25. Вера Саврасова, и ведьмин конек Букефалос

Придравшись к какой-то мелочи, воспитательница приказала дерзкой Верке Бешеной после отбоя навести в рыдальне полный порядок. Воспользовавшись моментом, Вера решила отключить следящую камеру. Сначала выключила в помещении свет, потом на ощупь вынула из камеры аккумулятор. Камера выключилась. Верка включила свет и вставила аккумулятор на место. Камера осталась выключенной.
– В случае чего пусть думают, что аккумулятор расконтакчился. Не зря я в  сети нашла ребят, которым в радость девушку техническим премудростям обучать! Обучать даже просто «за спасибо» или за подписку на их канал или за благодарные комменты на их видео, или за предлагаемые мной интересные темы для их новых блогов.
Вера достала папин подарок, миниатюрную видеокамеру, установила ее в углу рыдальни, на самом заметном месте и включила ее. Решила записать свое видео и послать родителям. А то надоело, что воспиталка спать не дает! А где чужую камеру не заметят, если войдут? Под камерой официальной!
Вера посмотрела в зеркало и обомлела: вместо своего отражения она увидела черного пони, роста небольшого, но вида весьма наглого.
– Can I come in? – Спросил конек и тут же перешел на русский язык, – Вера, позволь мне войти!
– А зачем?
– Ну, а ты разве не хочешь познакомиться с реликтовым коньком, который может изрыгать пламя и по-русски разговаривает?
– Ну, заходи, раз пришел!
Конек оказался в рыдальне и принюхался.
– Ты, на сколько я понимаю, Верка Саврасова, по кличке Верка Бешеная – неформальный лидер, смелая и дерзкая девушка. Я имел честь наблюдать за тобой из зазеркалья!
– А ты кто?
– Ко мне обращайся на вы. Я вестник смерти, боли и прочих неприятностей, знаменитый в Шотландии ведьмин конек Букефалос! Ну что, тебе страшно?
– Пока нет, сэр! Скажите лучше, какая нелегкая вас сюда принесла?
– Ну, как  же непочтительно ты себя ведешь! Неужели в этой школе девушек хорошим манерам не учат!? Так гостей даже у нас в Шотландии не принимают! Россия и есть Россия. У вас простолюдины ни своих аристократов, ни своих священников, никогда не уважали. Даже чертей ваш знаменитый поэт дерзко высмеивал.
– Не могли бы вы представиться, сэр Букефалос? А то я не имею чести ничего знать про Вашу Знаменитость – произнесла Верка довольно ехидным тоном.
– Если оставлю тебя в живых, то поищи в Интернете. А пришел я потому, что хочу здесь кое-чем поживиться. Зря я, что ли на это место из-за зазеркалья пялился!
Конек подошел к столу и опрокинул его. Потом с нижней стороны крышки содрал зубами небольшой пакетик, прилепленный скотчем, и стал его жевать вместе с упаковкой и клейкой лентой.
– Качественная травка! Привет Наталье Софоновой! А теперь надо для пущего кайфа травку запить!
Конек подошел к шкафу и умудрился зубами и языком открыть дверцу. Потом встал на дыбы и ухватил пастью с полки стеклянную бутылку со спиртом, поставил ее на пол и откусил горлышко. Выплюнул прямо на пол осколки стекла, потом обхватил пастью бутылку и задрал голову вверх, чтобы спирт вылился ему прямо в глотку.
Но тут наглый конек свои силы не рассчитал. Спирт оказался ректификат крепостью 96 градусов. Пасть и глотку коньку тут же осушило.
Чтобы устранить сушь в горле конек тут же высосал всю воду из ведра, которую Верка приготовила, чтобы мыть пол.
– Что за гадость вы пьете! Ваш самогон и то приятней, хоть ему до нашего виски как от земли до неба. – Вот теперь порядок. Осталось для полноты кайфа еще тебя трахнуть. А ну становись раком!
– Ки-ай!* – Взбешенная Верка с выкриком врезала наглому коньку ногой в ноздри так, что тот сел.
Японский клич не подвел. Верка почувствовала прилив силы и злости.
