Бытие одной девочки

1. Девочка и роды
Одна девочка боялась рожать. Ну, как боялась – испугалась внезапно. Как закричит: боюююсь рожаааать! – и прыг в погреб, спряталась там аж до ужина. Кто его знает, что ей это в голову вдруг пришло в ее-то девять лет.
А потом выросла и родила аж троих разнополых детей.
А ее троюродная сестра не боялась, не кричала и не пряталась в погребе, наоборот, на чердак тогда залезла, а вот ведь никого не родила, когда выросла.
Есть ли в этом какая-то закономерность? Психоанализ кивает нам бородатой головой – объясняет жестами, что, мол, да, есть. Боюсь – значит хочу. Смело меняйте одно на другое, не прогадаете.
Девочка, значит, захотела родить в свои девять. Прыжок в погреб означал как бы погружение в утробу, зачатие, то есть. А когда на ужин девочка вылезла, то вот роды как бы и произошли. Символически. Мать сыра земля выродила девочку на свет и девочка успокоилась, спокойно умяла вареники с вишней и заснула, едва дотронувшись пухлой щекой до подушки.
А другая девочка, троюродная сестра, которая на чердак тогда влезла, стала эрудитом Анатолием Вассерманом: чердак ведь означает голову.
Вот так мы выбираем свою судьбу еще в детстве. Следите за своими детьми. Куда их тянет – в погреб или на чердак?


2. Девочка и крик души
Одна девочка пошла вечером, по темноте, искать свою маму. Мама все время куда-то пропадала, и девочка очень волновалась. Возле садика один дядька схватил ее и стал тащить куда-то за пуговицу пальто. Тащить и приговаривать: пойдем-пойдем к нам домой, у меня пятеро сыновей, тебе у нас понравится. От него сильно воняло водкой, и девочка, конечно же, решила, что дядька хочет ее изнасиловать. Мама говорила ей, что если она далеко от дома уйдет, то ее обязательно изнасилуют. И может, не только дядька, а еще и пятеро его сыновей. Ого. Девочка вырвалась и убежала, оставив пуговицу дядьке.
Этот дядька потом оказался их соседом. Девочка с семьей совсем недавно в этот дом переехали. Всю жизнь этот дядька колотил жену, ругался с соседями и напивался, как скотина. У него действительно было пятеро сыновей и ни одной дочки. Это почему-то настораживало.
Ну, девочка и решила, что это просто плохой человек, про каких ей мама часто рассказывала, и сторонилась его, а по темноте садик старалась обходить десятой дорогой.
Потом девочка выросла и уехала, а дядька состарился. И один из сыновей родил ему внучку. Девочка приехала домой гостевать, а ей рассказывают, что внучка из дядьки веревки вьет, а он ей ни в чем отказать не может, души в ней не чает потому что. Все соседи увидели, что дядька любит и очень удивились. Никто не знал, что он, оказывается, любить может.
Девочка растрогалась и поняла, что дядька тогда не хотел ее насиловать, а просто хотел внучку. Ну, или дочку. В общем, Аниму свою хотел обрести, женскую часть свою, душу свою непознанную. Как про любимых говорят – душа моя. И то, что у него пятеро сыновей было и ни одной дочки, показывало, что никак он эту Аниму обрести не может. Потому и злой был. И в темноте да спьяну принял ее, девочку, за эту Аниму, за будущую внучку свою.
В общем, поняла девочка, что никакой он не плохой человек, а что просто это был крик души. С тех пор девочка стала часто крики души слышать там, где другие плохих людей видят.

