Русское безумие стимулируется верховными властями

Да, наша страна дала человечеству Ломоносова и Пушкина, Толстого и Достоевского, Менделеева и Павлова, Глинку и Чайковского, Репина и Шаляпина… Но чьим достоянием был их гений, кто знал их на Родине? Ничтожное меньшинство. Высокие достижения духа и разума соседствовали с вопиющим бескультурьем масс. ТАК БЫЛО ДО РЕВОЛЮЦИИ И ТАК ОСТАЕТСЯ НЫНЕ. ОСНОВНАЯ МАССА НАСЕЛЕНИЯ ПОСТОСОВЕТСКОЙ РОССИИ ДАЖЕ НЕ ОСОЗНАЮТ, ЧТО ОНИ ЖИВУТ НЫНЕ УЖЕ НЕ ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ, А ПРИ ВАРВАРСКОМ КАПИТАЛИЗМЕ!
К примеру, сразу после соцреволюции, в 1918 году всюду в России были открыты бесплатные ликбезы, где велась не только ликвидация безграмотности, но и обучение нового социалистического образа жизни, новой атеистической морали и этики и новой организации производственных отношений. Так же после захвата фашистами власти в Германии везде и всюду были открыты центры обучения новой жизни, жизни в единстве с нацией. В Польше после переворота так же постиупил и Лех Валенса. Почему же ельциснисты никого не обучают новым отношениям в постосоветизме?
В.путин утверждает. что таких курсов в России полным полно. Но, они все платные и в основном ложные, где только вешают лапшу и ничему не учат по-настоящему!

В СССР обучали жить по новому бесплатно. Почему ныне нет обучения гаждан РФ новому образу жизни и труда? Потому что путинизму выгодны безграмотнве массы, их легче объегоривать!!!

А вот как было в СССР!

Наркомпросу предоставлялось право в порядке трудовой повинности привлекать для обучения безграмотных все более или менее образованное население. В движение «за ликбез» включились все организации трудящихся: партячейки, профсоюзы, комсомол, женские комиссии, вливались широкие круги народной интеллигенции, видные деятели социалистической культуры, начиная с Горького; многотысячную армию культармейцев составляли студенты и школьники старших классов, учителя, врачи и инженеры, служащие и рабочие различных предприятий и учреждений, армейский политсостав, — все грамотные считали себя мобилизованными на бой за грамотность.


Учителя есть; народ валом валит на пункты ликбеза. Но нет букварей, наглядных пособий, и в ход идут все подручные, самодельные средства, особенно на селе. Вырезают буквы, цифры из газет, старых книг, составляют алфавит. Пишет «Советскую азбуку» Маяковский, на каждую букву — двустишие такого рода: «Д. Деникин было взял Воронеж. Дяденька, брось, а то уронишь!» Нет тетрадей — пишут на старых обоях, на оберточной бумаге, на деревянной доске. Вместо чернил — разведенная в воде печная сажа, свекольный отвар, ягодный настой… Перья — гусиные, заостренная лучинка, кусок древесного угля.

Школа грамоты была создана и для младшего обслуживающего персонала правительственных подсобных служб. Владимир Ильич высказал пожелание, чтобы безграмотность ликвидировать в первую очередь на территории Кремля. В школу дружно записались все, кто в ней нуждался: рабочие комендатуры и хозчасти, подавальщицы столовой, сиделки больницы, прачки, курьеры. На открытие занятий пришел Ленин.

В 1906 году журнал «Вестник воспитания» высчитал, что полностью разделаться с неграмотностью в России можно в такие сроки: среди мужчин — за 180 лет, среди женщин — за 300 лет, у народов национальных окраин — за 4600 лет. Советская власть скорректировала это. Уже в 1920 году ликбезы охватили 3 миллиона человек, а всего за последующие двадцать лет было обучено 50 миллионов неграмотных и 30 миллионов малограмотных мужчин и женщин, русских и многих других национальностей. К 1940 году СССР стал практически страной сплошной грамотности.

В первое время, когда лист бумаги и перо представляли всеобщую ценность — от пункта ликбеза до Председателя Совнаркома, — нелегко было и обычной, детской школе. В 1921 году на одного ученика приходилось в среднем на год 6 листиков бумаги, одно перо на 10 учеников, один карандаш и одна тетрадь — на 20 учеников. Однако не только скудная учебная база волновала и учащихся, и учащих.

Школьное образование в СССР

Школа как социальный институт была на большом переломе. Кого учить — ясно: всех надо учить! Но чему и как учить — тут мнения сталкивались. Много думал об этом и Владимир Ильич.


Комсомольский работник Е. Логинова рассказывает, как в 1919 году ее пригласила Надежда Константиновна. Они сидели в самой теплой комнате квартиры — на кухне и пили чай из сушеной моркови. Крупская попросила показать план работы Московского комитета союза молодежи и заметила, что нельзя ограничиваться рабочей средой, пора поактивнее помогать воспитанию и школьной молодежи.

