Наши учителя

В своих предыдущих повествованиях  я рассказывал о людях, которые всегда на виду, сидят в президиумах на собраниях, выступают с трибун.  А сейчас речь пойдет о людях, которые просто жили, честно выполняли свой долг, растили детей, внуков.  Учитывая, что я вырос в семье учителей, именно эти люди мне больше всего известны, с них и начну.

Очень многие мои земляки часто упоминали фамилию Малининой Евдокии Дмитриевны. Её дочь Вера, одна из пяти детей, рожденных Евдокией Дмитриевной,  поведала нам о том, как молоденькая учительница приехала по распределению на Дальний Восток, в Херпучинскую среднюю школу, которая только в тот, предвоенный 1940 год из семилетки получила статус средней, и требовались учителя. Уроженка европейской части страны стала настоящей дальневосточницей. Сейчас ей уже 96 лет, но она жива, здравствует, и живет с дочерью Ириной в одном городе. Но живет не вместе, в отдельной квартире. Видимо, за долгие годы она  устала от соседства. Ведь  долгие годы небольшая квартира Малининых на центральной улице поселка была по сути дела общежитием.  Пятеро своих детей, которые постепенно уезжали на учебу или работу в другие города, но вместо них появлялись  внуки.  А после преждевременной смерти в молодом возрасте старшей дочери Надежды её дети стали постоянно жить у бабушки.  И вторая дочь Вера оставляла своего первенца Кирилла  жить в Херпучах, а потом привозить в гости на лето.  После трагической гибели третьей дочери Наташи уже её дети  приезжали погостить  у бабушки.  Чтобы прокормить всю эту ораву, Малинины-Сумароковы держали корову, свинью,  домашнюю птицу, что требовало больших  усилий по уходу за животными и птицей. 

Казалось, при таком круговороте детей и домашних забот  когда думать о работе? Но Евдокия Дмитриевна каждый день ходила на работу, ведь её ждали ученики, чтобы усвоить математику, которую преподавала Малинина.

Вера вспоминает, что очень часто отстающие по математике  ученики приходили к ним домой, чтобы позаниматься с учительницей. Приходили не по своей прихоти, просто Евдокия Дмитриевна приглашала их к себе, чтобы подтянуть по тяжело дающемуся кому-то предмету, и ученик мог перейти в следующий класс.  В те советские годы оставляли на второй год очень многих,  оценки ставили не за красивые глаза или особое положение родителей, а за знания.  В таком режиме и работала долгие годы Евдокия Дмитриевна, лишь на лето выезжая в европейскую часть страны, чтобы показать своим детям свою малую родину.  Да еще иногда прихватывая с собой детей друзей.  Так поступали очень многие херпучинцы.  Ведь теплое время года – пора добычи золота, и дети всех золотодобытчиков вынуждены были проводить все лето в наших суровых северных краях.  Вот и бывало, что учителя, у которых отпуск летом, брали с собой чужих детей.

Мы жили с Малиниными на одной улице в соседних домах.  Каждый день, когда я учился в школе и жил в Херпучах, видел проходящую мимо Евдокию Дмитриевну с портфелем, где явно лежали тетради учеников, которые она проверяла дома. Хорошо, что её дом был буквально в сотне метров от нашей школы.  Я здоровался с учительницей, которая меня никогда в школе не учила. Но мы все были воспитанными детьми, уважительно относящимися к взрослым, и пройти мимо человека и не поздороваться себе не позволяли.   В теплое время годы Малинина шла в школу по деревянному тротуару, который был по обеим сторонам нашей улицы. А вот зимой все пространство до проезжей части дороги заметало снегом.  Вообще тротуары были практически вдоль всех улиц поселка, добротные доски на поперечинах из брусков. Видимо, их сделали при строительстве домов в начале 30-х годов ХХ века.

Е.Д.Малинина прожила в Херпучах больше полувека, и была одной из старожил поселка. Думаю, очень много воспоминаний хранится в её голове. Часть из пережитого этой женщиной описала в своем рассказе о матери Вера, ставшая Фоменко, но для всех земляков остающейся Малининой. Её рассказ вошел в альманах «По волнам нашей памяти», который скоро увидит свет.