3. Девочка и пожар
Одна девочка забыла выключить обогреватель, когда уходила из дома. Зима тогда была, лютый мороз. И по пути девочка стала сильно волноваться. А вдруг пожар начнется? Однажды у ее мамы телевизор вдруг задымил, а ведь он даже не был включен. Что уж говорить о включенном обогревателе?
Девочка отсутствовала дома часов шесть. И в магазине была, и в гостях была, и на консультации была у специалиста, и в подворотне стояла курила, и в банк зашла погреться, и кофе пила на вокзале. Много успела.
И все думала об обогревателе. Хотя думала – не то слово. Скорее, рисовала у себя внутри. Клубы дыма. Пламя огня. Апокалипсис нау. Соседи выбежали на мороз с малыми детьми. Вой, стон, плач, стенания, обморожение конечностей и насморк. Холодно же, а одеться не успели, не то, что документы взять.
И все клянут ее, стоя на морозе: где эта девочка? Подать нам ее на растерзание! И носы их даже не знают – белеть от мороза или краснеть от гнева праведного.
Соседка Вика отворачивается, потому что беременным смотреть на огонь нельзя. Мелкий шкет Костик прячет за спину палочку от бенгальского огня и немеет от всепоглощающей вины (наивный).
Показываться на глаза нельзя. Отныне вечное изгнание – девочкина судьба, черные очки и поддельный паспорт.
Девочка возвращается домой. И чем ближе подходит к дому, тем картина эпичнее, Брюллов просыпается в девочке. Вот половина дома чернеет и обваливается. Кирпичи падают на детей. Вот загорается соседний дом. Вот уже полыхает весь район, красные петухи огненной революции пожирают его с аппетитом и хрюканьем.
Вошла девочка на свою улицу – а дыма нет, вошла в подъезд – никакой гари, ворвалась в квартиру – а, оказывается, не забыла она, выключила обогреватель.
Казалось бы – облегчение. И да, оно было. Но вместе с тем, внезапно страшное разочарование ударяет девочку прямо в печень – древнегреческий символ души. Или тогда лучше сказать так: орел разочарования клюет девочку в печень. Никто никогда не узнает, как широк и драматичен ее внутренний мир. Какие трагедии там разыгрываются, как создаются и рушатся миры. Как несла она людям огонь.
И решила девочка стать древним греком, раз они все такие.

4. Девочка и нежить
Одна девочка лежала на диване в приступе нежити. Да, нежить иногда навещала ее, играла ей на свой заунывной лютне тоски и требовала лезть на стену. Все, что могла делать девочка в такие моменты – саботировать этот комнатный альпинизм, и в том находить свою мелкую отраду.
И вот лежит она, пытаясь выплюнуть звуки лютой лютни, и вдруг – видит! Видит, что в ее комнате совсем нет пустоты. Представляете? Все пространство между диваном, лавкой, телевизором, сундуком заполнено чем-то, состоящим из таких же молекул, что и диван, лавка, телевизор, сундук, только эти молекулы не схватились крепко за руки, как у предметов, а держатся как бы на расстоянии тантрического секса. И вся комната представляет собой что-то вроде холодца: кто-то залил морковку с луком бульоном, и все оно так и застыло. Девочка поняла, что если ей сейчас удастся сделать мощное движение рукой и пустить волну, то холодец затрясется как пудинг, и лавка сдвинется с места.
Девочка очень испугалась видения и позвонила в неотложку. Приехал врач-психиатр. Уныло кивнул головой, здороваясь с нежитью – ого, а он с ней, оказывается, знаком!
– Поставьте, поставьте мне диагноз! – требовала девочка. – И дайте таблеток.
– Да пожалуйста, – сказал врач, – у вас древнегреческий синдром. Как бы вам это объяснить? В вас вселился дух Платона, вот вы и видите первичный бульон. А подайте-ка мне вооон то колечко морковки. Это и будет ваша таблетка.
Девочка съела морковную таблетку. Все осталось таким же, как было, только теперь девочке это стало мило. И даже лютня нежити стала ее нежить, и сама нежить стала нежностью. А ее стеклянные глаза стали живыми и хитрыми.
 – Ладно, могу и полезть на стену, раз ты так просишь, – нарочито грубо, чтобы скрыть свои чувства, сказала она нежити.
– Зачем? – ответила нежить. – Ты и без того уже преодолела угловатость восприятия.
– Да? Ну, тогда научи меня играть на лютне.
– А люти не испужаешься? – засомневалась нежить.
Тут психиатр вернулся и позвал нежить с собой, подмигнув ей левым глазом. Та зарделась и сказала:
– Ну, я пойду, что ли. А в следующий раз научу, обещаю.
– Ладно уж, иди. Я ж не маленькая, понимаю, – милостиво позволила девочка.

