Равновесие потока

Альберт Власин
Выбор Силы
Равновесие Потока

   Причинная механика использует суб-станциональный подход, в том числе и к изучению времени. В рамках этой тео-рии постулируется, что время — это самостоятельное явление природы, у которого есть активные свойства, то есть процессы происходят не только во времени, но и с помощью времени.
Козырев Н. А.

Жаркий западный ветер привычно гонит клочки перекати-поля через холмы ярко-жёлтого песка туда, где дышит маревом зноя зыбкая линия горизонта. Песок струится сухой позёмкой, об-текая бесконечные барханы и редкие камни. Камни выглядывают из-под заносов то совсем чуть-чуть, то больше, разбивая монотонность пустыни чёрными зрачками, безмолвно глядящими в си-нее вечное небо. Жёлто-чёрно-синее безмолвие – здесь нет других цветов и, кажется, что никогда не было.
Колючка застряла между камней, покачиваясь под порывами нетерпеливого ветра. Ветер уп-рямо толкал и толкал её. Колючий шарик крутился, наскакивал на внезапную преграду, но не мог её преодолеть, каждый раз падая на что-то гладкое. И в тот момент, когда он опять соскользнул вниз, стало видно, что здесь всё-таки есть ещё один цвет – пронзительно-белый цвет человеческо-го черепа, почти полностью занесённого песком. Песчинки перекатывались по его гладкой, отпо-лированной временем поверхности, и почти полностью заполнили собой большую трещину, рас-коловшую кость надвое.
Война была долгой, кровавой и очень страшной. Орды кочевников, сметая на своем пути все поселения вокруг толстых храмовых стен, проносились как смерч. После них оставался лишь пе-пел. Бессильный и печальный пепел, разносимый безразличным ветром. В беспощадном огне страшного оружия кочевников сгорало всё, до чего могли достать их неотвратимые молнии. Но молнии были потом, в конце. А сначала лишь лёгкая дрожь земли заставляла затихнуть всё живое вокруг. Потом дрожь усиливалась, и со стороны степи накатывал низкий гул, дополняемый силь-ным свистом. И вот, с огромной скоростью накатывала волна всадников. Верхом на огромных, серо-зелёных животных, каких местные жители никогда раньше не видели, волна прокатывалась по пескам и пожухлой траве Вечной равнины. Тяжёлые животные были ростом с высокого воина и легко проламывались сквозь хлипкие ограждения деревенских домов. Они сходу врезались в бегущих людей и неслись дальше, оставляя за собой страшные кровавые просеки. Всадникам, оде-тым в доспехи из панцирей неведомых животных, оставалось только добить тех, кто чудом смог увернутся от этой армады. Их оружие, из чёрного металла, издалека  похожее на сучковатые засо-хшие стебли, издавало сначала короткий низкий гул, потом раздавался звонкий оглушительный щелчок и ослепительно-яркая молния била в цель. Вспышка – и только горячий пепел оседал на землю, лишь очертаниями напоминая то, что миг назад было человеком.
Раньше, у кочевников не было этих ужасных молний и люди могли биться с ними на мечах и копьях. Ужасающие своей скоростью и количеством, варвары не отличались особым воинским мастерством. Опытный воин в доспехах мог долго сдерживать сразу нескольких противников. Но доспехи и мечи не могли выстоять против нового оружия. Шаткое равновесие, которое держалось многие сотни лет, было нарушено. Теперь спасали лишь стены храма. Высокие и прочные, они надёжно укрывали людей. Но они не могли укрыть всех – враг появлялся слишком быстро, оставляя за собой чёрное безмолвие кружащего на ветру пепла.
Кочевники уходили также быстро и неожиданно, как и появлялись. Когда стихал гул, ещё долго стояла зловещая тишина. Лишь только ветер гнал печальную позёмку по сухой земле.
Потом приходили дожди, смывая страшные следы недавней бойни. Люди опять строили дома и возделывали землю, и так повторялось из года в год. Порой казалось, что мир уже навсегда об-речён на эту неотвратимость свирепых диких всадников, несущихся по бескрайней степи.
Но внезапно всё резко изменилось. Люди удивлённо смотрели, как жрецы, которые раньше почти не выходили за пределы храма, стали появляться на высоких стенах в древних блестящих доспехах. Они подолгу неподвижно стояли, вглядываясь куда-то вдаль так, что порой казались статуями. Теперь по ночам из храма часто доносились непонятные звуки и редкие вспышки яркого света, объяснить которые люди не могли. В их жизни не было ничего, что могло бы издавать такие звуки. Ходили слухи, что жрецы завладели страшным оружием кочевников и изучают его. Но внутрь храма вход простым жителям был надежно закрыт. Поэтому слухи росли и становились всё невероятнее. И однажды жрецы объявили, что кочевники больше не потревожат эти земли, а власть храма стала единственной в этом мире. Это казалось невероятной сказкой, но с той поры ничто не нарушало покой Вечной равнины.
Прошло много спокойных столетий. Сменялись поколения за поколениями, и Чёрные времена оставались лишь страшной легендой в истории этого мира.

До остановки оставалось добежать метров двадцать, когда уже «пожилой» автобус всё-таки смог со скрипом закрыть двери и медленно отчалил. Между дверцами осталась торчать пола чьей-то дубленки, весело помахивая на прощанье. Облако белого, пахнущего бензином дыма, окутало всех опоздавших, и натужно гудящий автобус скрылся за поворотом. Егор посмотрел на часы и понял, что до начала первой «пары» осталось чуть больше получаса. Следующий автобус будет минут через двадцать, не раньше. Плюс двадцать минут езды, пересадка,  и ещё пятнадцать минут. Похоже, что лекцию по высшей математике ему уже не догнать. Зато перед второй «парой» будет запас времени для похода в буфет. Егор плюнул от досады и в сотый раз пообещал себе выходить из дому пораньше. Морозный воздух начал покусывать кончик носа и напомнил, что на дворе уже декабрь, а значит, грядёт конец сессии, и что в наличие у Егора имеется куча «хвостов». Печально, хотя и не смертельно. Но ведь скоро будет Новый год – а это значительно интереснее! К тому же, у них намечается новогодняя поездка на дачу с ватагой одногруппников, и самое главное – одногруппниц!
Хоровод мыслей в голове прервал следующий автобус. Привычно прикинув точку и момент его остановки, Егор отработанным движением переместился точно в промежуток между дверью и неорганизованной толпой желающих уехать. Толпа дружно подхватила его и занесла вовнутрь. Поехали!
Институт, издали похожий на огромного кита, привычно заглатывал в свои парадные двери очередные порции «учёного планктона». Сплошной поток спешащих студентов, лаборантов и преподавателей в главном фойе создавал ощущение вокзала, на который вот-вот прибудет поезд. Но поезд почему-то задерживался, и народ нервно циркулировал по широким коридорам, торо-пясь и опаздывая. Одно из живых течений занесло Егора в буфет. Там, простояв в очереди за кофе минут десять, он смог отдышаться. Учебный суматошный день начался.
Заканчивалось последнее практическое занятие, когда в аудиторию зашёл завкафедрой, кив-нул преподавателю и как-то торжественно объявил:¬
¬– Господа, студенты! Ваша успеваемость начинает меня настораживать. Количество несдан-ных зачётов достигло критической массы, а время движется неумолимо. Но у некоторых из вас, чудесным образом, может появиться возможность исправить ситуацию. Кто из вас, доучившихся до третьего курса, знает, что такое НИРС? Тем, кто не знает, я помочь уже не смогу. А вот кто в курсе, тот может подойти сегодня в мой кабинет для беседы.
Завкафедрой ещё несколько минут рассуждал на тему полезности научной работы для неок-репших студенческих умов, после чего многозначительно улыбнулся и вышел. Студенческая ау-дитория напряжённо задумалась на данную тему, но особого энтузиазма не выразила.
Что такое НИРС Егор знал хорошо. Научно-исследовательская работа студентов – это звучало гордо, но на деле обычно выглядело как довольно нудное мероприятие. Сборка каких-то стендов, пайка непонятных схем, копание в технической литературе не приносили особого удовольствия. Но при этом твой рейтинг в преподавательской среде неизмеримо вырастал, и о тебе начинали узнавать на различных кафедрах как о человеке «приближённом к науке», признавая тебя за «сво-его». Все это логично заканчивалось возможностью пропускать под благовидным предлогом занятия и получать зачёты, а иногда и экзамены, «автоматом». Именно такие мысли крутились в голове у Егора, когда он позже стучался в дверь заведующего кафедрой.
После ещё одной короткой лекции о пользе научной работы для общего развития молодой студенческой личности, завкафедрой хитро прищурился:
– Мой хороший знакомый ведёт одну перспективную тему и ему срочно нужен помощник. Есть желание ему помочь?
– Желание? Желание есть, – обречённо выдохнул Егор. – Почему не помочь хорошему чело-веку?
– Замечательно! Тогда завтра в пять вечера подойди в лабораторию 502 к Аркадию Александ-ровичу. Скажешь, что от меня. Он тебе всё подробно расскажет. Сможешь? Вот и славненько!
Егор выбрался из кабинета и обречённо вздохнул:
«Куда я засунул свою буйную голову? Посмотрю, а там уже и решу, по обстановке».
На следующий день, промотавшись после последней пары минут сорок до назначенного вре-мени, Егор стоял напротив ничем не примечательной двери с цифрой 502 и загадочной табличкой «Лаборатория теории времени».

Низкий приятный гул большого храмового колокола привычно разнёсся по всей округе, про-катился по стенам и затих где-то высоко под главным куполом. Первые робкие лучи уже высветили редкие облака на фоне свежей синевы утреннего неба. Высокие стены, окружающие тёмную площадь, пока хранили светлеющие тени. Мягкий прохладный полумрак ещё прятался по углам, но лёгкий ветерок, принёсший запах дождя, уже  разгонял остатки ночи.
Вана-кан больше всего любил это время – между ночью и днём. Время, когда сны ещё витают в воздухе, неуловимо напоминая о той, другой жизни, в которой всё легко и просто.
Он откинул старое простенькое одеяло, сладко потянулся и прислушался – тишина. Плеснув холодной водой на лицо из медного рукомойника, висящего в углу, он наскоро вытерся и побежал к лестнице, которая вела на наружную стену.
Древняя лестница с истёртыми каменными ступенями шла внутри стены, круто поднимаясь к смотровой площадке. Узкие вертикальные окна, во внутренней части стены, освещали ступени и площадки лестницы приглушённым светом, который оставлял сумрак даже в яркий солнечный день. Окон было ровно сорок. Вана-кан сосчитал их совсем недавно, потому, что только начал учиться этим премудростям. Ступеней же было намного больше, и он пока не знал сколько их.
 Науки давались непросто. После первых уроков  Вана-кан думал, что его голова не выдержит и лопнет как перезревший арбуз. Он старательно пытался удержать в своей голове всё, что ему говорит учитель, и с ужасом думал о том, как много ещё предстоит туда втиснуть.
Статус младшего храмового слуги, о чём говорила приставка «кан» в его имени, предполагал изучение счёта и письма. А ведь в храме его статус самый низкий! У верховного жреца храма сей-час двадцать четвёртая ступень. Сколько же он должен знать и уметь?!
Слава богам – лестница наконец-то закончилась! Мощная защитная стена, шириной в восемь шагов, поднималась настолько, что люди внизу казались крошечными букашками. Ещё не впи-тавшие в себя дневной жар, её массивные плиты были по-утреннему прохладны, и от них веяло силой и спокойствием. Он всегда прибегал сюда встречать восход солнца. Запыхавшись от быст-рого бега по длинной лестнице, он каждый  раз с восторгом смотрел на это чудо, – солнце уже взошло из-за дальних холмов, но как будто зацепилось краешком огненного диска за землю. И вот-вот оторвётся от неё и взлетит. Или не взлетит? Отцепилось! Это значит, что бог солнца Сант,  как всегда там, на своем месте, он вершит дела и значит – всё будет по-прежнему хорошо!
Древние легенды рассказывают, что когда Сант отворачивался от людей, тёмные тучи скрывали встающее солнце. Это означало только одно – скоро сюда опять придет Чёрная смерть. С тех пор прошло много лет, и даже его дед не застал тех времён, но суеверный страх так и остался в крови новых поколений. Теперь жрецы стоят на страже их мира, но смогут ли они что-то сделать, если Сант отвернётся от них снова? Кто знает?
«А может быть то, что я встречаю восход, хоть немного помогает удержать равновесие сил, о котором так часто говорят жрецы?» – с надеждой подумал Вана-кан.
Он тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и резво рванул обратно по лестнице. Нужно успеть прибежать в нижний склад, где он обычно работал, раньше, чем туда войдет старший хра-мовый слуга, хромой и жутко злопамятный. А иначе – жди хорошей трёпки. Храмовые порядки очень строги!
В слуги храма отбирали детей, которым уже исполнилось семь лет. В деревню каждый пятый год приходили младшие жрецы и делали свой выбор. Как они выбирали, и кто был достоин служ-бы – никто в селениях не знал, но считалось весьма почётным отдать своего ребёнка туда, потому как статус слуги был намного выше, чем у любого крестьянина. А ещё за него родителям давали золотые монеты. Там ребёнок получал приставку к имени и уже никогда не возвращался жить об-ратно.
Вана-кан бежал вниз, весело перепрыгивая через ступеньки:
«Пройдет ещё совсем немного лет, я стану старшим слугой, и моё имя будет Вана-ках! Как это будет здорово!»
Он не только прибежал раньше старшего слуги на склад, но даже успел отдышаться и сделать вид, что ждёт уже давно. Работы впереди было много. Приближался праздник Лакка – бога урожая и плодородия. Предстояло принять от крестьян обоз с провизией, разложить всё по складу, проверить и просмотреть все запасы. Только успевай поворачиваться!
Солнце, как всегда ослепительно-яркое в разгаре обычного жаркого дня, заливало тяжёлым зноем всю площадь. Только храм, расположенный в центре огромного кольца, образованного сте-ной, стоял неприступной для жары твердыней. Внутри царил полумрак, и чем дальше уводили гулкие коридоры боковых проходов, тем прохладнее становилось. Храм состоял из множества примыкающих друг к другу зданий, вознося свои отвесные, ослепительно-белые древние стены на сотни шагов вверх. И где-то там, далеко наверху, эти мощные, многометровой толщины стены, переходили в немыслимое количество переходов, шпилей и башен, которые словно пронзали си-нее небо.
Караван с продуктами из деревни медленно прополз через узкие северные ворота стены. Про-грохотав деревянными колесами по каменным плитам площади, он остановился возле открытых ворот храма. Люди, как муравьи, засновали вокруг каравана, перенося всё доставленное в глубо-кие прохладные погреба. Смуглые слуги, едва прикрытые набедренными повязками, подхватыва-ли мешки и кувшины и исчезали в тени узких коридоров, ведущих в глубокие подвалы. Несколько погонщиков, которым было разрешено войти во двор с караваном, сбились в кучку и с восторгом взирали на огромные здания храма. Редко кому выпадала честь попасть внутрь двора в обычные дни. Только по праздникам одни из четырех ворот в стене открывались настежь, пропуская простой люд на церемонию поклонения богам.
Солнечный свет пробивался внутрь храмовых галерей где-то далеко наверху, отражался от высоких потолков, и не давал темноте поглотить всё вокруг, не более того. Широкие, отполиро-ванные тысячами босых ног за многие сотни лет ступени, вели всё ниже и ниже в просторные складские комнаты. Склады были разные. В тех, куда Вана-кан уже мог входить, хранились про-дукты, напитки и нехитрая утварь для слуг. Сколько ещё всего скрывал храм, в лабиринтах своих коридоров, он не знал. Но настанет день, и он закончит очередную ступень своего обучения. Пройдя посвящение, он получит новый статус, и тогда храм откроет ему очередную часть своих тайн.
Пустой караван выкатился обратно за ворота, тяжёлые толстые створки медленно закрылись. Огромная площадь снова опустела.
Закончив укладывать ряды мешков и кувшинов, слуги потянулись к себе в боковые комнаты, где они жили. Теперь можно немного передохнуть, а после ужина настанет время для учёбы. Младшие жрецы, как обычно, будут вести уроки. Счёт, письмо, история и изучение молитв – ка-жется, ничто не сможет нарушить этот устоявшийся веками порядок. А потом, в конце дня, уста-лый Вана-кан с удовольствием вытянется на своей циновке, закроет глаза, и сны унесут его высо-ко-высоко над этим миром. Прохладная ночь снова раскроет свое звездное покрывало. Он снова будет летать между облаков и звёзд над невиданными землями и морями. Будет говорить с бога-ми, и боги будут говорить с ним.