– Ки-ай! – Схватив швабру, Верка с первого удара сломала ее ему об голову. Потом натянула обалдевшему коньку ведро на морду, выхватила из шкафа два конкурных хлыста и обрушила на конька град ударов с обоих рук. От неожиданности конек вывалил на пол кучу навоза и заметался по помещению от ударов Верки Бешеной, опрокидывая все, на что натыкался. Наконец ему повезло ткнуться в зеркало и он с ведром на голове выскочил обратно в зазеркалье. Гнавшаяся за ним Верка Бешеная ударилась об зеркало.
– Вот это хрень! Может, это я выпила спирт и такое спьяну накуролесила? Или мне все пригрезилось? А кучу конского навоза тоже я навалила? – Вера подбежала к ноутбуку и убедилась, что ее разборка с коньком попала на видео от начала и до конца. – Вот уж не думала, что буду участвовать в таком представлении! Может, в сеть выложить? А что я с утраченным спиртом делать буду? Прибраться все равно надо. И швабра сломана. И ведра нет. Верка побежала в туалет за совком и веником, чтобы спустить в унитаз кучу навоза, которую оставил ведьмин конек. Обнаружив, что мусорный пакет вставлен в пластмассовое ведро, вынула пакет и принесла в ведре воды, чтобы мыть пол. Потом смела на совок и отнесла в мусор осколки стекла. Потом ведро с навозом спустила в унитаз. Пол пришлось мыть нагнувшись раком без помощи сломанной швабры. Но как скрыть следы погрома, оставленного коньком? Спешно прибравшись, Верка задумалась. Выходило так, что придется брать вину на себя.
– Я не раз говорила, что никогда не оправдывалась. Не буду оправдываться и в этот раз. Пусть делают со мной все, что хотят! А этот ведьмин конек и в самом деле оказался вестником смерти боли и неприятностей. Неприятности он мне уже устроил, боль меня ждет впереди, а насчет смерти пока не знаю: «Как говорил тренер, в основе философии киайдзюцу лежит идея о том, что разум следует за мощью тела, благодаря чему его сила проявляется внешне. Ведьминого конька и того в зеркало загнала, гоняла и лупила его за счёт правильного дыхания. Деморализация противника за счёт испуга, удивления у меня тоже получилась. Осталось последнее – демонстрация силы моего тела и духа! От судьбы не убежишь! Трус от судьбы бежит, а смелый с криком ки-ай! выходит ей навстречу». Закончив уборку, Верка спрятала свою миниатюрную видеокамеру. Переписала видео с ноутбука на карту памяти Micro SD своего мобильника. И собралась идти докладывать свои грехи дежурному воспитателю. Оказалось, что этой ночью дежурил Моисей Соломонович.
– Моисей Соломонович, разрешите доложить!
– Вера, что случилось!?
– Я психанула. Мне было приказано после отбоя навести полный марафет на «Комплексе». Прошу придти и принять работу. Но я разбила бутылку со спиртом, поломала швабру, поопрокидывала и частично поломала мебель, истрепала два конкурных хлыста по $100 за каждый, и куда-то исчезло ведро для мытья полов. Прошу вас убедиться, что я не пьяная, не накуренная, не под кайфом. Староста Саврасова доклад закончила.
– Хорошо, Вера, успокойся. Даже если ты психанула, то сейчас ты полностью владеешь собой и отдаешь отчет своим действиям.
– Я еще раз прошу убедиться, что я не пьяная, не накуренная, не под кайфом.
– Хорошо, хорошо. Давай, освидетельствую. Пожалуйста, дыхни. Да, трезвая. Встань, ноги вместе, закрой глаза, вытяни руки вперед и поочередно коснись пальцем носа. Вижу, все нормально. Дай посмотреть реакцию твоих зрачков на свет. Так, реакция естественная. Ну что же, признаю, что ты трезвая, не накуренная и не под кайфом. Что ты еще хотела? Ах, да, пойти в рыдальню и принять твою работу. Ну, пойдем, пойдем. Посмотрим…
Зайдя в «рыдальню» Соломонович огляделся.
– Ну, вроде как ничего страшного я не вижу. Пол помыт. Показывай, что тут поломано и разбито. Но почему-то я чую запах конского пота и навоза! Вот чего нет в нашей школе, так это потных лошадей!