Продолжу рассказывать об учителях, которые долгие годы работали в школе.  А кое-кто и учился в ней, чтобы потом вернуться в неё уже в статусе учителя.  Самая известная из этих учителей – Ангелина Ивановна Черкашенинова, в девичестве Шохина. Именно под такой девичьей фамилией я и запомнил Ангелину Ивановну. Она тоже написала свои воспоминания в альманах,  я не буду пересказывать то, что вы, уважаемые читатели, сможете прочесть в книге.  Назову лишь две даты. Ученица 5 класса, уроженка села на Амгуни Серго-Михайловского Аля Шохина пересекла  порог Херпучинской школы 1 сентября 1945 года, и ушла из её стен  по окончанию учебного года в 2003 году, побывав за это время в разных должностях. Проработала в школе 42 года, и её труд отмечен знаком «Отличник народного просвещения». Сейчас она живет в Хабаровске с сыном Сергеем. Ей уже далеко за 80 лет, но она по прежнему бодра, часто общается со своими коллегами по школе, которые тоже живут в Хабаровске – Верой Ивановной Серебряковой и Тамарой Матвеевной Чердак.  Всех троих можно отнести к учителям от Бога, которые отдавали все свои знания и опыт воспитанию молодого поколения.  Ангелина Ивановна тоже поделилась своими воспоминаниями, которые вошли в альманах.  Вот небольшой фрагмент из них:
«Закончила я педагогический институт в 1956 году и была направлена в Херпучинскую школу. Директором в это время был Синеговский.  Дали мне вести уроки в трех 8 классах дневной школы, и еще в 8 классе вечерней, которая в это время функционировала.  В классах дневной формы обучения было по 30 человек, а в вечерней – 16.  Не  скрою, трудно было начинать, были и слезы, и обиды. Завучем в это время была Аляева В.Н.; работали Муратова Р.З., Занина Н.М., Пугаченко М.Ф., Скоробогатая С.И., Пономарева Г.Д., Крайний Г.Д., Кокорина А.И., Щербакова А.С., Малинина Е.Д., Глотова Н.С. Это был костяк учительского коллектива, уже опытные педагоги.  Синеговский проводил педсоветы, которые длились до полуночи. Отчитывал учителей, придирался по пустякам, делал маленькие пакости, помню, к той же Аляевой В.Н.  Но вскоре его уволили, и директором стала Аляева Валентина Николаевна, женщина с характером, знавшая отлично методику преподавания предмета, сплотившая коллектив. Интересно проходили школьные вечера; она организовала школьный драмкружок, ставились отрывки из пьес Чехова, из поэмы Лермонтова «Демон», из романа Пушкина «Евгений Онегин». В школе было много молодых учителей, и директор организовывала всех желающих на прогулки в лес на лыжах, по вечерам катались на санках. Одним словом, не скучали в выходные дни. Весной проводились воскресники: белили клуб, работали на пилораме, мальчишки кололи дрова пожилым людям, осенью нас отправляли на уборку картофеля.»

Еще об одной учительнице, которую я хорошо знал,  написали в альманах её дочь и внучка.  Это об учительнице русского языка и литературы Нине Степановне Глотовой. Семья Глотовых была в той же учительской компании, что и мои родители, жили в доме напротив. А с их младшей дочерью Таней мы дружили с детских лет, играли вместе, когда наши родители на пролетарские праздники сидели за столом.  Нина Степановна меня тоже не учила, в школе было обычно по два параллельных класса – А и Б.  Как-то так получилось, что ни одна из учительниц, о которых я написал выше, не преподавала в классе, в котором учился я.

Я мог был  еще перечислять фамилии наших учителей, которые долгие годы прожили в наших поселках.  Конечно, я лучше знал учителей из Херпучей, но и многие из другого нашего поселка достойны того, чтобы о них рассказали.  Вот что написала о них одна из учениц, которая училась как в Оглонгах, так и в Херпучах, Татьяна Куликова (Чеботарь) в своих воспоминаниях, которые, как и воспоминания Ангелины Ивановны и Веры Малининой, можно будет прочитать в альманахе.

