Запретная глубина

Самое страшное проклятие космического дальнобойщика (или патрульного, или рейнджера), а также любого другого человека, чья работа так или иначе связана с долгими межпланетными перелётами, с практически безконечным ожиданием чего бы то ни было, а может и просто с длительными периодами ничего-не-делания в полном отрыве от цивилизации, это, конечно же, – скука. Можно долго рассуждать о том, как это безобидное с виду явление мешает жить доблестным космолётчикам, решившимся отправиться на работу в далёкий космос. Факт остаётся фактом: из всех опасностей безграничного космоса, которые только смогло придумать себе неугомонное человечество, самую большую представляла именно она. Скука – была настоящим бичом XXIII века! И люди спасались от неё как могли.


***
«Командир» газодобывающего танкера «Вальяжный», висящего сейчас на глубине пяти с половиной тысяч километров в атмосфере Юпитера, откровенно скучал. Его долгая четырёхдневная вахта, здесь, на глубине, началась всего двенадцать часов назад, но капитан уже не находил себе места от безделья. Он успел поспать, поесть, снова поспать и теперь, окончательно вымотанный, сидел, глубоко провалившись в своём «капитанском» кресле, вцепившись в подлокотники, и осоловело пялился на приборную панель. С нескрываемым отвращением он наблюдал, как медленно, предательски медленно, растут на виртуальном экране пульта управления шкалы заполнения отсеков газовых цистерн. И проклинал свою работу.

Работа была не сложной, но о-очень скучной!

«Вальяжный» был одним из самых больших и самых современных газодобывающих танкеров землян. Он был способен опускаться на значительную глубину в весьма агрессивную атмосферу газовых гигантов (внешних планет Солнечной Системы), совершенно не боясь быть раздавленным их колоссальным давлением! И мог выкачивать из них различные виды газов и веществ, необходимых для нужд человечества и его развивающейся промышленности. Люди давно поняли, что добывать ресурсы таким способом проще и выгоднее, чем, действуя по старинке, пытаться достать их из недр родной планеты, астероидов или и без того слишком скудных и тонких атмосфер планет «земной группы». С изобретением гравикомпенсаторов – приборов, способных аккумулировать и перенаправлять избыточное давление на внешнюю оболочку космического корабля, а также создавать искусственную гравитацию в его внутренних отсеках, предназначенных для экипажа, – люди, со всей своей неуёмной страстью к добыче и накоплению ресурсов, стали разрабатывать гигантские планеты наравне с остальными, и подобные газодобывающие танкеры не были редкостью.

«Вальяжный» состоял из трёх последовательно соединённых цистерн, разделённых на множество отсеков, перемежавшихся массой всевозможного очистного оборудования. В общей сложности он имел более ста десяти метров в диаметре, почти полтора километра в длину и мог нести до пятнадцати миллионов тонн полезного груза! При этом его внутренняя начинка была настолько совершенной, что экипаж его составляли всего два человека. Да и то в их обязанности входило всего лишь привести танкер на место, опустив его на большую глубину в атмосферу выбранной планеты, проконтролировать работу приборов на борту и весь процесс сбора материала (проще говоря: в нужное время нажать нужную кнопку) и транспортировать добычу на распределительный узел – огромную перевалочную станцию возле Ганимеда, одного из крупнейших спутников Юпитера. Всё остальное на этом корабле делалось автоматически: закачка окружающей атмосферы в большие сепараторы внешнего слоя, тщательная многократная очистка её от твёрдых и жидких примесей, перемещение полученной газовой смеси во внутренние отсеки корабля и разделение её на составляющие с последующим разведением этих составляющих по отдельным резервуарам, дополнительная профилактическая очистка, сгущение и сжижение очищенных газов для уменьшения их объёма и многое, многое, многое другое…

Каждый из этих процессов требовал времени. И каждый был до невозможности скучным!

Капитан начал беспокойно ёрзать на месте. Он «работал» на этом корабле уже три года, но до сих пор не мог привыкнуть к столь длительным периодам ожидания и ничего-не-делания. За это он искренне ненавидел свою уже опостылевшую ему службу! Но и бросить её он, к сожалению для себя, не мог. В свои двадцать лет он занимал довольно престижную должность, – работа на «Вальяжном» была мечтой многих, – однако сюда его устроил отец. Глава газодобывающей корпорации «Джуп и Ко», (один из богатейших людей мира!), уставший от бесконечного нытья сына-лоботряса, требующего острых ощущений, денег и отсутствия работы, пригрозил сыну лишением наследства, если тот не возьмётся за голову. И пристроил его на корабль. Совершенные технологии и автоматика делали такую работу не более опасной, чем вождение автомобиля, поэтому отец ничуть не волновался о безопасности своего непутёвого отпрыска. Вот только сам потомок олигарха, избалованный светской жизнью и вседозволенностью, доволен своим положением не был: торчать в космосе, вдали от всех благ цивилизации, шумной молодёжной тусовки, баров и девушек, и при этом часами наблюдать за работой насосов и сепараторов было невыносимо скучно! И пусть погружение в глубины атмосферы Юпитера давало достаточно острых ощущений, а зарплата была более чем высокой (отец об этом тоже позаботился), радости такая работа не приносила.

Время, проведённое «на глубине», больше напоминало пытку! И пытка эта, казалось, длилась безконечно…

– Давай же, давай! – не выдержал капитан, и несколько раз от души пнул нижнюю стенку пульта управления. – Давай, чёртова ты машина, работай быстрее!

Он, не вставая, задрал ногу, намереваясь врезать по ни в чём не повинному прибору особенно сильно, но потерял равновесие и провалился в кресле почти до самого сидения, едва не свалившись на пол под пульт.

Сидящий слева от него пилот (а по совместительству: навигатор, бортинженер и «главный помощник капитана», нанятый его отцом специально, чтобы следить за безалаберным потомком) тяжко вздохнул, наблюдая, как молодой человек, чертыхаясь, выкарабкивается из своего кресла, и покачал головой:

– Василь Борисыч, ну что же вы? – укоризненно загудел он сквозь бороду. – Не надо. Не изводите себя. Займитесь лучше чем-нибудь. Хобби себе найдите. С делом оно, знаете, веселее! И время не так медленно идёт. Опять же – польза. Хотите, я вас вязать научу?

