Пусть это будет история о небе

Пусть это будет история о небе. И о коте. Или может быть кошке. Хотя на самом деле все истории всегда о людях и их проблемах. О поиске смысла жизни и о семейном быте. А еще о любви, которой нет, хотя кажется, что есть, но все равно нет. И о деньгах. Больших и маленьких, но их всегда не хватает.
Ну что ж. Началась наша история в одном небольшом городке, где-то на окраине мира.

***

- И прихлебывать небо из пузатой чашки, обнимая ее двумя руками. А сладкий солнечный луч посасывать, как леденец. И обязательно закусить мягкими воздушными облаками, которые тают на языке лучше любой сахарной ваты. - она аж зажмурилась от удовольствия и облизнулась, как кошка. Хотя почему как. Она и была кошкой. Серой с белыми полосами по всей спине, а на остром ухе большое черное пятно. Поэтому в темноте казалось, что ухо то у нее всего одно, а второе сливалось с чернотой вокруг и как будто не существовало вовсе.
- А разве можно пить небо? И какое оно? Горячее или холодное?
- Горячее, как солнце. – Кошка посмотрела на своего собеседника, сощурив глаза и принялась сосредоточено вылизывать лапку.
- Как бы я тоже хотел попробовать небо, хоть полглоточка. – Мальчик мечтательно посмотрел вверх и протянул руку, как будто хотел дотронуться до пушистого облака, которое висело над поляной, и оторвать от него кусочек.
- Ну это не так уж и сложно, - кошка перестала вылизываться и строго посмотрела на мальчика, который сидел рядом с ней на ветке, болтая ногами. - Только сначала надо научиться видеть этот мир по-другому.
- По-другому? Это как? – он даже забыл болтать ногами и уставился на кошку.
- По-другому, это не как все, не как люди. – Кошка поднялась на все четыре лапы и потянулась.  – Видеть мир, как я, например. Или как твоя маленькая сестричка.
- Так ей же всего два года, и она почти даже не говорит. – Возмутился мальчик.
- Ну поэтому и не говорит, что видит мир по-другому. Там не нужны слова и небо можно пить из чашки вместо какао.
Мальчишка поерзал на ветке, устраиваясь по удобней, а потом серьезно посмотрел на кошку в серой шубке. А она на него.
- Я готов. Научи меня видеть мир по-другому.

***

На деловую встречу собираться всегда легко. Костюм. Темно-синий. Рубашка, галстук. Ботинки блестящие, в которых отражается хмурое небо Петербурга. И папка с документами. Все. Готов.
Ах да, еще пальто. Максим поправил воротник и оставил пальто нараспашку. Сколько раз он уже слышал сначала от матери, потом от жены, которая уже бывшая, от друзей и просто знакомых, что так ходить по улице, только болеть постоянно. А он молча усмехался про себя и головой кивал, мол «конечно, конечно, как скажите». И все равно каждый раз пальто оставалось не застегнутым, а полы его трепал ветер и раздувал за спиной как парус.
И рассекал Максим людей, которые шли по улице сплошным серым потоком, как большой, могучий корабль. Все то у него было в жизни хорошо, правильно, «как надо». Ну кроме что бывшей жены. Подкачала немного. Не дотянула до галочки с пометкой «отлично». Пришлось сбросить ее, как балласт, за борт и поплыл Максим дальше. Не вспоминая ни улыбку со вкусом арбуза, ни волосы цвета тусклого пламени, ни глаза с каплей расплескавшегося моря.
Встреча сегодня была назначена в центре города, в переулках, мимо дворов-колодцев и нарядных парадных, мимо шумных магазинов и бесчисленных кафе. И когда он уже почти потерялся в поворотах, из-за угла вынырнула большая деревянная вывеска «Глоток неба».
- Чушь какая, лучше был бы «глоток виски». – побормотал Максим и открыл массивную деревянную дверь.
Внутри оказался уютный полумрак. Стены отделаны деревянными панелями. Вокруг небольших столиков ютились массивные вольтеровские кресла с подушечками под спину.
Максим оглядел зал и двинулся в самый дальний угол, где из-за спинки кресла маячила белобрысая голова его партнера Дениса.
- Какие дела? – бросил Максим, присаживаясь за стол, даже не сняв пальто.
Денис уже давно привык к грубоватому поведению друга и перестал на него обижаться за невнимание.
- Да все путем, - откликнулся он, откинувшись на спинку стула, - договор почти готов, осталось только обсудить несколько мелочей и можно выходить на новый уровень.
Этот самый «новый уровень» высветился в голове у Максима золотыми буквами, политыми шоколадом. Наконец-то у него будет все, о чем он мечтал. И пентхаус с видом на город, и тачка спортивная, и.. да что угодно.
Он чуть не облизнулся, как довольный кот, но вовремя опомнился. Поднял глаза и увидел девушку, которая подошла принять заказ. Невысокая, с красивыми пепельными волосами, концы, которых как будто окунули в чернильницу. Она внимательно смотрела на Максима изумрудными глазами. И ему почему-то сделалось неловко. То ли от своих мыслей, то ли от странной прически официантки.
- Кофе. Черный. – выдавил он и посмотрел на свои руки, которые лежали на гладком столе, стиснутые в замок.
- А наш фирменный не хотите? Со вкусом неба? – и облизнулась. Вот прям так, высунула острый язычок и облизнулась.
- Что? – опешил Максим, сморгнул – Это у вас тут штука такая? Корпоративная?
Но девушка даже не улыбнулась. Только глаза немного сузила и наклонила набок голову.
- А, черт с вами. Несите, что хотите. – Максиму поскорей захотелось избавиться от этого пристального взгляда, который почему-то пробирал до печенки и не сказать, чтобы неприятно.
- Хорошо. – Официантка захлопнула блокнот, который держала в руках, развернулась и стремительно исчезла за дверью, которая отделяла кухню от общего зала.
- Ээ, мне бы тоже.. чего-нибудь.. – Денис неловко опустил руку, которую поднял, как ученик на первом уроке в школе.
Через несколько минут девушка вернулась, с одной чашкой на подносе. Поставила ее перед Максимом и, бросив на него задумчивый взгляд, опять исчезла из поля зрения.
- Ну что ж. Небо, так небо. – пробормотал он и стал рассматривать напиток в большой пузатой чашке. Он пах как кофе. И похож был на кофе. С облаками сливок на поверхности.
- Какое-то грозовое небо получилось, - усмехнулся Максим и быстро опрокинул в себя всю огромную чашку обжигающего напитка, отдававшего горечью и чем-то еще. А потом забыл и о странной официантке, и о пузатой чашке. Погрузился в обсуждение договора, который скоро приведет его на вершину мира.