Верка показала сломанную швабру и истрепанные конкурные хлысты, показала осколки от бутылки со спиртом в мусоре. Половая тряпка была для просушки обмотана вокруг мусорного ведра…
– Так, Вера, постой на месте. Хочу сам не торопясь все осмотреть.
Старый еврей обошел все помещения рыдальни. Все было, как обычно. Только на зеркале почему-то отпечатки двух ладоней.
– Вера, это твои отпечатки?
– Да.
– Выглядит так, словно ты пыталась войти в зеркало и вдруг в него уткнулась.
– Не могу ничего сказать. Психанула сильно, не в себе была, всякая хрень мерещилась.
– Хрень, говоришь? Попробуем вместе поглядеть на твою хрень.
Моисей Соломонович зажег перед зеркалом зеленую свечу и провел круг.
Отражение потемнело и исчезло. Вместо него появилась рыжеволосая женщина и знакомый конек, который впрочем, прятался, насколько это было возможно, у женщины за спиной.
– Вера, посмотри, нет ли там чего похожего на ту хрень, что тебе мерещилась?
– Есть! Вон тот конек-горбунок безгорбый!
– И как он тебе померещился?
– Почти как сейчас, только я свечку не зажигала. Глянула в зеркало, а он там. А еще войти попросил. Русским языком. Ну, я и разрешила.
– Понятно. Разрешила войти, значит!
– А что? Надо было не разрешать?
– Перекреститься не догадалась?
– Не догадалась. Мне любопытно было…
– Чему вас только на ОБЖ учат!? Считай, что практику по ОБЖ ты провалила. Ну, а дальше что?
– А дальше он вошел и борзеть начал. Сперва обвинил меня в непочтительности, когда я его представиться попросила.
– Как попросила?
– Сказала, что не имею чести знать Вашу Знаменитость. А он ответил, типа в интернете поищешь, кто такой Букефалос, если в живых оставит.
– Не испугалась?
– Нет! Спросила, зачем явился. А он сказал, что поживиться тут кое-чем хочет. Опрокинул стол, Отскреб зубами под крышкой какой-то пакетик, прилепленный клейкой лентой. Сжевал его вместе с упаковкой. Похвалил травку и передал привет Наталье Софроновой. Потом, заявил, что для большего кайфа ему этот пакетик запить надо. Открыл зубами шкаф, встал на дыбы и стащил бутылку со спиртом. Поставил ее на пол, откусил горлышко, обхватил пастью, задрал голову и вылил спирт прямо себе в горло. Потом выпил всю воду из ведра, что я мыть полы приготовила. Потом обругал выпитый спирт и заявил, что для полноты кайфа ему надо меня трахнуть, и велел самой становиться раком! Вот тут я и взбесилась. Что, даром  два года киайдзюцу занималась! Ну и врезала ногой прямо в ноздри. Так, что он на задницу сел, как собака. Треснула по башке шваброй, так что она сломалась. Напялила ведро  ему на морду, и стала вот этими хлыстами охаживать, куда не попадя. А Их Знаменитость насрал кучу на пол и стал от меня носиться с ведром на голове, натыкаясь на все, что попадется, пока не влетел в зеркало. А я вот тут осталась его говно убирать, полы мыть и опрокинутую мебель поднимать. А потом вам докладывать. У меня все.
– Ой, нет не все! Я перед уборкой здесь ихнюю видеокамеру выключила, а свою включила и все на свой ноутбук записала. Теперь – все!
– Ну, что скажешь, мой верный конек, – произнесла рыжая женщина – правду или нет, говорит эта дерзкая юная мисс про твое поведение?
– Она еще криками "Ки-ай" меня чуть самого не напугала! И ногами дерется!
– А вообще, Госпожа, я удивлен, что вы позволили этой непочтительной девчонке спокойно со всеми подробностями рассказывать про то, как она унижала вашего верного слугу. А про то, правду она говорит или лжет, вы и без меня знаете.
– Конек высунулся из-за спины ведьмы и показал Верке язык.
– Понятно! – Женщина посмотрела на Веру так, как будто она судья, а Вера совершила все смертные грехи сразу.
