Двойное фиаско

           Двойное Фиаско 

На задней площадке ее зажали так, что она беспомощно повисла между жарких и потных тел. Последовал натужный скрип закрываемой двери.
- Следующая – «Кирова»!
Вместе со всеми ее бросило назад – крики, стоны; потом вперед – стоны, крики… Автобус тронулся. Слава богу! Варвара осторожно нащупала носками пол, затем медленно, но энергично начала вытаптывать себе место. Противно, но что сделаешь. Два раза в день это надо было терпеть, чтобы заработать на паршивой работе кусок хлеба.
Сестра ее, Тоня, три года назад поступила мудро – ушла с работы, надоело бодаться с хозяином магазинчика. Зарплата мизерная, а что до дела – то не так, это не так. Плюнула на все и ушла! Вспомнила про бывшего своего хахаля, окрутила его  поновой, уговорила на «кредит», выбила место на рынке и занялась торговлей. Сейчас имеет пусть и задрипанный, но «жигуленок», какой-никакой достаток в доме, нужные связи. Впорхнула в другой мир и не жалеет. Молодец! Выходит, можно и так? Наверное…
- Милая, передай на билетик, а!
Варя с трудом повернула голову и встретилась взглядом с чуть не плачущей бабулей. Бедная-бедная, ты-то зачем в такой час едешь? Подождала б немного, раздавят, ведь!
Варвара с трудом достала и свои деньги, отдала кондукторше и снова повернулась к старушке. Та с мольбой молча смотрела на нее снизу вверх.
- Ты извини, дочка, я уж вроде бы и раздумала, но только ногу  на ступеньку подняла, сразу и всунули. Куда ж теперь?
- Что?...
Автобус задрожал от хохота. «Бедная-бедная»  не понимала почему и над кем смеются, старалась всем объяснить ситуацию, но выходило еще смешнее. Варя стискивала ее руку и умоляла ничего не говорить. Но…
- Не хотела, видит бог, не хотела…
- Помолчи, мамаша, помолчи!..
- Нет, правда, я сама так не люблю. Куда лучше, когда просторно и никто не мешает…
- Да мамаша же!...
Автобус дымился от животного гогота, а Варе было совестно, совестно оттого, что не могла ни проявить, ни упрятать свою совестливость. Словно раздетая. И еще она почувствовала  непонятную боль, будто от неожиданного ушиба. Так уж получилось, что она оказалась в роли  единственного защитника, что к чему-то обязывало. Но к чему?
- «Детский  са-адик», - вытирая слезы, пропела кондукторша. – Выходим!
Воспользовавшись временным простором, Варвара потащила старушку к передней двери, где находились места для инвалидов.
- Вот сюда проходи, бабуля, сюда. И садись!
- А как же сдача?
- Ой, извини, сейчас будет и сдача.
Она пробилась к кондукторше и получила не мелочью, а бумажными купюрами, видно, понравилась бабка.
- Вот возьми, убирай в кошелек, а то потеряешь. Или помогут.
 Старушка понимающе посмотрела на нее.
- А ты чо ж, дочка, стоять будешь?
- Буду. Помолчи, мамаш, хорошо?
- Хорошо. Спасибо тебе, милая, спасибо!
«Милая» вздохнула. Ее так называли, но не в этой жизни. Надо же, «милая»! Стервой – да! Это мужики на работе, и не поймешь их -  в шутку иль всерьез. Дурой – тоже да! Это сестричка Тонька, она ж теперь все про жизнь знает. А вот ми-илой…  Милая – была в детстве, в простом и понятном времени…
Варя с благодарной улыбкой посмотрела на успокоившуюся бабулю и зажглась удовлетворением. Пассажиры уже не обращали внимания на старушку, изредка обсуждая свои дела. Все нормализовалось и вошло в привычный ритм – тряхнуло, затормозилось, дохнуло пылью, поехало… И все-таки она что-то такое сделала, что самой приятно. Сегодня – это редкость. Разве работа ей приятна? А хамская улица? А хамский автобус? А нищий дом? А высокомерие сестры? А нескончаемые болезни отца? Но больше в ее жизни ничего и никого нет!
Жи-изнь…
Варвара уставилась невидящим взглядом в рекламную картинку и отрешенно задумалась. Что ее жизнь? Хы-м… Нет, а если серьезно. Постоянная борьба за что-то. Какая-то непонятная, вязкая, противная борьба! При этом не покидает ощущение брезгливости, как будто отдаешь долг слюнявому, толстому, мерзкому соседу. Бр-р! И ничего не радует, все только гнетет. Тоньку радует, а ее нет. Словно под дьявольским зонтиком: ни дождя, ни солнца, ни ветра! Одна лишь затхлая гнилость!
- «Автобусная ста-анция», готовимся к выходу!
Сзади больно надавили и в затылок выплеснулся убийственный запах перегара.
- Что, совсем уж?! – возмутилась Варя. – Ноги не держат?
