Би-жутерия свободы 121

      
  Нью-Йорк сентябрь 2006 – апрель 2014
  (Марко-бесие плутовского абсурда 1900 стр.)

 Часть 121
 
Если средний гомериканец детского происхождения, погрузившийся на пять минут в раздумье, обращается с депрессией за помощью к психиатру, то Гастон избежал этого, получив три года условно за несанкционированную перепечатку с перстня и заклубившегося кружками по интересам Дома Культуры, активно участвовавшего в последней перекиси женского населения, размазывающей с полбанки сметаны на лицах под девизом: «Доктор, я принесла топографическую карту моей ссуженной». Он, отличавшийся повышенной заносчивостью, смачно сплюнул и напрямик сказал этой залётной птице и подателю всего: «Занесёшь ещё сотню завтра, хотя Ленин умер, но тело его ещё прописано в мавзолее.
Надеюсь, тебе не надо напоминать по какому адресу». Лучше бы, подумал Гастон, я потратил время на изучение тылового предложения религиозных, веролюбивых читателей Бундесверовцев – как заработать миллион на сигаретных фильтрах для очищения воды в Брюквине, забившихся в припадке. На эти деньги я смог бы приобрести у вдовы офтальмолога Глазова шляпку, сидящую надлежащим образом, с вуалевой сетчаткой, сплошь состоящей из палочек и колбочек умерших пациентов. Для вдовы вновь выскочить замуж равносильно выходу на панель супружеской спальни. Но... почитаем рахитичные стишки, которые Глазов относил к словесным ливням в засушливой Сахаре разубеждений.

Сволочь-шум за окном раздражает безмерно.
Я сижу за клочком неопрятной бумаги
И дышу тяжело от избыточной влаги.
Ни гроша за душой, крюгерранда, соверена...

      Печенега малость прихворнул в борьбе с козлами от пера (уценёнными поэтами). Ровно дышать ему не давали, и он, как увлечённая на дно натура, старался выплыть на поверхность, полагаясь на Божью помошь. Он перестал отличать крюгерранд от гитлерюгенда пока не преодолел макет Берлинской стены,  проявляя безразличие к компании Бритиш петролеум, разлившей нефть в Мексиканском заливе. Так он словил кайф и птицу, чиркнувшую крылом по поверхности – океан воспламенился, и Гастон успокоился.

 – Придёт время, и не без моей помощи синюю тоску прогонят
          шпицрутенами сквозь строй музыкальных инструментов.               
 