Здоровенный мужик – косая сажень в плечах – с растрёпанной чёрной бородищей и наголо бритой головой (на которой зловеще выделялась татуировка оскаленного черепа на затылке), обряженный в форменную чёрную куртку газовщика, всем своим видом напоминал старого космического байкера и обладал исключительно бандитской внешностью. Тем нелепее выглядело его невинное занятие, совершенно не сочетавшееся с его грозным видом. Этот страшный человек, удобно развалившись в кресле пилота и поставив корзинку с клубочками шерстяных ниток на пульт перед собой, нацепил на нос крохотные очки и умиротворённо вязал.

Капитан с отвращением покосился на розовую кружевную кофточку, что лежала на коленях напарника, – тот как раз довязывал воротничок.

За всю двух вековую историю своих космических путешествий человечество так и не придумало действенного способа борьбы со скукой. Перелёты между планетами по прежнему занимали дни и недели (если не месяцы!) по земному планетарному времени, а уж на то, чтобы из конца в конец пересечь Солнечную Систему, требовался почти целый год. Люди, запертые в тесных помещениях космических кораблей, обречённо скучали. Конечно существовали некоторые правила, регламентирующие распорядок дня и поведение членов экипажа на борту, но зачастую они оказывались бесполезны. Долгие однообразные перелёты утомляли, одни и те же лица напарников вызывали раздражение, однообразные унылые пейзажи величественного космического пространства за иллюминатором – депрессию, а замкнутые пространства узких корабельных коридоров – клаустрофобию. Неудивительно, что при таких сложных условиях труда количество нервных срывов среди доблестных космолётчиков превышало все допустимые нормы. Каким бы слаженным и дружным не был экипаж, неизбежно рано или поздно возникали конфликты, драки. Иногда дело даже доходило до самоубийства… И люди, борясь со скукой, придумывали себе занятия по душе. Хобби. Порой эти самые «хобби» приобретали весьма причудливые очертания! Каждый сходил с ума по-своему.

– Туфу ты! – выругался капитан. – Гришка, опять ты со своим вязанием лезешь? Не мужицкое это дело! Сколько раз тебе говорю. Нет бы в компуктер зарубиться, благо игрушек у нас предостаточно, или там… картишки раскинуть? А ты с этой фигнёй возишься. Фу!

Молодой человек демонстративно передёрнул плечами, отстраняясь от напарника.

– Ну что же вы? Зря вы так, – добродушно отозвался Григорий. Он с гордостью приподнял на спицах предмет своего труда: – Я вот кофточку дочурке вяжу. Приеду, – обрадуется подарку! Она же папку, почитай, два раза в неделю видит! А я ей подарок привезу, – умильно осклабился отец. – Давайте и вас научу? Больно видеть, как вы страдаете!

– Занятие для идиотов! – пробормотал Василь. – Убери от меня эту гадость!

Он понимал, что ведёт себя по меньшей мере неприлично, но ничего не мог с собой поделать, – скука измотала его.

– Ну, знаете… – обижено засопел пилот. – Я вам от всего сердца. Помочь хотел, вижу, как вы от безделья изнываете. А вы? Эх!

Он тряхнул бородой и отвернулся, продолжая шевелить спицами и что-то оскорблённо бормотать. Капитан почувствовал себя неуютно:

– Да ладно тебе! – неуклюже попытался извиниться он. – Скучно мне! А ты со своим вязанием…

Он подтянулся к пульту, поёрзал в кресле, усаживаясь поудобнее, и бесцельно пощелкал какими-то рычажками на панели. Григорий не отвечал, угрюмо сосредоточившись на своём занятии.

– Ладно, Гришка, не обижайся! Давай лучше посмотрим, что у нас на мониторах творится? – весело предложил Василь. – Авось, да заснимем чего интересное. Я уже давно ни одного ролика не выкладывал, зрители продолжения требуют!

Он азартно стал возиться с приборами, «подвешивая» в воздухе вокруг себя голографические «окошки» с записями с камер наружного видеонаблюдения и с различных датчиков корабля.

Капитан вёл собственный видеоблог на самом популярном видеохостинге Межпланетного Космонета. И частенько «радовал» своих подписчиков новыми видео из самых глубин Юпитерианской атмосферы: атмосферные шторма и вихри, молнии и миражи, причудливые завихрения разноцветных облаков на поверхности и аномальные особенности уплотнённого газа на глубине, аудиозаписи «песен» Юпитера – слегка изменённые и обработанные записи его радиоизлучения, – контент на канале капитана был разный и весьма интересный для простого обывателя. К слову сказать, число его подписчиков исчислялось миллионами, а канал приносил ощутимый доход. К тому же некоторыми видеозаписями заинтересовались учёные-планетологи, и Василь продал им эти записи за весьма внушительное вознаграждение.

Канал был гордостью капитана и, пожалуй, единственным занятием, от которого он действительно фанател.

Проблема заключалась лишь в том, что Космонет (равно как и связь вообще) не работали вдали от ретрансляторов, установленных только в наиболее крупных человеческих колониях Солнечной Системы. Да и мощные магнитные поля и излучения Юпитера вносили свой вклад, глуша и искажая любые сигналы космических кораблей, слишком близко подлетевших к нему. Фактически, сейчас экипаж «Вальяжного» был полностью отрезан от всей остальной цивилизации, что не добавляло капитану корабля ни капли оптимизма. За время вынужденного простоя на работе он мог лишь накапливать материал: снимать видео, озвучивать, нарезать и подготавливать видеоролики и придумывать разнообразные шутеечки для своих подписчиков. Выложить своё творчество в Сеть и пообщаться с друзьями он мог лишь со стационарной точки подключения к Космонету на газоразгрузочной базе на Ганимеде.

И эта оторванность от мира с каждым «погружением» угнетала его всё сильнее.

Какое-то время Василь молча сидел, внимательно разглядывая накопленные за прошедший день видеозаписи. Проматывал их на большой скорости, менял спектр и даже пробовал обрабатывать видео с различными фильтрами в специальных программах. Но ничего примечательного найти ему так и не удалось: за обшивкой корабля клубился однообразный розовый туман.