Аркадий Александрович Кирсанов оказался невысоким говорливым старичком, на вид лет шестидесяти с хвостиком, типично-профессорской внешности: серый, видавший виды костюмчик, рубашка в непонятную полоску и узкий чёрный галстук, который никак не ограничивал расстегнутый на две пуговицы ворот. Впрочем, одной верхней пуговицы не было на месте видимо уже давно, а вторая висела на одной тоненькой ниточке. Седая академическая бородка придавала ему вид степенного учёного мужа. Но стоило ему заговорить, а говорить он очень любил, как налёт многозначительной важности таял без следа.
Уже через полчаса с начала их знакомства, Егор сидел в кресле, в приятном полумраке лабо-ратории и пил вкусный чай с вареньем. Почти половину лаборатории занимал огромный старин-ный стол, обтянутый когда-то солидным зелёным сукном. В углу стояли маленький журнальный столик и два кресла. Огромное количество книг, брошюр, пачек листов мелко-исписанной бумаги располагались везде, включая подоконник и пространство под столами. О ходе времени напоми-нали старые настенные часы с маятником и метроном на верхней полке. В углу стояло что-то по-хожее размерами на большой холодильник, прикрытое старой шторой.
Профессор, сразу разрешивший называть себя Арсанычем, был из тех, кто располагают к себе собеседника с первых слов. Егор уже успел выложить о себе все: сколько у него «хвостов», где родился, кто его родители, где живет, чем увлекался в детстве и даже когда и с кем целовался пер-вый раз. Арсаныч слушал внимательно, кивал в такт его словам, и по выражению его лица было понятно, что он весьма доволен происходящим.
– Молодой человек, а что вы знаете о времени? – неожиданно спросил он.
Этот вопрос ввел Егора в ступор.
Пытаясь как-то выйти из сложившейся ситуации, он начал бормотать, как на экзамене, что время – это то, чем определяется ход всего происходящего, что оно движется только вперед и имеет свои единицы измерения.
– Всё это так, но каждый ваш постулат можно опровергнуть десятками способов. Хорошо, по-ка не будем об этом, – произнёс профессор, многозначительно почесал свою бородку и хитро прищурился. – На данном этапе мне нужна исключительно практическая помощь.
Профессор вскочил с кресла и начал прохаживаться по комнате, чем-то напоминая маятник в старых часах.
– Я разрабатываю одну увлекательную теорию, но мне необходима ее практическая реализа-ция.
Арсаныч остановился возле таинственного «холодильника» в углу и сдернул с него штору. Когда улеглась пыль, поднятая резким движением, Егор с изумлением увидел что-то, отдаленно напоминающее внутренности больших «реликтовых» ЭВМ, которые им показывали на лабораторных работах.  Разница была лишь в том, что в данном случае огромное количество деталей было перепутано с разноцветными проводами и напоминало первозданный вселенский хаос. Провода напоминали спутанную ёлочную гирлянду, на которой кроме лампочек висели радиодетали, канцелярские скрепки, куски изоленты и ещё что-то непонятное. Всё это было тщательным образом перемешано, переплетено до такой степени, что больше напоминало свалку радиоаппаратуры после взрыва. Судя по запаху, взрывы и пожары имели место быть, причём не так давно. Из самого центра хитросплетений выходил жгут проводов, подключенный к подобию шлема. Такое устройство Егор видел по телевизору – его одевали приговорённым к казни на электрическом стуле.
– Я могу вывести теорию, просчитать любые параметры и схемы, но собрать всё, в работаю-щую установку мне не дано, – сказал он, виновато вскинув руки. – И проблема здесь не только в отсутствии у меня практических навыков. Согласно теории, вариантов исполнения установки около трех десятков. Какой из них окажется рабочим – можно определить только на практике.
Егор подошел поближе и заглянул вглубь хаоса. Зрелище было душераздирающее!
– «Красиво» получилось! А можно всё это безобразие сделать в виде модулей? Модули удоб-но переставлять и дорабатывать. Ваша теория допускает такой вариант?
– Умничка! Можно, ещё как можно! Само собой, нужно будет кое-что переделать, но это на данном этапе не критично. Закрой, пожалуйста, это безобразие обратно, если не трудно.
Профессор подбежал к столу и начал стремительно что-то вычерчивать на листах бумаги. Егор прикрыл установку шторой и сел допивать остывший чай.
Минут через двадцать Арсаныч откинулся на стуле и с удовольствием потянулся.
– Всё получится! Чтобы всё пересчитать, мне нужно дня два, от силы три. Егор, подходи в четверг. Я буду здесь вечером. Всё у нас получится. Наметим план действий. А о ваших «хвостах» мы позаботимся!
Егор накинул куртку, попрощался и вышел. На улице было тихо, шёл снежок. В свете улич-ных фонарей снежинки плавно и торжественно опускались на заснеженный тротуар. Лёгкий ветерок кружил их в белом хороводе вокруг столбов и скамеек. Бесконечная вереница машин проносилась мимо. Не замечая этой красоты, люди торопились по домам, к теплу и уюту.
«Уф! Уже восемь часов – как незаметно пролетело время. Время! – вспомнил вдруг Егор странный вопрос профессора и табличку на двери лаборатории. – Интересно, чего мог «накопать» этот забавный дедуля о времени? И для чего его установка? Ну да ладно, в четверг узнаю».
Егор застегнул молнию на куртке до самого верха и заспешил на остановку автобуса.

С самого раннего утра, ещё до того, как солнечный диск показался над горизонтом, к подно-жию храмовой стены потянулись десятки повозок. Вана-кан, привычно прибежав на смотровую площадку, долго наблюдал, как справа и слева от ворот разворачивается большая ярмарка. Громко переругиваясь, возницы торопились занять место поближе к воротам. Несколько раз из-за этого даже назревали стычки, но дальше перебранки дело не доходило. Деловитые мужчины устанавли-вали разноцветные палатки, натягивали шатры и навесы, собирали столы и прилавки. Женщины раскладывали товары, торопясь начать торговлю. Общую суету дополняли ещё немногочисленные зеваки и стайки ребятишек, снующие между рядов.
Он бы ещё долго, и с огромным удовольствием, наблюдал за всем этим, но рассерженный го-лос старшего слуги оторвал его от благодушного созерцания и вернул в водоворот приготовлений, круживший внутри храма.
Миновал полдень. Главные ворота в стене храма начали медленно открываться с первым уда-ром большого колокола. Низкий мощный голос колокола растекался тяжёлыми волнами по окру-ге, проникая во все уголки. Торжественные неспешные удары отдавались лёгкой дрожью внутри каждого, кто слышал этот голос, заставляя отбросить и забыть всё ненужное в этот час. Люди ос-тавляли свои занятия и спешили к храму.
За стеной собралось огромное количество жителей окрестных деревень: старейшины со свои-ми свитами, ремесленники и торговцы, домохозяйки и крестьяне. И вот сейчас, к немалому сожа-лению ярмарочных торговцев, они отвлеклись от покупок и развлечений и медленно заполняли храмовую площадь.
Закончив приготовления, слуги собрались на верхних этажах. Выглядывая из боковых окон, они с любопытством смотрели, как людской поток плавно огибает круглый помост в центре пло-щади, украшенный яркими цветами и лентами. В центре помоста, поднятые на два роста белой колонной, ждали своего часа дрова для праздничного костра. На краю помоста, образуя цепочкой большой круг, стояли  жрецы в ослепительно белых балахонах с откинутыми капюшонами. Не-подвижные и торжественные, похожие на древние статуи, они смотрели, как народ располагается вокруг.
«Интересно, как быстро меняются люди, – размышлял Вана-кан, разглядывая сверху толпу. – Совсем недавно, они спорили и торговались, ругались и веселились на ярмарке, но стоило пройти через ворота, – и они сразу стали другими».
Непривычно степенные и торжественные, люди шли на встречу с богами, оставив все мирские хлопоты там – за этими стенами, окружающими площадь.
Затих последний удар колокола. К главному алтарю храма потянулись желающие сделать по-жертвования. Там, среди статуй богов и курильниц, жрецы выслушивали страждущих и давали им советы. Их белые наряды светлыми пятнами выделялись в разноцветном людском потоке, медленно проплывающем через главный зал. Голоса сливались в неразборчивый гул, который, отражаясь от высокого сводчатого потолка, расходился чуть слышным эхом по тихим коридорам.
Ожидание таинственного волшебства, которое случится уже совсем скоро, наполнило и тех, кто служил в храме. К такому ожиданию всегда добавляется немного страха. Даже не страха, а опасения – вдруг в церемонии праздника что-то пойдёт не так, как обычно? Вдруг что-нибудь случится? Если, ритуал не будет выполнен, – боги не обратят свой взор на людей и не услышат их молитвы. Если великий Сант отвернёт свой взор? Что тогда?
Прошло несколько часов. Солнце не спеша приближалось к закату. Храм притих, наполнен-ный необычными тихими звуками и запахом благовоний. Казалось, – всё ждёт начала праздничного таинства.
Жрецы на помосте отступили к барабанам, установленным возле колонны, – и вот уже над площадью зазвучал их ритмичный рокот. Сначала негромко. Плавно набирая силу, звуки пульси-рующими волнами катились над головами, переходя в грохочущие раскаты.
В ожидании начала церемонии, люди потянулись туда, где в лучах заката белела высокая ко-лонна.
Резко и неожиданно барабаны смолкли. Вслед за этим постепенно успокоился и людской го-мон. На площади воцарилась тишина, которую вскоре прорезал чистый и звонкий голос жреца, запевшего праздничную молитву. Её слова, усиленные чудесным образом, разлетались от главной башни храма во все стороны, заполняя мелодичными переливами  площадь. Люди начали подпе-вать жрецу, потому что каждый знал эти заветные слова с детства. Многоголосый хор становился всё громче и ритмичнее. Люди, прикрыв глаза и раскачиваясь в такт, просили у бога Лакка мира, хорошего урожая и прибавления семейства.
От храма, мимо расступившихся людей, двинулась вереница девушек в цветных полупрозрачных накидках. И вот уже в ритм молитвы вплелись удары бубнов в их руках и позвякивание ножных браслетов с колокольчиками. Они поднялись на помост, продолжая плавно кружить в танце.
На самом высоком балконе, где стоял Верховный жрец и члены Совета, вдруг раскрылось большое круглое зеркало. Последний луч солнца, пробившийся между зубцов стены, отразился в нём, и оттуда вдруг ударил тонкий луч, который зажёг праздничный огонь на верху колонны. Яр-кое пламя разом охватило сложенные на площадке дрова и взметнулось ввысь, с треском рассыпая искры. Огненные точки, повинуясь движениям рук жрецов, начали неторопливо вращаться в хороводе. Мерцающее кольцо мягко опустилось к помосту и, рассыпавшись по краю, зажгло цепочку светильников, стоящих там.
Сотни рук начали зажигать от них, принесённые с собой свечи и передавая огонь друг другу. Никто не спешил – ибо бог Солнца щедр и волшебного пламени хватит всем, а ритуал не допускает суеты.
 Казалось, что небо круглым созвездием опустилось на землю и растекается по площади, где в центре ярко пылает костёр, отблески которого играют на белых стенах храма.
Молитва закончилась. Всё стихло. Костёр понемногу догорел и погас. От него потянулась прозрачная, почти невидимая в сумерках дымка, которая укрыла завесой древние камни храма.
Люди потянулись к выходу, унося с собой частички священного огня, который будет защи-щать их от бед и несчастий, от неурожая и болезней. Они бережно несли эти крохотные огоньки и верили, что так и будет. Верили, потому, что вера делает человека сильнее, чище и справедливее? Может быть, это и правда так…

Дверь в лабораторию была слегка приоткрыта. Егор стукнул разок в неё для приличия, вошёл и понял, что жестоко ошибался – он по своей наивности полагал, что устроить больший беспоря-док в помещении уже невозможно. Быстро оглядевшись, Егор понял, что количество исписанных листов в комнате за прошедшие три дня увеличилось примерно на порядок. Листы теперь не толь-ко громоздились холмами на столе, подоконнике, полках и даже стульях и креслах. Исписанные крупным размашистым профессорским почерком бумажки покрывали теперь и весь пол. На мно-гих из них отчетливо виднелись следы человеческих ног, судя по размеру и форме следов – ноги были обуты в ботинки профессора. Основная часть следов образовала тропинку  через всю комна-ту по диагонали от одного угла к другому.
Арсаныч сидел за столом и с огромной скоростью покрывал какими-то формулами очередную пачку чистой бумаги. Он поднял голову, широко улыбнулся и, откинувшись на стуле, сладко по-тянулся.
– Здравствуйте, любезный, – лицо профессора излучало радость и благоговение. – Вы как нельзя кстати.
Арсаныч вскочил со стула и начал судорожные раскопки в бумажных развалах, пытаясь что-то там обнаружить.
– Как ваши успехи? – полюбопытствовал Егор, скинув куртку.
– Всё просто замечательно! А, вот и он! – радостно сообщил Арсаныч, выуживая из кучи электрочайник.
Профессор на минуту исчез из комнаты и, стремительно вернувшись, поставил полный чайник на ещё свободное от бумаг место в углу комнаты.
– Концепция установки меняется. Из того, что я уже «наваял», нам понадобятся только неко-торые детали. Остальное придется безжалостно выбросить.
Арсаныч вернулся к столу и попытался найти какой-то лист. Через несколько минут его по-пытки, увенчались успехом, и он приколол искомый лист кнопкой к доске, висящей на стене.
– У нас будет четыре основных блока, которые уже никак не поменяются в ходе эксперимен-та. Остальные, к сожалению, придется постоянно дорабатывать. И я даже не могу сейчас сказать, сколько их всего будет в итоге.
– Но ведь, есть надежда, что их количество не будет бесконечным?
Егор подошел к закипевшему чайнику и выключил его.
Арсаныч улыбнулся и принялся разливать чай по стаканам, а Егор, тем временем, подошёл к приколотому листу бумаги – это была блок-схема новой установки. Блоков было десятка два и, скорее всего, это было ещё не все. Из всех подписей к блокам Егор понял только одну – «Блок пи-тания».
Через некоторое время они, накинув потрёпанные серые халаты, уже сосредоточенно выдира-ли из корпуса установки тот самый хаос, который там устроил профессор. Куча из проводов и де-талей в углу стремительно росла, и к моменту полного опустошения корпуса достигла в высоту около метра. Профессор брезгливо прикрыл ее еще одной шторой и обратился к доске:
– Вот схемы трёх основных блоков. Что непонятно – спрашивай. Думаю из всего этого, – про-фессор показал на прикрытое шторой безобразие. – Многое может пригодиться. Всё, что ещё бу-дет нужно для работы, определим по ходу «пьесы».
За  следующие два часа они успели набросать примерный план работ. Несколько раз заспори-ли по мелочам, но расстались  довольные достигнутым результатом.

Новый год надвигался ужасающе быстро и неотвратимо. Торжественность приближающегося праздника чувствовалась во всём: в мелькании ёлок среди людского водоворота на улице, в разго-ворах и хлопотах окружающих, даже в программе телепередач было что-то загадочно-праздничное. До торжественного момента оставалось шесть, нет – уже пять дней! Дома у Егора под столом в картонных коробках уже томились шампанское и водочка. Почти все необходимые продукты были закуплены. Программа гуляний была составлена и одобрена всеми участниками. Гулять ехали на дачу к приятелю. Всего набиралось человек десять. Девушки были почти все не-знакомые, с другого факультета, и что самое приятное – девчонок и парней было поровну. Так как Егор в этот раз отвечал только за спиртное, то все заботы уже отошли на второй план, и жизнь его текла спокойно и радостно.
С Арсанычем также всё складывалось как нельзя лучше. Все «мёртвые» зачеты получены «ав-томатом» и ничего не мешало их научным изысканиям. Были, конечно, тревожные моменты. На-пример, когда Егор внимательнее присмотрелся к тем изображениям, которые профессор гордо именовал «схемами». Единственное, что можно было в них четко понять, – это входные и выход-ные параметры, то есть то, чего именно Арсаныч хотел от этих блоков. Почти всё, что должно бы-ло помещаться между входом и выходом, представляло для обоих «изыскателей» сплошной ребус. Спаять схему из готовых деталей по бумажке Егору было вполне по силам, но в этом случае тре-бовался более профессиональный подход. Пришлось подключать к процессу создания «специали-ста». И таковой нашелся в лице школьного друга – Александра. Еще в средних классах Саня силь-но «ударился» в радиоэлектронику, причем «удар» пришелся точно в голову, что отразилось на всем его дальнейшем развитии. Уже к моменту окончания школы Саня успел впитать все доступ-ные знания в этой области на уровне третьего курса физмата, включая программирование и доскональное знание компьютерного «железа». Комната его был завалена журналами «Радио», наспех спаянными устройствами и разобранными компьютерами, которые занимали основную часть всего жилого пространства. Сам Александр обычно имел вид небритый, всклокоченный и напоминал Эйнштейна, с поправкой на возраст и рост под два метра.
Егор подкинул Сане профессорские каракули с невнятными объяснениями о мифическом «курсовике». А так как все гении по своей природе добры и азартны до работы, то создание рабо-чих схем с перечнем необходимых деталей были готовы уже через три дня. Одарив спасителя обещанной бутылкой шампанского и заручившись планами о дальнейшем сотрудничестве, Егор с легким сердцем смог заняться продолжением своей «научной карьеры». Оставалось только подоб-рать детали и спаять их в готовый продукт, чем он и занялся в свободное до Нового года время.
Праздник пролетел весело и беззаботно, оставив весьма приятные воспоминания отдельных моментов и легкие угрызения совести  в отношении новой подружки Риты. Но поскольку в её дальнейшие планы Егор явно не вписывался, то их расставание прошло легко и естественно.
Накатила волна экзаменов. Началась сессия.