5. Девочка и интервью
Одна девочка любила давала интервью.
Что она думает о событиях в Сирии? Как относится к политике Путина? Как приготовить салат «Весна»? Талантлив ли на самом деле Захар Прилепин или только притворяется? Как она оценивает последнюю работу  Кирилла Серебренникова? Что она посоветует молодежи? Кого бы она выбрала на конкурсе красоты? Вредна ли половая неразбериха в обществе?
Множество, тьмы, легионы вопросов вставали перед девочкой и она давала ответы, почти не обдумывая. А все почему? Да потому что она давным-давно обдумала их в беспрестанной заботе своей о мире. Вот и давала отповедь исправно – быстро, мудро, обстоятельно. Подробно рассказывала, кто прав, кто виноват, что происходит и как быть.
Она знает. Она скажет. Она пояснит, разжует, разложит по полочкам, и всем станет все понятно.
– А, вон оно что, – скажут все, – а мы-то тупили.
Ее ответы пышут красотой и толерантностью. А порой и страстью, и непоколебимостью – смотря, в каком она сейчас настроении и насколько глобален вопрос в контексте мировой цивилизации.
Как лучше воспитывать детей? Как обустроить семьи, школы, детские сады? Как вести себя мужчинам? Надо ли устранить пенсии? О, у девочки есть, что сказать. Ее ответы настолько прекрасны, что иногда в ответ раздаются аплодисменты и восхищенные возгласы. Ха, неудивительно, с девочкиным-то опытом. Известные публицисты цитируют девочку и вступают с ней в дискуссию по следам интервью.
Но однажды девочка вдруг спохватилась – ах, ведь все эти беседы происходят только в ее фантазии! Это только у нее в голове уютно шуршащие механические диктофоны жадно ловят каждое слово, только в ее сознании смотрят на нее требовательные и пораженные истиной глаза интервьюеров.
И стало ей печально и возмутительно. Ну почему, почему никто не идет и не спрашивает ее обо всем этом по-настоящему, в реальности, в жизни, в этой, черт возьми, форме существования белковых тел?! Почему никто не просит ее ответов? Девочка почувствовала себя недоенной коровой с полным выменем молока. Это унизительно, в конце концов, слышите, вы?!
Она отвлеклась от печальных мыслей, потому что нужно было идти по делам. Снова вызвали в школу, будут распекать за сына-двоечника. Как же она ненавидела этих гребаных учителей. Она вышла на улицу, подбрела к остановке и стала ждать автобуса.  Внутри нее царила мировая скорбь.
–  Скажите, а как добраться до Рыночной площади? – вдруг спросила у нее незнакомая тетенька.
Ну вот, хоть что-то, давно бы так – обрадовалась девочка и на сердце у нее отлегло. 