«В школе моей первой учительницей стала Валентина Андреевна Рыбина, тогда уже не молодая, строгая, требовательная, ответственная, почему-то любила, когда мальчики были подстрижены на лысо. У мальчиков была форма как у солдатиков: кителек, фуражка, а у девочек коричневые платья с непременно белым воротничком и манжетами, с повседневным черным фартуком, на празднике – и белом. К рукавам многие шили черные нарукавники, чтобы рукава не протирались, и форма служила как можно дольше. Портфели были не у всех и многим родители сами шили сумки. Дочь Валентины Андреевны Галина Ситникова, шефствуя над нами, читала нам книги, и это внеклассное чтение мы очень любили. Кроме того она всегда  давала нам почитать какую-нибудь интересную книжку, и за чтением выстраивалась очередь, отводилось два дня. Помню книги «Дик с 12-й Нижней», «Повесть о первой любви», «Робинзон Крузо»... Некоторые из учителей были детьми репрессированных родителей. Но никто и никогда на эти темы не говорил. Как-то мало рассказывали о своей войне и наши учителя-фронтовики. Они - люди удивительных моральных и нравственных качеств, пройдя через множество испытаний, не утратили доброту, чуткость, не перестали любить страну, отвернувшуюся от некоторых из них, в них чувствовалось воспитание, и пережитое нелегкое прошлое.   
                                В отдельном здании школы, довольно просторном, находилась столярная мастерская, где занимался с классами учитель труда Василий Иванович Яковлев, фронтовик, прошедший всю войну, суровый, требовательный, но любящий детей. Огни окон мастерской порой горели до позднего вечера. Многие из ребят ходили к нему заниматься в кружках. Мастерская имела полное оснащение: токарные станки по дереву и металлу, верстаки, инструменты, материалы, изготовленные Василием Ивановичем шаблоны.

В конце 50-х построили еще одно здание школы, у нас появился хороший спортивный зал и учитель физкультуры Андрей Исаевич Грибанов, который стал нашим классным руководителем, худощавый, слегка сутуловатый человек ходил в военной шинели, обладал профессионально качествами по своей непосредственной специальности, практически выращивал из ребят спортсменов, они ездили на соревнования по лыжам. В 1964 году ребята побывали на слете туристов в городе Хабаровске, заняли там 1 место и были награждены туристической путевкой в город Москву, а еще перед этим они участвовали  во Всесоюзной конференции юных исследователей рек, озер и водоемов, которая проходила в городе Казани и под Казанью в Бирюлях.   Андрей Исаевич водил нас в походы. У многих были значки ГТО и первые разряды по лыжам. Подростки всегда приходили в свободное время в школу, играли в теннис, занимались на спортивных снарядах.

Своеобразно и интересно вела историю Анна Михайловна Верховых, я любила этот предмет, каждому из нас запомнились ее изречения, мне запомнился весьма нетривиальный рассказ о Египетских фараонах и пирамидах. Учителя русского языка и литературы: трудилась Нина Николаевна Яковлева-Тарасенко, умная и мудрая, учила нас быть грамотными, «стыдно делать  ошибки в письме» – «вбивала» она в наши головы. Учительница Ирина Георгиевна Донковцева воспитывала нас на хрестоматийных образах героев и нам они нравились. Ирина Георгиевна неплохо пела, участвуя вместе с детьми в художественной самодеятельности школы. Запомнилось, как она спешила в школу, неся на руках свою маленькую дочку, истинную куколку, с длинными густыми ресницами — Маринку, которую порою оставляла на нас, девочек-подростков, и мы с удовольствием играли, гуляли с ней.               