– Будем разбираться! Вера, я ведьма Баньши! А ты знаешь, кого ты унизила? Это же сам вестник смерти, конек Букефалос! С ним три тысячи лет никто не позволял себя вести так нагло, грубо, жестоко, больно, обидно и очень-очень унизительно!
– Именно так, – подтвердил конек, – она кричала страшное заклинанье, когда била меня каблуком по ноздря и палкой по голове, а потом стала с ведром на голове, из-за которого я ничего не видел, гонять меня хлыстами, пока я в зеркало не влетел!
– А как ты себя вел, почему не говоришь? Травку сожрал, спирт выпил – вмешалась Верка.
– Ну и выпил! – Ответил конек. – Наш Шотландский виски лучше! Только не такой крепкий!
На обращение на "ты" обиженный конек не обратил внимания.
– И вообще, я что надо, то и говорю! А моя хозяйка и так все знает! А ты не имеешь права мне указывать! Скажи спасибо, что жива осталась!
– А это не потому, что ты меня пожалел! Сказать, что ты со мной хотел сделать?
– Хотел просто тебя напугать.
– Вот и напугал! Доволен результатом? 
– Ты наглая безрассудная дерзкая, невоспитанная девчонка! – Влезла в разговор Баньши.
– А ты, знаешь кто!?
– Молчать! – Приказала ведьма!
– Вера, давай послушаем эту даму. - Вмешался Соломонович.
– Моисей, грешник, – это же ты принес в рыдальню кошерный спирт, что споила моему коньку эта негодница.
– Я его не поила, он сам… – хотела сказать Верка.
– Не смей меня перебивать! – Потребовала ведьма.
– Вера, не надо пререкаться с этой дамой. Она помнит все, что ты рассказала.
– Принес я, – согласился Моисей Соломонович, – но я не собирался никого им поить! Просто для дезинфекции его дают мало, а наказывают часто и много!
– Это не оправдание и свое наказание ты сполна получишь!
– Вера, на этом твои прегрешения не заканчиваются! Ты, гриб ты болотный поганый, засняла на видео и моего верного конька, и его пьянство, и его унижение! Ты знаешь, что будет, если ЭТО в сеть попадет?
– Ничего особенного! Скажете фейк постановочный! А еще я сняла, как он травкой забвения  балуется!
– То-то он в тебя огнем не пыхнул. Умудрилась же ты ему жестяное ведро на морду натянуть! А он тоже хорош! Наждался дурман травы, Осушил глотку концентрированным спиртом, потом разбавлял его ведром воды… Про остальное говорить не буду, ему и так стыдно! Хватит и того, что я тебе позволила похвастаться, как ты унижала моего слугу! Ну, нельзя, понимаешь совсем нельзя это кино сохранять! Уничтожить немедленно!
– Сейчас, только соберусь! – Огрызнулась Вера.
«Спалили меня перед Соломоновичем! – подумала Вера, теперь порки не миновать!»
– Давайте решим наши проблемы миром, предложил Соломонович.
– Миром не получится! Мы хотим увидеть, что эта девчонка будет строго наказана! И хотим видеть как ты, жид пархатый, будешь мучиться!
– И как же вы собираетесь это увидеть? – Вера посмотрела на парочку из зазеркалья.
– Для начала я делаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! Ты же знаешь о молодильных ягодах, что только у меня в саду растут! А у тебя жена болеет! Хочу, чтобы ты, жид, до старости не обидевший понапрасну ни одного ученика, ни одной ученицы, высек Веру жесточайшим образом солеными прутьями прямо здесь и не за двойку по географии и не за шалость на уроке а за то, чтобы получить ягодки для супруги!
– А Верка путь запись сотрет, – добавил конек.
– И еще, ты жид, будешь мучиться не только тем, что изобьешь девушку просто так, но и тем, что можешь не нести эти ягоды домой, а сам их съесть, и помолодеть! А жена твоя помрет и очень-очень скоро! Это я как ведьма и вестница смерти тебе обещаю.