Атмосфера Юпитера в этой части планеты была на редкость спокойной и скучной. Корабль словно оказался в центре «ока бури», или просто между двумя глубинными «поясами» Юпитера. В «тихой» области. Легкая водородная дымка просматривалась на десяток километров вокруг, словно редкая облачность на Земле. Солнце на такую глубину не проникало, но мощные прожектора, установленные на внешней обшивке «Вальяжного», пробивали розоватую хмарь достаточно далеко. Да и легкое свечение разогретого газа им в этом помогало…

Однако ничего интересного за бортом корабля заметно не было.

Капитан смахнул бесполезные «окна» и от скуки стал ковыряться в настройках приборной панели, проверяя графики состояния корабля и приборов, скорость заполнения цистерн, уровень собранного газа и степень его очистки, состояние внутренних газопроводных трубок, наличие повреждений (в шестом отсеке Второй цистерны образовался засор, а третий, пятый и восемьдесят второй отсеки Третьей – оказались повреждены кислотой и фонили) и ещё уйму разных скучных показателей.

Наконец он откинулся на спинку кресла и разочарованно застонал:

– Эх, Гришка! Да мы так ещё долго на одном месте торчать будем! – воскликнул он. – Слишком уж много времени на очистку и на разделение уходит. Цистерны-то – гляди! – еле-еле заполняются. Всего 19% за всё время, что мы тут торчим. Такими темпами мы тут ещё три дня провисим! Нет, так дело не пойдёт! Надо что-то думать.

– А что тут думать, Василь Борисыч? – всё ещё обиженно проговорил Григорий, с видимым удовольствием затягивая на кофточке очередной узелок. – Сиди да наслаждайся. Работать – не надо, кораблём управлять – не надо, автоматика всё за нас делает. Да и контракт у нас аккурат на три дня рассчитан! Плюс-минус ещё день – на обстоятельства. Так что пока мы из графика своего не выбиваемся, – можете расслабиться.

– Не дури, Гриша! – скривился капитан. – Зачем нам столько времени впустую тратить? Да я так с ума сойду от скуки! Давай-ка занырнём поглубже, а? А что, отличная идея! Опусти-ка нас ещё тысячи на… три! Там и плотность среды побольше, а значит и газы будут чище, равномернее – «слоистость» у них, как учёные говорят. Вмиг доберём нужную массу! К тому же под давлением они будут быстрее закачиваться. Глядишь, и сэкономим дня полтора. Нам ещё премию за расторопность выпишут!

Василь уже азартно потирал руки в ожидании приключений и премии. Григорий пожевал губами, обдумывая это опасное предложение:

– Опасно, Василь Борисыч. Мы и так глубоко. А уж ниже семи тысяч опускаться и вовсе не рекомендуется, так в разделе техники безопасности написано. Уж лучше здесь повисеть. Тихо, покойно. А про скуку я вам уже говорил. Найдите себе занятие, капитан! Не изводите себя!

– Опасно ниже десяти тыщ опускаться! Все знают! А мы по самой границе пройдём, на восьми. Да и то ещё неизвестно, что там опасного?

Василь замолчал и вдруг с восторженной ухмылкой оглянулся на товарища:

– Гришка! Ты подал мне замечательную идею! Опусти нас не на три тысячи, а на все пять пятьсот!

– П-почему «пять пятьсот»? – растерялся пилот.

– Потому что тогда аккурат одиннадцать получится! На целую тысячу ниже предела!

Капитан ликовал. Глаза его светились безумием изнывающего от скуки человека, внезапно придумавшего себе интересное и опасное занятие. Григорий уставился на него с истинным недоумением:

– Да вы что, Василь? Вы в своём ли уме? Никто ещё ниже десяти тысяч не опускался. Запрещено это! Инструкции-то не зря писаны!

– Инструкции для дураков пишут! – отмахнулся капитан. – Да мы первые там будем, подумай! Наш «толстяк», по всем характеристикам и до двадцати тыщ опуститься сможет. Сожмется в гармошку, но сможет! Одна кабина с движком уцелеют. А уж одиннадцать – ему на раз плюнуть будет! Там и гравитация едва ли до пяти Ж дотягивает, и давление всего десяток тысяч атмосфер. Ерунда! Наши компенсаторы и не такое выдержат, их для того и придумали. А какие я там видео запишу, ты представь! А что? Хобби не хуже твоего! Запускай!

Василь самодовольно щурился и расплывался в улыбке. предвкушая будущую славу именитого космо-интернет-блогера.

– Всё бы вам видеоролики записывать, – заворчал пилот, переставая вязать. – Баловство! Уж коли решили голову сложить, то не ради такой ерунды! Василь, – продолжал увещевать капитана Григорий, – ты подумай: почему газовщикам запрещают так глубоко в Юпитер опускаться, если наши танкеры могут и на большую глубину опуститься? Нам даже ниже семи тысяч не рекомендуют заходить! Значит всё это неспроста. Значит есть причины.

– Причины? – оживился капитан. – Вот мы эти самые «причины» и поищем! Ну ты что, Гришка, неужели тебе самому не интересно? Давай, я уже всё рассчитал, опускаться будем медленно, не торопясь, чтобы гравикомпенсаторы не повылетали. Через четыре часа будем уже там. Вот, я тебе уже схему набросал, – за всё время разговора Василь не переставал возиться с приборами и теперь передал напарнику одно из виртуальных «окошек» с расчётами. – Здесь, на этой глубине, нам делать нечего! Мне ещё батя говорил: что, мол престижная работа, самый большой танкер в мире, опасности, как ты любишь, интересности. Танкер и работу вижу, где остальное?! СКУ-КА-ТА!!! Может быть хоть там, внизу, мы найдём что-нибудь интересное? Как думаешь? Давай, давай, всю ответственность беру на себя. Папка, если что, разрулит. Запускай же!

И он нетерпеливо заёрзал на месте, устраиваясь поудобнее.

– Эх вы, приключенец… – со вздохом протянул Григорий, понимая, что отговорить капитана от безрассудной затеи не получится. Он аккуратно сложил недовязанную кофточку в корзинку с вязанием, переставил последнюю на пол под пульт и взялся за штурвал.

– Ну, тогда пристегнитесь хотя бы, – сказал он. И совершенно непонятно для чего тихо добавил в сторону:

– Авось и разминёмся…

Пилот перекинул несколько рычажков на приборной панели и потянул стартёр на себя.

