Возраст любви

Мне 15лет. Мы живем в маленькой деревне. Вернее это даже не деревня, а крупная животноводческая ферма, с несколькими домами, где проживает персонал, работающий на ферме.
У жителей дети. Из них школьного возраста человек 12-15. Значит, нужна школа. Моя мать стала заведующей и единственным преподавателем этой школы. Надо вести три класса, как- то совмещая их время пребывания в школе. Причем это считалось, как полторы смены.
Мать пошла в такую непрестижную школу ради меня. Я тогда учился в райцентре, в школе. И она старалась выбрать такое место, откуда мне бы было легче ходить каждый день в район. Нас разделяло примерно 5 километров. Это считалось пустяком.
На ферме работало около 10 парней, которые были старше меня на 2-3 года. Они были репатриированные из Германии. В свое время их туда пацанами насильно вывезли, а после окончания войны, те, кто выжил, вернулся.
Все они выглядели, как настоящие мужики, как будто очень взрослые. По вечерам около конторы фермы собиралась вся молодежь. Там стояла большая, длинная скамья, и на ней рассаживались эти ребята. Поскольку моих сверстников на ферме не было, я тоже по вечерам присаживался на скамью, где сидели более взрослые ребята.
Через некоторое время прибегала шумная ватага девиц, тоже работниц фермы. Поскольку свободных мест на скамье уже не было, они, как правило, с шумом и визгом рассаживались на колени ребят.
Очень скоро начинались объятия, поцелуи, бурная возня, свойственные сельским посиделкам. Но в этой, вроде бы неразберихе, ко мне на колени ни разу не села ни одна девица. Вероятно, они считали, что я еще мал для взрослых игр. К тому же, из-за  подавляющей все на свете бедности, я был хуже других одет. Плюс к этому, нам никак не удавалось вырваться из цепких объятий голода.
Все это вместе взятое, естественно делало меня малопривлекательным для наших девчат. Я тогда, быть может, не в полной мере понимал причинно-следственную связь всех этих событий, но одно уяснил четко. Девочки меня игнорируют.
Я чувствовал себя оскорбленным до глубины души таким невниманием к своей особе, и вскорости перестал приходить на эти посиделки. Не думаю, что на это кто-нибудь обратил внимание, но сам я оказался, как я сейчас думаю, серьезно психологически травмирован. Этот период вселил в меня комплекс неполноценности во взаимоотношениях с прекрасным полом, и на долгие годы лишил меня возможности, или точнее способности свободного обращения с ними и проявления инициативы.   
Если иногда и завязывались какие-то, даже мимолетные,  взаимоотношения, то я никогда в них не был ведущим, а всегда ведомым. 
Так прошло лет 10. Юность фактически уже была утрачена. 
Отслужил в Армии, окончил офицерское училище, поступил на заочное отделение института, получил выдвижение по должности.
Но на женском направлении все оставалось без особых перемен. Если мне кто-то нравился, я не решался искать сближения, опасаясь, что меня отошьют и я только лишний раз буду переживать и нервничать. А если женщина не нравилась, и я даже понимал, что это доступно, то я, как Тургеневская барышня, считал, что "хоть умри, но не дай поцелуя без любви"
В институте волею судьбы, ты более или менее близко знакомишься со всеми однокурсниками. Я жил довольно далеко от института, но имел в коммунальной квартире две комнаты, одна из которых могла использоваться, как кабинет.
У других таких возможностей не было, и у меня иногда собирались коллеги для серьезных занятий.
Однажды среди пришедших была  одна однокурсница. У нее в руках был маленький букетик ландыша серебристого, заполнивший мою небольшую  комнату своим очаровательным ароматом.
Фактически мы в тот день не  занимались, а только обговорили график встреч на последующий период. Гости сравнительно быстро ушли. Уходя, моя сокурсница, которая сидела на боковой стенке дивана, бросила на стол, за которым я сидел, букетик, бывший у нее в руке, и сопроводила этот жест выразительным взглядом.
Она выходила последней, и мне кажется, что никто не заметил, что я получил достаточно четко выраженный сигнал. Этот букетик сыграл очень серьезную роль в моей жизни.
Мне 25 лет.  Долгих 8 лет я находился под его очарованием. С ним я получил знания жизни, ибо его хозяйка была во всем намного опытнее меня. С ним я окончил институт и стал инженером. С ним я научился как надо вести себя в обществе, как одеваться, как вписываться в свою зарплату, и всему остальному, что называется жизнь.
По мере моего роста, отношения утратили роль ведущего и ведомого, а приняли характер дружеского, очень уважительного и близкого партнерства.
По мере приближения к 30 годам, я почувствовал, что отношение ко мне в обществе кардинально изменилось. Я оканчивал институт, имел приличную должность на заводе, постепенно почти вырвался из оков бедности, одним словом стал завидным женихом.
К тому времени я постепенно вытравил из себя тот комплекс неполноценности, который столько лет давил меня.   