Опять, гад, пренебрегает орнаментами запятых, презрительно сплюнул чистюля Печенега на пол и принялся  расставлять опознавательные знаки препирания, попутно размышляя, не продешевил ли он. А над тем, на что он потратит полученные от горе-поэта денежки, попахивающие графоманским дерьмом не придающим автору дополнительного веса, Гастоша не задумывался, зная, что в обонянии и в транспорте человек уступает место стоящим на задних лапах требовательным «животным». 
– Любимый, – чисто по-женски прошептал склонный к разглагольствованию человек беспрецедентного роста в 197 см. (по старому календарю), нежно целуя конверт с деньгами и прижимая общепринятый на грудь стандарт к неподкупной редакторской груди растянутого манекеном пуловерного размера, памятуя, что деньги подчиняются закону естественного отбора у других. 
Мышкой-полёвкой пропищала дверь. В её проём протиснулся бюстгальтер, обтянутый кофточкой с незатейливой резьбой. За ним с незначительным отрывом от производства тридцатилетней давности во всём своём аморфном величии продвигалось тело 300-фунтовой секретарши Жаклин Стрекуздищиной – изящной в щиколотках женщины запоминающейся комплекции из серии «Нашёл дар речи – поделись!» Она с достоинством вносила фигуру трёхступенчатой ракеты, как аргонавтка, проплывавшая под полицейские сирены между Сциллой и Харибдой, что выдавало в ней особь, привыкшую там жить по Цельсию, а здесь добывать пропитание по Фаренгейту. Джаки не была отталкивающей уродиной, но женственности в девчонке-freak-Адельке в два обхвата, и с запотевшими бутылками ног было ноль. Это в значительно остепенившейся степени подтверждалось слухами, что когда-то в жилищном управлении, куда её вызвали за квартирную неуплату, она прославилась на весь двор фразой: «Зачем меня уплотнять, я и так сбитая!» Злые языки редакции, в частности дизайнерши Натуси Публицистика, которую разморило на рабочем столе от розмарина, поговаривали, что у Жаклин на душе муторно по утру, и что, считая первого встреченного ею газетчика подпорченным продуктом воспитания, она стремится связать судьбу с размораживающимся холодильником, чтобы её не «нагрели». В этом её убедила испытанная при расставании боль с её последней пассией. Когда она вошла, заполнив собой комнатёнку, и потребовала от него метрическое свидетельство, тот грубо оборвал что-то у неё под комбинацией и прокричал: «Я не мавр! Удовлетворяйся тем, что у меня имеется в наличии!»
Итак, фигурально говоря, жизнь Жаклин оскудела, не успев опаскудеть в том месте, где истину не туда прописали, забыв пропесочить, и это притом, что в дни рождения она чистила свой                рабочий стол, выкидывая разные фортеля. Стоит ли удивляться, что после измождённой Муры любитель филейных частей Печенега до резей в желудочках мозга сумел полюбить её спелые груши кормящей матери, напоминающие жбаны «Кровь с перегоревшим молоком» и освоить её, обтянутую шторной тканью, виолончель.
Стрекуздищенский разнузданный смех, сдобренный фактурой острого язычка, приводил увядающие гормоны Гастона в смятение в столовке, где она сидя напротив, свирепо разрывала мясо оттопыренными верхними клыками, а меридианы морщин рта пересекал плотоядный экваториальный пояс её наигранной улыбки. И только нагрудные карманы, предназначенные для принятия избыточного количества спиртного, спасали от офисного алкоголизма.
При посещении редакторского кабинета Жаклин подавала Гастону опознавательные знаки внимания первостепенного значения, которые он тут же вешал на стену. Её сфокусированные на нём глаза победосносно лучились расставленными силками работницы сыскного отдела, как бы подтверждая теорию контейнерезированного счастья в чертополохе событий. А как поступить с волосатыми грудями, свисавшими на широких бретельках и в форме распушённых «ядер» кокосовых орехов? Этого она не знала, ведь её прадед военный портной Мордехай Соловейчик, требовавший от орденоносных заказчиков вместе с материалом для газет ружейные приклады, переправился в Гомерику на «Титанике». На берегу, Соловейчик почувствовал себя святым Петром в последней инстанции и осудил, не оттягивая резинку на трусах, бросаемые на него уничтожающие взгляды, как оружие истребления. После заявления, сделанного им на пирсе, там остались пай-мальчики, в то время как «дичь» перевелась в другие классы и подвиды. Это произошло, когда цены на нешпаклёванных уличных девчонок на Драйтоне поднимались в зависимости от уровня юбок над коленками, а выражение «Два века тому назад» с лихвой подтверждало предположение учёных о присутствии третьего глаза на затылке, что соответствовало точке зрения йодом напомаженного священника, пообещавшего одной из икон повышение оклада.