– Вера, ты все слышала, – Соломонович утер кулаком набежавшую слезу. – Я приказать не могу. Только если моя жена погибнет – мне этого не пережить! У тебя есть еще вариант, добавил Соломонович, давай ты меня пяткой в горло и все! Старого еврея не будет! Камера выключена! Горевать по мне никто не будет, кроме жены Сары да внука Мойши. А эта парочка полюбуется и получит удовольствие от гибели старого врага.
– И пусть сотрет записи! Все! – Снова влез конек.
– А как я ваше убийство объяснять потом буду? Да и не за что мне вас убивать!
– Мертвый старый еврей никого не удивит. От удара босой пяткой по горлу синяк образоваться не успеет!
– Это меня не устраивает! Мне ваш труп не нужен. А розги их устроят? Сколько розог они хотят! И вообще можно ли им верить?
– Нечистая сила, если обещает, то всегда делает, но всегда с подвохом! – Вздохнул Соломонович. – Но сама понимаешь, никакого снисхождения тебе они не допустят! Тут же воспользуются поводом расторгнуть сделку.
– Пятьдесят розог! С потягом и захлестом по попе, бедрам, ребрам и спине! – Потребовала Баньши! – Пусть радуется, что живой останется!
– И пусть сотрет запись!
– Я поняла! – Вера сделала шаг вперед. – Я соглашусь на первое условие, при соблюдении моих требований. Первый пункт нашего договора – порка в обмен на молодильные ягоды, а стирание записей это второй пункт! И его надо со мной согласовывать!
– Это, какие же у тебя могут быть требования? – На поняла Баньши.
– Конек, я клятвенно при свидетелях, обещаю стереть запись, не оставлять копий и сделаю это сразу, как ты уберешь из школы педагога педофила.
– Мне его убить?
– Нет, пусть живет, но так, чтобы никогда больше он близко не мог подойти, ни к школе, ни к детям!
– Пожалуй, это можно! Если там есть зеркало, и если Соломонович откроет портал в его  кабинете.
– У нас есть педофил? – Соломонович посмотрел  на Веру.
– А вы не знаете? Он еще перевозбудился, глядя на порку Ольги Ковальской!
– Никогда бы не… Впрочем поверил! Согласился Соломонович. – Но Вера, подумай, даже протереть тебя не могу, Буцефалос все запасы выпил.
– Мирамистин остался. И вообще посмотрите, какие есть медикаменты.
«Значит, любимый внук Мойша залез в мой ноутбук и выложил в сеть видео запись для служебного пользования! – Понял Моисей Соломонович. – И Вера успела ее посмотреть! А если не только одна Вера и если кто-то отследит, с какого компьютера выложена запись?»
– Подписывать договор кровью будем? – Без улыбки спросила Вера. – И ягоды вперед!
– Достаточно слова чести! – Ведьма улыбнулась. – Протяни в зеркало руку, если не струсишь!
– А вот и не дождетесь! – Вера протянула руку, зеркало расступилось, и ведьма дала ей корзинку. – Вот за эти ягоды Соломонович спустит с тебя все шкурки! Может сама их съешь?
Вера вынула руку и отдала еврею корзинку.
– Моисей, напоминаю еще раз, ты можешь съесть их сам. Тогда твоя жена помрет в ближайшее время, а ты станешь молодым, со всеми вытекающими последствиями, найдешь себе красотку, утешишься в ее объятиях!
– Не дождешься!  – Соломонович взял корзинку.– Я изменю своим педагогическим убеждениям, но не продам любовь!
– Тогда не смей их по-еврейски честно делить на двоих! Сара должна все съесть!
Вера смотрела на диалог Моисея Соломоновича и Баньши, мысленно повторяла "Ки-ай". стараясь набраться мужества.
– Моисей Соломонович, я это сделаю! И еще, считайте, что бьете меня за то, что я провалила практику по ОБЖ. С тяжелыми последствиями. И чтобы лучше запомнила! Вам легче будет. Это хоть и формальный повод, но у вас он все-таки есть!
– Тогда раздевайся! – Приказала ведьма.
– Спасибо, Вера! – Только и мог сказать Соломонович.
– Извините, стриптизом не занимаюсь! – Вера освободилась от школьной одежды и легла ничком на скамью.