«Вальяжный» начал медленно погружаться в бездну.



***
На глубине в одиннадцать тысяч километров под верхним слоем экзосферы Юпитера было… скучно. Возможно, даже ещё скучнее, чем на предыдущем месте – на «разрешенной» глубине, ближе к его поверхности. Капитан даже подумал, что не зря эта глубина считается запретной, – какой человек в здравом уме решит отправиться в столь скучное место?

Во-первых, здесь было темно. За бортом клубилось тёмное непроглядное марево, из такой дикой смеси газов, что приборы поначалу отказались её анализировать! Танкер словно висел в грозовой туче, окруженный плотными тёмными облаками. Даже мощные курсовые прожекторы «Вальяжного» не пробивались сквозь них и освещали пространство вокруг не далее километра. А мониторы показывали только клубящееся ничто, вынуждая капитана играть с настройками камер наружного наблюдения, в попытке увидеть хоть что-нибудь примечательное.

Во-вторых, вокруг по-прежнему не происходило ничего интересного! Юпитер представлял из себя бушующий океан только на поверхности. Атмосферные шторма и грозы, умопомрачительные ветра и аномалии, вихри, миражи – всё это встречалось только до глубины в три тысячи километров! Чем глубже в атмосферу Юпитера они погружались, тем тише и спокойнее становилась эта удивительная планета. Возможно, дело было в колоссальном давлении и температуре. Возможно, в плотности газа, растущей с глубиной. Здесь он действительно закачивался в цистерны быстрее, но на его обработку и очистку по прежнему уходило много времени.

Было скучно.

Как и опасался капитан, четыре из семидесяти гравикомпенсаторов, установленных на «Вальяжном», сломались, не выдержав возросшей нагрузки. И ещё восемь тревожно помаргивали оранжевыми огоньками, готовые присоединиться к павшим товарищам. Впрочем, это никак не повлияло на работу стальных, и сила тяжести на корабле изменилась едва ли на десятую долю.

Василь сделал себе очередную пометку обратиться к ремонтной бригаде, но и сам понимал, что едва заведя корабль в «порт» благополучно про неё забудет.

Время тянулось медленно, словно зима на южном полюсе Урана. Капитан, окончательно утративший надежду повеселиться, с тоской пялился на голографические экраны камер видеонаблюдения, краем глаза поглядывал за работой приборов и с надрывом зевал.

Спустя день бесплодного ожидания, когда отчаявшийся космический видеоблогер уже готов был лезть на стену от скуки и безделья, чудо, наконец, произошло. Капитан издал невнятный вопль, заставив напарника вздрогнуть и выронить спицы из рук, и радостно заорал:

– Ага! Я знал, что мы здесь хоть что-нибудь найдём!

Он вскочил и от переизбытка чувств даже обежал вокруг своего кресла, подпрыгивая и хохоча. Пилот лениво посмотрел на экран, вызвавший у его подопечного столь бурную реакцию.

В клубящейся серой мгле, примерно в километре от их корабля, висел планетолёт. Он едва просматривался сквозь дымку, но всё равно был заметен. Круглая, чуть сплюснутая кабина с желтыми овалами прожекторов, почему-то не дающими света, была обращена к ним под небольшим углом, а остальная сигарообразная часть корабля, плавно изгибаясь, скрывалась во мгле за ней. Деталей рассмотреть не удавалось, но было понятно, что этот корабль очень похож на газодобывающий танкер землян. Только очень маленький. Он висел совершенно неподвижно. И ещё его окружал радужный ореол, слегка бликующий в свете прожекторов «Вальяжного».

Григорий без интереса зевнул:

– Обычный мираж. «Зеркального» типа – отражение на стенке газового пузыря. Между прочим, точная копия нашего корабля! Только меньше раз в десять. Дальность, – он бросил взгляд на радар, – около семисот метров, примерные размеры… ну, не важно. Вы правы, это забавно. Но – ничего особенного, обычное явление. В плотной газовой среде такое случается сплошь и рядом! Мы такое уже наблюдали. И не раз.

Он вернулся к своему занятию, но капитан продолжал разглядывать зависшего на экранах двойника с возрастающим интересом. Он снова оседлал кресло, защелкал рычажками на пульте, приближая и фотографируя необычное явление. Вызвал несколько виртуальных «окошек» с какими-то графиками, всмотрелся в них и весело предложил:

– Слушай, а давай по нему из противометеоритки пальнём? Вот весело будет! Мы такого ещё не делали. Зрители обзавидуются!

– Чего уж тут весёлого? – насупился бородач. – Баловство! Это же мираж! «Пуля» просто сквозь него пролетит и все дела. Только перерасход припасов без пользы. Вам бы только веселиться. А мне перед вашим отцом потом отчитываться. Правильно он про вас говорил: «Обалдуй!»

– Ну, а куда же нам без веселья-то, а? – обиделся капитан. – Скука здесь смертная! А тут какой повод развлечься. Помнишь «Пузырик»? Конечно помнишь! Чёрт возьми, да мы до сих пор на его «просмотрах» зарабатываем больше, чем на этой чёртовой работе, будь она неладна!

«Пузырик», как его когда-то окрестил капитан, – было первым и до сих пор, пожалуй, самым просматриваемым видео, из всех, что Василь снимал на глубине. Почти три года назад, когда он только начинал «погружаться» в Юпитерианскую атмосферу, он столкнулся с явлением редким и, по уверениям некоторых учёных, весьма и весьма опасным, хотя сам Василь об опасности тогда не задумывался. Огромный, циклопических размеров пузырь газа, километров пять в диаметре, поднялся из недр гигантской планеты и завис примерно на глубине шести тысяч километров под её поверхностью. «Вальяжный» наткнулся на него совершенно случайно! И, после нескольких пробных облётов, «протаранил» его на полном ходу. Взрыв получился на славу! «Пузырик» лопнул с таким красочным фейерверком, что капитан до сих пор вспоминал тот день с восхищением. Это было эффектнее, чем наблюдать взрыв мыльного пузыря изнутри!

Видеозапись этого процесса, слегка замедленная для пущей зрелищности, получилась завораживающей. Уже за первую неделю после запуска в Сеть она собрала больше миллиарда просмотров (сейчас их число приближалось к тридцати) и, спустя три года, до сих пор входила в десятку самых просматриваемых видеороликов во Всемирной Сети, обеспечивая капитану нешуточную известность в мировом видеоблогерском сообществе.