Прошло пять лет. Вана-кан из худенького нескладного подростка вырос высоким стройным юношей. Он раздался в плечах и возмужал. Тяжёлая работа на складах и регулярные тренировки, под присмотром младших жрецов, сделали из него сильного и выносливого бойца, уже не раз по-беждавшего сверстников на различных состязаниях.
Обучение первой ступени закончилось. Вана-кан теперь умел не только пересчитывать пред-меты, но и производить более сложные вычисления. Когда-то таинственные знаки древнего языка теперь легко составлялись в привычные слова и фразы. Знаки уже многое поведали юноше. Он узнал, что их мир много столетий назад был совсем  другим. Не было таких огромных степей и пустынь. Повсюду росли высокие деревья. Реки и озёра наполняли влагой землю,  и земля давала до четырех обильных урожаев в год. На берегах жили мирные и уверенные в себе люди. Они воз-водили красивые города, выращивали и собирали урожаи, воспитывали детей. В обширных тени-стых лесах водилось множество диких зверей, в реках и озерах было вдоволь рыбы, а на месте Ве-ликой пустыни было море.
Теперь Вана-кан знал, что такое «море»! Море – это когда так много воды, что даже не видно дальнего берега. Он часто пытался представить себе море, рисуя в мыслях большую равнину, по-крытую водой, которая уходит за горизонт, широкий песчаный берег и большие волны, набегаю-щие на него. С волнами было сложнее всего – как выглядят большие волны, он ещё мог догадать-ся, глядя на холмы и песчаные дюны в пустыне, но как они могли двигаться, и что будет, когда волна подойдет к берегу? Этого он вообразить не мог, как ни пытался.
Но позже в древнем мире всё изменилось – люди постигли многие тайны природы и научи-лись использовать «силу». Получив в своё распоряжение мощное оружие, люди начали применять его в борьбе за власть. Повсюду начались страшные войны, унесшие многие жизни. Беспечное применение «силы» нарушило баланс энергии в мире, и мир начал мстить. Боги разгневались и разбудили подземные стихии, которые сотрясли и разрушили всё вокруг. Море стало пустыней. Реки ушли под землю. Леса превратились в сухие степи. Погибли почти все. Лишь немногие смогли выжить, объединившись вокруг храмов, уйдя в северные горы и скрывшись в южных катакомбах. Настала новая эра – жестокая, полная опасностей и бесконечной борьбы за выживание. Так рассказывали древние записи.
Так как Вана-кан уже научился считать, читать и овладел искусством письма, его перевели ра-ботать в библиотеку, помогать младшим жрецам. Библиотека храма занимала огромный круглый зал на самом верхнем уровне основного здания, доступном для него. Полки, заполненные древни-ми свитками, высотой в четыре человеческих роста располагались по периметру зала вдоль всей стены. Ближе к центру кругами стояли столы, за которыми жрецы работали с записями. Центр зала занимала огромная колонна с винтовой лестницей внутри. Лестница шла с первого этажа и поднималась дальше наверх. Наверху, находились ещё какие-то помещения, но слугам подниматься туда не разрешалось.
– Вана-кан, пойдем со мной в нижнее хранилище, нужно принести древние письмена, – обра-тился к нему Лона-так, средний жрец.
– Слушаюсь. А что такое «древние письмена»?
– Пойдем, сам увидишь.
Они дошли по винтовой центральной лестнице до первого этажа и через неприметный боко-вой проход стали спускаться ещё ниже. Чем ниже они спускались, тем темнее и прохладнее стано-вилось вокруг. Узкий проход долго петлял по запутанным недрам нижних этажей, и вскоре он уже потерял счёт переходам и поворотам коридора. Масляный светильник в руках жреца освещал тусклым светом древние стены подземных ходов, выложенных большими каменными блоками. На отдельных блоках едва виднелись странные незнакомые знаки. Таких знаков Вана-кан раньше не видел. Камни подземелья были потрескавшиеся, местами разрушенные, и выглядели намного древнее самого храма. Казалось, что время здесь течет по своим, неведомым людям законам, мед-ленно отмеряя сотни лет, проносящихся вихрем на поверхности.
– Это здесь.
Жрец с трудом открыл одну из низких боковых дверей, которые время от времени встречались на их пути.
Внутри небольшой квадратной комнатки с низким потолком пахло пылью и чем-то ещё. Это был тот незнакомый лёгкий запах, который неуловимо витает в безлюдных древних местах. Прямо на каменном полу высокими неровными стопками лежали таблички, вырезанные из какого-то серого камня и покрытые с одной стороны непонятными значками.
– Это и есть «древние письмена»? А что это за непонятные надписи?
– Да, это они. Это язык древнего народа, населявшего наши земли задолго до нас. Мы уже научились понимать этот язык и сейчас понемногу познаем мудрость тех, кто был сильнее нас многократно.
Жрец нашёл нужные ему таблички и сложил их в две стопки. Стопки получились внушитель-ные, но на удивление лёгкие.
На обратном пути у Вана-кана накопилось такое количество вопросов, что удержать их внутри себя он никак не смог. Но жрец немного охладил его любопытство:
– Всему своё время, юноша. Ты сообразителен и очень быстро учишься всему. Скоро будет твоё Посвящение. Тебе предстоит пройти экзамен и испытание твоей «внутренней силы», и только от тебя самого зависит, на какую ступень знания ты ступишь в этот день, и как быстро пойдёшь дальше.
– Но ведь моя следующая ступень – это старший слуга?
– Нет, может быть и не так – это зависит от тебя. В истории есть пример, когда верховным жрецом стал тридцатилетний воин. Если у тебя будет достаточно способностей и таланта, ты мо-жешь стать младшим жрецом и начать изучение «силы», – загадочно произнёс жрец и улыбнулся, видимо вспоминая свое Посвящение.
– «Сила»? А что это такое?
– Посвящение покажет, можешь ли ты управлять «этим». Если да – то ты скоро узнаешь всё. Если нет – то и знать тебе об этом не нужно, – недовольно ответил жрец, давая понять, что объяс-нения закончены.
Они вышли на первый этаж, поднялись в библиотеку и сложили принесённые таблички в ма-ленькой боковой комнатке. Впереди их ждала привычная ежедневная работа.
День заканчивался. Перед сном, на своей циновке, Вана-кан долго ворочался с боку на бок. От полученной новости мысли носились в голове как сошедшие с ума  пчёлы в улье, сталкиваясь и мешая друг другу. До этого дня он думал, что судьба его размерена на отрезки и определена заранее. Став старшим слугой, он бы и не подумал мечтать о чём-то ещё. Слуг в храме было много, и обычно они доживали на службе до преклонного возраста. А тут, оказывается не всё так просто. От осознания возможного будущего у него начинала кружиться голова, словно он смотрел вверх со дна глубокого колодца на звёздное небо.  И когда же настанет этот важный день, и что его ждет на Посвящении?
Сон успокоил его мысли. В эту ночь он снова летал над землёй и смотрел сверху в глубокие бездонные пропасти. Страшное, тёмное и непостижимое «нечто» шевелилось далеко внизу, протягивало к нему свои скользкие щупальца, пыталось схватить и бросить в глубокое ущелье. Но каждый раз неведомая «сила» поднимала его всё выше и выше к звездам, к солнцу, к яркому свету, сияющему и зовущему впереди.

Зимние каникулы Егор недолюбливал. После суматошной сессии, которая в очередной раз была сдана досрочно за неделю до окончания, его фантазии и возможности чем-то себя занять хватало максимум на несколько дней.
Сдавать экзамены досрочно было выгодно из чисто тактических соображений, – это Егор со-образил уже на втором курсе. Техника сдачи была проста и изящна, как всё гениальное. Сдав оче-редной зачёт, он тут же начинал переговоры с преподавателем об экзамене. В ход шли любые предлоги, как то: необходимость срочной поездки к внезапно заболевшим родственникам, «горя-чая» путёвка на турбазу, свадьба лучшего друга в другом городе, в общем, всё, что могло прийти в голову.
Первое условие успеха при этом – иметь вид «загнанной лошади», которая из-за всех сил ста-рается срочно  успеть  разгрести кучу свалившихся на неё проблем. Переговоры, как правило, за-канчивались назначением даты сдачи экзамена либо в зачётную неделю, либо с другой группой в начале сессии.
Второе условие – идти сдавать в первых рядах, пока настроение преподавателя ещё не испор-чено неудачными попытками других.
Таким образом, пока его товарищи старательно начинали сдавать экзамены, в зачётке у Егора набиралась вся коллекция необходимых отметок. А так как предметы всё же им изучались, то «четвёрка» за смелость ему была всегда гарантирована.
Выйдя из аудитории, где шла сдача второго экзамена для его группы, он выразительно пома-хал заполненной зачёткой и демонстративно выдохнул:
–Сессия закончилась! 
Одногруппники, стоявшие у дверей аудитории, озабоченно шелестя «шпорами»,  встретили его завистливыми взглядами.
– Удачи, мужики! Заходите, пока он добрый.
Егор сочувственно улыбнулся группе и не спеша пошёл на выход. Коридоры института, за-тихшие и торжественные, были почти пусты. Лишь у некоторых дверей, где уже шел приём экза-менов, тёрлись небольшие стайки студентов-оптимистов, пришедших пораньше.
Арсаныч вынырнул откуда-то сбоку прямо навстречу Егору и, судя по шутливому обращению на «вы», был жутко рад этой встрече.
– Доброе утро! Как Ваши дела?
– Доброе! Дела – замечательно!
– Как продвигается сессия?
– Уже продвинулась. Только что последний экзамен сдал! – важно сказал Егор и горделиво приосанился.
– Уже?! – изумился Арсаныч.
– Люблю сдавать досрочно.
– Досрочно? Знакомый ход. Молодец! И какие планы на ближайшее будущее? У меня давно созрела тема для душевной беседы.
В глазах профессора мелькнула лукавая искорка.
– Ближайшее будущее светло и беззаботно. Теперь можно и побеседовать. Я готов!
– Тогда, пройдёмте в лабораторию. Думаю, что по хорошей кружке горячего кофе нам с вами не повредит. Прошу!

– Помнишь, при нашей первой встрече я спросил тебя, что ты знаешь о времени?
 Арсаныч разлил кофе по кружкам и удобно устроился в кресле.
– Помнить-то я помню, но ничего нового добавить на эту тему не смогу, – обречённо ответил Егор.
– А этого и не требуется. За время нашего знакомства я присмотрелся к тебе и понял, что мужчина ты сообразительный и серьёзный, поэтому решил, что уже можно объяснить тебе общий смысл нашей с тобой работы, – успокоил его профессор, улыбнулся и ещё раз приложился к круж-ке.
– Существует много научных концепций времени. Одни полагают, что время необратимо, другие допускают иное. Древние инки вообще считали, что время движется по кругу. Концепции отличаются подходом к вопросу, но схожи в одном – пространство и время неразрывно связаны между собой.  Время само по себе является координатой и неотделимо от трех пространственных измерений. Количество измерений, необходимых для описания Вселенной, окончательно не определено. По разным теориям их может быть до десяти, но не в этом дело.
Арсаныч не усидел в кресле и начал привычно расхаживать по диагонали комнаты.
– Мы не можем повернуть время вспять, но наличие других измерений позволяет нам увидеть то, что уже было когда-либо. Всё, что происходило в прошлом, не исчезло бесследно, а зафикси-ровано в энергетическом поле Вселенной, как слайды. Нужен лишь способ увидеть их.
– И вы знаете, как увидеть эти «слайды»? – недоверчиво поинтересовался Егор.
– Пока нет, но мои расчеты говорят, что это возможно. С помощью нашей установки я хочу это проверить.
Арсаныч снова уселся в кресло и взял кружку с остывающим кофе, одновременно наблюдая за реакцией Егора.
Егор, уяснивший из всей «лекции» только общий смысл сказанного, ещё раз отогнал мысль о психическом здоровье лектора, но тактично вида не подал.
– Я понимаю, что с точки зрения нормального человека эта теория выглядит абсурдно, но рас-четы показывают обратное. Вероятность попадания в необходимый интервал измерений неболь-шая, но она имеется, – сказал профессор, подошел к столу и заглянул в какие-то бумаги. – На-вскидку – вероятность процентов пять. Вот, в общих чертах и вся тема.
– Это значит, что сделав двадцать вариантов установки, мы увидим прошлое?
– Нет, конечно. Мы лишь подтвердим или опровергнем мою теорию. Но если нам вдруг очень сильно повезёт, то кто знает…
– Да, уж. Расклад интересный, – «согласился» Егор.
– Хорошо. У тебя впереди небольшие каникулы. Обдумай все, что сегодня услышал,  и если надумаешь – позвони. Мои условия прежние. А вдруг моя теория верна, а? – предложил Арсаныч, хитро улыбнулся и подмигнул.

Вот и утро. Подъем, лёгкий завтрак, привычная пробежка по лестнице на стену, традиционная встреча восхода солнца. Всё было как обычно, но Вана-кан где-то глубоко внутри почувствовал, что это не простой день. Так и случилось – как только он занял обычное место в библиотеке за столом для изучения и сортировки свитков, в зал вошел один из старших жрецов. Его бело-золотистое одеяние, сосредоточенно-важное выражение лица сразу подчеркнули необычность момента, и обратили на себя внимание всех присутствующих в зале. В неожиданно наступившей тишине, жрец подошел прямо к нему.
– Вана-кан! Настал день твоего Посвящения. Иди за мной, сегодня решится твоя судьба!
 Жрец медленно повернулся и, не дожидаясь ответа, пошел к лестнице, ведущей наверх.
На негнущихся от волнения ногах, Вана-кан поспешил за ним. Лестница вывела их на пло-щадку, от которой тянулся короткий  коридор, заканчивающийся большой тяжёлой дверью. Жрец открыл дверь и впустил его.
В просторной комнате, напротив окна, за большим столом сидел верховный жрец Рикко-тар. Пожилой седой старец с коротко остриженной бородкой и длинными волосами, заплётенными сзади в толстую косу, внимательно читал один из многочисленных свитков, лежащих перед ним. Два старших жреца сидели по обе стороны от него, и Вана-кану казалось, что ничего не могло скрыться от их проникающих взглядов. Одежда жрецов, белая с золотыми вышивками, говорила об исключительной важности наступающего момента. В полной тишине Рикко-тар поднял взгляд на молодого слугу и пристально посмотрел на него.
– Настал час твоего испытания, Вана-кан. Готов ли ты к нему?
– Я готов.
От волнения в горле у него пересохло, поэтому ответ прозвучал не очень убедительно. Вер-ховный жрец неожиданно улыбнулся и продолжил говорить уже не так торжественно и важно:
– Твой наставник рассказал нам, что у тебя гибкий ум, хорошая память и большая жажда зна-ний. Похвально, но всё ли ты постиг, чему тебя учили? Прочти вот это свиток.
Рикко-тар протянул ему один из лежащих на столе свитков.
Вана-кан быстро прочитал вслух записи. Далее последовали проверки на счёт и письмо, но после года работы в библиотеке такие задания стали привычными для него и были выполнены быстро.
– Хорошо. Всё говорит о том, что ты прилежный ученик, но для тебя у меня есть задание по-сложнее.
Жрец поднял один из свитков над столом и упёрся в него взглядом. Через несколько секунд, не отрывая взгляда от свитка, жрец отвёл руку в сторону, а Вана-кан вдруг понял, что свиток ос-тался висеть на месте. От неожиданности ему вдруг захотелось протереть глаза.
– Подойди и попробуй взять свиток, – голос жреца прозвучал гулко как в колодце.
Медленно, ещё не веря своим глазам, он подошёл и прикоснулся к свитку. Свиток свободно висел в воздухе, но попытка сдвинуть его, ни к чему не привела – нечто невидимое держало его на месте очень крепко. Он помотал головой, словно пытаясь разогнать наваждение, и отошел на шаг назад.
– Это проявление силы, она есть в каждом, но не каждому дано управлять ею.
Рикко-тар отвёл взгляд и расслабился, свиток свободно упал и откатился на край стола.
– А я смогу управлять ею?
– Мы собрались здесь, как раз для того, чтобы проверить это, – ответил жрец.
Взяв наугад ближайший свиток, он встал из-за стола и подошёл к юноше.
– Я помогу освободить твою собственную Силу, а твоя задача удержать её и слушать меня.
Пристально глядя ему в глаза, старец вытянул вперёд руку со свитком. Наступила полная ти-шина, и вдруг Вана-кан почувствовал, как его мысли престали беспорядочно метаться в голове. Они как будто раздвинулись, уступая место новому яркому ощущению  кристальной ясности. Всё вокруг приобрело такую невероятную чёткость очертаний, что стали видны самые мелкие мор-щинки на руке жреца, шероховатость бумаги и даже пылинки в воздухе.
– Закрой глаза. То, что ты видишь ими – лишь малая часть всего сущего. Постарайся ощутить всё остальное и удержать свиток на месте.
Послушно закрыв глаза, Вана-кан с удивлением понял, что по-прежнему видит комнату, жре-цов и свиток в вытянутой руке Рикко-тара, но видит иначе. Все окружающее выглядело чёрно-серой, чуть покачивающейся картинкой. Как будто рисунок чёрными красками, нарисованный на серой ткани, колышет лёгкий ветер. Лишь слабое тёмно-красное свечение исходило от фигур жре-цов и от него самого. Рисунок нечёткий, без мелких деталей. Мысленно он попробовал дотянуться до свитка, и красное свечение от его тела послушно двинулось вперед, охватив свёрнутую в трубку бумагу. Он почувствовал её вес, и то, как ее удерживает жрец.
– Держи свиток, – сказал жрец и разжал пальцы.
Свиток на несколько неуловимых мгновений остался висеть в воздухе, потом качнулся вниз и упал к ногам старца. Вана-кан испуганно открыл глаза. Наваждение развеялось, мысли снова завертелись в голове. Всё вокруг стало выглядеть как раньше. Жрецы за столом улыбались и многозначительно переглядывались между собой.
– Молодец! Постарайся запомнить, как и что ты почувствовал в этот момент, – дал совет Рик-ко-тар, возвращаясь на свое место за столом.
Вана-кан опасливо покосился на упавший свиток. Свиток как свиток – спокойно лежит на полу и выглядит как все обычные свитки в их библиотеке.
– Главное поверить в свою силу и научится управлять ею. Видишь это перо? Попробуй сдви-нуть его с места. Вспомни, что ты почувствовал тогда, со свитком, – произнёс жрец и положил на край стола большое гусиное перо. – Не напрягайся, освободи свой разум.
Вана-кан упёрся взглядом в перо, пытаясь снова вызвать то самое ощущение ясности. Долго ничего не получалось, мысли не хотели успокаиваться и метались туда-сюда.  Но в какой-то мо-мент в голове промелькнула лёгкая тень того самого ощущения и перо на краю стола еле заметно сдвинулось.
– Достаточно! Отлично! Ты выдержал испытание. Подойди ближе, – в радостном голосе жре-ца прозвучали нотки скрытого облегчения. – Ты показал, что сможешь многое. Сегодня ты при-коснулся к силе, и она навсегда изменила твою судьбу. С этого момента, ты становишься млад-шим жрецом и твоё имя теперь – Вана-тан. Тебе сегодня назначат нового учителя, который научит тебя пользоваться Силой. Но только от тебя зависит, насколько ты овладеешь ею и к чему сможешь применить.
Рикко-тар встал и торжественно положил руку ему на плечо.
– Помни, для неё нет предела, но управляет всем разум.
 Жрец ладонью легко коснулся своего лба, затем лба  юноши, словно передавая ему свои мыс-ли:
 – Иди, Вана-тан!
В тот же день для всех обитателей храма было торжественно объявлено, что у жрецов появил-ся новый младший брат. Его место среди них. Его предназначение – совершенствовать себя, слу-жить богам и своей стране.

