Карамазов

   Не могу отделаться от Карамазовых, будто бегут они за мной втроем (братья), тянут ко мне руки заграбастые и плотоядно скалятся:
- К нам, к нам.
   Особенно средний - Иван, потому что уж очень идейный. А я к ним совсем не хочу и мне страшно, как во сне убегаю.
   Ничего не поделаешь, форменное наваждение, а потому чтобы морок снять третий раз берусь за чтение Достоевского (чтоб им пусто было).
Эти бумажные тигры вдруг заявляют мне:
 - ТЫ - это МЫ, эдакая сборка в пропорции;
 - Да полноте вам, ребята, - говорю, - какой из меня Карамазов? - Я, мол смирный, страсти не кипят, никого порешить ради денег и не представляю.
- Не надо нам заливать, ты русский? - спрашивают.
- Да, казак по обеим линиям.
- Вот, что и требовалось доказать, - братишки рассмеялись, ручонки убрали, за стол сели, штофчик для разминки заказали.
- Ну давай, садись с нами, порассуждаем. Страсти тебя одолевают?
- Всякое случается, только я им воли теперь не пускаю. И вообще, исповедоваться перед вами не собираюсь, - вскипятился я.
  Тут братья как-то облегченно выдохнули:
- Вот видишь, ну-ка человек, еще штоф. Наш ты, четвертым будешь. А как ты к женщинам относишься, все же праздник на носу?
- Хорошо отношусь, к жене в особенности.
- На сторону поглядываешь?
- Ни-ни-ни, - торопливо забормотал я и украдкой проводил взглядом стройные ножки блондинки.
- А мысли крамольные в твоем уме заводятся?
- Кого ж сомнения не одолевают, особенно здесь, в гнездилище Серебряного века, философов почитываю. Да, внутри головы дискуссии допускаю, а наружу нет.
- Значит мыслительные страсти кипят, а выхода не находят, так получается? - Иван подмигнул братьям а сам меня за плечи приобнял.
И тут вдруг Грушенька выплывает, сладко улыбаясь, да и на коленки мне не дав очухаться - плюх! Шампанского фужер протягивает:
- Яхонтовый мой, аметистовый, спой нам, изумрудный мой, "Твои глаза зеленые", - и так нежненько в лоб меня - чмок! Ну и не устоял я.
- Эх! Была-не-была! Один раз Живем! - да как завел, у братьев аж слезы повыступали, а сам думаю: пропадай сто рублей, что на цветы отложил.
- Это "ВЫХОД" у тебя начинается, - вдруг над ухом чей-то бас незнакомый.
- Ба! Да это ОЧАРОВАННЫй СТРАННИК - Иван Северьяныч, да и Грушенька уж более на цыганку похожа стала.
- Пропадай все пропадом!, - вон Алеша, который донельзя положительный, камаринским вкруговую пошел.
- Ладно, КАРАМАЗОВ я - КАРАМАЗОВ!