"Слово «киай» представляет собой сочетание двух иероглифов: ки и ай, в дословном переводе означающих «энергия» или «дух» и «присоединение» или «применение» – думала Вера раздеваясь. – это все, что мне может помочь! Выдержу!"
  – Моисей Соломонович, привяжите меня, пожалуйста! И дайте что-нибудь зажать в зубы. Не хочу под солеными розгами проявить малодушие! Да и орать среди ночи никак нельзя, хоть тут и хорошая звукоизоляция.
– Привязывание не противоречит договору?
– Нет! – Согласилась Баньши.
Через минуту для Верки начался настоящий ад. Такой боли она не испытывала никогда. Моисей Соломонович не торопился, давал ей восстановить дыхание, но бил как и обещано по договору с потягом, захлестами и очень сильно.
Когда все кончилось, Вера не сразу поняла, что ее грешная душа еще в теле.
Соломонович хотел было окатить ее холодной водой, но успел сообразить, что вытирать пол придется ему самому. Дал понюхать раствор аммиака и начал оказывать помощь.

– Вера, во времена феодальной Японии считалось, что мастер, владеющий техниками киайдзюцу, мог при помощи крика "киай" как ранить, так и исцелить человека! – Моисей Соломонович достал крошечную плоскую фляжку, положил под язык таблетку, и сделал глоток. – Вера, я сейчас сделаю то, что делать педагогам категорически нельзя! Пей, а потом посмотри в зеркало, прикажи себе снять боль и крикни "киай".
– Это что? – жидкость обожгла Вере рот, язык слегка занемел, но по измученному телу стало разливаться тепло.
– Это коньяк! Не совсем кошерно, но усиливает действие моих таблеток! Школьникам нельзя, но мы тут и так натворили много такого, чего совсем нельзя! Соберись, ты же боец!
–Ки-ай! – Вера поняла, что боль хоть и не ушла, но уменьшилась настолько, что она может идти.
 – А теперь надо нам обоим в санблок! – Тебе отлежаться, а мне выпить сердечное, ибо моя жена Сара может не дождаться молодильных ягод, если Моисей здесь помрет! Это ведьма послала мне искушение напоследок, я или помру. или сам ягод наемся. Но мне в карман жена Сара  положила и фляжку и таблетки.
– Такую женщину предавать нельзя! – согласилась Вера.
"Из гробовых придется купить новые хлысты, спирт и ведро! – подумал Соломонович, держа одной рукой корзинку, а другой держась за Веркино плечо. – Битый небитого в санблок ведет! А Банькши стерва! Послать мне сердечный приступ так не вовремя!"
– Вера, и мой тебе совет, кино про наказание преподавателей сотри, никому не показывай и не рассказывай о том, что его видела. – Понятно, что я никому об этом не скажу, но в школе всякое бывает!

Примечания:
* Из википедии:  https://ru.wikipedia.org/wiki/Киайдзюцу
Слово «киай» представляет собой сочетание двух иероглифов: ки (яп. ;) и ай (яп. ;), в дословном переводе означающих «энергия» или «дух» и «присоединение» или «применение». Следует отличать понятие киай от айки: то, что происходит внутри человека, излучаемая им аура, заключающаяся в выражении уверенности в себе, — это киай; воздействие, оказываемое этой аурой на врага, — это айки. Киай — это духовная энергия, в то время как айки — её физическая интерпретация[3].

В основе философии киайдзюцу лежит идея о том, что разум следует за мощью тела, благодаря чему его сила проявляется внешне[4]. Применение боевого клича киай преследует четыре важных аспекта[5]:

увеличение силы атаки за счёт правильного дыхания;
деморализация противника за счёт испуга, удивления;
демонстрация силы как тела, так и духа;
избавление разума от страха, мотивация, повышение уверенности в себе и своих силах.
На сегодняшний день техники киайдзюцу присутствуют во многих школах боевых искусств в качестве вспомогательной техники (дыхательного упражнения) для увеличения силы выполняемых приёмов. В айкидо и дзюдзюцу киай применяется для отвлечения внимания противника от его первоначальной цели, что даёт возможность обороняющемуся легче и быстрее применить защитную технику[6].