– Здравствуйте!
От неожиданности паяльник в руке Егора дёрнулся, и очередная капелька олова, благополуч-но миновав положенное ей место, плюхнулась на потертое сукно старого профессорского стола.
«Ну, ё-моё!» – подумал Егор и с негодованием посмотрел на нарушителя спокойствия.
«Нарушитель» выглядел как девушка. И выглядела она скорее худенькой, чем стройной. В од-ной руке она держала непонятно из чего сделанную лохматую чёрную шубу, другой сжимала по-тёртую папку для бумаг. Чуть ниже мохнатой шапки, из-за круглых старомодных очков, невинно хлопая ресницами, на него смотрела пара любопытных карих глаз.
– Мне нужен Аркадий Александрович, – смущённо пролепетала незнакомка, продолжая взглядом сканировать Егора.
– Аркадий Александрович скоро подойдёт, – сказал Егор, глянув на часы. – Подожди немного.
Девушка мышкой прошмыгнула на кресло возле журнального столика и притаилась, продол-жая изучать «творческий беспорядок» царивший в их лаборатории.
Егор посмотрел на блок, который он последние полчаса пытался доделать и понял, – ещё одна неудачная попытка припаять последний деталь, и блок полетит в самый дальний угол с самой максимально возможной скоростью. Его терпение иссякло окончательно. Но, то ли удача повернулась к нему в этот раз как нужно, то ли сказалось присутствие в комнате особы женского пола, – именно эта попытка оказалась успешной.
– Уф! – довольно выдохнул Егор и отложил готовый блок в сторону. – Желаете чего-нибудь выпить? Например, чаю с сахаром?
– Ага, – согласно кивнула девушка и плотнее впечаталась в кресло.
Свою лохматую шубу она положила себе на колени, и из-за этого большого комка выглядыва-ли только её шапка и очки, поблескивающие в свете одиноко горящей настольной лампы. Похоже, что хаос, господствующий в комнате, произвел на неё сильное впечатление. Она уже успела оглядеться, и видимо считала своё кресло в дальнем углу наиболее безопасным местом во всей комнате.
Когда Егор, наконец-то, нащупал под ворохом бумаг чайник и уже пытался вытянуть оттуда электрошнур, в лабораторию шумно ворвался Арсаныч.
– Приветствую вас, молодые люди! Вы уже познакомились?
Профессор возбужденно прошёлся по комнате и водрузился на свободное кресло.
– Ещё не успели, – ответил Егор, вытягивая конец шнура из-под бумаг. – Вот, чаю испить хо-тим.
– Чай – это замечательно! – согласился Арсаныч и церемониально привстал с кресла. – Зна-комьтесь, это – Светлана. Она будет работать с нами.
У Светланы есть своего рода дар – она виртуозно владеет высшей математикой и любезно со-гласилась нам помочь, а у меня скопилось огромное количество необсчитанных вариантов уста-новки. А это – Егор. Прошу любить и жаловать.
Девушка смущённо потупила взор, а при слове «любить» озорно стрельнула глазками в Егора. «Выстрел» прошуршал где-то рядом, но в цель не попал. Егор улыбнулся и пошел наливать чайник.
«М-да, уж, похоже, что это тот ещё чертёнок в юбке», – размышлял он на обратном пути с чайником.
Когда Егор вернулся, шуба одиноко лежала в кресле, а профессор и Светлана уже сидели за большим столом, отодвинув его железки в сторону, и обложившись со всех сторон исписанными листами, азартно дискутировали. Егор поставил чайник на столик, вставил вилку в розетку и начал розыски чашек и сахара, краем уха прислушиваясь к собеседникам. Отдельные слова в их диалоге были ему знакомы из курса высшей математики, но общий смысл беседы был совершенно недоступен. Поразительно быстро освоившись, Светлана уже что-то активно пыталась доказать Арсанычу. Профессор удивлённо хмыкал, нервно почёсывал кончик носа и даже иногда соглашался.
– Вот что значит – свежий взгляд! Нет, пора уже нам прерваться, а не то мне будет стыдно за свою необразованность!
Профессор с  улыбкой покосился на Светлану и обратился к Егору:
– Нас кто-нибудь напоит чаем?
– Всё давно готово. А разве гении пьют чай, как простые смертные? – ответил Егор, еле сдер-живая улыбку.
– Ещё как пьют! А что у вас обычно подают к чаю? – поинтересовался «чертёнок в юбке», прищурился и ещё раз стрельнул глазками.
«В этот раз уже гораздо ближе, но снова промах», – злорадно подумал Егор.
– Есть! К чаю – есть!
Арсаныч радостно хлопнул себя ладонью по лбу и торжественно извлек из нижнего ящика стола запечатанную коробку шоколадных конфет.
– Уже полгода лежат. Всё руки не доходят! Хороший знак, когда всё к месту – значит сработа-емся.
В этот раз чай казался особенно вкусным. Может из-за конфет. Может из-за того, что напро-тив Егора сидела озорная девчонка с короткими, взъерошенными волосами. За разговорами обо всём они просидели ещё около часа. Говорили о моде и погоде, о новостях и планах на будущее. И в конце вечера уже казалось, что они давно знают друг друга, но просто давно не виделись.
Егор, как истинный джентльмен, пошёл провожать Светлану, и тут оказалось, что живут они в одном районе, ездят на одном автобусе. Только остановки у них разные, но соседние. Светлана выходила раньше, и провожать её до дому запретила, сказав, что живет совсем рядом с останов-кой.
Автобус со скрипом захлопнул за ней двери и покатил дальше. За замёрзшим окном плыл ве-черний зимний город. Мягкий синий свет фонарей освещал сугробы, машины и людей, спешащих по делам. Изморозь искажала изображение, делало его нерезким и переливающимся искрами от ламп на улице и фар автомобилей. От этого всё, что проплывало снаружи, казалось сказочно красивым и загадочным, навевая лирическое настроение.
Егору от остановки до дому было шагать минут пять. Он шёл спокойно и неторопливо, глубо-ко вдыхая морозный воздух. Светящиеся окна домов, словно чьи-то глаза, смотрели на него. А за каждым окном шла своя маленькая жизнь, с её радостями и проблемами, удачами и невзгодами. И было в этом что-то тёплое, уютное и домашнее.

На свой первый урок Вана-тан пришел раньше положенного времени. Уж очень хотелось ему быстрей прикоснуться к таинственному искусству обладания Силой. Но его новый учитель Локка-так, почему-то задерживался. Маленькая комната, в которой должны были проходить их занятия, ничем не выделялась из числа других многочисленных комнаток, примыкавших к большому залу библиотеки. Большой стол с ворохом свитков, несколько стульев, да старинный ковер с диковинными узорами, чем-то напоминающими те странные значки древнего языка, которые он видел на табличках в хранилище. В центре высокого каменного потолка было высечено большое изображение солнца, раскинувшего свои лучи до самых стен.
Он уже начал волноваться из-за странной задержки учителя, разглядывая мелкий узор ковра, висевшего на стене, но вдруг сзади раздался еле слышный щелчок, и на него пахнуло волной све-жего воздуха. Он испуганно оглянулся. За столом сидел Локка-так, его учитель, расправляя склад-ки зелёной накидки.
– Приветствую тебя!– серые выразительные глаза изучающе смотрели на юношу.
– Простите, учитель, я не заметил, как вы вошли, – смутился  Вана-тан.
Лёгкий шок быстро прошёл, и он подошёл к столу.
– Я и не входил.
На лице жреца появилась лёгкая улыбка.
– Вы были под столом?!
– Нет, до этого момента меня не было в храме.
– Учитель, вы наверно шутите?
– Нет. Это лишь одна из возможностей, которые даёт сила. Но только посвящённым разреше-но знать об этом, – предостерёг жрец, и его лицо стало серьёзным. – Запомни это!
Вана-тан попытался уложить в голове смысл сказанного учителем, но это плохо у него полу-чилось.
– А я смогу так делать?
– Это зависит только от тебя. Далеко не все могут управлять Силой на таком уровне. Это одна из высших ступеней владения ею. Тебе ещё многому надо будет научиться, чтобы познать свои возможности. Для начала нужно изучить язык древних, чтобы ты мог читать их записи. Истоки искусства владения этим искусством лежат там, в далёком прошлом. Но помни главное, что быть посвящённым, – большая  ответственность перед богом, храмом и своим народом. Те, кто забывал о долге, и пытались идти своим путем наверх, к славе и власти, – не успевали даже пожалеть об этом!
Жрец поднял указательный палец и Вана-тан ощутил, как его виски что-то сжало до лёгкой боли и тут же отпустило.
– Я понял. Я готов, учитель.
– Сейчас в нашем мире царит спокойствие, но на юге уже сгущаются сумерки. Новый враг собирает силы, и возможно скоро нам опять понадобятся жрецы-войны. Но, пока есть время, вос-пользуйся этим временем разумно.

Дни обучения понеслись стремительным потоком. Юный мозг впитывал всё, что узнавал, и сохранял знания, как свитки в библиотеке. Вначале, почти все занятия уходили на изучение древ-него языка. Лишь иногда учитель давал уроки владения сознанием и тем, что скрыто в его недрах. Искусство управления Силой поначалу не давалось никак. Лишь с помощью жреца Вана-тан мог вызывать и ненадолго удерживать то самое состояние разума, в котором открывались новые спо-собности. Юный жрец нервничал и сильно переживал, что у него ничего не получается. Как обычно свойственно молодым, и потому нетерпеливым, он ожидал быстрых результатов, но… Его уже терзали муки сомнений – а вдруг, выбор жрецов был неверным, и он не сможет оправдать их надежды?
– Не волнуйся, все идёт правильным путём. Всему своё время, – успокаивал его Локка-так. – После того, как ты начнёшь читать свитки древних, тебе откроются новые пути изучения себя и своих возможностей. Старайся, и все получится.
Но древний язык давался с большим трудом. Он совсем не был похож на их обычный язык. Заученные значки уже начинали складываться во фразы, но смысл большинства из них был уче-нику пока не понятен. Жрец терпеливо объяснял ему значения отдельных знаков и слов, но были и затруднения. Фразы из уже знакомых слов нужно было стараться понять самому. А ещё были такие тексты на древних табличках, которые никто в храме перевести на привычный язык до сих пор не смог, хотя над этим бились многие поколения жрецов. Загадок оставалось много, а Вана-тан не понимал, как же их можно разгадать.
Шло время, пролетали дни и недели. Однажды, примерно через месяц после начала обучения учитель протянул ему весьма интересную табличку с записями:
¬– Прочти и постарайся понять смысл этого текста. Это поможет тебе управлять твоими скры-тыми возможностями.
Текст Вана-тан прочитал, но смысл ему никак не давался. Выучив наизусть всё, что было на-писано на табличке, он долго крутил в голове загадочные надписи, пытаясь найти связь с тем со-стоянием, которого достигал лишь с помощью жреца. Вана-тан ещё и ещё раз читал, проговаривал вслух и повторял по памяти перед сном таинственные фразы. В них говорилось о каплях и ручьях, сливающихся в стремительные потоки, о мгновениях и веках, но что именно имел в виду автор, было непонятно.
Солнце уже давно спряталось за горизонт, и весь храм погрузился в полумрак. Лишь отдель-ные окна на верхних этажах ещё светились колеблющимся светом масляных светильников. При-глушенные звуки шагов изредка доносились из дальних коридоров, но всё реже и реже. Ночь не-спешно вступала в свои права, принося покой и отдых, сны и видения.
Вана-тан привычно вытянулся на своей циновке и, наверное, в сотый раз повторил вслух всё написанное на древней табличке. И в очередной раз ничего не произошло.
«А может, и не должно произойти? – подумал он. – Может, в этом тексте нет таинственного смысла, а автор просто писал о чём-то своём?»
 Юноша повернулся на бок и почему-то вспомнил слова вечерней молитвы, которую как обычно перед отходом ко сну читал для всех собравшихся в главном зале храма один из старших жрецов. Смысл слов постепенно размывался в уставшем от повседневных забот сознании, но ритм и мелодичность молитвы ещё пульсировали в голове, похожие на древние песнопения.
Вдруг, одна заученная фраза с той самой таблички случайно всплыла в голове и словно впле-лась в ритм молитвы, как лента вплетается в косу – легко и изящно. Это было так неожиданно, что Вана-тан моментально забыл о сне. Начав мысленно нараспев повторять текст таблички в соответствии с пойманным ритмом, он с удивлением ощутил, что с каждой фразой привычные мысли как будто расступаются, и в голове постепенно появляется та самая кристальная ясность, которую он испытал на Посвящении. И что самое поразительное,  он понял, что может удержать это состояние на какое-то время, ненадолго, насколько хватит сил.
Он открыл глаза и в полумраке комнаты коснулся взглядом масляной лампы, висящей над столом. Цепочка, на которой висела лампа, тихонько скрипнула, и лампа еле заметно качнулась в сторону. Он перевел взгляд на висящий в углу медный рукомойник, и тот послушно наклонился, плеснув немного воды в стоящий под ним пустой таз.  Звук льющейся воды в тишине и полумраке комнаты показался оглушительно звонким. Вана-тан понял: «Получилось! У меня все получилось!»
Непривычная, но приятная усталость постепенно накрыла сознание и ощущение пропало. Лишь только рукомойник чуть заметно покачивался в углу.
Не в силах удержать свои эмоции, он вскочил и понесся в полумраке коридоров наверх. Быстрей, быстрей! Туда, где они с учителем проводили свои занятия. Только бы  учитель был там!
Звук его босых ног звонко разносился по пустым коридорам, поднимался далеко вверх к невидимым в темноте потолкам и возвращался гулким эхом. Казалось, что древние стены проснулись и оживленно переговариваются, обсуждая его открытие.
Казавшаяся бесконечной лестница, наконец, закончилась у знакомой двери. Сердце бешено колотилось. Через щель под дверью пробивался приглушенный свет лампы. Запыхавшийся от бы-строго бега, он распахнул дверь и шагнул в комнату.
Локка-так смотрел с улыбкой на восторженного юношу.
– Я уже знаю. Ты молодец! Ты можешь, ты понял – КАК. Теперь тебе предстоит научиться – ЧТО, и самое главное – ДЛЯ ЧЕГО.
Отблески лампы в его глазах казались волшебными искорками. Искры чуть заметно мерцали и как будто наполняли комнату незримым сиянием. От этого в ушах стоял тихий мелодичный звон. Словно тысячи маленьких серебряных колокольчиков своими переливами о чём-то хотели ему рассказать. О чём же? Может, о том, что ждёт его впереди? Может быть, о длинном и трудном пути к истине, о жертвах, которые этот путь потребует? О настоящих друзьях и лютых врагах? А может быть, всё это просто от быстрого бега? Кто знает…