У нас в клубе проходили смотры-концерты и это было очень интересно. Иногда я была ведущей этих концертов. Мой отец вел в школе несколько предметов, правда, не сразу, а в разные периоды своей деятельности в школе. Мне запомнились уроки физики, химии – было много практики, лабораторных работ. На уроках мы занимались опытами в хорошо оснащенном кабинете, где все способствовало качественному обучению детей. Отец жил этой работой, любил ее, вел кружки, с ребятами занимался изобретением и постройкой электромеханических игрушек, что-то придумывал на праздники для детей.  Однажды в новогодний праздник закружилась елка, а на потолке вращалась ракета. 

Математику преподавал Константин Иванович Щербаков, наш директор, человек с сильным и мужественным характером. Когда он заходил в класс, все немедленно замолкали на весь урок, хотя он никогда не повышал голос. Его талантливость как учителя, на мой взгляд, определялась умением длительно удерживать интерес класса к преподаваемому предмету, умением « держать паузу», его вопросительное молчание порой было лучше всякого назидания. У Константина Ивановича  был каллиграфический почерк. Когда он записывал задания мелом на классной доске, то мы невольно любовались его красивым и изящным письмом, задумывались над тем, как можно, оказывается, искусно писать и, при этом, до автоматизма ровно и быстро. Хороший пример нам был во всем.

Учителя младших классов запомнились молодыми, милыми с портфелями, в которых всегда были тетради на проверку. Это был хороший грамотный коллектив, все педагоги были интересными ответственными людьми, нашей сельской интеллигенцией. Иначе откуда бы вышли известные наши земляки: поэты, дипломаты, люди, занимающиеся наукой, летчики, врачи, инженеры, строители, учителя, журналисты и просто хорошие в большинстве своем люди нужных профессий, мастера «золотые руки»?

Все помнят Казакову Антонину Ильиничну, учительницу, которая навсегда привила любовь к растениям, научила правильно выращивать овощи, цветы , она была очень добродушна к детям.»

И завершить свой рассказ об учителях Херпучинской школы я хочу о самом близком для меня человеке – о моей маме, Александре Степановне Щербаковой, в девичестве Пастернак.  У меня есть большой материал о ней в моих мемуарах. Я хочу его немного процитировать.

«Я не знаю, каким учителем немецкого языка была мама.  По-видимому, хорошим, как написали позже мои одноклассники.  Она не была очень строгим учителем, но попасть ей на язык за шалость  ученики опасались. Уж очень острый у неё был язык,  над шуткой  по отношению к провинившемуся хохотал весь класс.  Так что дисциплина на уроках была хорошая. Я неплохо знал немецкий язык, особенно разговорный. Мы с мамой иногда целыми днями разговаривали дома только по-немецки. На мой вопрос по-русски следовало «Нихт ферштеен»      (не понимаю) и приходилось переходить на немецкий.

Все годы, как я себя помню во время жизни в Херпучах, мой отец работал в другом поселке, Оглонгах, директором школы.  Поэтому мне приходилось выполнять много обязанностей по дому чисто мужских.  Особенно когда стал учиться в старших классах школы.  Иногда что-то не успевал или забывал сделать, но никогда мама не повышала на меня голос. После рождения моего младшего брата Вити мне пришлось помогать маме его купать, гулять с ним. И мама очень тактично меня учила этим премудростям ухаживать за малолетним ребенком. Это потом мне пригодилось в жизни, когда  у меня  родился сын.

Моя  мама, как и все представители женской половины семейства Пастернаков, очень хорошо готовила.  Каких только блюд я не ел, пока жил в Херпучах.  Перечислять их мне придется долго, поэтому остановлюсь на некоторых, самых любимых.  Сальтисон или зельц, пельмени, котлеты из щуки с салом, маринованная  красная рыба… Мама делала очень вкусную стряпню из кислого теста - пироги с ягодой и рыбой, булочки, а также торт наполеон. Но последний стряпался довольно редко.  Пили мы только свежее молоко, которое покупалось у хозяев своих коров.  Учитывая большой авторитет моего отца, он без особых проблем покупал красную рыбу, икру  и мясо у людей, которые это заготавливали. Такое полноценное питание наряду с занятием спортом  позволило  мне к концу школы превратиться в довольно крепкого юношу. И в этом большая заслуга моей мамы.

