Как Сарсен не стал врачом

- А насчет того, как я очутился в мединституте, такая история. Попал я туда после школы по настоянию родителей. Тогда для сельских какие-то льготы были, иначе я не знаю, как бы меня туда пустили. Жил я в одной комнате с парнем-украинцем. Он приехал из Одессы в Актюбинск и поступил там в институт не потому, что был без ума от этого города, а потому, как он где-то в Москве или в Ленинграде познакомился с девчонкой из Актюбинска и теперь приехал туда специально для того, чтобы ухаживать за ней. Парень этот был уже после армии - служил он в десантных войсках - и потому он так страшно дрался, что один мог с целой толпой справиться. Ну, и вот, сидим мы с ним как-то перед сессией - решили немного поучиться. Сидим, злые оба, как собаки, потому что не понимаем ни черта из того, что читаем. Читаешь эту химию, читаешь, а в голове ну ничего не остаётся. Надоело мне это, и вышел я в коридор - пройтись немного, голову проветрить.
А в общежитии нашем в то время толпы курсантов околачивались. У них в летном училище на девушек дефицит, вот они и приходили к нам за нашими девчонками приударить. И стоит у стены в коридоре один такой противный тип в погонах. Прохожу я мимо, ничего плохого ему не делаю, а он возьми и подставь ногу, когда я проходил. Я, понятное дело, грохнулся. Потом я встал, а этот дурак ржет, как лошадь. Тут рядом туалет был. Я его туда затащил, по полу повалял, в унитаз головой засунул, а потом бросил его там и пошёл в свою комнату. Сел там и снова химию читаю.
Проходит минут двадцать. Раздается стук в дверь. Я примерно так понял, кто это может стучаться, и сижу, будто ничего не слышу - забился в угол и молчу. А друг мой, Алексей, ничего не подозревая, пошел дверь открывать. Открыл. Тут же прямо из коридора ему по голове чем-то тяжелым ударили, и он грохнулся, как колонна, оземь. А в нашу комнату человек, наверно, пятьдесят курсантов в погонах вваливается. Я тоже не люблю по морде получать - встал и давай их стулом колотить. Ну, меня, наверно, прикончили бы там, но тут Алексей очухался и поднялся. Он мужик высокий, его голова, как столб, из толпы сразу стала видна. И потом началось. Возле Алексея быстро стала образовываться пустота. Он одним ударом валил сразу троих, а ногами еще топтал поверженных. Про меня уже забыли. У курсантов теперь была одна мысль - как быстрее из нашей комнаты выбраться. А я ухватил стул покрепче и стал мочить всех, кто под руку попадался. Потом стул сломался, и я принялся прыгать с размаху на тех курсантов, которые уже валялись на полу. Они только вопили, но уже не сопротивлялись.
Продолжалось это удовольствие минут десять. Потом смотрим - в комнате кроме нас и двух десятков поверженных курсантов никого не осталось. И окно в комнате выбито вместе с рамой. Как это получилось, Алексей не мог объяснить, но кого-то из них он, видимо, увлёкшись, выбросил в окно. Мы подошли к окну и видим - так оно и есть. Внизу один из этих несчастных валяется, и не понятно, живой он или нет. Все-таки третий этаж, дело не шуточное. Мы не стали дожидаться, что будет, и в тот же день смотали удочки. Алексей к себе в Одессу уехал - кто его там найдёт, а я в Миялы убежал. Миялы хоть значительно ближе к Актюбинску, чем Одесса, но найти там человека ещё труднее, чем в Одессе, хотя бы потому, что никто не знает, где эти Миялы находятся. Миялы - это ещё большая загадка природы чем Семнадцатый аул. Вот так я и не стал врачом.