— Со школой мы дело исправим, — ответила Логинова, — вот ведь трудовое воспитание пошло в школе живее, учащиеся под влиянием комсомольцев берутся сами убирать помещения, моют полы, стали заботиться о ремонте пособий. Конечно, барчуков в школе много, они здорово мешают работе.

Школьное образование в СССР

Тут пришел Ленин. Он подсел к столу, вначале слушал, а потом вмешался в беседу.

— Воспитание в школе, — сказал он, обращаясь к гостье, — архиважный вопрос, и правильно делаете, что начали заниматься им, хотя что-то долго размахиваетесь. Конечно, барству и барчукам, которые раздражают вас, надо объявить в школе беспощадную войну. Но главного-то еще в школе нет. Школьнику не дают понимания роли электричества в современной передовой индустрии, а это наш завтрашний день! А заводской процесс в целом? Незнание его равно технической безграмотности. А ведь сегодняшний школьник — это в своей массе завтра рабочий, техник, инженер.


Владимир Ильич не согласился и с мнением тех комсомольцев, которые считали, что центром внимания надо сделать заводскую школу рабочей молодежи, так как она дает хорошую профессиональную подготовку.

— Подумайте, — сказал он, — можно ли» все свести к профессиональному обучению? А общее образование всей молодежи забросить, что ли? А знаете ли вы, что это подозрительно близко к буржуазной практике: трудовому люду дают только минимальную профессиональную подготовку и только «мажут по губам» общим образованием?

Как бы в развитие этой беседы Ленин в двадцатом году сформулировал решение Пленума ЦК партии:

«Признать в принципе необходимым слияние школ 2-ой ступени (или их высших классов) с профессионально-техническим образованием при 2-х непременных условиях:

1) обязательное расширение в профессионально-технических школах предметов общего образования и коммунизма;

2) обеспечение тотчас и на деле перехода к политехническому образованию, используя для этого всякую электрическую станцию и всякий подходящий завод».

Высшее образование в СССР

Одновременно с налаживанием средней школы, общего образования республике нужно приступать к подготовке специалистов высшей квалификации для социалистического народного хозяйства, создавать свою, народную интеллигенцию.

В августе восемнадцатого года Совнарком утвердил правила приема в высшие учебные заведения. Они отменяли все реакционные препятствия и рогатки трудящимся. Теперь каждый достигший 16 лет без различия национальности, сословия и пола имел право поступить в любой вуз и учиться бесплатно; лиц из среды пролетариата и беднейшего крестьянства надо принимать в первую очередь и обеспечивать стипендией.

Однако радикальной демократизации высшей школы оказалось недостаточно. Исполнение декрета натолкнулось на серьезное препятствие. Сразу же, на очередном осеннем приеме в вузы, выяснилось, что от рабочих, а тем более жителей села поступило сравнительно немного заявлений — по простой причине.

Молодые пролетарии всей душой были преданы идеям коммунизма, отличались храбростью и самопожертвованием на войне и в тылу, но редко кто имел образование выше начального.

Заполняя анкету делегата III съезда комсомола, 20-летниий Петр Смородин отвечал: член комсомола — с августа 1917 года; основное занятие — учился на заводе и работал слесарем; военная подготовка — 2,5 года на фронте, 2 года комиссаром полка. А в графе «образование» написал: «сельский церковноприходский университет».

Рабфак при институте

Вот эти-то окаянные «университеты» и держали большинство юношей и девушек. А те, что рискнули сесть на студенческую скамью, стали отсеиваться, бросать учебу, так как оказались не готовы к лекциям действительно на университетском уровне.

И тут к входившим в широкое обращение словам «ликбез», «культармия», «всеобуч», «фабзавуч» прибавилось новое — рабочий факультет, рабфак. Это оказалось замечательным, подсказанным самой жизнью открытием. При вузах начали действовать особые студенческие факультеты, состоящие полностью из детей пролетариата, которые наверстывали здесь по особой программе то, чего им не хватало для успешного перехода на основной курс.

Организация рабочих факультетов быстро приобрела массовый характер. В феврале 1919 года в Москве состоялось торжественное открытие первого рабфака при нынешнем институте народного хозяйства имени Г. В. Плеханова, а к концу года их насчитывалось уже 14; в двадцать первом — 59 в 33 городах, в двух третях высших учебных заведений страны.

Около миллиона заводского и сельского юношества прошло «путь наверх» за 8—10 лет напористой учебы в рабфаке — институте. Инженеры, экономисты, агрономы, врачи, учителя, деятели искусств, научные работники, кадры партии и органов управления, они стали началом, костяком славной тридцатимиллионной советской интеллигенции.

Читайте также:
Культура СССР в 1920-е годыКультура СССР в 1920-е годыБалтийский флот во времена революцииБалтийский флот во времена революции Покушение на Ленина Покушение на ЛенинаРеволюция 1917 года: последствия Революция 1917 года: последствия

                *   *   *
7