Все мои знакомые, друзья, родственники стали искать для меня невест. Мне до сих пор совестно перед теми родителями потенциальных невест, которые ради знакомства с возможным женихом, накрывали столы и несли издержки. А жених все время говорил нет.
Браковал всех невест. Но кто мог понять, или кому я мог сказать, что еще не вышел от дурманящего запаха ландыша серебристого. 
Я серьезно подумывал, а может мне и не надо других цветов, кроме ландыша  серебристого. Но позже проявились некоторые причины, исключавшие подобное развитие событий.
Кроме того, и самое главное, что, будучи в командировке, в одном из приморских городов, я неожиданно познакомился с польской красавицей, не обратить внимание на которую, было невозможно.
К этому периоду, я уже не боялся проявлять инициативу, и у нас сразу завязались дружеские отношения. 
Она была подобна  редкому, горному  цветку – эдельвейсу (хотя сама она любила белую сирень), и по всем параметрам на голову превосходила всех, кого я когда либо знал.
По логике вещей, я бы должен  был сделать ей предложение, и она, вероятно, с готовностью его бы приняла.
Но мне надо было заканчивать институт. А мы с напарницей так тесно переплелись в своей учебе, что друг без друга не смогли бы окончить. У нас функции были строго распределены. Кто в чем сильнее, тот делает за двоих. Кроме того, я все еще находился под влиянием аромата ландыша.
Я сказал своей новой знакомой, при одной из последующих встреч, что сейчас я не могу ничего решать, как будет в будущем -  не знаю. И если у нее появится какой либо вариант, она может поступать, как сочтет нужным.
Я считал,  что я словом не связан, а значит нельзя считать меня аморальным типом.
Мне было крайне неловко участвовать в очередных смотрах невест, когда я повязан по рукам и ногам. Но все убеждали, а вдруг ангел попадется. Я уступал, и сейчас более чем полвека спустя, испытываю запоздалое раскаяние.
Моя мать, очень умная женщина, скончавшаяся в возрасте 101 года, однажды увидела приморскую гостью и после этого сказала наиболее активной свахе: "Чего Вы к нему пристали. Он всех сравнивает со своей польской пани, а ни одна из ваших клиенток на ее уровень не тянет"
Одним словом вся эта неопределенность продлилась 5лет. Этот период мне понадобился, чтобы закончить институт, получить квартиру, и понять, что действие ландыша очень медленно, еще два года после института, но все таки постепенно выдыхается.
Мать Елены (так звали мою красавицу) по секрету мне рассказала, что дочь ей категорически заявила, что она либо выйдет замуж за меня, либо вообще не выйдет.
Накануне решительных шагов в наших взаимоотношениях, я посчитал необходимым рассказать Лене о всех своих делах и получил от нее полную индульгенцию
В  один из дней ее  рождения, мы с Леной расписались в городе, где она жила, и в тот же день на пароходе отплыли в Сухуми. Мне было 33года.
В любви и согласии мы прожили, без малого, 40лет.  У нас в  семье помнят, как однажды наши гости обсуждали, кто для чего родился. Были разные ответы. От "стать принцессой" до "быть президентом"
Когда пришла очередь Лены, она ответила: "для того,  чтобы стать женою Миши" 
Белая сирень стала доминирующим цветком в нашем доме, и вытеснила навсегда как те запахи, которые были до нее, так и те, которые могли появиться позже.
Оглядываясь на события, которым много больше 50-и лет, я думаю, что к моменту встречи с Леной, я еще не был способен ее по-настоящему любить. Я достаточно консервативный человек, и к тому времени сердце мое было не совсем свободным. Зато с годами я понял, что она единственная, ни с кем несравнимая,  женщина, которую я целиком и полностью любил. Эдельвейс победил все цветы, которые мне были известны.
Конечно, мне хочется низко поклониться и незабвенным ландышам, которые помогли мне выйти на дорогу жизни. Всех их уже нет в этом мире. Светлая память всем тем, кто был рядом с нами. Пусть Бог благословит всех этих  необыкновенных людей, с которыми мы вместе шли по жизни.
Последние 10 лет жизни Лена болела онкологией. Я оставил службу и был, как мне кажется, неплохой сиделкой, полностью  усвоившей все тонкости лечения и ухода.
Она ушла в 2001году. Сегодня 30.01.2018 -  день ее памяти. Мы были на кладбище, возложили цветы.
У нас два сына. Обоим уже за 50 лет. Оба они боготворили мать при жизни, и поклоняются ее памяти после ее ухода.   
И я глубоко убежден, что та Большая Любовь, которая связывала их родителей, подобно маячку светит и для них, помогая выстраивать из простого дома Храм любви.
Самое удивительное для меня то, что, несмотря на столь внушительный срок, я все эти события помню и вижу так, как будто они происходили вчера, или даже сегодня.
А может у любви нет возраста?
Она вечна!


Г. Тбилиси.
30.01.2018г