- Поду-умаешь, цаца. На водилу рычи, а я не при чем. Мимоза! Ну-кась, подвинься!
 Она молча проводила взглядом влажный загривок ломящегося к выходу  «бугая», но у самой двери не выдержала:
- Вот, скот!
- Заткнись, лярва! – рявкнул «бугай» и, повернувшись к старушке, подмигнул ей. – Сидишь? Говоришь, удобнее, когда просторно? Вот умора! Га-га-га-га…
Варя поморщилась. Скот! Скот! Скот! Как с таким вместе быть?! И теперь такие – хозяева жизни! Она участливо посмотрела на свою «подзащитную», но встретила мягкий укор во встречном взгляде.
- Зря ты его так, дочка. Не умеет он иначе, глуповат – что поделаешь?
- Ладно, помолчи, мамаша!
- Да что ты мне все рот затыкаешь, подруга? – старушка обидчиво поджала губы и отвернулась к окну.
«Вот уже и подруга, - разочарованно уточнила для себя Варя. – Так-то привычнее!»
Сзади прозвучало философское заключение:
- Да-а, таких лучше и не затрагивать. Мой сосед нечаянно разбил  яйца одной бабе в автобусе, чуть ли не на коленях просил прощения, а она его до инфаркта задергала. Ужас!
Варя снова поморщилась. Ведь не хотела никому зла! Ехала себе спокойно! Но оказался рядом какой-то гад, все испортил! Ну как же люди не видели-то! Ведь, как медведь, перся, напролом! И даже ты не заметила! Она вновь посмотрела на старушку и тихо, словно по-домашнему, сказала:
- Извините меня, бабуля! Я не хотела вас одергивать. По инерции получилось. Он пьян и так больно в спину локтем…
Но ее услышали, и снова прозвучало философское замечание.
- Да какой пьяный! Ну шатнуло на кочке, ну пришлось упереться, а вы сразу скот, а он уставший, наверное после ночной работы, домой едет, у каждого нервы, не у тебя одной. Терпения не хватает вам, молодым, вот что! Хорошего воспитания  не хватает!  Эх, вы-ы!
Вещал некто, сидящий  напротив через проход, заслоненный измученными людьми. Варя опять не знала, что делать! Да что ж это такое?! Посмотрела на бабулю, словно ища поддержки, но та продолжала смотреть в окно, покачивая головой.
- Да-а, - только и смогла протянуть Варвара.
- Следующая – «школа». Пройдите в серединку, пройдите. Во-о…
Варвара снова уставилась в рекламную картинку и снова ушла в свой мир. Зря, говорит бабуля! Видно, с привычным хамством  легче, вот и сидит теперь спокойно и внутренне поддакивает. Может, так и надо жить? Вторая Тоня!
Внезапно она почувствовала легкое прикосновение к себе, точнее, к заднему карману на джинсах, где лежала сдача. Повернулась и увидела прилично одетого мужчину, совсем не помятого, свежего, со спокойным взглядом. Да нет, вроде бы все нормально, такой вряд ли станет шарить!
Вот он живет в довольстве, продолжала втихую рассуждать Варя, сразу видно. А я все пыжусь, как говорит начальник цеха. Может, действительно все зря?! Зря езжу на работу – зарплата мизерная и непостоянная. Зря мечусь в поисках нужных лекарств, заискиваю перед хапугами, ублажаю врачей – все равно родительской пенсии не хватает, и папа все больше поглядывает в сторону Тони. Зря втихую занимаю у соседа – долги все равно растут, зато ширится его жуткая намекающая улыбка –  надеется и ждет, гад!... Господи!  Зря стучусь в душу сына – закрыта напрочь. Зря?! Все зря?! Но почему? Потому что жизнь не становится лучше?
Да-а, отдохнуть негде и не на чем, и не с кем!
У Варвары непроизвольно навернулись слезы. С ними реальный мир заслонил все ее думы.
- «Школа»! Следующая – «юбилейная»!
И как только ей не надоедают эти объявления, пронеслось в голове у Вари. Каждый день одно и то же! Но заметно, что довольна. Да-а…
Вместе с толчком она снова ощутила прикосновение к заднему карману.
- Что такое? – повернулась Варя.
- Что? – удивился мужчина.
- Ничего!
«Не может быть, - подумала она. – А с виду такой приятный, непохожий на грязную массу. Вот-те  на… Что у меня в кармане? Ах да, наверное, сдача, помятая десятка! Господи, неужели на нее позарился?!». У нее пробежал холодок по спине. Она впервые с этим столкнулась, вот так воочию, животно близко. Всегда смеялась над Тонькой, у которой постоянно тащили из сумок. Подшучивала  над ней – значит, лишнее было, значит справедливость все-таки торжествует! А теперь вот сама попала. Ну уж нет, со мной не прорежет!