Учёные-планетологи также были в восторге.

Как и всякий уважающий себя видеоблогер, капитан гонялся за популярностью и старался сделать свои видео интересными для как можно большего числа людей. Чем больше «просмотров» получали его видеозаписи, тем большую прибыль приносил канал. Потому Василь и бросался во всевозможные авантюры, подчас не задумываясь о последствиях.

Противометеоритная пушка входила в базовую комплектацию кораблей всех классов без исключения! Но по прямому назначению использовалась редко. От большинства астероидов, блуждающих по Солнечной Системе, можно было без труда увернуться, просто изменив курс или отразив их с помощью энергетических щитов корабля. Уничтожению подвергались только наиболее крупные и опасные, защититься от которых иным способом было нельзя.

Впрочем, иногда эта пушка использовалась и для развлечения, как сейчас.

Капитан вызвал систему управления орудиями, перевёл всю информацию на голографический экран перед собой, совместил перекрестие прицела с центром «кабины» миража и нажал на спуск.

Снаряд, отобразившись на экране монитора багровым росчерком, прошел под двойником, даже не задев его! Он пробил пузырь газа насквозь и взорвался где-то далеко позади него.

Вопреки ожиданиям, пузырь от такого надругательства не лопнул. Но по его поверхности прошла видимая даже без виртуального приближения рябь, которая слегка исказила очертания отраженного корабля.

Капитан разочарованно присвистнул:

– Интересно, – задумчиво протянул он. – Ну, то, что это мираж – понятно. Вон как колыхается! Непонятно, почему «пуля» мимо прошла? Я же правильно наводил!

– А плотность атмосферы вы учитывали? – усмехнулся Григорий. – Нет? И давление здесь выше, чем у поверхности. Это же уже не газ – тут плотность, как у нефти! Так что: берите необходимые поправки и стреляйте снова. С-стрелок.

Последнее слово он выделил особенно обидной интонацией, но капитан предпочел не реагировать на подначку пилота. Он навёл орудия и выстрелил снова.

На этот раз снаряд попал в цель – вошел точнёхонько между двумя блямбами «прожекторов» в верхней части «кабины» двойника, снова прошил пузырь газа насквозь и канул во тьме.

Двойник пошел рябью, расплылся, радужный ореол вокруг него развеялся, и…

Газовый пузырь, с отображавшимся на его стенках миражом, исчез. Вместо него, словно сбросивший маскировочные щиты корабль-разведчик, перед удивлёнными газодобытчиками предстала небольшая сфера, переливающаяся отблесками жидкого металла. Радар показывал, что она была не больше пятидесяти метров в диаметре и, судя по торчащим в разные стороны выростам (то ли антеннам, то ли орудийным стволам), была явно искусственного происхождения. Однако люди никогда не использовали такую форму для своих кораблей. Василь знал об этом. И что это была за Сфера, он понять не мог. Эта штука напомнила ему встопорщившегося морского ежа, которого он когда-то давно видел в зоопарке на Земле, куда его привёл отец, когда Василю было пять лет.

На каком-то диком, подсознательном уровне Сфера почему-то производила довольно жуткое впечатление чего-то неправильного, враждебного, чуждого всему, и не только тут, на глубине…

Как и мираж, Сфера висела неподвижно. Только на этот раз эта неподвижность пугала.

– Это ещё что за хрень? – ошарашено пробормотал капитан, чувствуя неприятный холодок на спине, но при этом не забывая фотографировать загадочный объект. – Кто это? Это же уже не мираж, да?

Григорий, мельком взглянувший на монитор, выронил спицы, уронив недовязанную кофточку на пол, и, подавшись вперёд, с ужасом воззрился на экран:

– То-то её даже радар фиксировал! – воскликнул он, вцепляясь в подлокотники кресла. – А я, дурак, не догадался. Говорил же вам, не стоило сюда опускаться. Закрывай форсунки!

Он стал торопливо возиться с приборами, начав готовить танкер к «всплытию».

– Чего? – не понял капитан. Он с удивлением наблюдал за суетливыми движениями напарника. – О чем это ты?

– Закрой форсунки газосборников, – медленно повторил Григорий, остервенело щелкая рычажками на приборной панели. – Чтобы при подъёме нас давлением не разорвало. «Всплывать» будем резво.

Он бросил взгляд на недоуменно хлопающего глазами парня и добавил:

– И пристегнись.

– Всплывать? Зачем нам всплывать? – забормотал сбитый с толку капитан, но, увидев выражение лица напарника, быстро набросил пристяжные ремни и защелкнул застёжки по бокам кресла. На то, чтобы перекрыть сбор газа ушла ещё секунда, – Василь просто провёл рукой по сенсорной панели перед собой, завершая все операции.

– Что это за ерунда там такая, круглая? Кто-то из наших? Или исследовательский зонд? Что вообще происходит?

Григорий не отвечал. Отжав стартёр, он разом запустил все двигатели, посылая танкер вперёд. Корабль тряхнуло. Для набора максимального ускорения в таких экстремальных условиях – на огромной глубине и при колоссальном давлении – он был не приспособлен, но автоматика делала всё возможное чтобы компенсировать возросшие нагрузки. На приборной панели перед капитаном ещё три лампочки, показывающих работу гравикомпенсаторов изменили свой цвет с оранжевого на красный и погасли, предупреждая о выходе приборов из строя.

В этот момент в центре Сферы, изображение которой продолжало транслироваться на экраны мониторов, появилась маленькая светящаяся точка. И тотчас же из неё вырвался луч белого света, пронёсшийся высоко над «Вальяжным». Экраны на миг затопило ослепительно яркой вспышкой, заставившей людей зажмуриться. Динамики выдали высокочастотный гул.

– Чёрт возьми! Она стреляет по нам! – заорал Василь, вжимаясь в спинку кресла и хватаясь за голову. Он повернулся к напарнику и обомлел: – Эй, ты что творишь? Ты куда ведёшь? Поворачивай! Поворачивай!

Григорий направлял танкер прямо на Сферу, словно собираясь протаранить её.