Каникулы стремительно подходили к концу. Следующий семестр приближался неумолимо. Почти во всех мусорных баках торчали ёлки, из которых шустрые пацаны мастерили себе клюш-ки. Дорожки к бакам были щедро посыпаны осыпавшимися зелёными иголками, конфетти и об-рывками серпантина.  Неуловимый запах прошедшего праздника был повсюду. Уже не такой сильный запах хвои, шоколадных конфет и мандаринов всё равно витал в воздухе, вызывая приятные воспоминания. Но, увы. Всё реже мальчишки взрывали петарды в гулких дворах, всё больше обычных наваливалось забот.  Город решительно, и как всегда с оптимизмом начинал новый год.
Благодаря героическим усилиям Егора, все блоки были собраны и пристроены на свои места. Героическими усилия были из-за того, что Арсаныч и Светлана, похоже, устроили заговор и регу-лярно меняли что-то в установке. Их расчеты из «самой высшей математики» постоянно отбрасы-вали работу Егора на несколько шагов назад, заставляя раз за разом всё переделывать. Светлана появлялась не очень часто, но её появление уже ассоциировалось у Егора с нудной работой по разборке и перепайке готовых блоков.
– Привет! – Света шумно пронеслась по лаборатории, кинула в дальний угол свою шубу и по-лезла в бумажные развалы искать любимый чайник.
– Вы, господа ученые, опять мне пакости строить будете? – вместо приветствия проворчал Егор.
– Ну не сердись, Егорушка! Сегодня совсем немножко! – она добралась до чайника и теперь пыталась вытянуть шнур, придавленный каким-то тяжелым фолиантом.
– Ну вот, ещё вилку мне от шнура оторви! Не надо так дёргать – нежнее, еще нежнее. Вот, ви-дишь, как всё просто?
– Так ведь ты же её починишь, если что? Ты же у нас всё можешь? – озорные глазёнки при-вычно «стрельнули» из-за толстых стекол очков.  Поняв, что выстрел опять был неудачный, она выскользнула за дверь с чайником наперевес.
– А вот и я! – дверь распахнулась, и в неё ввалился Арсаныч.
Бережно держа компьютерный монитор, шнуры от которого уныло волочились по полу, он сразу прошёл к столу.
– Кино будем смотреть? – Светлана с полным чайником в руках появилась на пороге.
– Почти. Есть идея подключить сей «волшебный ящик» к нашей установке, – Арсаныч взгро-моздил монитор на стол  и смотал шнуры. – Ставьте чайник, думать будем!
Он вынул из кармана ещё какой-то компьютерный блок и положил его рядом с монитором.
– Вот это нужно подключить к нашему главному блоку – перед Егором появилась бумажка с наспех нарисованной схемой.
Присмотревшись к каракулям профессора, Егор понял, что всё не так страшно, как он себе уже представил.
– Пока чайник закипает, прицеплю.
Чуть позже, Арсаныч поведал им о новом повороте его мыслей. Смысл был в том, чтобы по-лучить не просто сигнал «оттуда», а самое реальное изображение. Вся идея была лишь теорией, и как всегда, с определённой вероятностью. Сразу возникла куча вопросов, на которые ответов пока не было, поэтому решили включать установку, так как есть.
Допаивая второпях новую схемку, Егор несколько раз обжёг об паяльник пальцы и столько же раз пожалел, что не может выразить свои эмоции вслух простыми русскими словами. Использовать традиционно-применяемые, в таких случаях, выражения ему не позволило присутствие «дамы».
«И с вами тяжело, и без вас никак!» – философски подумал он о женщинах, вставляя блок на место, и подключил монитор. Всё было готово к первому запуску.
Щелчок тумблера, загорелись индикаторы, и монитор засветился ровным белым светом. Вы-ждав немного, профессор понял, что что-то не так и полез переключать тумблера на блоках. Сна-чала картинки не было совсем и лишь один раз в белизне экрана как из тумана проступили неяс-ные тени. Тени были неподвижны и больше напоминали помехи на телевизоре без антенны.
– А как быть с антенной? Ведь если это приёмник, то она должна быть? – Егор вопросительно посмотрел на профессора.
– Быть должна, хотя здесь ее роль минимальна. Я считал, что хватит внутренней антенны бло-ка, – задумчиво произнёс Арсаныч.
– А может, попробовать «дедовским» методом? Куда можно ее подключить?
Профессор показал на блоке гнездо и задумался. Пока он размышлял, Егор, не очень долго думая, воткнул туда провод и прикрутил его второй конец к батарее отопления.
Изумленный возглас за его спиной означал, что эффект достигнут. На мониторе появилась картинка! Не очень чёткая, с помехами, но картинка! Какая-то местность, похожая на пустыню, по которой ветер гнал песок и колючки вроде перекати-поля. Пейзаж уходил песками за горизонт, над которым неспешно плыли редкие облака. Дальше у горизонта возвышались отдельные непонятные возвышения, но это было очень далеко.
– Фильм конечно – так себе. А где сюжет, главный герой, погони, ну и любовь, само собой? – Светлана скептически прищурилась.
– Эх, молодежь! Вы как всегда хотите всё и сразу! – Арсаныч не спеша налил себе еще одну кружку чаю, – для начала, нужно определить – откуда мы получили картинку, а уже потом прики-нуть, что можно сделать ещё. Впрочем, ваше нетерпение хорошо стимулирует мыслительный процесс. Какие будут мысли?
– Мысли просты до безобразия – как управлять нашей «камерой», и можно ли получить отту-да звук? – Егор почесал свою растрёпанную шевелюру и тоже потянулся к чайнику, – Свет, тебе налить?
Светлана, целиком погруженная в какие-то размышления, глазела на картинку в мониторе, и задумчиво шевелила бровями.
– Наливай обязательно. Тем более, конфеты ещё остались. Светлане предстоит много инте-ресной работы, а сладкое очень полезно для работы мозга. – Арсаныч широко улыбнулся и подви-нул коробку поближе к девушке.
Через полчаса Егор окончательно уяснил, что он точно лишний на этом «ученом совете». Обилие непонятных терминов, сопровождаемых стремительным начертанием, и таким же стремительным зачеркиванием хитрых, больше похожих на кабалистические знаки формул, сводило его участие в беседе к нулю. Конфеты закончились, а количество выпитого чая вплотную приблизилось к «критической массе». Он уже пару раз сходил покурить, а их спор всё никак не заканчивался.
Спорщики, засыпав все пространство стола исписанной бумагой и в десятый раз исписав всю доску, видимо натолкнулись на препятствие непреодолимой для них силы. Ритуальное прохажи-вание Арсаныча по  комнате, почесывание лбов и откапывание отдельных листков с перечеркну-тыми формулами уже не давало никакого эффекта.
– М-да! Пора сделать паузу и посмотреть на проблему с другой стороны. Здесь нужен физик, радиофизик и желательно гениальный, – профессор небрежно сдвинул бумаги на край стола и за-думчиво поглядел на Егора. – И где нам такого взять?
Под его взглядом в душе Егора вдруг зашевелилось что-то отдаленно напоминающее совесть и жалось одновременно:
– Аркадий Александрович, я хочу сделать чистосердечное признание! У меня есть такой гений на примете. Именно он помог мне  при разработке блоков для установки, а я только спаял всё это «хозяйство» вместе.
– Это я понял сразу, там явно ощущалась рука мастера. Познакомишь нас? У меня есть хоро-шее предчувствие, что это именно тот, кто нам сейчас нужен позарез!
– Я поговорю с ним. Думаю, что ему у нас понравится.
– Замечательно! На том и порешим. Организуй нам встречу при первой возможности. А те-перь, молодежь, марш по домам! После сегодняшних «свершений» вам определенно нужен отдых.

Автобус как всегда задерживался и на остановке скопилось приличная толпа «страждущих» побыстрее добраться до дому. Морозный ветерок задувал под шубы, лез за воротник, покусывал за нос и щёки. Дыхание белым паром поднималось вверх, оседая на шапках и шарфах. Блестящая в свете фонарей изморозь делала людей похожими на снеговиков, энергично притоптывающих вокруг остановки.
От нечего делать Егор поглядывал на многочисленные объявления, густо облепившие стенки остановки и стоящие рядом столбы. «Сложу камин», «Замена батарей», «Сауна».
«Да, уж! Хорошо бы сейчас оказаться в сауне, возле камина, окруженного новыми батареями! А если к той сауне добавить ещё хорошего коньячка и хорошую же компанию! Эх!» – размечтался Егор.
Объявление «Ремонт холодильников» вызвало лёгкий озноб, пробежавший снизу вверх по всему телу. Он вздрогнул и посмотрел на Светлану:
– Замёрзла? Уже минут десять стоим.
– Есть немного, – Светлана шмыгнула красным носом.
– Давай, обниму. Так теплее будет.
– А не боишься? Вдруг привыкну? – озорные глазки захлопали ресничками за толстыми лин-зами очков.
– Не, не боюсь, привыкай.
Егор улыбнулся и обнял сзади хрупкое тельце, потерявшееся в бесформенной шубе:
– А вон, и автобус показался, готовься к штурму!
Автобус, пыхтя и отдуваясь белым дымом, подкатил к остановке. Двери с лязгом открылись и всего лишь несколько человек с трудом выкарабкались наружу. Егору, как бульдозеру,  пришлось вдавить Светлану вовнутрь салона отработанным студенческим приёмом. Двери за ним натужно закрылись, автобус тронулся, и их плотно припечатали друг к другу. Тельце Светланы сначала попыталось трепыхаться под людским прессом, но поняв всю бесперспективность дальнейших действий, затихло, доверчиво устроившись на «широкой» груди Егора.
На остановке у железнодорожного вокзала из автобуса «вывалилась» почти половина пасса-жиров, и Егор со Светланой смогли занять место на сиденье.
Дальнейшее движение продолжилось в комфорте, тепле и болтовне о всякой всячине, поэтому остановка Светланы застигла их врасплох.
– Тебя проводить? Я не тороплюсь.
– Ну, если только не торопишься, тогда разрешаю.
Они прошли по тихой вечерней улице, поболтали возле подъезда, и лишь когда мороз снова дал о себе знать, расстались, церемонно раскланявшись.
Когда подъездная дверь хлопнула, легкие шаги застучали по лестнице, Егор поймал себя на мысли, что ему, почему-то, совсем не хотелось прощаться. Хотелось быть с ней рядом, говорить и слушать её голос, видеть ее глаза и улыбку. Это ощущение было незнакомым. Он насторожился.
«Что это? Бывалый «сердцеед» теряет форму или это просто наваждение? Забавно, а чем это может закончиться? Наверное, она таки ведьма, не иначе», – подвёл итог размышлениям Егор, подходя к своему дому.
Он улыбнулся таким неожиданным мыслям и открыл дверь подъезда.

– Тучи сгущаются над Вечной равниной, – голос Локка-так прозвучал тревожно, – мы не предполагали, что Чёрные так быстро наберут силу. Скоро всё может измениться и поэтому нам нужно спешить.
Они сидели за столом в учебной комнате. Ежедневное занятие подошло к концу. Солнце кло-нилось к закату, отбрасывая длинные тени настенных башен.
– Кто такие, эти Чёрные, учитель? Это они делали набеги на наши деревни?
– Набеги делали Пустынники. Это союзники Чёрных, и далеко не самые сильные. Есть ещё Болотники – они намного страшнее. Но и они не сравнятся с Чёрными. Они живут далеко отсюда, за Великой пустошью на юге. Часть их поселений находятся внизу, глубоко под землей, куда ухо-дит Тёмная река. Их колдуны очень сильны, и видимо, скоро станут ещё сильнее. Всё указывает на то, что они открыли новый источник Силы, нам неведомый. Либо их Источник «проснулся».
– Источник силы?
– Да. У нас разные источники. Мы черпаем силу от Бога Санта. Солнце – наш источник силы. Чёрные брали силу от древнего Портала, скрытого в их подземных тоннелях. Их источник питали подземные силы. Много лет назад наши воины запечатали их Портал и склонили чашу весов в нашу пользу. Это позволило ослабить и их союзников. Без помощи Чёрных они были обречены – у них не было сильных жрецов. Установилось равновесие. Неужели Чёрные нашли что-то еще? Если так, то скоро нас может ждать новая война.
– Что мы можем сделать против этого? Что могу сделать я? – Вана-тан почувствовал себя пес-чинкой, затерявшейся в просторах равнины.
– Ты можешь сделать многое, но это зависит от твоих стараний. Слушай внимательно, – Лок-ка-так заговорил размеренно и спокойно. – Ты уже знаешь, что есть несколько уровней владения Силой. От того, каким уровнем овладел жрец, зависят его возможности. Жрецы, овладевшие пер-выми уровнями, становятся Защитниками. Их задача – выставлять Щит Силы. Атака Защитников слаба и не позволяет биться с другими жрецами и с большим количеством простых воинов. Щит хорошо спасает от прямой атаки противника, какой бы силы и вида она ни была.
Другой уровень Силы используют Разведчики. Они могут быстро перемещаться, но не имеют сильной атаки и защиты. В начале и конце перемещения они совсем беззащитны, – жрец покачал головой и придвинулся ближе к ученику. – Верхние уровни Силы используют Воины. Их атака ужасна, но в остальном они слабы.
– А почему это так? – удивился Вана-тан.
– Природа Силы такова, что овладев каким-то её уровнем, ты теряешь возможность применять другие уровни одновременно и в полной мере. Лишь немногие жрецы способны менять свои уровни, но и для этого нужно время и энергия.
– С чего мне нужно начать, учитель? Как мне понять, что могу я?
– Это зависит от твоих способностей. Основы уровня Защитника есть у всех жрецов. Но быть Разведчиком, и тем более Воином, получается не у каждого. Есть ещё один уровень – Мысль. Он не связан напрямую с другими уровнями, но тоже требует больших усилий. Любой жрец способен отправить послание другим жрецам и услышать послание других. Но как далеко дойдёт послание, зависит от способностей жреца к дальней передаче. Те, кто способен освоить этот уровень достаточно хорошо, становятся на время Связными. Они несут дежурство в верхней башне храма и принимают и отправляют послания на большие расстояния.  В этот момент Связные беспомощны, как младенцы и нуждаются в защите как никогда. Ты пройдешь испытания, и мы узнаем, на что ты способен. Готовься, тебе многое предстоит пройти. – Локка-так встал из-за стола. – Иди. Мы начнем завтра.
Вана-тан не заметил, как промелькнул скромный ужин, как наступила ночь – все его мысли заполнило услышанное от учителя. Какие способности скрыты в нём? Кем он станет? Чем сможет помочь?
За прошедший месяц с начала его обучения в качестве младшего жреца, он достиг многого. Учитель отмечал его успехи. Двигать и удерживать предметы, пусть небольшие, недолго и не сильно, он мог уже уверенно, как и мог слышать послания, но только тех, кто был рядом. Записи Древних, которые он уже мог читать бегло, постепенно открывали ему ключи от знаний, учили видеть мир совсем иным. И чем больше он узнавал и учился видеть, тем больше ему открывалась вся сложность мира, состоящего из сплетения вещей, явлений и сил.

Надвигающаяся опасность, сгущалась как туча перед бурей. Это ощущение передавалось всем в храме, и жрецам и самым простым слугам. Уже не слышался беззаботный смех в комнатах, и всё мрачнее становились люди. Время словно ускоряло свой ход и события все быстрее и быстрее сменяли друг друга.
Испытания показали, что Вана-тан имеет способности к освоению всех уровней Силы, но лучше всего усваивает навыки Связного. С каждым днем упорных занятий его послания слышали всё дальше и дальше, и это открывало новый для него мир – мир мыслей, несущихся в простран-стве.
Этот мир дал ему еще одну возможность – быть не просто учеником, а приносить пользу и присутствовать на Совете жрецов. Только на заседаниях Совета он узнал то, что было ему недос-тупно раньше. Он узнал, что Разведчики регулярно проводят рейды по ближним и дальним зем-лям.  Что отряды Пустынников снова совершают набеги на пограничные деревни. Пусть не такие частые, но безжалостные. Что большие отряды врага, не стесняясь, открыто, разбивают свои лаге-ря вблизи границ. Что все чаще ощущается применение силы… Чёрной Силы.
Прошёл месяц с того момента, когда Вана-тан был допущен на заседания Совета и начались его дежурства в Башне Связных. Обстановка продолжала ухудшаться. Все чаще приходили посла-ния Разведчиков о новых отрядах, нападающих на деревни. И если раньше Пустынники после набега сразу уходили далеко в свои земли, то теперь они уже не боялись устроить лагерь прямо на пепелище на несколько дней. Крестьяне потянулись подальше от пограничных южных земель в сторону храма. И с каждым днём их обозов с нехитрым скарбом становилось всё больше и боль-ше.


