Сарсен занимается бизнесом

- Так вот, мои дела на фирме пошли на лад. Я познавал азы компьютерной премудрости и уже даже подумывал купить себе квартиру и обосноваться, как нормальный обыватель. Скажу вам, это мечта, достойная всяческого порицания в наше время. Каждого, кто хочет сегодня жить спокойно, мирно и не влезая в чужие дела, надо публично сечь у позорного столба, как в старые времена. Жизнь мне не раз доказывала всю мерзопакостность подобного обывательского образа мыслей, и в тот раз я убедился в этом снова. Был у нас самый надежный, самый денежный и влиятельный клиент, которому мы были готовы доверить даже свои души. Это была большая и мощная государственная компания. Я не раз по знакомству проворачивал там крупные сделки с продажей компьютеров.
И вот, пришло время для сделки века, по которой мы должны были поставить им дикое количество компьютеров, а они на наш счет скидывали сказочное количество денег. После этого я лет десять мог жить припеваючи и ни о чем не думать. Наша фирма вложила в компьютеры почти все собственные деньги, и мы за короткий срок собрали машины и сети и поставили их в указанном месте. Деньги должны были поступить в тот же день, в чем мы ни секунды не сомневались. Но проходят сутки, а денег нет. Мы ждали три дня, а потом я, почуяв неладное, пошел к клиенту сам. Только захожу в кабинет директора, тут же подлетают ко мне несколько гладких типов спортивного телосложения с такими не внушающими доверия физиономиями, которые могут быть только у представителей правоохранительных органов. Меня схватили и целый день допрашивали. Как я потом узнал, директора компании решил подсадить претендент на его место. Он уже почти год с помощью своих агентов, внедренных в организацию, следил за каждым его шагом, и наша сделка с компьютерами оказалась самым реальным шансом упечь директора за решетку, после чего вожделенное место бы освободилось.
Директор в последний момент был предупрежден звонком уже своего агента из одной известной правоохранительной организации, и успел сбежать. Теперь, лежа на дне, он собирал все свои связи и деньги и пытался выкрутиться из создавшейся ситуации. На нас ему, понятное дело, было уже наплевать. А сыщики, имея на руках часть доказательств, решили теперь разговорить нас, чтобы добить директора свидетельскими показаниями. Меня мучили целый день, а потом отпустили под подписку о невыезде. Я дома принялся звонить по знакомым из органов, и в результате от меня отвязались. Только для этого мне снова пришлось отдать свою машину, только что купленную квартиру и еще очень много зеленой бумаги. А моих дружков из компьютерной фирмы полгода таскали по допросам и очным ставкам.
Через полгода фирма, сильно обедневшая от дачи взяток и набегов всевозможных проверок, скатилась на самое дно компьютерного бизнеса. Бывшие мои приятели, откупившись наконец от назойливых сыщиков, принялись искать меня. А я прятался у знакомых и на улицу почти не показывался. Из каждого окна мне чудилось дуло снайперской винтовки, каждую машину я встречал с опаской, как своего возможного палача. Дружки передали мне через общих знакомых, чтобы я не боялся мести: они, мол, хотят просто встретиться и по-деловому поговорить о дальнейшей совместной работе. И я, вспомнив Цезаря, который пошел в Сенат, несмотря на то, что его предупреждали о заговоре, тоже, скрепя сердце, направился в родную фирму. Встретили меня неласково, но бить не стали. Фирма потеряла на последнем нашем деле огромные деньги. Теперь они с трудом сводили концы с концами. Но у них были свои собственные, личные сбережения на черный день: что-то около двадцати тысяч долларов. Они считали, что я, как основной затейник последней авантюры, обязан теперь пустить эти деньги на выгодный бизнес, который принесет огромную прибыль уже в этом году. Кроме того, по старым делам дружки мои знали меня как самого предприимчивого и изворотливого из нас, а у самих них мозги после изрядной их промывки в