Блокадный дневник

Наступило утро. Сквозь приоткрытые занавески пробивались лучи теплого майского солнца, но, несмотря на это, Таню знобило, отчего она сильнее укуталась в колючий плед, пахнущий сыростью и совсем немного духами сестры.
  Мама. Ее тоже не стало, о чем и говорила пометка, написанная в записной книжечке, на листке под буквой «М»: «Мама в 13 мая в 7:30 час утро 1942»
Девочка намеренно пропустила слово «умерла», ведь вместе с мамочкой ушла и надежда, последняя надежда на счастье, надежда на жизнь. Что теперь ей делать? Как теперь быть? Вопросы роились в голове, словно стая диких пчел, мешая думать и вызывая мигрень. Вместо рационального решения, обдуманного действия, Таня вновь открыла блокнотик и небрежно, характерно-детским почерком начала выводить:
  «Савичевы умерли.»
 Ком в горле мешал дышать.
  «Умерли все.»
 Выступили непрошеные слезы, которые больно щипали глаза.
  «Осталась одна Таня.»
***
  Вечером вся семья Николаенко пировала – Афанасий Семенович принес селедку. Все уплетали её причмокивая, понимая, что такое лакомство может достаться им совсем не скоро, если достанется вообще, только одна Таня, которая гостила у своей подруги, нехотя разглядывала тарелку. Мама подружки – Агриппина Михайловна тщетно пыталась уговорить истощенную девочку поесть, на что Танюша лишь отвечала отказом, ведь у нее совсем не было аппетита, перед глазами все стояло серое одеяло, в которое тетя Грипа завернула тело мамочки, прежде чем уложить ее на тележку и отвезти. Отвезти туда, откуда та уже не вернется.
  Ночью Тане снилась семья. Все Савичевы сидели за столом, каждый занимаясь своими делами: мама смеялась над шуткой Нины, бабушка поправляла папе волосы, дядя Вася, как обычно, поддразнивал Мишку, а сестренки весело щебетали, не обращая внимания на кота, который умудрился стащить картофелину из тарелки одной из них.
  Девочка ощутила то, давно забытое ощущение уюта своей квартиры, которого не было с тех пор как ее жители стали умирать.
  А на утро, несмотря на уговоры Веры и ее родителей, Танюша ушла к своей тете, взяв с собой только мамину шкатулку с венчальной фатой и свечами, поверх которых стопкой лежали шесть свидетельств о смерти.
  По мере того, как девочка удалялась от своего дома, в котором выросла и жила со всей семьей, ей все больше казалось, что это сон, ведь не могло быть, чтобы ее квартира потеряла свой жилой вид, а все Савичевы умерли.
  Сердце резко защемило и лицо малышки скривилось от этой фантомной боли, ей так захотелось расплакаться, но даже на это не было сил. Ноги еле передвигались, а майское солнце все так же не грело, или это уже ее тело отказывалось вырабатывать тепло? Хотя, что осталось от этого тела? Лишь кости, обтянутые кожей, да большие глаза, которые за последний год видели столько горя и ужаса.
  Она медленно шла по улице, делая вид, что совсем не замечает тела людей, которые лежат прямо тут, посреди улицы, никому не нужные, кроме птиц, не гнушающихся ими поживиться. Кого-то из этих людей сгубил голод. Кого-то пули. Это уже было не важно, все равно смерь забрала их и больше не вернет.
  В этот момент Таня задумалась о своей смерти: как это произойдет? Больно ли будет? Встретится ли она с родными? Кто ее похоронит?
  Такие мысли не стоило впускать в голову, а требовалось сразу же отгонять прочь, но ей было уже все равно, больше не страшно. Сердце давно не колотилось бешено, как прежде, а тихонечко стучало, напоминая маленькую пичужку. Девочке хотелось прекратить поскорее эту пытку и просто упасть на тротуар, но ноги двигались уже, скорее, по инерции и она продолжала идти дальше.
***
-Надеюсь, что она спит спокойно. – Анна Михайловна поправила медицинский халат и поджала губы, явно не обращаясь ни к кому конкретно.
  Она до сих пор помнила эту худенькую больную девочку, которая отчаянно боролась с туберкулезом и цингой, мучилась от головных болей и страдала от страшной дистрофии. Помнила эту вымученную, но такую искреннюю улыбку, которую она дарила каждый раз, когда медсестра подходила к ней. У девочки не было родных, их всех унесла война, поэтому «добрая тетя Аня», как ее называла сама малышка, и больничный конюх похоронили тело на местном кладбище.
  1 мая 1944 года в возрасте 14 лет Таня Савичева умерла, а вместе с ней закончились все мучения и трудности, выпавшие на долю этой маленькой девочки, которая на девяти страница своей записной книжки сумела кратко, всего парами фраз, рассказать все, что происходило в блокадном Ленинграде в те страшные годы. Она видела смерть всех родных и любимых, ничего не знала о судьбе брата и сестры.
В конце жизни рядом уже не было никого из близких, ведь все Савичевы умерли. Теперь умерла и Таня.

  Основано на кратких записях из дневника Савичевой Татьяны Николаевны, в память о ней.