тоска

оставь его, говорит разум,
оставь на распутье, перед выбором:
он может проиграть все,
а выиграть лишь то, что имел.

может, в его мирах птицы начинали петь,
только когда он читал об этом,
а шепот со дна  колдца  слышался,
лишь когда он переворачивал страницы?
такая обстановка
способна успокоить нервы или
довести до истерики.
а видок у него был ,
словно он позирует для фотографии
на пропуск в вечность.
точнее, лицо было  как остров, покрытый снегом.
если дождь прольется над ним,
он не ощутит дождя,
если тучи бросят на него свою  тень,
он не почувствует тени.
немота…
я в  его голове,
смотрю его глазами, слушаю тишину.

ты злишься?
ладно, проехали.

тоска снимает с тебя скальп.
ухоженный благопристойный скальп
с умных , талантливых, 
живущих постоянно на пике мозгов.
попроси ее выдернуть  душу  твою,
как невыносимо болящий зуб,
и зашвырнуть  в облака,
чтобы остыла и успокоилась,
и вот душа твоя уже парит в холодном  просторе.
и дождь  таких же  неприкаянных душ,
ливень бесприютных людей,
все барабанит и барабанит по крыше,
заливает подвалы,
отвечая   им взглядом,
похожим на антарктические льды.

самые разрушительные ураганы
начинаются с легкого ветерка. 
какой ясной и светлой
казалась  ему будущая жизнь
и как немыслимо запутался мир.
ритмичное постукивание
тысяч сумасшедших шестеренок
отлаженного механизма  этой жизни,
где оно?
 
у мира никогда еще не было
так много движущихся частей
и так мало этикеток у ним. 
все не объяснишь.
живёшь круто, рискуешь  каждый миг...
что   в чистом остатке?
какая-то гуща, похожая на овсянку.
серое на сером.
тоска.

и что вы об этом думаете,  дамы и господа?
что, скажите на милость, это означает?

странная штука -  одержимость  ожиданием.
слова стучат в виски как барабаны
угрожающие,
умоляющие,
обещающие.

и в самых мощных укреплениях
бывают лазейки, куда проникает то,
чего мы меньше всего ждем:
то  называется жизнью,
а то — смертью,
это — безумием,
то — горем,
это — адом, чистейшим адом...
чтобы выдержать  его бремя,
нужно сполна заплатить,  бог  знает за что.
 
нужно 
хотеть оказаться... ,
хотеть  убить...
хотеть спасти ...
это всплеск чувств, когда  взрывная сила  бомбы
чересчур велика:
не оставляйте   его один на один
с этим ужасом…

он  закрыл глаза,
пытаясь выжать из надпочечников
капельку адреналина,
который погнал бы его вперед. 
мир  его не выдержал  большего количества правды.   
анонимность  тоски 
будто высасывала индивидуальность,
и  было в этом  что-то вампирическое,
когда все сенсорные сигналы
добираются до тебя
какими-то несвежими,
потрепанными в долгом пути
через запретные для тебя самого пространства.

а мозг закрыт,  словно аэропорт  Домодедово.
ни вылетов, ни приземлений.

не считайте это экстравагантной крайностью,
духовным капризом,
прихотью, 
вывихом,
граничащим с  болезнью
или криминальной практикой.
то пламя вселенной, ее холодный огонь?
а может, тип черной дыры,
содержащей абсолютно всю информацию,
в нее попадающую,
прокладывающий себе путь
из одной умирающей реальности в другую,
задержался там, где в этот момент ты сам..
скажете, случай?

может, он живет между молотом и наковальней?   
может, он агент перемен, 
слишком продвинутый, чтобы жить,
слишком безразличный к себе,
чтобы умереть?

он отстреливался словами,
как солдат,
атакуемый вражеским войском.   
кто же он?
этакий  принц  безделья
или король психоделического  реванша?
природа не боится подобных  вопросов.
жизнь продолжается,
она пульсирует,
последние боги гаснут ,
и небо становится просто небом.
улицы - немы,
здания — глухи,
у автомобилей исчезают голоса,
а у людей остаются только лица,
закрытые, словно сжатые кулаки.
 
ты получил что хотел.
и конечно, ты рассказал бы ,
как это.... быть непонятым.
а может, ты боишься быть понятными 
и  не позволяешь себя понять?


покажи мне… этот  момент.
когда тоска.
сыграй то, что имеет для тебя значение
неважно, куда ты шел,
не волнуйся об этом.
если  удастся по-настоящему раскрыться здесь,
ты дойдешь куда угодно.

театр одного актёра. монолог.