По совету корректорши Зина-Иды л’Ивановны Гантелия – старой кочерги, пытавшейся расшевелить всех и вся в редакции, существа клейкого и прилипчивого, добровольно относящего себя к угнетённым каловым массам, Жаклин решила взяться за себя, так как вокруг никого походящего не было, и придать глазкам миндалевидную форму. Предварительная операция не дала ожидаемых результатов. По этому поводу Жаклин пролила на кофточку немало слёз, которые не без основания считала горючим любви. Её зрачки цвета бутылочного стекла фаталистически застыли на месте, не меняя округлённости, что не соответствовало формату  замысла Жаклин в компании по искоренению судимых ею хирургов.
Успокаивало одно – зимой крупногабаритные снежинки  оседали на наклеенных ресницах фирмы Max Factor. Раздражало другое – она подозревала, что в своём «Дневнике денщика» Печенега относится к ней как к канцелярской принадлежности. Стрекуздищина (плакальщица по чужим деньгам) ценила редактора за то, что когда она приносила ему чай с сушками, он из эстетических соображений не пользовался чайной ложечкой, чтобы его не заподозрили в помешательстве и в провоцировании у неё озорного смеха, а ведь её солнечная сторона характера больше других была расположена к шуткам. «Смех бывает горьким и прогорклым» любил повторять зам. редактора юмотделом Головластиков, отсидевший полгода за то, что в своём разделе «Туш» пожурил зажиревшего московского олигарха, который так и не смог купить своей любимой «Бульварное кольцо»: «Рабинович, ну что вы, простой служащий, можете знать о солнечном сплетении лучей». На что тот немедленно ответил: «Я предвижу, как ваши шутки узника прорастают, не давая побегов Узнику хочется быть дымом – его выпускают».
Но вернёмся в комнату, которая как-то сразу сжалась со всех шести магендовидных углов, а с приближением секретарши с её оттопыренными свиными ушками к редакторскому столу вообще превратилась в жалкую каморку, в то время как с торфяных болот пригорода несло перегаром. Гастон оторвался от стула с выражением ужаса на продолговатом от забот лице (после того как его шарахнуло молнией на даче, он стал разбираться в электричестве и в женщинах, в которых его интересовали места редко остающиеся вакантными). Он показал ей кусочек свободы, как сахар с подмоченной репутацией, для большего веса, а она всё пытается захапать. Пухлощёкая Жаклин, презирающая начётничество и всепроникающий туалетный дезодорант «Жжёные спички», вызывала у него желание подравнять её со всех сторон, а заодно проверить выброс её дорогостоящей энергии и реакцию аглютинации на покрытом капельками слюны пластиглассовом столе.
Редактор, мастерски «описавший» в присутствии понятых собственное имущество и серебряную задвижку в Железном занавесе, из-за которого он, избежав нечисти, выскользнул с шустрыми евреями, заворожённо уставился на производное гамбургеров и Кока-колы немигающим, лишённым ресниц взглядом. С неделю назад, а точней из кислой среды в щелочной четверг, неопровержимые типографские источники доложили ему о её режимном конфликте с лазерным принтером, излучающим вредные частицы, раздражающие респираторную систему. Печенеге напоследок стало жалко смуглянку Стрекуздищину с её чемоданным настроением  и уложенной бизнесменной парой белья, вылинявшей от частых стирок компрессионной повязкой на самурайском лбу (естественно, из-за этого она не входила в члены редакции, а наоборот).
Для последней эмоциональной затравки Жаклин раз в неделю вела себя вызывающе с родиной по телефону через подставного оператора, высказывая в трубку тугоплавкие соображения об общеобразовательном уровне камней в почках и желчном пузырьке, часто используя паузы, обнажавшие девичью неловкость.   
– Босс, у вас нельзя разжиться куревом? Почтальон Почтил Вставанием принёс почту для раздела «Наша кормилица – реклама». Говорят он задрал нос и двух медведей, – дымно пропела разносчица сплетен рыскающим от нежности голоском. Жаклин догадывалась, что когда она вольным стрелком заимствует сигаретку, Печенега принимает её талию за вражеский стан. Но чего ещё ожидать от неженатика, от этого мотора, работающего вхолостую, от этого обезжиренного продукта обезображенного сознания?
– Не разносите сплетен, лучше прочтите что-нибудь посмешнее вас, и я отберу, – попросил Гастон, с особым удовольствием занимавшийся профилактикой безумия заказчиков.
– Зачитывать? – с золотистой отделкой взрыхлённых обертонов в гортани Делано, не путая с Рузвельтом, спросила она, готовясь зачитать всё, с добавками нефтяных отходов потовых желёз.
– Помещайте все без исключения и, пожалуйста, без купюр, – повелел Печенега, надеясь вздремнуть в процессе чтения, и на то, что эта тролльчиха в туфельках из туфа с цепким ленинским прищуром – Жаклин охрипнет и не будет тянуть его отобедать в запустелое «Столовое серебро», где собираются одни домушники.
Стрекуздищина стартовала, будто сорвавшись с цепи.