– Как я тебе этого дурака поверну? – прорычал пилот, с усилием вытягивая штурвал на себя. – У нас миллионы тонн груза! И гравитация здесь – дай боже. Такую махину быстро не развернёшь. Попробую уйти на «горку».

– Чтобы эта штука нам в брюхо пальнула? – ужаснулся капитан. – Чёрта с два! Уходи в сторону!

Он попытался выхватить штурвал у напарника, навалился сбоку, насколько позволяли ремни кресла, но помощник грубо ударил его локтем и отпихнул в сторону.

– Не шелести!

«Вальяжный» медленно и неторопливо, полностью оправдывая своё имя, закладывал вираж. Изображение противника на мониторах сместилось в нижнюю полусферу и исчезло за краем экрана. Молодой человек запаниковал ещё сильнее:

– Что? Исчезла?! Куда она делась?

Он сжался в кресле, с ужасом глядя на виртуальные экраны перед собой. Принялся перебирать их, выискивая противника.

– Господи, да она же нам сзади заходит! – Василь вывернулся в кресле, инстинктивно оглядываясь назад, будто отсюда можно было рассмотреть угрозу. – Боже мой, мы обречены!

– Не шелести!

– Да у нас же там ёмкости с газом! Нам одного попадания хватит, чтобы в Ад отправиться!

У капитана началась форменная истерика. Никогда раньше он не сталкивался с подобной ситуацией. Хоть он и считал себя весьма храбрым человеком, способным справиться с любыми испытаниями, реальность оказалась куда серьёзнее, чем он себе представлял.

Голос помощника заставил его придти в себя:

– Да, это проблема, – Григорий был предательски спокоен. – Хотя именно это нас и спасёт, если мы сбросим балласт. Отцепляй!

– Что?!

– Отцепляй Третью цистерну! И подорви её. Что у нас там? Не важно. Что-нибудь горючее найдется. А уж подорвать её мы сумеем.

– К-как? – не понял капитан. Но он уже начал приходить в себя, хотя голос его продолжал дрожать.

– Ты сам говорил, что в некоторых её отсеках наличествует протечка. Вот и залей в них всё, что у нас есть горючего. Организуй утечку! Пусть вся цистерна наполнится горючим газом. А потом мы просто откроем заглушки нагревателей и…

Василь начал судорожно шарить по приборной панели:

– Думаешь, взрыв эту сферу задержит?

– Если он произойдёт прямо перед ней, то да. Да и сквозь обломки она не полетит. К тому же, есть вероятность, что сдетонирует окружающий газ. Каскадную реакцию мы не запустим и весь Юпитер не подорвём, – слишком велика у него плотность. А вот километра два-три газа воспламениться могут! Получится эдакая ядерная бомба в миниатюре. К тому времени, как Сфера прорвётся сквозь это облако, мы отсюда уже улетим. Нас взрыв не заденет, а её – задержит.

– Да, да, да, ты прав. Хороший план. Хороший. Я сейчас! – забормотал капитан, лихорадочно просматривая список содержимого резервуаров Третьей цистерны: – Аргон, неон, азот, метан. Чёрт, ни одного горючего! – в отчаянии вскричал Василь. – Вокруг нас полно водорода, но мы же его не используем, кому он нужен в таких количествах?! А закачать его уже не успеем. Хотя нет, вот же! Есть водород! Мало правда, всего сто пятьдесят литров во внешнем сепараторе, это то, что после адсорбции осталось, – мы его наружу выпускаем…

– Для подрыва хватит, – кивнул пилот. – Кислород там есть? Хотя откуда, отсеки же изолированы. Впрысни из системы жизнеобеспечения корабля. Кислород нужен для искры. Иначе ничего не загорится. И добавь топливо из баков, для надёжности. Запускай!

– Да погоди ты! – капитан «обвесился» кучей голографических дисплеев и забарабанил пальцами по клавиатуре, пытаясь, запустив насосы в правильной последовательности, перераспределить накопленные объемы газов в Третьей цистерне и, одновременно, заставить автоматику совершить недопустимую операцию: отцепить цистерну в полевых условиях, без захода в ремонтные доки, было практически нереально!

Сфера снова испустила ослепительно белый луч, и снова он прошел в опасной близости от корабля землян.

Приборы на миг отключились. Взвыла и сразу затихла система аварийного оповещения. По экранам прошла рябь сильных помех, часть голографических «окошек» пропала.

И, в довершение всего, в кабине танкера отключилась гравитация.

«Вальяжный» поднимался уже почти вертикально, и люди буквально лежали в своих креслах. Но пока работали гравикомпенсаторы, ориентация «пол-потолок» сохранялась. Когда гравитация отключилась, всё в кабине, что не было закреплено, взлетело. Василь проводил взглядом проплывающую мимо его головы корзиночку с вязанием. Несколько клубочков шерсти высыпались из неё и, оставляя за собой длинные шерстяные хвосты из размотавшихся ниток, плыли следом. Затем, спустя всего секунду, растянувшуюся для паникующего парня на целый час, гравитация изменила вектор тяги, – это Юпитер вступил в свои права, – и весь мусор, что летал в воздухе, обрушился назад, на то, что раньше было задней стеной рубки. Людей вдавило в кресла почти пятикратной перегрузкой. Борта танкера зловеще заскрежетали.

– Чёрт! – прохрипел полупридушенный капитан. – Этого только не хватало!

Ему наконец удалось произвести необходимые операции с автоматикой корабля и он, тяжело двигая руками, нажал несколько кнопок на клавиатуре:

– Готово!

Ужасающий оглушительный скрежет, раздавшийся вслед за этим где-то в дальних отсеках корабля, казалось, должны были слышать даже на Ганимеде! Капитан живо представил себе проминающиеся стенки рубки, и как крепкая обшивка «Вальяжного», не выдержав колоссального давления Юпитера, рвётся, словно бумага! Танкер тряхнуло так, что его повело в сторону, а люди едва не переломали себе кости, несмотря на специальные противоперегрузочные кресла, – в отсутствии гравикомпенсаторов и с более чем пятикратной силой тяжести, действующей сейчас на корабль, рывок был действительно страшен. Пилот с трудом сумел выровнять курс, не дав танкеру свалиться на бок.

«Вальяжный» продолжил всплывать уже чуточку резвее.