правоохранительных застенках уже не были способны к производству каких-либо полезных мыслей. Итак, мне было дано несколько дней на рождение ценной идеи по выводу фирмы из кризиса. И я, признаюсь не без гордости, родил такую идею. Компьютерный бизнес, сказал я им, изживает себя. Рынок стремительно насыщается, богатых организаций в результате афер типа нашей становится все меньше, а компьютеры как были дорогим удовольствием, так и остаются. Вообще, техника – это рискованный бизнес, сильно зависящий от рыночной конъюнктуры. Надо вкладывать деньги в вечное. То есть в еду. Люди хотели есть и в советское время, и в средние века, и в ледниковом периоде, желание это не уменьшилось и в период развивающейся рыночной экономики. Мы не будем заниматься ввозом еды из-за границы. Нет, мы будем поддерживать своего собственного сельскохозяйственного производителя. Другими словами, мы откроем шашлычную. Скоро лето, возьмем землю в живописном месте, поставим ларек, наймем шашлычника, продавца и официантку, воткнем рядом с ларьком несколько пластмассовых столиков под зонтами с надписью «Мальборо», и деньги сами потекут к нам рекой. Баранину будем покупать в одном крестьянском хозяйстве у знакомого фермера. Шашлычник у меня есть – отличный южный парень, он даже из кошатины, если надо, такую вкусную вещь сделает... Естественно, пиво, водка и все такое – как же без этого. Это будет не бизнес, а золотое дно. Вот увидите, бросите компьютеры, сами скоро шашлычниками сделаетесь. В продолжение моей речи лица моих приятелей становились все более уверенными. Они осознали все выгоды шашлычного бизнеса и вручили мне свои судьбы вместе с двадцатью тысячами долларов наличными.
Итак, мы взяли землю, купили большой ларек, столы, стулья, все необходимое для шашлыка, наняли штат и так далее. Все принимали личное участие: даже из дома приносили кто стульчик, кто электродрель, кто счетную машинку. Денег больше всего ушло на взятки в земельном комитете, санэпидстанции и прочих ведомствах, связанных с этим бизнесом. Рядом с нами оказалась еще одна шашлычная, но мы заключили с ней договор о ненападении, поскольку надеялись на такой наплыв клиентов, что на всех хватит. И вот, все было улажено, мясо мы закупили, шашлык оказался восхитительный, так что дело оставалось за малым – за клиентами. Но небо над Алма-Атой начало сереть, а вместе с ним серели лица моих дружков. Нашим мощным начинаниями помешала сама Природа – не знаю, за что уж она-то на меня взбеленилась. Ее-то я уж точно не подставлял. В общем, лето выдалось холодное и дождливое, народ предпочитал сидеть дома, а не выходить на летние площадки. Одно время мы все, чтобы хоть как-то оправдать расходы, исправно ходили в шашлычную завтракать, обедать и ужинать, приводили родственников и знакомых, но это, ясное дело, доходы шашлычной не увеличивало. Потом закупленное мясо просто стало тухнуть. Клиентов не было все лето. В конце августа я просмотрел свой счет и обнаружил на нем полное отсутствие даже всяких следов прежних тысяч долларов. Не дожидаясь встречи с дружками, я поменял место жительства и с тех пор больше с ними не виделся. Шашлычную забросили, в ней теперь ночуют бомжи. А фирма вконец развалилась, потому что мои бывшие приятели между собой переругались и разбежались: кто в Россию, кто на Запад, кто-то в другие фирмы. Один из них, правда, выполнил мое предначертание и действительно бросил компьютеры и работает сейчас шашлычником в каком-то кафе. Но радости от этого не испытывает. А бывший наш директор несколько раз просил передать мне через общих знакомых следующие слова: «Я понимаю, он скрывается, потому что боится расправы. Я понимаю, у него есть тысячи слов в оправдание. Я понимаю, что его самого, возможно, подставили. Не понимаю я только одного: зачем этот гад забрал нашу дрель? Передайте ему: пусть вернет, я все прощу». Но, видимо, на роду мне написано быть непрощенным: я сам хотел бы знать, в каких сейчас краях та злосчастная дрель.