« Парочка – селезень и селезёнка купят десятиампульный курс гормонов роста  сознательности. Меньше не предлагать».

«Гранильщик сдаётся в аренду по себестоимости, срок проживания ограничлен ключевыми моментами».

«Почти ручная Беллочка Луева из Орехово-Зуева меняет одинокие кратковременные утехи «Ноль без палочки» на половоценный сон. Возможен вариант секс-прислуги».

«Потерял человеческий облик на маскараде.  Убедительная просьба к нашедшему его – не напяливать на что попало, а вернуть сполна по указанному адресу. В продаже имеются разнообразные маски. Спросить ротмистра Степаниду Куда-Попало».

«Записывайтесь на курсы космических официантов «Летающие тарелки» с отделением «Дежурные блюда» для инопланетян».

«Внучке Вассы Железновой требуется ископаемый мужчина с автогенным аппаратом, хорошая наследственность обязательна».

«Известный экстрасенс подключит желающим семейный информационный канал в пытливый отдел мозга на год бесплатно. Картофельные чипсы заказчика. Последующие оплаты производятся с геометрическим нарастанием прогрессивного паралича».

 «Ушедший в отставку оленевод продаст Триумфальную парку порядочному эскимосу. Чукчей, промышляющих превалирующим досужим вымыслом, прошу не беспокоиться».

«Клуб последователей Чапаева приглашает всех желающих на курсы по изучению «Анкалогии». Записываться у Петьки».

«Заложница невиданных страстей скрасит досуг расточительному бегемотику. Национальность – без разницы. Краски мои. Кисточка его. Можно не предохраняться – хорошее расположение духа адреса не имеет».

«Профессиональный киллер оказывает редкие услуги. Оформление предварительных заказов с 9 до 5 вечера».

«Перекуём булаву на булавки с примесью платины. В виде поощрения беспошлинно предаётся накладная коса венчиком, под лозунгом «Если страна, охваченная малопродуктивным бездетным сексом, любит юмор и свинину, это не значит, что они сальные».

«Экспансивная рослая девушка с приусадебным участком, привлекающая поклонников не ими изломанной линии рук, смакует совместные победы. Она же застрахует вас от личных неудач и парникового эффекта воспитания».

«Продаётся трёхстворчатый славянский шкаф с подходящей ёмкостью для любовного треугольника».

«Незаурядный писатель, пишущий нечто подленькое в подлиннике и находящийся в раблезианском периоде творчества, ищет уборщицу с головным убором убористого почерка».

«Ищу подходящий спутник в космосе с предварительной  отправкой на поиски страданий молодого Вертера в поле».

«Покупайте ангорскую шерсть с именитого козла, грязевые потоки информация от него же. Работает автоответчик за это».

«Отдам в надёжные руки хорошо сохранившегося подержанного модника с рекомендациями из ломбарда».

«Готовлю стекольник – пальчики порежешь. Свекла и пластинки льда ваши».

«Сыскная контора «Пинк и Ртон» выводит преступные элементы на чистую воде за приемлемую мзду, чтобы утопить в грязи».

«Наследный шприц ищет прямых подследников. Размер ноги –золушкин, при общих стоптанных впечатлениях значения не имеет. Врезаю замки – любое лицо сгодится».

«Тушу накалённую международную обстановку в частных квартирах. Свободен в своём лимфообращении к нации по радио. Подключённых к электрической цепи просьба не звонить!»

«Киллер с изящным переплётом пальцев и стажем с прочерком в анкетном пункте «Хворый мужик» выступит за проведение карательных операций в безоткатном ювелирном бизнесе».

«Трудно переплюнуть кого-то, избежав прямого попадания в лицо, но у нас всё возможно».