– Здравствуйте, Наталья Сергеевна. Саня дома?
– Здравствуй. А где ему быть после «вчерашнего»? Отлеживается. – Санина мама вытерла по-лотенцем запачканные в муке руки и открыла дверь шире. – Заходи.
Из-за двери дальней комнаты доносились душераздирающие звуки насмерть замученной ги-тары, –  несмотря на обширные познания в области рок-музыки и фанатичное поклонение отдель-ным её представителям, играть Саня толком так и не научился.
– Привет, маэстро! Музицируешь?
Саня извлек завершающий аккорд из старенькой «Кремоны», который видимо должен был произвести на Егора ошеломляющее впечатление, и поднялся с кровати.
– Хай, пипл! Вот тебя-то мне и не хватало. Пиво будешь? – Саня отложил гитару и с хрустом потянулся.
Поскольку подобный вопрос в данной ситуации в принципе не допускал отрицательного ответа, Саня незамедлительно выудил из-за спинки кровати две бутылки «Жигулевского», и отработанными до автоматизма движениями открыл их.
Оглядевшись, Егор понял, что момент для посещения он выбрал крайне удачно. В комнате было прилично накурено, пепельница забита доверху, в углу поблескивали пустые бутылки из-под пива. Не много – штук шесть. Хозяин был одет в древние рваные джинсы и растянутую майку с неразборчивой вылинявшей надписью на английском. Длинные волосы были небрежно стянуты ремешком, сплетенным из кожаных полосок «в косичку». На шее болтался амулет, изображающий страшную рожу какого-то папуаса.
Подобная обстановка означала, что у «гения» наступил период релаксации после очередного трудового подвига в области электроники или программирования. Период подвигов обычно про-должался несколько суток без сна и отдыха с редкими перерывами на кофе, и посему требовал хо-рошего релакса с 18-часовым сном и пивом.
Егор взял бутылку, хлебнул «жидкости», и присел на кровать, поскольку все три стула были завещаны проводами, завалены одеждой и по прямому назначению почти не использовались.
В жилище Александра всё было по-прежнему – те же плакаты «БГ» и «Алисы» на стенах и даже тот же календарь с фото «Bon Jovi» за позапрошлый год. Лишь на большом столе, занимав-шем почти четверть комнаты, среди журналов, плат и пустых сигаретных пачек виднелся новый компьютер с двумя большими мониторами.
– Как там дела, во внешнем мире. Чего новенького? – Саша нашел на столе свежую пачку «Кэмэла» и выудил оттуда две сигареты. – Я тут выпал из жизни на несколько дней.
Они закурили.
– Во внешнем-то? Там всё по-прежнему – кто как. А ты все «пашешь»?
– Пашем иногда. Когда есть что-то интересное.
– Кстати, кое-что интересное есть. И как раз по твоей части. Ты помнишь я к тебе с «курсо-вым» обращался?
– Курсовым? Помню, – Саня хитро прищурился. – Ты ещё скажи, что это был твой курсовой!
– Ну, не совсем, хотя и мой, где-то и в чём-то, – признался Егор.
– Ну, колись, чего там? Работают блоки?
– Ещё как работают! Мастерство не пропьёшь! – Егор сделал многозначительное лицо, поко-сился на пустые бутылки и попытался найти в пепельнице место, куда можно стряхнуть пепел.
Саня, не глядя, протянул руку под кровать, достал оттуда пустую банку из-под кофе и протя-нул ее Егору.
– Хорошим людям нужна квалифицированная помощь, чтобы довести эту самую установку до ума. И есть подозрение, что кроме тебя никто с этим не справится! – Егор стряхнул в банку пепел и оценивающе оглядел собеседника, зная, как на всех «гениев» действует лесть.
– Ну, если так, то чем смогу – помогу. А что за установка?
Егор сбивчиво, как позволяли его познания в этой области, изложил идею эксперимента.
– Ох, нифига себе масштаб! Нобелевской премией попахивает! И как успехи?
– Успехи – вполне успешно. Я ведь с мелким масштабом к тебе и не обратился бы, но есть проблемы. Поучаствуешь?
– Думаю, что да – люблю размах пошире! Если возьмете, конечно, – в Саниных глазах чита-лась заинтересованность.
– Возьмем! Тем более что там подобрался народ такой же «больной на голову», и ты будешь среди «своих».
Саня широко улыбнулся:
– Давай координаты.
– Завтра, в шесть вечера, в моём институте,– сказал Егор и назвал номер лаборатории, – Арка-дий Александрович там за «главного».
– О.К., прибуду.
– Вот и славно! – Егор затушил сигарету и протянул Сане руку. – Ну, тогда мне пора. До зав-тра.

На следующий день Егор задержался почти на час по институтским делам, и поэтому подхо-дил к лаборатории с тревожными чувствами – как там Саня, приехал? Но войдя, понял, что опа-сался зря. Из наполовину разобранной установки торчали две «пятых точки». Их владельцы, по-гружённые вовнутрь по пояс, вели неспешный разговор, состоящий на 99 процентов из непонят-ных для Егора терминов.
Светлана сидела за столом со скучающим взглядом, допивая остывший кофе.
Увидев Егора, она тут же оживилась и нарочито плаксивым голосом начала жаловаться на со-беседников:
– Представляешь, они совсем про меня забыли со своими железками!
– Ух, они какие! – произнес Егор грозно и тут же расхохотался. – Вот это зрелище!
Из недр установки показались две перепачканные улыбающиеся физиономии.
– Я вижу, вы тут уже познакомились, а кто даму развлекать должен? – Егор скинул куртку и привычно потянулся к чайнику.
– Ну, вот ты, как координатор проекта, этим и займись. Ведь, не ровен час, переманят куда-нибудь, где интереснее, а она нам ещё ой как нужна! – Арсаныч подошёл и пожал Егору руку. – Приветствую!
– Ну вот, всю самую тяжёлую работу опять на меня свалили! – шутливо изрек Егор. – Привет всей компании!
– Это я-то тяжелая?! – возмутилась Светлана, еле сдерживая улыбку.
– Ну что ты! Это я так, себе цену набиваю. Всё, приступаю к выполнению своих обязанностей, – отбился Егор и пошел наполнять чайник.
Через пятнадцать минут вся команда дружно сидела вокруг стола, пила горячий кофе и сове-щалась.
Из неспешно ведущегося разговора Егор понял основное – объём работы опять резко увели-чивается. Саня, ухватив идею, предложил подойти к задаче немного с другой стороны. Переделка большей части блоков и подключение компьютера для управления установкой, делали решение задачи вполне реальным. Осталось воплотить всё это в «железе» и написать программу. Работы хватило каждому, а замаячивший вдалеке результат добавил обновленной компании энтузиазма. Особенно,  в этой ситуации, Егора радовало то, что Саня мог паять, причём намного быстрее и качественнее чем он!
Обратно в автобусе они ехали втроём, шутя и болтая о всякой ерунде. Егор, уже на правах ко-ординатора проекта, снова пошел провожать Свету, а Саня поехал дальше.
Они шли уже привычной дорогой к подъезду и, когда Егор взял её за руку, она лишь доверчи-во посмотрела ему в глаза.
– Ну как вам мой Саня?
– Своеобразный, но интересный. Похоже, что специалист неплохой. Вместе у нас должно всё получиться. А для Арсаныча он вообще находка!
Вот и дверь подъезда. Как быстро летит время за разговорами! То, что времени прошло нема-ло, ощущалось только по замёрзшим ногам и затихшей вечерней улице. Егор огляделся. Редкие прохожие торопливо хлопали дверями подъездов, убегая от уличного холода в свои тёплые квар-тиры.
– Да ты, похоже, нос отморозила? – Егор пригляделся к побелевшей пуговке её носа под очка-ми. – Идём быстро в подъезд!
Внутри было тепло, и очки моментально запотели. Светлана сняла их и подслеповато прищу-риваясь, огляделась вокруг.
Егор тыльной стороной ладони коснулся ее носика.
– Какие тёплые у тебя руки, – улыбнулась она.
Его рука скользнула по её щеке, слегка прикоснулась к губам и двинулась ниже, под ворот шубы.
Светлана замерла, затаила дыхание. Лишь только глаза, уже не отгороженные линзами очков, испуганно округлились.
– Уже поздно, а мне сегодня нужно было домой пораньше. Я пойду? – В её голосе слышалась то ли просьба, то ли испуг.
– Конечно. Если нужно – иди.
– Пока.
Она надела оттаявшие очки, улыбнулась, тихонько выдохнула  и быстрыми шагами поднялась на площадку. Обернулась и, махнув рукой, скрылась из виду. Звук её шагов затих где-то наверху. Щелкнул замок. Хлопнула дверь.
«Ну вот, напугал девчонку, – подумал Егор, доставая сигарету. – А оно мне надо? Да, черт ме-ня разберёт! Поживём-увидим».

Его смена в Башне Связи подходила к концу. Ночь отступала. Её покрывало, укрывавшее До-лину тёмной пеленой, понемногу начинало светлеть на востоке, предвещая скорый восход солнца. Лишь только самые яркие звезды еще угадывались в предрассветном небе.
Вана-тан ощутил очередное послание, машинально отметил на карте точку отправления и раскрыл сознание на приём. Ощущение было красным. Жёлтые и коричневые ощущения были у обычных спокойных посланий. Красный цвет означал крайнюю степень беспокойства, связанного с сильными эмоциями отправителя.
Разведчик с дальнего сектора почти кричал: «Это Пустынники. Большой отряд, примерно в триста всадников. Только что они сожгли деревню Тара юго-западнее меня и быстро движутся на север. С такой скоростью они через четверть часа настигнут один из обозов крестьян, идущий в Катру. Меня заметили! Пять всадников из отряда скачут ко мне! Я не успею переместиться! Они уже рядом! Нет! Я не…»
Послание внезапно оборвалось. В сознании полыхнуло ярко-алым цветом и погасло. Это мог-ло означать только одно – разведчик мёртв! Резкий обрыв связи отозвался по всему телу болез-ненной судорогой. Перехватило дыхание.
Оправиться от шока оказалось непросто. В первый раз дыхание смерти ощущалось так явст-венно и непоправимо. Вана-тан отправил доклад дежурному старшему жрецу и склонился к карте, отмечая нужный сектор.
– Всем,  кто рядом с деревней Катра! Кто слышит меня?
– Я – Вота-тан. Деревню вижу. К ней подходит обоз беженцев. Нахожусь восточнее. Что слу-чилось?
– С юго-запада к обозу приближается большой отряд Пустынников! Погиб Разведчик! Пере-местись на безопасное расстояние! Успеешь?
– Понял, успею. Перемещаюсь.
В дежурную башню стремительно ворвался старший жрец Кату-тал.
– Где это было? Кто там был? – жрец, на ходу завязывая пояс тёмно-синего халата, подошел к карте. – Всё-таки это случилось! Это первое нападение на наших Разведчиков!
– Вот здесь. Сожжена деревня Тара. Погиб Вайла-тан. Он погиб не случайно, его убили. Пус-тынники быстро идут на обоз и деревню Катрана.
– Разведчика в том секторе предупредил?
– Да. Он перемещается. Жду от него послания.
– Я иду к Рикко-тару. Срочно собираем Совет – нужно готовить отряд Воинов. Этот обоз и деревню защитить уже не успеем, но если они двинутся дальше…
– Кату-тал, разве мы не можем дать отпор Пустынникам? Если уничтожить их прямо в лаге-рях. Ведь это наши земли?
– Не так всё просто. У нас пока слишком мало Воинов, и если разворошить их «гнездо», то храм может оказаться под угрозой. Оповести членов Совета о сборе. Докладывай об изменениях, – жрец вышел из комнаты, и его шаги торопливо застучали вниз по лестнице.
– Это – Вота-тан. Я переместился. Вижу Пустынников! Они догнали обоз! О, боги! – голос Разведчика зазвенел как набат. – Всё, обоз уничтожен! Но!.. Они развернулись! Деревню не тро-нули! Уходят!
– Ясно. Продолжай наблюдение.
Вана-тан отправил доклад жрецу, оповестил членов Совета и обернулся на звук шагов за спи-ной – это пришла смена.
Введя в курс последних событий сменившего его дежурного, он отпустил сознание от общего приема посланий. И как будто исчезла тяжесть, давившая на плечи. Остались лишь усталость и опустошение.  Как много сил отнимает обмен посланиями с разведчиками!
Вана-тан, тяжело поднявшись и слегка покачиваясь, поспешил в зал Совета по гулким утрен-ним коридорам Храма.

Начались занятия, сбивая ритм работы над установкой. Но при любой возможности все четве-ро всё равно торопились в заветную лабораторию. Собраться всем вместе получалось не часто, и каждый такой сбор проходил как небольшое совещание в уютной кают-компании.  Установка по-степенно обрастала новыми блоками. На столе разместился компьютер с небольшим мониторчи-ком, собранный Саней из нескольких списанных на кафедре. Выглядел компьютер не очень со-лидно, но его создатель уверял, что это вещь уникальная и аналогов в природе не имеет. Саня подключил его к отдельному, внушительных размеров блоку, добытому Арсанычем по большому блату в каком-то НИИ. От блока тянулся толстый многожильный кабель, скрываясь внутри уста-новки.
В один из вечеров, установив, уже непонятно какую по счету версию программы, Саня и Егор сидели перед монитором. Санины пальцы стучали с непостижимой для нормальных людей скоростью по клавиатуре, иногда нажимая одновременно по нескольку клавиш сразу, как аккорды.
– Ну что, пробуем? – Саня торжественно включил питание установки и нажал Enter.
Тихо загудели вентиляторы, установка, как будто просыпаясь, замигала индикаторами. Ос-новной монитор ожил и засветился ровным светом. На нем отобразилась все та же картинка – толи степь, толи пустыня с редкими колючками какой-то травы и непонятными силуэтами на горизонте. Качество картинки стало намного лучше, но разглядеть силуэты всё равно не удавалось.
Налив очередную порцию кофе, друзья задумались каждый о своем. Отрешенно созерцая не меняющийся на мониторе пейзаж, Егор вспомнил ту прогулку со Светланой, до её подъезда. Поз-же, он уже не пробовал приобнять её, но их разговоры с каждым разом становились всё довери-тельнее и откровеннее.
Вдруг непонятная тень легла на переднем плане картинки. Егор толкнул Саню локтем в бок: «Смотри, что это?»
Не успели они разглядеть странную тень, как откуда-то слева прямо посреди кадра опустилась на песок нога, похожая на слоновью. Нога на секунду задержалась на месте и ушла направо, словно животное пошло дальше. Так и есть! Точно в это же место, след в след, ступила вторая нога. Потом третья. Четвёртая нога встала и остановилась. Парни переглянулись – слон? Африка? Но не успели они вымолвить и слова, как нога шагнула дальше, а на её место встала следующая! Пятая?! Ещё одна! Шестая?! Или это несколько слонов идут друг за другом? Но больше ног не последовало – на картинке воцарился обычный пустынный пейзаж. Либо это был какой-то «неправильный» слон, либо второй слон шел на двух ногах!
– Сань, а ты можешь повернуть камеру? Направо и чуть выше?
– Щас попробую, должно получиться.
Пальцы  застучали по клавишам и пейзаж начал медленно смещаться.
Они ошалело смотрели на изменившуюся картинку, и будто онемели от неожиданности – от них удалялся одинокий приземистый силуэт непонятного животного, издалека похожий на помесь коня с бегемотом. Но это было еще не всё – на спине животного отчётливо виднелся силуэт всадника! Странное видение уже порядком отдалилось от наблюдателей, но было видно, что всадник одет в подобие панциря, шлем, а в руках у него виднелось что-то похожее на длинную сучковатую палку.
Всадник проехал ещё дальше и вскоре скрылся из виду за большим барханом.
– У нас в кофе ничего не подсыпано? Это не глюк? – Егор с трудом выдавил из себя первые слова.
Саня яростно помотал головой, пытаясь привести себя в чувство, распустил свой «хвост», в который он собирал волосы на затылке, и снова собрал его в пучок – видимо проверил, не сильно ли перетянут мозг:
– Я успел сделать снимок, давай проверим.
Нажатие нескольких клавиш и перед ними появилась не очень резкая картинка с удаляющим-ся силуэтом.
– Далековато получилось. Поздно сообразил, но всё равно видно, что это не мираж! – Саня подозрительно заглянул в пустую кружку и принюхался. – Не, кофе обычный. Арсаныч когда обещал быть?
– Уже должен подойти.
Егор поднялся со стула, его слегка качнуло, – вот так нифига себе, картинки!
– Давай закурим и попытаемся сформулировать, что мы видели? – Егор добрался до окна и открыл форточку.
– Давай.
Они закурили. Дымок потянулся к форточке.
– Первое – это всадник верхом на животном!
Саня жадно затянулся сигаретой.
– Логично. Дальше.
– Животное неизвестное. Шесть ног. Слоно-конь. Нет – беге-слоно-конь какой-то!
– Что-то доисторическое?
– Нет, тогда откуда там всадник, да ещё и в латах?
– Верно. Тогда что получается?
– Пока ничего не получается – не понятно, – сигарета у Сани закончилась и окурок полетел в форточку.
– Может Арсаныч чего умного скажет? Он давно на свете живет, много знает.
Окурок сигареты Егора полетел следом за первым.
– Подождем. Надо пока ещё кофе сделать – вдруг поможет?