***

День проходил за днем. А золотая вершина в шоколаде все не появлялась, а как будто даже удалялась. Все проще стали костюмы, все медленнее шаг. И договор тот, волшебный, на поверку оказался не о том и не с теми. Белобрысый Денис еще пытался что-то сделать, как-то отсрочить неизбежное падение. Но и тут все оказалось не тем, чем думалось, мечталось.
- Ты прости, Старик... Они столько денег предложили, что я не смог... не получилось... ну ты понимаешь... у меня жена... ребенок...
Максим понимал. Только дышать это не помогало.
И вот утро. Собираться на встречу уже не надо. Да собственно вообще никуда собираться теперь не надо. Максим перед зеркалом поправил воротник белоснежной рубашки, накинул пальто. Застегнулся. В большом зеркале встретился взглядом с тем самым, который все испортил, барахтался в помоях, полагая, что это шоколадные ванные. И кажется, утонул в них же, захлебнувшись неудачами.
- Грязь. Повсюду. А ты говоришь, чистое небо над головой. – хрипло засмеялся тот, в зеркале. Застегнутый.
Ну вот и все. Даже мусор вынес. Оставить ключи на тумбочке. И можно идти.
Максим вышел на улицу, постоял на крыльце у подъезда, вдыхая морозный воздух. Попытался поправить полы пальто, но вспомнил, что застегнул его.
- Зато не заболею. – и так это прозвучало смешно, что он заплакал. И удивился. Горячие капли проложили дорожки по замершим щекам, стекая в воротник рубашки. Кажется, Максим никогда раньше не плакал. Он был из тех мальчиков, которые сильные и не плачут. Даже когда Светка уходила, стаскивая огромный чемодан по ступеням, а он слышал эхо ее смеха в пустой квартире. Не плакал, когда развалилась его фирма. Когда забрали машину за долги. Когда... Да больше и вспомнить нечего, вот и все горести. От них не плачут. А только стискивают зубы посильней и расправляют воротник рубашки поверх застегнутого пальто.
Максим безжалостно стер застывшие дорожки на щеках рукавом пальто и побрел туда, куда и собирался. Вокруг мелькали дома, магазины, люди. Пока взгляд не наткнулся на большую деревянную вывеску.
- «Глоток неба», опять ты. – как-то вздохнул, выдохнул и.. – а вот и зайду. Напоследок.
Максим открыл массивную дверь и оказался в том же самом зале, как будто и не было этих месяцев между. Бросил взгляд на столик в дальнем углу. Свободен.
- С возвращением. – Аж подскочил от неожиданности и обернувшись, увидел ту же девушку-официантку, стоявшую за его плечом, склонив голову и с блокнотом в руке.
- А я вас помню. Вы тогда выдавали обычный кофе за какое-то небо. – Максим коротко хохотнул, но как-то неуверенно.
- Не какое-то, а самое обыкновенное. У вас было грозовое. – Она тряхнула волосами и по кончикам волос как будто забегали искры. Максим сморгнул.
-Да уж, тучи надо мной сгустились очень качественно. – очередная попытка пошутить как-то съежилась и ухнула кирпичом в желудок. «А ведь правда, сгустились. Так что не выдохнуть».
Девушка внимательно наблюдала за ним и как будто знала все, о чем он только что подумал.
- Это что же вы тут людям судьбу калечите своим небом? – С громким стуком упал на пол стул, на котором сидел Максим, а сам он качнулся к девушке, то ли чтобы схватить ее, то ли ударить, то ли пробежать мимо.
Но официантка стояла, не шелохнувшись и все так же внимательно его разглядывала. Как экспонат в музее.
