Светлая сестра

- Сегодня ты расскажешь про шаманов-Сновидцев, учитель?

Хранитель знаний пошевелил посохом угли в костре. Ночь выдалась холодной и чересчур темной даже для поздней осени. Эльфы, сидевшие вокруг огня, тянули раскрытые ладони к пламени, пытаясь согреться. Не нужно было вести их в лес… но эту прогулку он обещал ребятишкам не одну луну назад. Тьма и холод – эка невидаль. Мало кто из этих детей успел встретить седьмую весну, но они уже умеют ездить верхом, не раз спали на голой земле, плавали в лесных озерах и держат в руках оружие. В Мире янтарных Жрецов поминают недобрым словом, а в деревне свято хранят их обычаи. Здесь помнят, что темные эльфы – воины. Мальчики и девочки начинают осваивать это искусство раньше, чем учатся читать и писать. Уж что-что, а холод и тьма их не пугают.

-  Ты знаешь, что нужно сделать для того, чтобы я рассказал, Нофар, - обратился он к эльфу, задавшему вопрос.

Мальчик кивнул.

- Знаю. Спрашивать.

Лотар, брат Нофара (они родились с разницей в несколько минут – как говорили в древности, «от одного лика луны»), со скучающим видом перебирал лежавшие перед ним камешки. Этот воином не станет. Слишком слаб, медлителен и ленив, ценит удобство и тепло. Зато шуму от него столько, что хоть уши затыкай. Постоянно задирает других детей, бьет их. Как-то раз главный воин увидел это и отвесил Лотару затрещину. Тот расплакался и побежал жаловаться отцу. Но с советником Наридом такое не прошло. Он наградил сына еще одной затрещиной и лишил любимого лакомства, сладких фиников. Не выйдет толка из мальца.

Брат Нофар – полная противоположность. Упорен, прилежен, любопытен. А вопросы какие задает – не каждый взрослый с ходу ответит. В воинском искусстве преуспевает, в чтении и письме – тоже, знает целебные травы, его уже начали обучать основам магии. Жаль только, скромен и молчалив. Может целыми днями сидеть на лесной полянке и размышлять. Но, говорят, его прадед, Нааман Жрец, в детстве был таким же. Когда Нофар порежет палец, все эльфята сбегаются посмотреть: а вдруг у него кровь голубая, как у предков? Даже внешне он похож на Жреца: лицо тонкое, черноволосый, кожа такая бледная, что отливает синевой. Но глаза черные, не янтарные. Хороший у советника Нарида растет наследник.

- Если позволишь, учитель, я спрошу не о Сновидцах, а об их богине, Охотнице.

- Так я и думал, - улыбнулся хранитель знаний. – Надо было тебе родиться во времена твоего прадеда. Тогда все боги были живыми…

- Советник Ирфин рассказывал, что у Охотницы есть сестра.

Лотар отвлекся от игры с камешками и насмешливо фыркнул.

- Нашел кого слушать. Завтра Ирфин скажет тебе, что ночью светит солнце и что он видел голую лунную деву. Ему нельзя верить, это все знают. Отец у него обращенный.

- Ирфин прав, - сказал хранитель знаний. – У богини Охотницы есть сестра.

- Почему же ее нет в числе наших богов? – удивился Нофар. – После того, как Орлин возродил культ пятидесяти богов, из них осталось только двадцать пять. Эрфиан, который был богом-целителем, правит царством мертвых. По левую руку от него сидит богиня Охотница, которую он выбрал в возлюбленные. А куда подевалась ее сестра?

Хранитель знаний отложил посох и поплотнее запахнул мантию.

- Потому что у нее есть свой культ и свой храм.

- Расскажи, учитель.

- Как-то раз янтарная Жрица Энлиль Тихая, сестра Наамана Жреца – вы помните, дети, я рассказывал, они были рождены от одного лика луны – увидела вещий сон. Эльфийки с голубой кровью не видели вещих снов…

- … только Жрица Эдна и ее дочь, Царсина Воительница, - уточнил кто-то из детей.

- Верно. Итак, Энлиль увидела вещий сон – или, как о таких снах говорили Жрецы, янтарный. Ей явилась женщина, бродившая по залитому солнцем лугу. «Кто ты?», спросила Энлиль. «Я – сестра той, кто выбрала ночь и кровавые жертвы», ответила та. «Той, которая предпочла могущество простоте и свободе, той, которая полюбила чужеземца. Когда-то мы гуляли вместе по этому лугу, но потом наши дороги разошлись. И моя сестра теперь живет в каменном храме, где царит полумрак. Каждый раз, когда на свет появляется один из ее жрецов, она выпивает кубок черного вина, которое сводит людей с ума, а шаманам дарует власть над снами. А ее возлюбленный, бог-целитель, властвует над жизнью и смертью и является людям в предутренних сумерках. Хорошо, что я встретила тебя, янтарная Жрица! Ты должна помочь мне. Я тоже хочу жить в храме. Я тоже хочу, чтобы мне поклонялись мои жрецы».

«Как же я могу тебе помочь?», удивилась Энлиль. «У меня есть свои боги…». «Чему они научили вас?», спросила женщина. «Умению радоваться на пирах? Вы живете с закрытыми глазами. Разве помогли тебе твои боги, когда твой брат ушел из деревни за несколько дней до того, как вы должны были поклясться друг другу в вечной любви в саду Жреца и заключить брачный союз? А где были твои боги, когда вампиры убили твоих мужа и сына? Утешают ли тебя твои боги, когда твой любовник уходит из твоего шатра под утро и возвращается к жене? Дурные это боги, янтарная Жрица! Куда они пропадают в минуты горя и печали?».

На рассвете Энлиль проснулась в слезах и целый день не показывалась из шатра, а под вечер пришла к костру, куда, как и в наши дни, эльфы приходили за историями хранителя знаний. Но впервые слушала она не эти истории, а разговоры эльфиек. Одна из них жаловалась на мужа-воина, который бывает дома раз в три луны. Другая рассказывала о жестоком юноше, который обещал ей все счастье в двух мирах, а потом подарил свадебное украшение другой. Третья говорила о сопернице, которой уступила суженого. И поняла Энлиль, что незнакомка из сна говорила правду. Боги янтарных Жрецов не слышат тех, на чью долю выпали страдания. Светлая сестра – так назвала она сестру богини Охотницы за то, что та помогла ей увидеть свет и понять истину.

Через несколько дней Жрица Энлиль оставила деревню, забрав с собой только верную служанку Аллаат. Долго она странствовала по миру и выбирала место для того, чтобы построить храм. Долго строила его. Долго собирала девушек, которые подошли бы на роль жриц. Энлиль отказалась от красивых нарядов и украшений, заплетала волосы в скромную косу в знак послушания новой госпоже. Храм Светлой сестры можно найти в тех землях и по сей день. Он отличается от обители Охотницы так, как день отличается от ночи. Он залит светом, полон цветов и приятных запахов. Светлой сестре не приносят жертв: единственная жертва, которую она принимает – искреннее служение жриц, девушек, чье тело не знало прикосновений мужских рук. Вот такая она, сестра Охотницы, госпожи снов.

Эльфы долго молчали. Наконец Нофар заговорил.

- Но учитель, разве Охотнице никогда не хотелось встретиться со своей сестрой?

- Боги похожи на темных существ и людей, Нофар. Охотница верит в то, что ее мир – это тьма. Светлая сестра верит в то, что ее мир – это свет.

- Но без тьмы не будет света…

- Твоя правда, дитя. Но часто нежелание понять другого мешает нам принять и понять очевидное.