«Срочно нужен соавтор с поручительством для работы над летучим проектом «Икар и расправа с крыльями».

«Обучаю приготовлению яичницы, стремящихся избежать щемящего чувства дублёных дверей. Обращаться по адресу: переулок Фаберже, дом 3, кв. 5 (в хорошем расположении духа у распахнутого окна). Перед тем как стучать куда надо, переулок следует обернуть со всех сторон и склеить губы в улыбке».

«Законченый идиот ищет в убелённых сединами подснежники. Грибники и женщины, полные реликвий, могут не волноваться».

«Страдающему пароксизмальной бессонницей Рудику с его рудиментарными знаниями иврита, со школьной скамьи мечтавшему о прогулочной Яхве, требуется самоходная эрудированная женщина для совместного оздоровляющего сна».

«Опытный микробиолог и ясновидец с помутневшим взором берёт мазки на дому со всех полостей. Имеет перестраховку».

«Добрый Буратино продаст пару недоношеных буратинок альянского производства и протянет руку помощи вальцовочному аппарату, сбросив буротень подыхающим от жары».

«За пять таллеров засвечу настоящее и будущее в прошлое. Фары ваши. Охотно даю в интервью. Спросить цыганку Азу из мировой цыганской столицы Фрика Дели».

«Государственному аппарату насилия требуются связующие свиньи, нагуливающие сексуальный аппетит. Удочерим попугая с насестом в восемь инчей».

«Дому приведений к общему знаменателю в наручниках нужна сноровистая горничная для моральной поддержки у хозяина, потерявшего всякую надежду из-за незаконного задержания мочи».

«Работница мастерской индивидуального пошиба преподаст танго в печёном виде. Припадаю на левую ногу».

«Внимание женщины! Латаю дыры в бюджете, проделывая их в вашем... Гарантирую сон на порядок выше предыдущего».

«Продам переходник к телу типам, соблюдающим преемственность. Спросить Ариадну Розетку. Надувателей женщин попрошу оставить телефон на автоответчике (718) РОЗЕТКА».

«Увеселительная распродажа разведывательных управлений».

«Подайте Угловой нищему вратарю, почувствовавшему себя подзащитным, и страдающему астигматизмом. Он же ищет косоворотку для сенокосилки с обращением на Вы».

«Вниманию сверхдоверчивых потаскунов, пребывающих в тисках сапожного искусства: забудьте про Виагру, ещё существуют  женщины внутреннего сгорания и несгибаемый женьшень».

«Биологу-экспериментатору требуется женщина со здоровыми эндокринными железами».

«Вы оставляете шляпу на вешалке и смотрите на неё, как бы убеждаясь, что ей там удобно? Тогда звоните к нам за профессиональной помощью».

«Туберкулёзная погода-шлюха разгулялась? Бронхиты у бронхиозавров в расцвете? Город, закутанный в белую марлю тумана, закашлялся? Обращайтесь к нам за отхаркивающим и заказывайте трубочистки с ингаляционными смесями».

«Немедленно женюсь на температурящей даме с темпераментом не менее 40 градусов по Цельсию. Отзываюсь на Мишу Фарен-Гейтса, говорю на мандарине, заговариваю на кофейной гуще».

«Только у нас покупайте тальк для промежностей ваших наполеоновских замыслов, и вы не поскользнетесь на Березине».

«Штангисты, подтягивайте зрителей до своего уровня!»

«Познакомлюсь с перевоплощенкой в мальчика. Вырубаю одним ударом. Телефон 382 –1313 оставьте в покое».

«С непомерной радостью приму феминистку (можно ободранную выдру) в союзницы. Предварительная запись по Интернету. Вместе найдём высшее предназначение и сходные интересы, а также воспитаем достойного общего врага».

 «Долой эпиляцию! Пользуйтесь кремом нашей фирмы Закусон, и вы забудете когда у вас росли волосы на локтях».

«Срочно куплю стиральную машину в целях соблюдения нравственной чистоты. Для заключения сделки готов расшибиться в лепёшку на раскалённой глиняной стене, плача».