Чайник только начал закипать, когда послышался звук лёгких шагов по коридору, и в комнату впорхнула Светлана. Она на ходу скинула свою чудо-шубу, закинула её на вешалку и сразу полезла в свои расчеты, лежащие стопкой на краю стола.
– Привет, – кивнула она, не отрываясь от поиска нужного листка, – я вдруг поняла, что в од-ном месте мы не правильно считали вектор поля.
– Здравствуй, – в один голос ответили Егор и Саня.
– Нутром чую – что-то случилось, – Светлана подняла на них взгляд и опешила, – что с вами? Увидели привидение?
– Ты даже не представляешь, как ты близко попала! Возможно, что именно привидение! – Са-ня выключил закипевший чайник и полез за следующей сигаретой.
– Да ну? Вы, наверное, просто много выкурили сегодня?
– Почти не курили.
– И что же вы увидели? На вас лица нет!
– Щас придет Арсаныч, будем Совет держать. Может нам просто в отпуск к морю пора?
– Может и так. Я слышу знакомые шаги шефа! – Света принюхалась. – Наливай кофе.
Полы серого профессорского халата, лишенного последних пуговиц, развевались как два фла-га, когда Арсаныч быстрым шагом вошёл в лабораторию.
– Здравствуйте, молодёжь! Какие у нас новости?
Зацепив мимоходом пачку исписанных бумажных листов на краю стола, профессор сделал несколько энергичных проходов по комнате и с размаху сел в кресло. Листы с расчетами, подхва-ченные этим вихрем, разлетелись по полу, как опавшие листья по осенней аллее.
– А вот у меня, есть одна важная новость! – Арсаныч обвёл присутствующих хитро прищу-ренным взглядом. – И я не знаю пока, насколько она приятна!
– А она никак не связана с верностью наших расчётов, – с не менее хитрым выражением лица подала из-за стола голос Светлана, – например,  с направлением вектора поля?
Лицо профессора немедленно приняло крайне разочарованное выражение.
– Ну, вот умеют же молодые испортить настроение! Весь эффект насмарку! – загадочные ин-тонации в голосе Арсаныча уступили место шутливому тону. – Могла бы уважить мои седины, и сделать вид, что старик сам сообразил.
– Я не виновата! Это я случайно! – подхватила его шутливый тон Светлана. – Правда-правда!
– Осталось только понять, куда нас завела эта «случайность», – уже задумчиво произнес про-фессор.
Он еще раз окинул взглядом всех, и только сейчас заподозрил неладное.
– Что-то случилось, пока меня не было?
– Случилось. Наша картинка ожила! И у нас есть новая куча вопросов! – доложил Егор. – Саш, покажи снимок.
Саша пробежался пальцами по клавиатуре, и на мониторе возникло изображение – жёлто-серая равнина и одинокий силуэт всадника на фоне далёких холмов. Все обступили стол, пытаясь разглядеть детали, но объект был далековато.
– Прекрасно! И что же вас так смутило в этом пейзаже?
– Подробности. ЭТО прошло совсем рядом, и мы немного успели его разглядеть, – Саша зап-нулся, пытаясь подобрать слова.
– И какие именно подробности?
– Всадник совсем не похож на человека, даже древнего. Животное напоминает помесь лошади и бегемота, и у него… было шесть ног! Можно предположить, конечно, что это глюк, но у нас с Егором он был абсолютно одинаковый. Так бывает?
– Шесть?  Ну, это уже совсем перебор! Нельзя так много работать! – хихикнула Света.
– Тебе смешно? Но все эти ноги мы видели оба и вслух считали – всё точно!
– В основе любого исследования всегда используют четыре главных вопроса – Арсаныч за-думчиво взъерошил всей пятернёй волосы и почесал мочку уха, – «что», «где», «когда» и «поче-му». Давайте попробуем ответить хотя бы на один из них?
– «Что» и «почему» пока отпадает. Остаются только «когда» и «где», – рассудительно произ-несла Светлана. – А вид на горизонте выглядит немного не так, как раньше. Вы что-то поменяли?
– Да, удалось повернуть «камеру», но переориентация пока проходит медленно.
– Вопрос «когда», видимо, пока тоже откладывается. Мы можем попытаться определить «где»? – рассуждал Арсаныч, размеренно «наматывая» круги вокруг стола.
– Саш, а можно не только повернуть «камеру», но и поменять точку съёмки? – с надеждой спросил Егор, – например, поднять её и как высоко?
– В принципе, можно. А какую высоту тебе нужно?
– Если поднять на 50-70 километров и посмотреть вниз, как на глобус, то мы поймем «где». Географию все в школе изучали?
– Я сейчас попробую изменить программу и запущу процесс, но уйдет какое-то время.
– Мы успеем попить кофе и посовещаться?
– Думаю, что да. Ставьте чайник.
Кружки уже почти опустели, а разговор все никак не сдвигался с «мёртвой точки». Попытки проанализировать сбивчивый рассказ очевидцев упирались в катастрофическую нехватку инфор-мации. Что это был за всадник? В какое время они попали?
Скудных познаний истории явно не хватало. И в основном всё упиралось в животное. В общеизвестном историческом периоде таких явно не наблюдалось, а из древнейшей истории приходили на ум мысли только о динозаврах и птеродактилях. Вполне возможно до ящеров и водились подобные чудища, но откуда там мог взяться наездник? Осталась одна надежда – для начала определить – «где» это место находится или находилось, а уже потом попытаться найти объяснение для всего остального.
Мониторчик компьютера мигнул какой-то надписью на английском, и на нём постепенно на-чала проявляться новая картинка. Большей частью она была перекрыта плавно плывущими обла-ками, из-под которых проглядывали очертания  большого материка.   Коричневые, зелёные, тем-но-синие краски как на палитре художника смешивались и меняли оттенки. По центру выделялось большое желтоватое пятно – видимо пустыня, с которой они «поднялись». Ближе к краям краски становились коричнево-зелеными, прорезанные редкими извилистыми прожилками рек. В верхней части картинки явно просматривались несколько горных массивов с белыми шапками заснеженных вершин. Материк напоминал Австралию, растянутую по вертикали. Но не одно из очертаний не напоминало им знакомые по глобусу контуры. Что-то было не так в этой картинке.
– Саша, а можно довернуть «камеру», чтобы было видно горизонт?
– Щас сделаю. Вот.
Изображение медленно двинулось вниз, разворачивая перспективу. Показался большой сосед-ний то ли остров, то ли материк, полностью состоящий из горных массивов, отделенный прилич-ным расстоянием водного пространства. Горные белые хребты, видимо покрытые снегом, уходили за горизонт, смазанный лёгкой дымкой облаков. Над горизонтом висела огромных размеров луна, непривычно отсвечивая чуть розоватым оттенком.

Зал Совета, освещённый первыми лучами солнца, постепенно наполнялся встревоженными голосами входящих жрецов. Гулкие отзвуки этих голосов переплетались в негромкое эхо, про-снувшееся высоко под потолком зала. Скамьи, стоящие полукругом, почти заполнились жрецами Совета, когда в зал стремительно вошел Рикко-тар. Верховный жрец, на ходу застегивая свой зо-лотистый халат, прошёл по белоснежному мраморному полу через зал к высокому резному креслу в центре полукруга.
¬– Недобрые вести приходят с юга, братья! Сегодня Пустынники нарушили перемирие, которое наш храм хранил несколько сотен лет. Жгут деревни, грабят караваны, убивают мирных жителей Долины. Впервые со времен «Войны трех стихий» пролилась кровь жреца. Что нам ещё известно?
Кара-тал, старший жрец-разведчик, поднялся со своей скамьи.
– За последние три месяца Пустынники сожгли девять деревень. Разграблено двенадцать ка-раванов. Если раньше отряды кочевников были по 10-20 всадников, то сейчас они собираются по нескольку сотен. Их временные лагеря постоянно стоят на пограничных землях. Нам известно четыре лагеря, которые спешно укрепляются. Вокруг них ставятся стены и сторожевые башни. По ночам в эти лагеря подходят новые отряды всадников. Всего их там собрано уже около трёх тысяч. Снаряжение у всадников обычное – панцири, щиты, метатели молний, мечи. В каждом лагере есть колдуны, которые пытаются закрыть нам ментальный обзор. Их сила невелика и пока нам удается преодолеть их защиту, но она постоянно растёт.
Недавно в лагерях замечены новые воины – это пехота с неизвестным для нас оружием, похо-жим на длинные тяжелые молоты. Как это оружие действует, мы пока не знаем. Сами воины не пустынники - явно пришли с юга. В набегах они пока не участвуют, – Разведчик перевёл дыхание и обвёл всех тревожным взглядом.
– Юнтры? – спросил Рикко-тар, подаваясь вперёд.
– Похоже, что так. Портал в Северных горах под нашим наблюдением и запечатан. Там всё спокойно. Местные шаманы выполняют условия Договора. Но южный Артефакт вызывает силь-ные опасения. Место, где он был разрушен и запечатан много лет назад, теперь скрыто от нас барьером Чёрных колдунов! Барьер появился вчера вечером. Все попытки преодолеть его и оце-нить ситуацию ничего не дали. Мощность барьера говорит о большом источнике Силы, которого раньше там не было. Что это за источник – мы не знаем.
– Что мы можем сделать, чтобы всё выяснить?
Верховный жрец встал с кресла и шагнул в центр зала.
– Для того чтобы преодолеть такой барьер, нам нужно быть рядом с ним. Скорее всего, нам понадобятся не только жрецы Силы, но и обычные воины. Нужен отряд, способный преодолеть любые возможные трудности, – закончил Кара-тал, усаживаясь на своё место.
– Договор Равновесия дает нам право контролировать все три Источника Силы. А в такой си-туации мы просто обязаны провести проверку, – сказал Рикко-тар, возвращаясь в кресло. – Решено – Кату-тал, вместе с разведчиками определит необходимый состав отряда и наметит маршрут. Локка-так, ты займись подбором людей. Нам нужны опытные бойцы и следопыты. Я знаю, что в соседних поселках найдется много таких. Деньги, провиант и прочее получите из храмовых хранилищ. На этом закончим. Отряд должен выйти послезавтра с восходом! А сейчас – за работу. Время в такой ситуации – самая главная ценность!
Короткое совещание трех жрецов и Вана-тана в качестве писаря заняло меньше часа. Было решено включить в состав отряда три жреца-воина, три жреца-защитника, трех разведчиков и де-сять простых воинов-латников. Поскольку двигаться предстояло скрытно, решили часть пути пройти тропой вдоль реки, прорезавшей долину на десятки локтей вглубь земли. Посему, ездовые ялы не требовались. Дел оставалось немало, поэтому все разошлись не мешкая.

Из-за нежданно появившихся проблем, ежедневное занятие с учителем состоялось только ве-чером. Солнце уже полностью скрылось за стеной, его лучи лишь золотили черепицу сторожевой башни, через узкое окно которой был виден багровый отсвет заката. Бархатные тени постепенно вползали в комнату, бесшумно и неспешно скользя по резному потолку, наполняя всё вокруг та-инственным полумраком.
– Портал, артефакт, шаманы… Учитель, за этот день я услышал так много непонятного, что не знаю, что и думать.
– Да, пора тебе узнать в каком мире мы живем. Что им движет, какие силы в нем таятся.
Локка-так отложил в сторону очередной свиток и поднялся, разминая затёкшие от долгого си-дения ноги:
 – Испокон веков наш мир населяют три великих народа. На севере в горах и предгорьях жи-вут Норги, мы зовем их «Серыми племенами». Они не так многочисленны, как остальные и живут довольно замкнуто. Ну да это их дело – каждый имеет законное право жить, как ему больше нравится. Правят их племенами наследные вожди, которые образуют Совет Севера, собираемый ежегодно в столице Нортинге. «Серые» добывают железо и горючий камень. Они прекрасные оружейники и ювелиры.
На юге, за пустыней - владения Юнтров, тебе они известны как «Чёрные». Их леса, холмы и морские владения обширны, богаты дичью и рыбой, но многие из них предпочитают жить под землёй. Что там происходит, в катакомбах, мы точно не знаем.
Многочисленные мелкие княжества образуют большое королевство с королем Тарикуном во главе. Король хитер и жесток, как и все его предки. Он железной рукой держит в страхе и подчи-нении всех мелких князьков в королевстве.
Наши степные земли разделяют эти два народа, которые издревле враждуют друг с другом. И если бы не мы, кровавой бойне не было бы конца. До полного истребления одного из соперников. Цепь наших храмов-крепостей как барьер разделяет извечных врагов. Наш храм находится в самом «горячем» месте, остальные храмы – слишком далеко отсюда и лишь прикрывают дальние подступы. Уже много раз, когда уговорами, а когда и силой оружия, мы разводили не в меру горячих противников, которые стремились уничтожить друг друга, в стороны. Но проблема остаётся.
Вокруг нас живет ещё много небольших племен – пустынники, болотники, холмовики и про-чие, но они не так сильны. Эти племена то заключают союзы, то воюют между собой. Кто примк-нул к «Чёрным», кто стоит в стороне. Но так как среди них нет тех, кто может управлять Силой, это не имеет решающего значения.
С тех самых далеких времён известны три источника Силы в этом мире, три Портала. Один – на северо-востоке высоко в горах Норгов. Его хранят шаманы северян. Второй  на юго-западе в подземелье у Юнтров. Там властвуют колдуны «Чёрных». Третий Портал находится у нас глубоко под Храмом.
Порталы служат источниками Силы и хранят ещё много неизведанных тайн.  Но слишком многие секреты теперь утрачены. Шаманы, колдуны и жрецы пополняют через них свой запас Силы. Когда-то, очень давно страшная война ежедневно уносила тысячи жизней и каждый, кто умел управлять Силой, вносил свою кровавую лепту.
В один из этих дней верховный жрец Храма Ракун-тар сумел запечатать все три Портала при помощи Амулетов. Как ему удалось это и скольких жизней это стоило – неизвестно. Амулеты пе-рекрыли потоки Силы, оставив лишь тонкие ручейки, и в войне наступил перелом. Жрецам уда-лось собрать всех властителей вместе и заключить Договор равновесия, по которому право сле-дить за Порталами закрепили за Храмом. Поскольку жрецы могли «видеть» порталы на расстоя-нии – это не составило большого труда.
Многие сотни лет равновесие было незыблемым, и порталы оставались запечатаны. Так было до вчерашнего дня. Остальное ты уже знаешь. И теперь нам необходимо выяснить что происхо-дит, и какие нужно принять меры. Равновесие не должно быть нарушено. Иначе начнутся новые войны, и наш мир снова будет стоять на грани жизни и смерти.
Учитель закончил свой рассказ в тот момент, когда последний отсвет заката угас окончатель-но, и над миром раскинула свои крылья ночь. Лишь россыпи холодных, равнодушных ко всему звёзд едва заметно перемигивались друг с другом.
Учитель молчал. А в голове  Вана-тана мысли метались, как мотыльки вокруг ночного одино-кого фонаря в пустыне, то взлетая, то рассаживаясь вокруг. Слишком много нового свалилось ему на голову в один день. Много неизведанного и до конца не осознанного. Но одно ученик ощутил кристально четко – привычный мир изменился, и по-другому уже не будет.

Иногда в жизни бывают моменты, когда разум вступает в противоречие с другими органами зрения и упрямо твердит: «Так не бывает!»
Снег, выпавший в августе, результаты «общенародного» голосования или согласие первой красавицы школы пойти с тобой на свидание. Когда полное отсутствие логичных объяснений приводит к самой простой реакции: «Не верю!»
Подобные противоречия возникают не очень часто и обычно разрешаются чрезвычайно про-сто – чуть позже, выясняется, что так и должно было случиться. Всё на самом деле очень логично, так как результаты голосования уже были зафиксированы за несколько дней до выборов, а первой красавице просто очень нужно было списать у тебя «контрольную» по алгебре. Как правило, человек разумный первым делом ищет скрытый подвох и, к сожалению, частенько его находит. А тех, кто преуспел в обнаружении подвохов, остальная часть общества, гордо именующая себя оптимистами, обзывает скептиками, циниками и пессимистами.  Но жизненный опыт всегда вносит свои коррективы, и оптимисты дружными рядами переходят в противоположный лагерь. Хотя изредка встречаются и неисправимые.
– Весьма странная картинка! Какие будут версии?
 Арсаныч откинулся на спинку стула и задумчиво почесал кончик носа.
– Версии? Планета, скорее всего не наша – тогда во всём этом может быть какой-то смысл, хотя монитор может просто давать искажения цвета и размеров. Да, мало ли чего ещё может быть? – Егор встал и полез в карман куртки за новой пачкой сигарет.
– Технические варианты проблемы я попробую устранить калибровкой всей системы, – сказал Саня и сладко, до хруста, потянулся. – Но если это делать программно через клавиатуру, уйдет уйма времени. Да и полной уверенности в точности калибровки не будет. Хорошо бы быть киборгом – подключил мозги напрямую и делай что угодно! Егор, угощай сигареткой.
– Напрямую, говоришь? Это мысль! – профессор на секунду задумался и полез в дальний угол комнаты, заваленный «побочными продуктами» творческой деятельности.
Пока парни ходили курить на улицу, Светлана с интересом наблюдала за Арсанычем, который подобно Винни-Пуху, разыскивающим горшочек мёда, рылся в залежах плат, корпусов и жгутов проводов. Если учесть, что слова при этом  произносились те же самые, то сходство с известным мультфильмом было просто разительным.
– Знакомая вещица! – вернувшийся с перекура Егор смахнул пыль со шлема, лежащего на столе. – Будем превращаться в киборгов?
– Не уверен, что это может пригодиться, но у Александра есть о чём подумать на досуге.
– Это что-то вроде энцефалографа? – Саша взял шлем и с любопытством заглянул внутрь. – Ничего себе, задачка!
– Ну, ты же у нас волшебник! Сделаешь чудо? – хихикнула Светлана.
– Обещать не буду, но подумаю. – Саша притворно сморщил лоб и ехидно ухмыльнулся Свет-лане, – Если ты мне сможешь всё это просчитать!
– Наше дело маленькое. Чего дают – то и считаем! Могу и тебя посчитать…
– Вот и славно! С каждого по чуду, и всё у нас получится! – подытожил их «диспут» Егор.
– Ладно, молодежь, хватит вам подкусываться! Время позднее, пора по домам. А то мамки по-том заругают! – Арсаныч широко улыбнулся, снял свой бывалый халат и повесил его на спинку стула. – На сегодня отбой!