6. Девочка и рабство
Одна девочка по фамилии Моисеева повздорила с родителями и братом. Ну как повздорила, разругалась в пух и прах, прям с самого утра.
– Хватит мне приказывать, – кричала она вне себя, – я вам не раб!
А потом обиделась и ушла на детскую площадку дуться. Залезла на горку, а спускаться с нее не стала, так и сидела там весь день. Ни на обед, ни на ужин не пошла. Гордо голодала в знак протеста. Грезила о настоящих родителях – благородных и мудрых. А эти изверги родными ей быть никак не могли. Может, ее подменили в роддоме? Она видела по телеку, такое бывает.
И вдруг услышала голос бога. И поняла, чего бог хочет. Пошла и сказала родителям: делайте, как свыше велено.
– Ха-ха, – сказали родители, – да кто ты такая, говно на лопате.
– Ну, тогда бог вас накажет, – пригрозила девочка семье Моисеевых.
И точно, на той же неделе постигли их бедствия: из кранов вместо обычной воды потекла кроваво-ржавая, в кухонном шкафу обнаружилась туча сахарных гостий, свет в районе надолго отрубили, а свежепосаженные ростки маминых орхидей погибли.
С тех пор родители побаивались девочку. И когда пришло время ей покинуть отчий дом, удерживать не стали. Так начались ее скитания по пустырю одиночества и неприкаянности – от мужчины к мужчине, от работы к работе, от съемной квартиры к съемной квартире. И хоть много чудес встречала она на жизненном пути, крест ее порой был невыносим.
Хоть родителей-тиранов рядом уже давно не было, девочка продолжала ощущать свое рабство. То в лице работодателя проглядывал оскал сатрапа, то в руке квартиросдатчика виделся кнут, то просьбы мужчины звучали как приказы. Бежала она от неволи, как Форрест Гамп от бессмыслицы мирной жизни после войны. А потом, как он же, внезапно остановилась.
– All, my people, сame, – сказала она неожиданно для себя самой. – Дом не там, где ты родился, а там, где прекратил попытки к бегству.
Потом, кстати, из ее первого изречения сделали славную песню (может, вы видели, как она сама ее исполняет, загорелая такая девочка, дородная, с хриплым голосом). А из второго – мудрый афоризм для соцсетей. Да еще и несколько фильмов потом сняли по мотивам ее биографии.
Один только вопрос продолжал ее волновать: так верить ли голосу бога внутри себя? И поняла она, что от голоса-то она и бежала все эти сорок лет. А теперь, когда остановилась, от речей его было не спастись. И постепенно смирилась она, стала его слушать. И иногда даже лечебное голодание себе устраивала по старой памяти о горке, ведь в тишине и пустоте голос бога слышался четче.
Так и изжила свое рабство. Хотя, честно сказать, еще скучает по нему порой. Все-таки бежать тоже было весело.

7. Девочка и важные решения
Одна девочка лет восьми провела десятый съезд своих субличностей и приняла ряд жизненно важных решений. Прежде всего, решила стать вегетарианкой.
– Отныне никакого мяса, только сосиски! – провозгласила она.
Во-вторых, запланировала отрастить ногу как минимум до сорокового размера. Девочка даже представляла эту ногу минут пять, для закрепления решения.
В этот момент в комнату вошла бабушка.
– Девочка моя, иди есть оладушки!
– Я хочу побыть одна, – строго и вежливо отвечала девочка и затворила дверь перед бабушкиным носом. Некоторые совсем не понимают важности момента, поразительно.
Осталось третье, последнее, по сказочным канонам, решение. Девочке не пришлось долго думать – влюбиться, конечно же, влюбиться! Уже и подруга Танька влюблена, и Милка носит имя возлюбленного на обратной стороне круглого пластмассового значка, да и вообще.
– Пойду, поищу кого-нибудь подходящего, – отчиталась девочка каменному Ганеше, стоявшему на подоконнике, натянула гамаши и выдвинулась из квартиры.
А оладушки остались стыть, несъеденные, обливаясь слезами меда.

8. Девочка и муки творчества
Одна девочка встретила на улице подружку. Та, малолетка несчастная, рассекала по местному бродвею под ручку с симпотным парнем. Подружка показалась девочке что-то больно тощей, и в глазах что-то соленое такое было. И прижались они с пацаном друг к другу, как селедки в консервной банке (вчера они с папой ели ее на ужин с вареной картошкой). Ну, точно, вылитая селедка!
Девочка не преминула поделиться свободными ассоциациями со знакомыми, и как-то молниеносно подружка для всех стала Селедкой. Позже, при случае, эта Селедка жаловалась девочке в приватной беседе: и какой дурак придумал меня так называть?! Ну чем, чем я похожа на селедку? Девочка только молчала в ответ и старалась смотреть в сторону.
Или вот на уроке девочка смотрела, как одноклассница пятерку у доски отрабатывает и заметила, что лицо у нее какое-то недоразвитое. Вроде и красивая она, но как будто недоделанная. Как эмбрион на картинке в медицинской энциклопедии. Стала она называть ее Зародышем, и скоро все так звать стали. 
А одного мальчика, который во втором классе ее подарок на 23 февраля грубо отверг, она прозвала Стоматолог. У него тогда зубы повырывали. Всем смешно было, что он беззубый Стоматолог, прозвище приросло на всю жизнь.
А еще одного мальчика прозвала Карлик Нос. Этот ей нравился. И в книжке Карлик Нос тоже нравился. Но мальчик тоже расстроился. Комплексовал из-за своего большого носа. Он тогда еще мал был, не знал, что для женщин это хороший признак.
И вот оказалась девочка в странной ситуации. С одной стороны, плоды ее творчества были общепризнанны и прижились в ноосфере. С другой – никто не помнил, откуда клички взялись, кто это первым сказал, восприняли навроде народного творчества. Обидно. И отстаивать авторство нельзя – отлупят ведь, когда узнают. В общем, никакого тебе авторского права, бляха-муха. Никакой славы и признания.
Пришлось учиться получать наслаждение от самого творчества.
– Именование есть творение, – сказала девочка младшей сестре-трехлетке и слегка пнула ее под зад ногой. – И вообще, в начале было слово.
В общем, утешилась девочка богоподобием и пошла дальше высматривать, кто там еще несотворенным по улице ходит, без прозвища.