Варя сжалась, ее уже не волновала обида, не влекла рекламная картинка, неблагодарная бабка, бесконечные однообразные думы про жизнь. Она целиком сконцентрировалась  на кондукторше, стараясь не пропустить ее зычную информацию. Она знала по рассказам на работе, что именно в момент остановки автобуса, когда людей бросает вперед, и происходит потрошение карманов.
- Вы не сходите на следующей? – прозвучало над ухом.
- Не-ет, - робко, нараспев произнесла она и обернулась. Сзади стоял бомжеватый увалень и испуганно смотрел на нее… Может быть, этот? Кто ж их, гадов, узнает! Но похож больше!
- «Юбиле-ейная», - завела свою песнь кондукторша. – Следующая – «Октябрьская».
Она напряглась, немного угнулась, чтобы посильнее натянуть задний карман и приготовилась, не зная к чему. Парень протиснулся мимо, оставив за собой характерный запах, но она не почувствовала привычной брезгливости.
Варвара вздохнула, машинально проверила карман – все в порядке! Значит, все-таки, этот «розанчик», ети его! Она обернулась и зло посмотрела на соседа. Приклеился, надо же! Все уступают место, теснятся, а этот стоит сзади и все тут. Ну, погоди!
В автобус набились новые пассажиры, и без того уплотнив  оставшихся.
- В серединку пройдите, в серединку, - кричала кондукторша, и Варя пожалела, что из-за старушки не осталась на задней площадке. Автобус тронулся.
Она немного запаниковала. Когда паникуют? Когда не видят выхода. Не видела его и она. Мысли, мысли, мысли, как искорки – блик-блик! Снова обернуться и во весь голос наорать, пристыдить? Но и так уж заявила о себе, извертелась вся! А, может, за руку схватить и дать по морде? Или громко позвать полицию? Смешно? До слез! Полиция – ха-ха! Мигом вспомнила, как соседка ее, тетя Клава, называет полицейских – полиционеры!  А что? Может, и правда позвать этих нагловатых тунеядцев? Во, дела? Тебя обкрадывают, а ты не знаешь что делать. Господи, вразуми!
Варвара вздохнула и решилась. Если только еще раз… И надо только на своей остановке! От нее недалеко до дома, если что…  Она еще пристальней впилась взглядом в кондукторшу. Давай, кричи!
- Следующая – «Октябрьская», приготовились к выходу!
Молодец-молодец! Автобус задохнулся тормозами, толпа заставила Варю сделать пару судорожных шагов. Дверь скрипуче открылась, пассажиры начали торопливо выпрыгивать. Ну-ка! Она ожидаемо ощутила новое прикосновение. Есть!
Варвара резко обернулась:
- Руки, гад!
- Что такое? -  ошалело выдохнул мужчина и машинально показал руки.
- Не знаешь?! А ну разожми! 
Тот, недоумевая, разжал ладони.
- Ну уж нет, вор! – взвилась Варя. – Меня не проведешь!
Быстро смекнув, она грубо влезла в брючный карман мужчины и выхватила купюру.
- Так-то лучше! – торжествующе прошептала она и крепко сжатым кулаком замахала у носа обидчика. – У-у, скотина!
Мужчина оторопело смотрел на нее, не понимая в чем дело. Он хотел что-то сказать, но только шевелил губами. Рядом стоявшие пассажиры осуждающе загудели, еще больше вводя его в оцепенение. Кондукторша, раскрыв рот, не могла поверить  в случившееся. А Варя с лицом победителя устремилась к двери, желая быстрее выпрыгнуть из этого смрада, но на порожках споткнулась, угнулась всем телом и, ощутив унизительный толчок ногой, вывалилась наружу.
- Проваливай, дрянь! – выкрикнул кто-то из салона. – Освежись маленько!
Варвара медленно поднималась, осторожно оглядывалась, стараясь понять, сколько людей видели ее позор. Она посмотрела на сжатую ладонь с кровоточившими костяшками пальцев и с волнением начала разжимать ее. Ничего больше не интересовало, на мгновение забылась даже боль от ссадин. Маленькое торжество должно было хоть как-то успокоить и даже вознаградить за пережитый стыд!
Дрожащие пальцы разжались и открыли взгляду скомканную пятидесятирублевку!
-Не-ет! – ошеломленно прошептала она и тут же вспомнила, что сдачу от кондукторши она положила в передний карман. Лихорадочно сунула руку в него и застонала, и резко повернулась в сторону удалявшегося автобуса. Глаза ее увлажнились и первая слеза поползла по раскрасневшейся щеке.
- За что, господи? – снова прошептала она. – За что?!..
Вышедшие следом за Варварой пассажиры с удивлением смотрели на нее, пожимая плечами, и спешили удалиться от пострадавшей и странной женщины. А она стояла, уткнув голову в увлажненные ладони, и узкие плечи ее ритмично подрагивали в такт застучавшему, только ей известному  стыду…               

                Н.Зотов,               
                г. Новохоперск