- У меня же правда… все рухнуло… коту под хвост…
- Хм. Почему все люди уверены, что у котов под хвостами есть некий филиал ада?
- Что? – растерялся Максим и даже перестал сердиться на эту странную девушку. Тряхнул головой так сильно, что даже прядка заглаженных волос трогательно осталась на лбу. – Не пытайтесь сбить меня с мысли. И принесите кофе. То есть свое небо какое-нибудь. Мне все равно уже нечего терять. – устало опустился на поднятый стул и запустил пятерню в остатки прически, окончательно ее разлохматив.
- Всегда есть, что терять. – Еще минуту официантка постояла тенью рядом со сгорбленным мужчиной. Хмыкнула. Улыбнулась. - Ладно. Пойдем.
Девушка сняла фартук и протянула Максиму руку. На которую он уставился, открыв рот, как будто ему лет семь, а на своей лужайке он увидел корабль с пришельцами. Но сказать уже ничего не успел, потому что официантка схватила его и потащила к выходу с неожиданной для такой хрупкой девушки силой.
За дверью их обдало ледяным воздухом, заглушило слова паром, выбитым из легких. И понесло, покружило по белым улицам. Максим успел осознать, что он уже даже не в теплой кофейне, как обнаружил себя на крыше. Самой обычной красной крыше, покрытой жестяными пластинами, между торчащих труб. А под ногами город.
- Вот. Ты же сюда собирался?
Максим вздрогнул, сотрясся всем телом, как будто волной пропустил через себя электричество.
- Кто ты? - Выдохнул вместе с ледяным паром. Окутал ее снежной шубой.
- Я та, что гуляет сама по себе. – Девушка глянула искоса, из-под пепельной челки. Усмехнулась.
Медленно подошла к нему, потянулась и расстегнула одну пуговицу на пальто.
- Закрой глаза. Видишь город?
- Так я же с закрытыми глазами.
- Вот ими и смотри. – сердито вздохнула странная девушка. И расстегнула еще одну пуговицу.
- Город. Крыши. Люди. Что видишь?
Максим нахмурил брови и зажмурился покрепче.
- Крыши, да. Вижу. Красные на белом. Скользкие и холодные.
- Дальше? – еще одна пуговица освободилась.
- Люди. Идут. Стоят. Курят. Спят. Работают. Целуются.
- Теплые? Горячие? – ее руки заскользили дальше по широкой груди, прикрытой кашемиром.
- Очень. Пульсируют чувствами, признаниями.
- А еще кого видишь? – Всего одна пуговица осталась, но рука зависла над ней. Ожидает.
Максим потянулся вперед, качнулся на скользкой крыше, взмахнул руками и полетел.

***

Ну почти. Завис над пропастью. Крепко его держат. Обнимают.
- Видел. Ее. Чай пьет. Представляешь! Чай пьет! Она же кофе любит. И огненные волосы стали чуть короче. Как я раньше не замечал ее? Светка… родная…
Максим откинулся назад. Девушка с серо-черными волосами разомкнула руки. И захлопали полы пальто на ветру, затрепетали. Последняя пуговица улетела вниз на далекий тротуар, оторвавшись.
- Ну что, увидел?

***

- Сейчас бы неба выпить. Того прозрачного. После весенней грозы. С лопающимися во рту шариками стреляющих молний, из которых вытекает на язык сладкий сироп ароматов мокрых цветов и пронзительного щебета птиц после тишины дождя. – как-то по-детски зажмурился Максим, а девушка довольно облизнулась.
Они потом еще долго сидели на скользкой красной крыше. Большой человек в распахнутом пальто и маленькая серая коша с белыми полосами во всю спину, а одно ее ухо чернело кляксой на фоне ясного голубого неба.