9. Девочка и тайное знание
Одна девочка ждала на станции свой электропоезд. По расписанию он должен был прибыть в 16.43. Но пришел почему-то на семь минут раньше.
Девочка даже засомневалась – тот ли это поезд и туда ли он идет. Спросила у тетеньки в бурой медвежьей шубе – девочка всегда так делает, у тетенек спрашивает. Тетеньки лучше все знают откуда-то, особенно в медвежьих шубах которые. И тетенька подтвердила: тот.
В электричке девочка периодически отвлекалась от книги и пыталась поймать точное время в бегущей строке табло над дверью. Там же разное показывают, на табло: объявления, рекламу, галиматью всякую алыми строками. Ну, и цифры часов иногда через двоеточие – видели, наверное? Так вот: за всю поездку девочка ни разу времени не увидела, как ни старалась его подстеречь, отрывая глаза от букв.
Потом еще билеты проверяла странная кондукторша – женщина без возраста. То ли девушка, то ли бабушка. То ли мужчина в самом расцвете сил. Ласковый такой, вежливый.
Сюр какой-то, у девочки даже голова закружилась. Такое бывало у нее перед крупными озарениями. Когда совершенно внезапно вся суть сокровенной сияющей жизни проглядывала на мгновение сквозь поверхностный слой невнятного бытового существования.
Вот и тогда, в электричке, девочку осенило, что Тут Времени Нету. Нету его. Отсутствует, как и не было.
Попробовала девочка потом на других электричках ездить, но нет – времени не было только в этой. Тут в одном отдельно взятом вагоне единомоментно царили Средневековье, Возрождение, Античность и ранний неолит. Девочка очень ясно это чувствовала.
А это была электричка не куда-нибудь, а на Любань. И до девочки дошло, не будь дурой, что это знак ей: в любви времени нет, а значит, нет и смерти. Есть только наслаждение скоплением всех возможных эпох и смыслов. Бессмертие, в общем.
Хотела девочка людям глаза открыть да извлечь из открытия коммерческий толк – передвижной загс в вагоне устроить, что ли. Но жалко стало. Вдруг не поймут и испортят все, как обычно, испошлят,  изгадят. Люди они ведь такие. Не всем можно тайное знание доверить. Вот в себе девочка была уверена, ей доверить можно. И раз ей это тайное знание свыше передали, значит, подтвердили – достойна она. Не то, что другие.
Вот и ездит она теперь, наслаждается любовью и бессмертием одна и в секрете. Только глаза горят в восторге, и пассажиры рядом не садятся. Не могут выдержать силу тайного знания, видать.
Если вы хотите девочку воочию узреть, можете ее застать в этой электричке. Пятый вагон, если что.   