Моя мама очень много помогала своим братьям и сестрам.  В её семье во время учебы в старших классах жили брат Виктор и сестра Нина. С помощью денежных переводов помогала получить высшее образование братьям Виктору и Володе, сестре Алле, среднее специальное сестре Нине.  И конечно, она помогала своим родителям, которые в середине 50-х годов переехали под  Хабаровск  рядом с Ильинкой. 

Когда с отцом случилось несчастье, и он полгода лежал, не шевеля ни рукой, ни ногой, мама каждый день ходила ухаживать за ним в  больницу. Уставала очень, ведь санитарки в больницах не очень-то стараются помочь больным, да и в спинальном отделении обычно много подобных больных.

После смерти отца мама осталась одна.  Она очень тосковала по отцу и не могла долго быть в одиночестве. Старалась навещать знакомых и сестер в Хабаровске, часто приезжала к нам в Затон.  На каникулах у неё обычно жили внуки, дети моего младшего брата. Вначале Андрей, а потом Алексей…

Поддерживала она связи с другими земляками из Херпучей – Глотовыми, Огай, Каменщиковыми, Красношапка.  Но самые дружеские отношения мама сохранила со своей бывшей соседой в Херпучах Агнией Иннокентьевной  Кокориной. На  свой день рождения мама не приглашала гостей, но и вся моя семья, и семья брата, и остальные родственники, живущие в Хабаровске, обязательно приходили поздравить маму.

Совершенно недавно, из переписки в «Одноклассниках» с моей землячкой, так же выпускницей Херпучинской школы Таней Чеботарь, я узнал еще один факт, который характеризует человеческие качества моей мамы. Таня жила в Оглонгах,  после занятий в школе около 2 часов дня ей, как и её подругам, требовалось около часа, чтобы доехать на автобусе до своего поселка и потом дойти от остановки до дома. И все это время с утра у неё в животе не было ни крошки. И как-то одна из её подруг сказала, что в животе к этому времени всё урчит от голода. Эту реплику услышала моя мама.  И после занятий пригласила девчонок из Оглонгов к себе домой и напоила чаем с вкусными домашними булочками.  И потом частенько угощала девчонок своей стряпней на переменах.  Татьяне и её подругам это было удивительно и очень трогательно, и она через столько лет упомянула об этом случае.

Мама была очень хорошей бабушкой. Вначале самым любимым ей внуком был мой сын Саша.  Он полтора года до школы жил у моих родителях в Херпучах, потому что они остались  одни с отцом, и мама попросила оставить ей внука. Да и нам это была большая помощь,  вот так и прожил в Херпучах Саша, познакомившийся со многими мальчишками. Он к этому времени уже читал и стал читать географический атлас. И так хорошо изучил континенты, страны, города, что когда его поспрашивала учительница географии  школы, удивилась и сказала, что не всякий девятиклассник так хорошо знает географию.  И Саша всю жизнь очень тепло относился к бабушке.

Потом мама стала  много внимания уделять старшему сыну  моего брата Вити, особенно после его развода с первой женой. Андрей, так звали внука, хвостиком ходил за бабушкой, которая к тому времени была неработающей пенсионеркой и могла уделять  внуку больше внимания.  А последние годы жизни у неё все каникулы проводил младший внук Алеша, второй сын Вити от второго брака.» 

Эти слова мной написаны о моей маме. Но думаю, многие мои соотечественники нашего поколения могут тоже самое сказать и о своих матерях, и вообще родителях. Скромных тружениках,  которые не ради наград трудились на всевозможных работах, все из которых не являются второстепенными. Именно такие люди воспитывали подрастающее  поколение трудолюбивыми, уважительными к старшим,  работали в детских садах, школах, в больнице, вели домашнее хозяйство, без которого в деревне никак не обойтись.  Эти люди и писали настоящую историю наших поселков, и потомки это должны знать и помнить.