Рейдовая стоянка в Тутикарине. 1999 г

    Рейд порта Тутикарин в Индии. Стоим в ожидании ,пока индусы углубят форватер, для захода в порт. Точнее, для того чтобы нам выйти из него, уже после погрузки гранитными глыбами на Европу. Кто-то не рассчитал осадку судна, поэтому гнали сюда, а тут-Бац!  И кукуй.  «Где начинается флот-там заканчивается всякая организация». Причем это правило срабатывает и под Греческим флагом и при их управлении. Наше судно продается в Украинскую компанию под их круинг (формирование экипажей). Экипаж будет сформирован уже из украинских моряков. Они дешевле, чем русские экипажи,оплата труда чуть выше филиппинских.


 
   Наша задача-не допустить сбить предложенную цену за судно. Приемка новыми хозяевами будет достаточно дотошной. А виновных, как говорили нам еще в мореходке, будут ждать оргвыводы. Поэтому все приведено и приводится в должный вид. Боцман Иван (царствие тебе небесное, Иван Орлов) – мой старый друг, по совместной работе на другом судне, поэтому краска на машинное отделение мне выдана полностью и даже с избытком. Красится все, даже самые дальние и неудобные углы отбиваются от ржавчины, грунтуются и красятся.



   Механизмы в машине перебраны и покрашены после плановых ремонтов.  Ночью мы смотрим на огни города, гадаем о работоспособности индуской землечерпалки и ченчим излишки судового неучтенного и заначенного за долгие годы запасливыми механиками имущества. Цветную стружку, латунные болванки, старую и новую латунную арматуру. Но из расчета, чтобы хватило в случае чего еще на месяц, полтора. Да и что-то надо новому экипажу оставить. Сначала ченчили на живых крабов, королевские креветки у рыбаков. Полуголых и нищих.



     Но за полмесяца морепродукты приелись и началась продажа цветного металла уже за баксы. Из расчета 2-2,5 амд. за килограмм. Расчет и взвешивание производился прямо на корме, в помещении пожаротушения СО2 на динамометре, который показывал в плюс. Выбран он был из нескольких более точных в измерении заранее. В бизнесе участвовали трое. Я-второй механик, третий механик Шурик и четвертый-Леха. Чтобы не было удивления, я заранее получил у деда «Добро» на  на ченчь. Приличия для  и толикой малой от бизнеса баловали и его. И так не бедный - решили мы на собрании нашего маленького акционерного общества.



В первую бизнес-ночь убил местный индус. Мужчина, худенький, как пацан и одетый только в драные шорты, взобрался по концу в палец толщиной на более, чем 15 метровый борт. Даже не взобрался, а взлетел на борт, далеко не гладкий. Несколько мгновений и стремительный босой индус уже стоит на палубе. Босыми ногами лез! Что же там за кожа у него на ногах? 
Пока мы спускали первый, уже взвешенный мешок, с металлом за борт в джонку, он попросил «чоп-чоп» и для верности покрутил рукой у рта. Покушать так они просят в Индии. Ему вынесли батон и брикет масла. Батон он скинул в лодку. Брикет же, отвернувшись от борта, чтобы не увидели из лодки, целиком запихнул в рот. Он сожрал его без хлеба. Целиком, полностью  и очень быстро. И это при том, что корова - священное животное вроде в Индии. Четвертого механика Леху чуть не вывернуло прямо на палубу.


 
Наконец, где-то за неделю, мы избавили судно от лишнего цветного металла. Остался только НЗ на конец рейса. Дед лично осмотрел остаток и сказал-ВСЕ. Ну, все –так все, закончили с бизнесом.
Через несколько дней ,ранним утром ,зашел третий механик Шурик  и положил на стол 300 баков. Я понял, что это за какой-то ченчь и собрался уже раздолбать его за нарушение распоряжения по цветмету, но тот успокоил меня.
Оказалось, что они с Лехой ,умудрились по темноте отгрузить индусам огромное количество стальных анодированных золотистых соединений для гидравлики аппарели и трюмов. За аппарель отвечал Леха и предложение исходило от него. Неходовых размеров на борту накопилось в очкурах трюмов дикое количество. В темноте они золотились и аборигены приняли их за полноценную бронзу. Думаю, эта сделка повергла в нищету не только рыбаков из этой деревни, но и всю их индийскую родню в округе. Возможно даже будущих детей.



Долго еще к борту, до самого конца нашей стоянки, подплывала одинокая джонка с грузом этого анодированного железа  и над водой разносились их тоскливые призывы к совести: «Алекс….Алекс….». Так индусы называли Леху и Шурика.
Наконец мы в порту. Чисто одетые Лешик и Сашик заходят ко мне в каюту с просьбой отпустить их в город. Идите, говорю им я. Базару- нема. Те улыбаются и обещают принести мне что-то в презент, в случае их задержки в городе.С улыбками на лицах  разворачиваются и собираются покинуть борт.
Однако, после моих слов о том, что там, в городе, они могут повстречаться с недобрыми рыбаками из соседней деревни, жаждущими мести, заставляют их задуматься. «Они вас при встрече от радости такой ,в кубики бульонные вас порежут»-добавляю я напоследок. И этим вбиваю последний гвоздь. Ребята уныло бредут переодеваться в робу.



      А судно было успешно продано на Кипре под украинскую команду. Из опытных механиков того экипажа был только второй механик, мой годок, 1959 г.р.,закончивший ОВИМУ(Одесское Высшее Инженерное Морское Училище). Дед, непонятно откуда и что закончивший, третий механик-его кум из сельских трактористов. Да и остальные какая-то Дедовская родня. Как сказал мой сменщик-второй механик: «На …..й послать некого, одна Дедовская родня». По списанию, нас поселили в гостинице на берегу Лимассола, из окна которой было видно наше судно, стоявшее на рейде. Оно должно было отойти сразу после нашей посадки на катер. Однако новой команде не удавалось сняться с якоря. Свет на нем периодически гас, динамки запускались, судно обесточивалось вновь и вновь. Наши прогулялись по городу, уже вечерело, а судно так и не могло сняться с якоря.
По слухам оно ушло уже поздней ночью. Дальнейшая судьба  парохода не интересовала нас. Вспоминая того второго механика-одессита , я тяжело вздыхаю, представляя какой груз лег на его плечи в том рейсе.