10. Девочка и уборка
Одной девочке пришла в голову мысль пропылесосить пол. Вернее, не пришла, а воткнулась в виде какой-то колючки, и не в голову, а в пятку. Но девочка вовремя остановила себя.
– Девочка, – сказала она себе, – не будь такой жадной, оставь каких-нибудь дел девочке завтрашнего дня. А по полу ходи в тапках, пусть эти чертовы колючки не думают, что ты от них зависишь.
Это привело ее в хорошее расположение духа, ведь оказалось, что она щедрый и волевой человек, а не какой-то ведомый бесхребетный червяк.
В другой раз девочка задумала помыть посуду. Но просто открыть кран и взять в руки губку было бы слишком просто. Девочка хотела делать каждое дело осознанно, со смыслом. Поэтому она приняла решение лечь на диван и копить энергию для мытья посуды.
– Девочка, делай что-либо только тогда, когда уже не можешь не делать, – дала себе девочка мудрый совет и включила кино «Особое мнение», чтобы пересмотреть его в 11-й раз.
Потом к девочке приехала сестра и тайком, пока девочка досматривала фильм, перемыла всю посуду. Какое низкое коварство! Девочка уже почти накопила энергии, и куда вот ее теперь девать?!

11. Девочка и экзистенциальная передовая
Одна девочка надумала выйти на эксзистенциальную передовую. Раб я вам, слышьте, или суверен?! – внутренне обосновала она по Гегелю. Но как на нее выходить, девочка, несмотря на философское образование, не знала. И просто пошла гулять по ночному городу. И как-то мысли ее повернули к Цою. Шла она и думала о нем. Песни вспоминала, напевала чего-то такое.
Вышла на перекресток и вдруг – едет машина навстречу, а из окон Цой гремит. Девочка поразилась совпадению. И не успела даже оклематься от удивления, как следующее авто несется в ее направлении, и оттуда тоже –Цой. Громогласно, только песня другая.
Ну, это уже прям совсем странно, – подумала девочка, да вышло еще страннее. Потому что следом и третий автомобиль пронесся, и тоже Цоя вещал. Вот это да, – сказала девочка и стала переходить перекресток.
С той стороны к ней приближался пьяный престарелый азиат, отдаленно напоминая лидера «Кино». Пересеклись они прямо посреди проезжей части.
–У тебя есть сила?! – спросил безумный азиат. Девочка поняла, что отвечать не надо.
– Да, у тебя есть сила! – сам ответил азиат, прищурившись, после длинного взгляда ей прямо в глаза. И пошел себе дальше.
– Синхрония, – подумала девочка.
– Девочка, – подумала синхрония.
– Эх, зря на выпивку у нее не попросил, – подумал азиат.
– Поставлю-ко я лучше Леонтьева для разнообразия, – подумал водитель одной из машин.
– Ходють тут всякие, – подумал перекресток.
Вот так девочка и побывала на экзистенциальной передовой. Потому что не надо знать, как. Главное – сила намерения, как говорил в книжке один чувак на букву К (она забыла фамилию).

12. Девочка и юмор
Одна девочка пошла в кафе – попить кофе и почитать книжку. Конечно, кофе у нее и дома был, но она любила читать на людях, а дома у нее людей не было. Когда люди есть – может произойти внезапное приключение. А когда их нету – шансов на это мало. Для приключений почему-то люди нужны, – давно заметила девочка.
Официант принес ей кофе, а рядом поставил чашку чая. Хотя ее никто не заказывал.
– А это для кого? Для моего воображаемого друга? – пошутила она. Официант сначала замялся, а потом засмеялся. Тоже несколько скомкано. Странный парень, скукоженый какой-то.
В другой раз девочка вызывала такси в приложении на мобильном. Вбила адреса – откуда забрать, куда отвезти, и скоро машина приехала – очень удобно.
– На Большую Зеленина едем? – переспросил таксист.
– Ну, раз у вас зеленая машина, а я сижу тут в зеленом жакете, то другого выбора у нас просто нет, – ответила девочка.
– О, замечательно! – ответил таксист с улыбкой.
А еще как-то девочка была в рыбном ресторане. Заказала суп, салат с копченой форелью и кофе.
– Так, – перепроверил юный официант, вопросительно глядя на нее, – вам суп с копченой форелью, салат с копченой форелью и кофе…
– …с копченой форелью, – притворно-строго пошутила девочка. – Как-никак, вы рыбный ресторан.
Официант сначала испугался, а потом до него дошло и он захихикал.
Девочка поняла, что это очень приятно, когда люди от ее шуток смеются. И что это, наверное, ее призвание – смешить официантов с таксистами. А до этого девочка никак свое призвание найти не могла. Уже 46 лет искала. И вот – какая случайная радость.