Василь непонимающе уставился на монитор:

– Крепления оторвало… – с обидой сказал он, просматривая данные о повреждениях корабля. И, истерически хохотнув, с гордостью добавил:

– Но Третью цистерну я всё-таки отцепил!

– Внимание! – внезапно ожил бортовой компьютер. – Повреждение корпуса Второй цистерны: тридцать четыре процента. Разгерметизация секторов: 4, 9, 15, 16, 32…

– Молодец, – едко похвалил капитана Григорий. – Теперь дело осталось за малым.

На приборную панель перед ними уже была выведена схема управления нужными элементами в Третьей цистерне, и газовикам оставалось только нажать нужную кнопку.

Система нагревательных элементов была одним из наиважнейших узлов сепарационной сети и предназначалась для разделения газовой смеси на втором этапе её обработки: уже после её закачки из внешней атмосферы и первичного очищения от твердых примесей. Как и следует из названия, нагреватели отвечали за температурную обработку газовой смеси, являясь, по сути, частью испарителя. Заглушка же предотвращала появление в межотсечном пространстве открытого пламени, и снятие её (скажем, для проведения профилактических работ) без отключения испарителя, было чревато аварией, а при наличие во внутренних помещениях горючего газа (в случае его возможной утечки) – могло привести и к взрыву всего корабля.

Василь, придавленный к креслу непривычной перегрузкой, с трудом вытягивал руку, пытаясь дотянуться до кнопки дистанционного управления нагревательной системы Третьей цистерны, но не мог сдвинуться с места, – кнопка находилась слишком далеко от него.

Радар предупреждающе запиликал. На одном из голографических «окон», висящих сбоку над панелью управления, снова показалась Сфера. Она вынырнула из-за искорёженных останков отцепленной цистерны, что медленно проваливались в бездну, и, плавно обогнув их, поплыла вслед за всплывающим танкером землян.

Григорий, крякнув от натуги, выбросил руку вперёд и, опередив Василя на пару секунд, врубил нагреватели на полную мощность.

Дальнейшее смешалось для Василя в калейдоскоп кошмарных ощущений: месиво звуков из скрежета металла обшивки корабля, ругани пилота и воя аварийных сирен било по ушам, вспышки потолочных ламп и мониторов ослепляли, впивались в мозг сквозь меркнущее сознание, голова и тело болели жутко! Сила тяжести возросла семикратно! Капитана вдавило в кресло, и ему показалось, что он слышит, как хрустят, ломаясь, его кости.

«Вальяжный» не успел отойти достаточно далеко от отцепленной цистерны. И когда Григорий включил нагреватели, корабль землян накрыло взрывом. Толкнуло, разламывая, крутануло в горизонтальной плоскости, едва не опрокинув снова в глубину, повело в сторону. Сферу, которая находилась гораздо ближе к Третьей цистерне, смело ударной волной. Но выстрелить она всё же успела. Её луч прошил Вторую цистерну «Вальяжного» насквозь, и теперь ту корёжило ужасающим давлением планеты. Пилот, матерясь, прикладывал неимоверные усилия, чтобы выровнять корабль и продолжить подъём. Или хотя бы не дать ему провалиться вниз. Но корабль крутило, крутило…

И не выдержавший возросшей перегрузки капитан потерял сознание.



***
«Вальяжный» летел домой.

Юпитер, тёмный, большой, клубился и бурлил разноцветными облаками газа далеко внизу. Он был очень красив! Этот величественный «пушистый» шар, изрисованный полосчатыми узорами. Однако того чувства безмятежности, что он обычно дарил смотрящим на него, больше не было. Теперь Юпитер выглядел зловещим, страшным, враждебным. Словно где-то в его глубине, под этими когда-то мирными облаками, пробудилось что-то злое, опасное. Ждущее своего часа, чтобы напасть.

Капитан, едва пришедший в себя от непривычных перегрузок, напряженно всматривался в облака внизу, опасаясь продолжения погони. Сфера, что преследовала землян, отстала, затерялась где-то в облаках, сгинула в бездне. Но радости от избавления от загадочного противника он не испытывал.

При подъёме «Вальяжный» потерял и Вторую цистерну, смятую и изуродованную колоссальным давлением атмосферы планеты-гиганта. Эту цистерну тоже пришлось отцепить, она мешала управлению кораблём. И теперь танкер землян летел сравнительно налегке. Но у него было ещё много повреждений. Ускорения на большой глубине и скоротечный бой – не прошли даром. Можно сказать, что люди спаслись чудом! Едва не потеряв корабль…

– Чёрт возьми, да что это такое вообще было? – простонал Василь, вяло ворочаясь в кресле. – Под нами ведь не было никого, – мы одни в этом секторе работали! Да и сообщили бы нам, если бы там кто-то из наших газовщиков обитался. Ну не инопланетяне же это в самом деле? Необитаем Юпитер! Все это знают! И учёные уже сколько раз это проверяли. Да и будь он обитаем, мы бы уже давным-давно кого-нибудь встретили! Сколько лет уже человечество в него «ныряет», обязательно кто-нибудь хоть на кого-нибудь, да наткнулся бы. Не должно было там никого быть!

У капитана снова начиналась истерика.

– Бросьте! – флегматично отмахнулся от него Григорий. Он расслаблено откинулся в кресле и, поручив управление кораблём автопилоту, снова, спокойно, будто и не было страшной погони, вязал. – Не нашего ума это дело. Пусть учёные в этом разбираются. Продадим им записи видео, – пущай смотрют. Да и подписчики ваши будут рады! – усмехнулся он.

Капитан сник.

– Так, ты всё записал? Когда ты успел?

Григорий только пожал плечами.

– А звук ты, случаем, не записал? – помолчав, осторожно спросил Василь.

Звук записывался изнутри кабины, позволяя экипажу комментировать происходящее на экранах. И истерика капитана была бы очень необычным сопровождением для этого видео, моментально поднявшем бы количество его просмотров до заоблачных высот. И навсегда бы закрывшего капитану дорогу в Космонет. И в Космос, если бы об этом узнал его отец.

Григорий мотнул головой:

– Нет.

