Встреча

     Ант сочинял отчет, когда появился Полт, который всегда появлялся непредсказуемо, как отказ сразу всех двигателей при самых благоприятных условиях.
     - Меня включили в состав твоей Комиссии, - сказал Полт.
     Ант засомневался в своем везении.
     - Такая древность в сочетании с непредсказуемостью, эти планеты третьего кольца!  Из того, что я сам прошел, пожалуй, это было самое сложное испытание. 
     - Непросто, - согласился Ант, хотя третье кольцо – это пока был его потолок.
     - Расскажи, - попросил Полт. – Кстати, как она называлась, в какой системе?
     Все просили рассказать об испытаниях на этих планетах, было в этом что-то завораживающее, и у каждого был свой опыт.
     - Ты же знаешь, нельзя…
     - Но я-то третье кольцо прошел и вообще я член Комиссии.
     - Вот на Комиссии и доложу, чтобы всё было под протокол.
     Полт вздохнул, ибо Ант был прав, второй раз обращаться с такой просьбой было нельзя, Ант доложил бы об этом в Комитет и был бы прав. На заседании Комиссии можно было задать любой вопрос, и Ант должен был на него ответить без утайки. Но никак не в приватной беседе.
     - Предупрежу тебя, чтобы ты не нервничал. Председатель этой комиссии – личность своеобразная. Он такого вначале наговорит, что, кажется, все плохо, а потом оказывается, что опасаться было и нечего. А вообще я рад, что ты вернулся, - сказал Полт и исчез. Он всегда уходил, не попрощавшись.
     «Вернулся, - хмыкнул Ант, - можно подумать, кто-то может не вернуться».
     Он вспомнил, как он прощался. Многие называли оболочки, в которых проходили испытание, куклами. Но для этой планеты такое название было несправедливым. Совсем несправедливым. Вот его тело на тележке, которую бегом везут санитары, а сзади едва поспевает его жена, но он уже видит, что они не успеют, он уходит. Слишком большая потеря крови. Он еще немного проследил, и видел, как врачи пытались его реанимировать, и как сникла жена и опустошенно направилась, как они говорят, куда глаза глядят. Он вдруг обеспокоился, не случилось бы чего с ней, но ничем не мог ей помочь.
     На самом деле, никто не знал, все ли жители на этих планетах - испытуемые, или там живут и свои жители.

     - Ваш возраст на период окончания испытания? – спросил секретарь Комиссии.
     Это его равнодушное «окончание испытания»! Хотя чего удивляться, он это произносит несколько раз за день.
     - В местных годах?
     - Конечно.
     - Пятьдесят три.
     - Мог бы еще пожить, - сказал с сожаление Председатель.
     - Обстоятельства окончания испытания?
     Ант во всех подробностях описал случившуюся на автодороге аварию.
     - Как вы думаете, почему вам не помогли, ведь это была не первая авария?
     - Первая и единственная авария, в которой могло окончится испытание, была, когда мне был двадцать один год, я тогда еще учился. Я понимал, что мне помогли, ведь мое спасение на местном языке именовалось чудом, то есть чем-то необъяснимым и непостижимым в принципе.
     - Так почему вам не помогли сейчас? Ведь пятьдесят три там - еще боевой возраст!
     - Вам судить, - нахмурился Ант.- Вы считаете это моей неудачей?
     Председатель укоризненно посмотрел на него и буркнул:
     - Это мы и должны выяснить.
     - Покажите все с момента начала, - сказал секретарь.
     - Все, так все, - сказал Ант, откинулся в кресле и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.   
     - Наушники не нужно? – насмешливо произнес секретарь.
     Секретарь не был допущен к показу, он только вел протокол. Ант даже с жалостью скользнул по нему взглядом. «Пожалуй, - подумал он, - независимость можно было бы обеспечить каким-нибудь другим способом, чем иметь в Комиссии бездушного секретаря».
     Мгновение – и Ант уже ничего не видел и не слышал – внешние органы его были отключены.

