Охота

Насыщенно желтый лист клена кружась, плавно опустился на землю, чтобы тут же вспорхнуть вновь, подталкиваемый ветром в дальнюю дорогу. Осень. Последние деньки октября. Яркие краски мира, еще по-летнему теплый воздух, но уж чувствуется порой холодное дуновение приближающейся белоснежной зимы. Частенько накрапывают, а то и льют как из ведра дожди, заволакивая палитру цветов серостью и невзрачностью.
Но не в этот день.

В высоком синем небе плывут пышные белые облака. Уже по большей части пожелтевшая трава одурманивающе благоухает, кружа голову да отзываясь в сердце тоскливо-радостным узнаванием. Диск солнца ослепительно блистает на позолоченных маковках Лужецкого монастыря. А сам он, древний, переживший ни одно поколение и многое повидавший за свое долгое существование, снисходительно посматривает свысока на развернувшееся у его стен действо.

Яркое. Шумное. Веселое.

- Охота! Охота! Охота!

Смех, шутки, церемонное лобзание ручки, а кое-где и раскрасневшейся от смущения женской щечки, ржание и всхрапывание коней, лай собак, оценка придирчивым взглядом новых амазонок женской части собравшихся: не лучше ли материал? Не богаче ли вышивка? Не интереснее ли фасон? Дамы, райскими яркими птичками порхают от одной компании к другой. Мужчины, не блистающие таким разнообразием цветов и кроя одежды, горячо обсуждают двух новых борзых, привезенных хозяином имения из Петербурга да чистокровного жеребца, родом из Англии. Туда-сюда снуют работники в рубахах, довершая последние приготовления

- Прошу внимания!

Зычный голос устроителя псовой охоты разносится с крыльца, на которое он поднялся, как на трибуну. Это представительный мужчина средних лет в новеньком синем костюме из сукна, расшитом серебряной нитью. В руках у помещика позолоченный рог. Из голенища высокого начищенного сапога торчит оплетённая кожей рукоятка хлыста.
Взгляды собравшихся устремляются к нему. Ничего принципиально нового или незнакомого он не скажет, лишь обозначив направление нынешней охоты да упомянув о неких сюрпризах, коими лично он решил разнообразить этот прекрасный осенний день. Охотники почти все знакомы между собой, компания собирается ежегодно, окрестности уж знает лишь немногим хуже самого хозяина, да и охота эта отнюдь не первая. Но все же дань уважению и воспитанию обязывает выслушать. Среди дам и господ снуют проворные мальчики да молоденькие девки с корзинками, предлагая подкрепиться пирожком или спелым яблочком.

- По коням! – заканчивает свою речь хозяин нынешнего празднества традиционной фразой, встреченную всеобщим оживлением.

Мальчишки-помощники торопливо подтягивают подпруги у седел, поправляют уздечки у взволнованных ажиотажем коней. Лошади перебирают тонкими точеными ногами, танцуя на месте, готовясь лететь, едва касаясь земли, по полям и лесам, встряхивают расчесанными гривами, звонко перекликаясь между собой. Горячая породистая кровь горит в их жилах, сверкает пламенем в темных глазах. Кавалеры галантно подсаживают дам в седла, нередко пользуясь возможностью быть ближе к понравившейся красавице, а, возможно, и произвести на нее впечатление. Борзые крутятся около хозяев, благоразумно отшатываясь от копыт скакунов. Они в предвкушении. Вот-вот поля, вот-вот дикая, несдерживаемая скорость, азарт погони – кто победит в этой гонке: собака или дичь? Вот-вот прозвучат заветные крики «Ату-Ату!!!», и… Похвала хозяина. Самая заветная награда.

- Не изволите ли стременную?

Мальчики обносят всадников водкой, налитой в серебряные стопочки, и маленькими кусочками хлебца с тонким розовато-прозрачным ломтиком сала сверху на серебряном же подносе. Это – традиция.

- Поехали-и-и! – звук рога зычно несется по окрестностям, призывая запаздывающих поторопиться.

Словно боевые, несколько коней встают на дыбы, молотя копытами по воздуху и вторя нетерпеливым храпом. Охваченные тем же чувством, собаки натягивают поводки, таща борзятников к воротам. Скорее-скорее-скорее!

И пестрая толпа тронулась, потекла через ворота усадьбы в простор русских бескрайних полей, выстраиваясь в ровную цепочку ярких пятен. А вскоре – точек. И вот остались лишь следы на взрытой копытами земле, потихоньку сглаживаемые ветром.

Охота началась.