Капитану вдруг стало очень-очень стыдно за своё поведение. Он обмяк в кресле и безвольно уставился в пространство перед собой. Конечно, звук можно было и затереть, удалить из видеозаписи и с бортового компьютера, но случайно сохранённая и попавшая в Сеть запись могла наделать много бед. По прибытию корабля в Порт, все записи с его компьютера и чёрных ящиков копировались на сервера Базы. И операторы этих серверов иногда, сидя на долгой выматывающей вахте, копались в них, в попытке развеять скуку. Некоторые особо интересные моменты, которые они там находили, могли потом обнаружиться в общественном доступе в Сети.

Капитан вздрогнул, представив, что могло бы тогда случиться.

– Спасибо.

Григорий промолчал. Какое-то время товарищи летели молча. Василь продолжал опасливо поглядывать на виртуальные экраны и беспокойно оглядываться назад, ожидая, что Сфера появится вновь.

– Эх, жаль, что с Базой связаться нельзя! – разочарованно забормотал он, дрожащей рукой приглаживая волосы. – Запросили бы сейчас инструкций! Чёрт.

– Зачем вам инструкции, Василь Борисыч? Вы же сами говорили, что они для дураков?

– Ну не в этот же раз, Гришка! Знаешь, – неуверенно произнёс капитан. – Не пойду я больше в глубинный нырок. Не дождётесь! Уволюсь. Уж лучше у отца в офисе на Земле сидеть – там безопаснее! Да хоть на Церере! Где угодно, лишь бы подальше от Джупа! Не нравится он мне.

Григорий на секунду задумался:

– Да, пожалуй, вы правы. Не стоит в него пока нырять. Кто знает, как эти штуки отреагируют на ваши действия? Помните инцидент на Марсе в шестьдесят седьмом? Пусть лучше учёные со всем этим разбираются. А что насчет Земли, там и в самом деле будет безопасно. Но скучно.

– Что? – капитан с недоумением вытаращился на товарища.

– Скучно! Где вы ещё такие развлечения найдёте? Настоящие приключения! Подумайте, Василь Борисыч. Ради чего вы согласились на эту работу? Ради денег? Нет. Настоящий драйв, острота ощущений, новые открытия, невероятные природные явления, Жизнь! Всё это там, внизу. Подумайте, стоит ли от всего этого отказываться? В офисе посидеть вы всегда успеете. На данный момент, всё самое интересное в Солнечной Системе происходит здесь! Главное – следовать предписаниям техники безопасности и не опускаться слишком глубоко в атмосферу Юпитера. Запретная глубина не случайно названа так.

Василь какое-то время молчал, осмысливая сказанное товарищем, и вдруг потрясённо прошептал:

– Так ты знал! Знал и ничего не сказал!

– Я говорил, вы не слушали, – проворчал Григорий. – Ходили слухи. Среди «стариков». Якобы там, на глубине, водятся что-то вроде разумных «пузырей». Они обитают в металлическом водороде, на глубине двадцати тысяч километров под поверхностью планеты, но иногда поднимаются повыше. Говорят, их видели и на семи. Сами по себе они безобидны. Якобы. Раньше они никогда на людей не нападали. Люди не нападали на них! Что сейчас будет – не знаю. Вы первый стрелять начали. Та Сфера просто защищалась. Это я сейчас понимаю: если бы она хотела нас уничтожить, попала бы с первого раза. А я ещё на таран пошел, дурак, испугал её. А когда она сама стрелять начала, – запаниковал. Старым становлюсь, рассеянным, – вздохнул он. – В общем, зря мы её взорвали…

Василь огорошенно молчал, до глубины души потрясённый откровением напарника. Григорий увлечённо работал спицами.

– А может быть и не зря, – нехотя продолжил он. – Были случаи, когда они действительно атаковали. Таранили, толкали, кружили вокруг. Пугали пилотов. Может, они просто изучали их, не знаю. Встречаться с этими «пузырями» не рекомендуется, а едва заметив, предписано уходить и как можно скорее «всплывать». Но эта Сфера, кажется, всё-таки была безобидной. Просто играла с нами. А мы её взорвали… Как на это отреагируют её подружки, я боюсь даже представить. Пожалуй, в ближайшее время в Юпитер лучше будет не погружаться. О чём мы и должны будем сообщить на Базу по возвращении.

– Тогда какого чёрта я про эти Сферы ничего не слышал? – обиженно воскликнул Василь. – Мой отец – хозяин Корпорации! Я должен был знать!

– Это секретная информация, Василь Борисыч. О существовании «Жизни» в Юпитере знают только руководство Компании и несколько десятков пилотов, из той, Первой Волны, которые только начинали разрабатывать планету. Тогда ещё не было ограничения, и они опускались очень глубоко. Ну и учёные, само-собой. Вам приказано не говорить. Приказ вашего отца, между прочим. Вы же – авантюрист! Немедленно бросились бы туда, вниз. И наломали бы дров.

– По-моему, – пробормотал капитан. – мы их и так наломали…

Напарники погрузились в молчание. Через некоторое время капитан спросил:

– Так что теперь будет? Что нам теперь делать?

– Ничего. Летим домой, сдаём вахту, чинимся. С остальным разберутся специалисты. Расслабьтесь, Василь Борисыч, всё уже закончилось. Посмотрите лучше, какую я кофточку связал. Дочурка моя обрадуется!

И гордый отец продемонстрировал капитану своё творение.

Василь задумчиво смотрел перед собой. Ему хотелось о многом подумать. Многое для себя решить. До Ганимеда было ещё несколько часов долгого однообразного полёта. Времени у него было много. А в голове роились нерешенные вопросы: Стоит ли и в самом деле покинуть Юпитер и искать другую работу, или остаться здесь? Стоит ли выкладывать на канал видеозапись битвы со Сферой, и как к этому отнесётся общественность? Стал ли опасен Юпитер и могут ли Сферы напасть на человечество и начать мстить за павшего товарища? Как оправдаться перед отцом за изувеченный корабль? И… Правильно ли они поступили?

Капитан не знал.

Он молча сидел, погружённый в раздумья, и с удивлением прислушивался к себе. Кажется, он снова начинал испытывать скуку?

Впереди была долгая дорога домой.



*****
Примечание автора:
«Инцидент на Марсе в шестьдесят седьмом» – отсылка на мой рассказ «Бунт, или «первые впечатления», действие которого происходит в той же вселенной, но веком ранее.


(Март-Апрель 2018, правка от ноября 2019)