     Председатель, не глядя ни кого конкретно, бросил:
     - Кто-то хочет высказаться? Только прошу по существу, сегодня у нас загруженный день.
     - Я не упрекаю в наличии инстинкта самосохранения, - начал один из членов Комиссии, - но меня смущает вот что: в некоторых случаях он вел себя храбро, а в некоторых явно трусил, и у меня создало впечатление, что в основе внешних проявлений  храбрости была та же трусость. Ведь нам важно понять это для определения, готов ли Ант к испытаниям на планетах четвертого кольца. Я не прав?
     - Прав, прав, - сказал председатель, в его голосе слышалась усталость. – Это важно, но не это главное на четвертом кольце. Однако напомню, что мы не должны здесь говорить об этом.
     - Действительно, - решил поддержать Анта Полт. – Главные испытания еще впереди.
     - У меня есть сомнения в том, что он раскрылся, - сказал еще один член Комиссии.
     - А вот это существенно, - согласился председатель, - с этим нужно определиться. Способность раскрыться на планетах третьего кольца должна быть безусловной.
     Ант ждал. Его и самого грызли сомнения, он полагал, что Комиссия как раз их и разрешит, и да наступит просветление, но у Комиссии были свои задачи. И, похоже, они ничего не собирались ему объяснять.
     Последний член комиссии, который до сих пор хранил молчание, покачал головой и сказал:
     - Не согласен с вами. Планеты третьего кольца характеризуются неопределенностью и, соответственно, непредсказуемостью. Здесь важно разнообразие. Не зря часто на третьем кольце приходится потратить много жизней. У Анта это была пятая попытка. И если посмотреть обобщенно, то результат, на мой взгляд, удовлетворительный.
     Члены комиссии переглянулись. Результат, в таком случае, был лучше среднестатистического. Совсем недавно они отправили Тикса на испытание в двадцать восьмой раз, ибо он никак не мог избавиться от шор агрессии, которую считал наилучшим помощником в будущем. Он ошибался, но Комиссия не имела права раскрывать будущее. Всей многомерности не знали и члены Комиссии – решением Высшего Совета они достигли своего уровня, а что ждет тех, чью судьбу они решали, не знал никто. Может быть, они доберутся до вершин, о которых еще никто и не ведает.

     - Все нормально, - сказал выскочивший на короткий перерыв Полт. – Завтра получишь решение Комиссии. Но ты чем-то недоволен?
     - Да нет, - теперь Анту нечего было скрывать перед членом Комиссии, которая вынесла решение. Все, что с ним произошло, они знали, а его собственные ощущения теперь были важны  только для него самого. Так он думал. Он просто не знал членов Комиссии, вернее, не всех знал. 
     Ант сказал:
     - У меня там остался долг.
     - Это понятно, но ничего не значит.
     - Как не значит?
     - Здесь не значит, - уточнил Полт.
     Ант нахмурился.
     - Я-то здесь.
     - Ты прошел три кольца, а сколько еще будет впереди, ты не знаешь. Если бы хотя бы одна спираль была кольцом, мир был бы замкнутым, он был бы конечен. У всякого остается что-то недосказанное, недоделанное, в этом суть существования. Удивляюсь, почему ты этого не понял на третьем кольце, там эта сущность проявляется во всей красе.
     Периферийным зрением Ант уловил какую-то тень.
     - Мне пора, - сказал Полт, сегодня еще два испытуемых.- Да, вот что еще. Знай: то, что говорили в Комиссии - это просто звукоизвлечение, истинные критерии анализа и оценки ты узнаешь, только если сам войдешь в состав комиссии.
     Ант посмотрел ему вслед.
     Из-за спины же Анта кто-то вышел и направился следом за Полтом в зал заседаний Комиссии. Обручем сдавила головная боль. Ант не мог понять, в чем тут дело.

     Секретарь бубнил решение Комиссии: 
     - … и считать испытание на планетах третьего кольца пройденным. – Тут он сделал паузу. – Решение вступает в силу после возврата на место последнего пребывания и обратного восхождения.
     - Ждем вас, - сказал председатель и показал рукой в направлении выхода.

     Иван с удивлением наблюдал, как его машина непостижимым образом вильнула от одного грузовика и проскользнула мимо другого. Миг. Кто был виноват, об  этом думать не было ни желания, ни возможности, важно, что он почти у цели. Он свернул на лесную дорогу и погнал, не щадя машину. Выскочив в поселок, он издалека увидел «неотложку».
     «Успели! – обнадежил он себя.
     Когда он подехал, медики выходили из дома.
     - Как она? – бросился он к ним, уже по их лицам понимая, что ответ будет горьким.
     Одна из женщин повернулась к нему и просто сказала:
     - Поздно.
     - Подождите, я сам.
     Он бросился в дом. Он сам был врач. Он должен ее спасти.
     Дочь сидела на стуле у ее кровати.
     - Я поменяю билеты, - сказала она. – Мы улетим через неделю. 
     Он остановился.
     «Все! Она ушла. Дочь не вернется. Почему? Как я мог не успеть?». О том, что впереди, думать было страшно.

     - Я же говорил, долг там здесь не значит ничего, потому что это всегда останется с тобой, - сказал Полт и усмехнулся. – Для кого-то это вечная пытка. А для других пытка может наступить позже, все зависит от того, для чего зажжен огонь. Наш председатель был однажды казнен на одной из планет. Не каждый сможет так пройти испытание. Впрочем, для кого-то они не заканчиваются никогда, я бы желал тебе этого.
     Ант вспомнил о том, кто вошел вслед за ним в зал заседаний Комиссии.
     «Что-то будет еще впереди», - подумал он.