«Спонсируем съезд сомнологов. Приглашаются все в себе сомневающиеся и те кто с передозировками. Сонники иметь не обязательно. Одержимым продадим масштабные линейки времени».

«Ищу мужика, с которым можно найти общий английский язык для любовного треугольника, и что-нибудь подходящее противоположного пола. Спрашивать Инночку Вкладыш».

 «Меняю стреляных воробьёв на гильзы. Отвечаю за Эльзу».

«Не упустите счастливый случай. Продавайте скелеты врагов в наш анатомический театр».

«Криминогенная обстановка на пустующих складах ума. Только у нас трельяжи с пуленепробиваемыми зеркалами».

«В Бюро по грудоустройству в разнояйцовые тюрьмы требуются поддавальщицы вкрутую и всмятку».

– А вот явно закодированные объявления, босс.

«Бывший одухотворённый боксёр с катетеризированным мужским хозяйством, индивидус из Дели и свидетель Брахмапутры ищет выносливую подругу с противоударным механизмом или пихательным устройством. Проживание гарантировано».

«С незначительной предоплатой возьму в личное пользование отдающуюся ангорскую кошечку или женщину восточных сладостей с пряностями и с тремя лицевыми полотенцами».

«Азиза Слива-Аюбимица – девушка по вывозу наркотиков и нарвалов со стажем потеряла рабочую косточку в постели. Входивших в неё с 5 по 10 июля просьба косточку вернуть».

– Стоит задуматься, хотя ... ладно, поместим. За содержание объявлений я не отвечаю, – пожурил себя Гастон.
– А за мужчин? – брезгливо поморщилась Жаклин.
– Не ваше собачье дело. Это совсем другой коленкор-респондент – возмутился её неслыханной дерзостью редактор.
– В таком случае я продолжаю, – пожала плечами девушка с сиреневой кожей и жеманно поправила сползавшие с рельефного вудиалленовского носа элтонджоновские очки.

«Уступлю сердечную обстановку за полцены вместе с двусторонним пиджаком, сгодится при двустороннем воспалении лёгких».

«Кто потерял сумку-кенгуру с потайной дверцей, звоните в «Золотой ключик».

«У меня кров над головой. У тебя имеется приходящий крахобор. Так давай займёмся кровосмещением!»

«Требуется подсадная утка на батарейках на дому по вызову с койки.  Диплом нянечки с отличием белого от чёрного обязателен».

«Посылочное агентство ищет послушную рекламодательницу».

«Авторемонтная мастерская справедливости «Бездна, без покрышки» чинит суд и расправу. Разглаживаем морщины, вытягиваем вьющиеся волосы. За эпиляцией обращаться к Крёстному папе».

 «Ресторану «Сладкое бремя на сносях» срочно требуется опытный суфлёр в кондитерский отдел».

«Ищу жадную до роскоши Дюймовочку, живущую по своим меркам. Покараю каратами, за спиной не постою. Гоги».

«Продам японский разрезной календарь «СамуРай» на 2038 год, может служить перекидным под покосившимся углом зрения».

– Всё! – закончила дитя подворотни Жаклин (сказывался её предыдущий опыт, посудомойки в фаянсовой трескотне, прополаскивающей спины  тарелкам и горла стаканам). – Не слишком ли их много? Может застопорить откровенные излияния? С такой мордой недолго получить по экономике... Нобелевку.
– Это так-то вы отзываетесь о выдающемся поэте, у которого всё как надо запечатлено? А насчёт денег – лишних тугриков не бывает, хотя миром правит тупость и затаённая зависть. Отправьте материал в шоколадный набор, и запустим его в сигнальный номер, если присланные чеки обналичат в банке. И проследите, чтобы типографские рабочие не забыли наверстать сверстников за верстаком по духовному росту. Уходите с авансцены, девонька, вы мне больше ни в каком виде не понадобитесь!

(см. продолжение "Би-жутерия свободы" #122)