Прошло несколько суматошных недель, заполненных лекциями, практическими занятиями и всем тем, что наполняет бытие обычных студентов. Размеченная плотным расписанием жизнь сильно напоминала движение пригородной электрички, размеренно и методично курсирующей по обкатанному маршруту: «пара» – перерыв десять минут – ещё «пара» – перерыв со стремительным броском в институтский буфет – снова «пара», ….
Хотя чудеса всё же иногда случаются, то это был явно не тот случай. Очередной свой «под-виг» Саня совершить не смог и калибровку пришлось делать позже, вручную. Шлем, подключен-ный к установке, наотрез отказывался передавать команды и всячески демонстрировал свою пол-ную непричастность к проекту. То ли задача была в принципе невыполнима, то ли Сашкина «му-за» взяла отпуск – не известно.
Единственным результатом всех попыток оживить «волшебную шапку», был удар током, ко-гда Саня, безо всякой задней мысли, нацепил шлем во время сеанса «связи». Удар был приличной силы, и сознание на краткое время покинуло гениальную голову, повитало где-то в высших сфе-рах и нехотя вернулось, принеся с собою боль в висках и кратковременное  нарушение работы вестибулярного аппарата хозяина. После этого Саня больше часа тряс головой, выпил штук пять чашек кофе и рассказывал о видениях, посетивших его во время отключки. В видениях присутст-вовали пустыня и всадники, обращавшиеся к нему на повышенных тонах на непонятном гортан-ном наречии. Причем, когда явно небогатый словарный запас всадников закончился, они попыта-лись применить к нему физическое воздействие, при помощи своего странного оружия. И если бы еще чуть-чуть…
– Они хотели снять с меня скальп! – Саня прикрыл глаза, его передернуло от нахлынувших воспоминаний. – Просто меня что-то вовремя выдернуло оттуда, и я вернулся.
В доказательство своих слов он продемонстрировал большую, явно свежую поперечную цара-пину на лбу.
После краткого осмотра шлема, царапины и небольшого совещания, доказательство принято не было. Все единогласно решили, что царапина – неизученное последствие удара током. А виде-ния к делу не пришьешь. Шлем признали опасным для здоровья предметом и убрали его от греха подальше.

Прошло ещё несколько дней, когда поздно вечером в квартире Егора раздался телефонный звонок. Звонил Саня.
После обмена дежурными приветствиями, Саня сразу перешел к «больному», в прямом смыс-ле, для него вопросу.
– Третью ночь почти не сплю. Закрою глаза и сразу вижу те картинки из видения. Слишком уж все было реально. Даже вонь от тех всадников до сих пор чувствую, брр! – его голос звучал утомлённо, но до сих пор взволнованно. –  Да и царапина на лбу покоя не дает. Как погляжу в зеркало, так вздрогну!
– Непонятно всё это пока. Может, чего-то и было, но как проверить? Снова сесть на «электри-ческий стул»? Как-то это боязно.
– Если честно, то самому пока не хочется. Я прикинул тут, и понял, почему током ударило. Переделаю схему сегодня, завтра попробовать можно. Будешь добровольцем? Безопасность гаран-тирую!
– А сам чего – не хочешь?
– Не. Меня с прошлого раза еще «штормит», – в его голосе послышались жалобные нотки, – нашатырь и пиво за мной!
– Гарантируешь? Ну, если только за пиво! Раз наука требует жертв, так и быть – рискну здо-ровьем. Давай, завтра в семь?
– О.К. Пошел мудрить со схемой. Пока.

Следующий хлопотный день тянулся настолько невыносимо медленно, что ближе к вечеру Егор был не столько усталый, сколько злой. Раздражало всё – медленно ползущий по маршруту автобус, неторопливая манера преподавателя, читающего лекцию, длиннющая очередь в столовой. Хотелось плюнуть на всё и поскорей добраться до заветной лаборатории, в которой витали запахи кофе, сигарет и еще чего-то непонятного, но уже привычного и жутко увлекательного. Так чувствуешь себя в атмосфере друзей, с которыми занимаешься интересным и важным делом. Ощущение доброжелательности, лёгких, но колких шуток и азарт от ожидания результата.
Как назло, под конец дня время совсем остановилось! Секундная стрелка на часах в аудитории двигалась как в замедленной съёмке, и никак не желала сдвигать с места остальные стрелки!
Плюс ко всему, после последней пары Егор «нарвался» на замдекана в коридоре, который не-понятно с чего решил провести с ним воспитательную беседу о пользе научной деятельности сту-дентов и тлетворном влиянии зарубежной культуры на неокрепшие умы нынешней молодежи.
Речь педагога с многолетним стажем текла неспешно, практически без пауз и не подразумева-ла ни малейшего участия оппонента в обсуждении.  Темы плавно перетекали из одной в другую, возвращались к началу, грозя затянуться навечно. И поскольку, перебить замдекана на полуслове у Егора не было возможности даже теоретически, то на проведение эксперимента он опоздал.
– Привет!
– Хаюшки!
Саня сидел в тишине и одиночестве, неотрывно глядя на какую-то схему на мониторе. Схема отдаленно напоминала карту местности, на которой яркими точками что-то было помечено.
– What is it? – Егор бросил свою папку с конспектами на столик и присоединился к процессу созерцания картинки на мониторе.
– Вот, пытаюсь понять, что это. Когда меня шарахнуло, работала программа записи парамет-ров соединения. После обработки записанных данных, я получил вот это! – Саня помотал головой, отгоняя накопившиеся в голове измышления, – Сегодня включил установку и сделал ещё одну запись. Схема та же, но вот эти точки немного переместились!
– Может это карта? Пробовал ее сравнить с тем, что мы видели с большой высоты?
– Конечно, сразу же! Ничего общего, хотя вписать схему в очертания того материка можно. Некоторые точки связаны между собой линиями, но эти связи не постоянны. Поэтому общий узор изменился.
– Надо наделать больше таких снимков, и посмотреть, как они меняются со временем.
– Видимо да. Попробую. Иначе можно долго голову ломать, причем без результата, – Саня от-кинулся на спинку стула и хитро прищурился, – ну что, готов к «полёту»? Пиво ждет!
– Пиво – мотив серьёзный! А у меня есть шанс выжить? Ибо, мёртвому – пиво уже без надоб-ности!
– Шансы реальные. Я много чего изменил и в шлеме и в схеме подключения. Теперь не ударит точно, но волосы потом могут дыбом постоять немного, – поспешил успокоить его «главный конструктор».
– Ну, если немного, то это я переживу.
Саня встал, потянулся, многозначительно покосился на пивные бутылки под столиком и полез в сумку за шлемом.

Темнота. Глубокая, вязкая, непроницаемая. Ощущение падения. Как в тяжёлом долгом сне, как будто кто-то невидимый затягивает тебя непонятно куда. Нет ни направления, ни ощущения дна. Есть только пустота. В голове, где-то глубоко-глубоко, зарождается неясный гул, который медленно усиливается и разливается волной по всему телу. Гул отдается мелкой зудящей вибра-цией в висках, в груди, в животе, в кончиках пальцев, спускается по ногам, его тон становится всё выше и выше, переходя в писк. В ушах шумит и пульсирует. Толчок! Вспышка света! Яркая и пронзительная, как молния. Тишина. Снова темно. Время замерло…
– Кто ты? Я тебя не знаю! – тревожный голос прорезал пустоту внезапно, как удар гонга.
Егор вдруг осознал, что он не чувствует своё тело. Нет ничего – словно разум висит в пустоте, слушая голос, который раздается откуда-то изнутри.
«Что со мной? Где я?» – мысли испуганно заметались внутри сознания.
– Ты вышел со мной на связь, но сигнал очень странный. Кто ты?
– Я? Егор. Студент.
– Ты жрец? Как ты смог использовать силу? Чей ты связной?
– Не знаю. Мы испытывали установку. Вдруг, бац – и темнота! Теперь я вроде как нигде и слышу тебя! А ты кто?
– Ты не жрец Храма! Ты норг, юнтр? – в голосе зазвучали холодные нотки подозрительности и недоверия.
– Да не норт я, и точно никакой не жрец! Я студент, зовут Егором! Куда я попал? Кто ты?
– Да, на них ты тоже не похож. Странно! Я Вана-тан, связной жрец Храма. Где ты – я не знаю. Я увидел твой вызов, странный вызов! Ты точно не из «Чёрных»?
– Я?! Вот это точно – нет! У меня в роду только русские, да белорусы были. Какой я тебе чёр-ный? Скорее «белый».
– Русский? Кто это? Что за народ? Откуда?
– Как откуда?! Про Россию слышал что-нибудь? Вы что, в джунглях живете? – первый шок начал отступать потихоньку и Егора начало охватывать раздражение.
– Наш Храм – центр мира, чужеземец! Но о России я слышу впервые. В нашем мире много стран, но такой я не знаю! И никакие «белые» нам неведомы!
– Ещё один центр мира?! Да уж, весело. А я где? Я что, умер?
– Судя по сигналу, ты жив и здоров.
– Тогда почему я ничего не чувствую, только мысли шевелятся?
Егор хотел было по привычке почесать затылок, но быстро понял, что в таком состоянии, это у него вряд ли получится.
– Не знаю. Я с таким ещё не сталкивался. Нужно у учителя спросить. Могу только немного усилить твой сигнал, тогда должно еще внутреннее зрение появиться. Хочешь?
– Хочу, конечно! Хоть что-то!
Где-то, на краю темноты чуть посветлело, и Егор смог различить размытые силуэты непонят-ных предметов.
– Ничего не вижу, только тени какие-то!
– Так ведь ночь, вот и не видишь всего. Сейчас лампу зажгу.
Силуэты качнулись, задвигались и в темноте вспыхнул крохотный огонёк масляного светиль-ника. Огонёк осветил небольшую комнатку с неоштукатуренными стенами из каменных блоков, узким окном, и грубый дощатый стол, заваленный бумажными свитками.
– Теперь видишь, что ты не умер? Это моя комната, я здесь живу.
– Не богато живешь.
– Жрецам Храма не нужна роскошь.
– Ну да, наши «жрецы» тоже так говорят, но от денег никто из них ещё не отказывался.
В памяти Егора промелькнуло немного заплывшее лицо местного батюшки, с трудом выле-зающего у церкви из «скромного» джипа.
Похоже, что у собеседника Егора на этот счет явно было другое мнение:
– Деньги? Зачем? Прости, я не могу долго держать такой дальний контакт – быстро устаю. Мы поговорим ещё, если ты…
В голове Егора что-то звонко щёлкнуло. Мир вокруг резко качнулся, и снова стало темно. Он вдруг ощутил, как от неподвижности затекли ноги, особенно правая, и почему-то жутко обрадо-вался этому ощущению.
Открыв глаза, он обвёл взглядом знакомую комнату и увидел большие глаза бледного от ис-пуга Саньки, держащего в руках электрошнур от установки.
– Напугал ты меня! На пару минут стал как мумия, я пульс у тебя кое-как нащупал. Сначала я прервал сеанс, снял с тебя шлем, потом выключил установку и даже шнур выдернул! А ты ещё минут пять в отключке был! ¬– Саня недоуменно разглядывал вилку на шнуре, как будто вся про-блема была в ней. – Это что, обморок был? Ты как, ничего не болит?
– Что? Болит? – Егор попробовал оценить свое состояние, мысленно ощупав себя с головы до ног. – Вроде нет. Голова слегка кружится, в животе какой-то холодок и устал сильно.
– Устал? Ты же лежал трупом минут десять!
– Да? А ощущение – будто присел… раз двести!
Егор неуклюже попытался подняться со стула. Всё вокруг, включая испуганное Санькино ли-цо, плавно качнулось влево, как перрон от уходящего поезда.
– Дай руку. Наверно, на воздух выйти надо.
– Давай-давай. Только не спеши. Там щас хорошо, тихо, снежок свежий выпал.
Накинув на Егора куртку, Саня попытался поднырнуть ему под руку.
– Но-но! Я не был ранен в бою, – улыбнулся Егор, – просто подстрахуй на всякий случай, вдруг пол на меня кинется и захочет ударить по лбу?
– Так, чувство юмора возвращается! Значит все в порядке!
Они не спеша пошли по длинному полутёмному коридору затихшего к ночи института.
– А ты помнишь, что с тобой было-то? – не удержал любопытство Саня.
– Ещё как помню! Щас, отдышусь и расскажу. Только не подумай, что я брежу. Хотя… Может это и бред, может сон, но такой реальный!

– Учитель! Я….
– Подожди, не говори ничего! Сядь и открой свои мысли.
Вана-тан послушно сел на табурет возле огромного учительского стола, и доверчиво посмот-рел в глаза учителю. Локка-так подошел сзади и слегка прикоснулся пальцами к его вискам.
– Сиди спокойно, не шевелись. Мне нужно совсем немного времени.
Лёгкое покалывание под пальцами, и мягкая тёплая волна чего-то приятного, слегка пульси-руя, обволокла мысли юноши, словно проникла в самую суть, в их исток, заполнив всю голову и отдаваясь едва заметной дрожью вниз по спине.
– Есть! Нашел! Да, это оно. Всё так же, как и тогда! Всё, теперь рассказывай спокойно, и по порядку.
– Я, как обычно, перед сном вызвал ощущения, которые появляются  во время сеансов связи, как вы учили, для тренировки. Но в этот раз всё было как-то немного необычно, по-другому. Как будто шире, светлее, чище. И на самом краю мыслей вдруг заметил необычную искорку. Она мер-цала, как далёкая звездочка и постоянно меняла цвет. Я попытался прикоснуться к ней, но она бы-ла очень далеко и всё время ускользала. А потом, вдруг, сорвалась с места и метнулась прямо ко мне. Знаете, как падают звёзды, чиркнув по ночному небу? И я, вдруг, ощутил чей-то разум у себя в голове, я услышал голос! Это был чужой разум, чужой голос, совсем не похожий на нас! Но я понимал его! И это не было похоже на обычный сеанс связи.
– Ты знаешь, я всё ещё не могу поверить в такое чудо, но мне кажется, что я понял, что это. Так уже было однажды. За всю нашу историю только одному жрецу удавалось говорить с далёкой звездой. Это было давно. Неужели история повторяется? Неужели у нас появился шанс? – учитель нервно ходил вокруг стола, полами не завязанного халата сметая на пол свитки, и не замечая это-го.
– Шанс? Какой шанс? О чём вы, учитель?
Локка-так резко остановился у окна, вглядываясь в едва светлеющее предрассветное небо. Мысли в его голове носились, как встревоженные пчёлы, пытаясь ухватить всё и сразу, пытаясь поймать тонкую невесомую ниточку надежды, но пока безуспешно.
– Младшие ещё не знают. Они не видят всего, что произошло и продолжает нарастать. Не ви-дят, какие тучи окружают наш мир. Но теперь, ты стал другим, и должен знать всё!
– Всё? А что - всё?
– Всё, что случилось в нашем мире совсем недавно. А случилось многое! Враг, страшный смертельный, снова ожил и у него есть силы, много сил. Совсем скоро он будет здесь, рядом!  И пока, у нас нет от него защиты, – учитель отвернулся от окна, медленно сел на  табурет напротив Вана-тана и пристально посмотрел ему в глаза, будто пытаясь найти ответ на главный для него вопрос.
– Я попытаюсь объяснить тебе, и думаю, что ты всё поймешь. Любая магия требует источник Силы – это ты уже знаешь по себе. Для всего, что мы можем делать сейчас, используется Сила не-скольких источников. Об этом я уже рассказывал тебе. Эту Силу мы видим, хорошо знаем и мо-жем контролировать её применение. Именно поэтому в нашем мире удерживается равновесие, – жрец придвинулся ближе к ученику, голос его стал осторожнее и тише, как будто кто-то неведо-мый мог услышать эти слова, – но есть и другие источники, в них – намного больше силы. Её за-пасы там не просто огромны, они почти безграничны. Получив такой источник, сильный жрец становится подобен богу. Он может двигать горы, осушать моря, и даже время подвластно такому. Но жрец – это всего лишь человек, а человек часто корыстен, самолюбив и жаден до власти. Власть опьяняет, сводит с ума, и человек перестает быть разумным. Ему хочется всё больше и больше. Так рождается Зло. Огромное как грозовые тучи и вязкое, как зыбучие пески.
Так было в Чёрные времена, когда колдуны юнтров получили доступ к такому источнику. Их было всего четверо, но, получив столько силы, они не остановились на этом. Началась война, ко-торая уничтожила наш мир почти полностью, изменила его лицо и оставила страшные рубцы на его теле.
Наши жрецы успели найти этот источник и перекрыть путь к нему. Успели в последний мо-мент и запечатали этот путь навсегда. Навсегда – так мы думали до недавнего времени…
Ученик  испуганно смотрел в его глаза - холодные, бледно-голубые глаза жреца и мага. Глаза бездонные и завораживающие. Казалось, что они видят весь мир с другой, неведомой ему сторо-ны. Видят всё так, как оно есть на самом деле, а не так, как привык видеть этот мир молодой  не-опытный жрец. И в этих глазах теперь теплился лучик надежды. Лучик, который изо всех сил пы-тался пробиться через свинцовые тучи, захватившие всё вокруг.
– Когда была последняя связь с нашим отрядом, который ушел к Барьеру «Чёрных»?
Жрец развернул чистый свиток и начал что-то быстро записывать.
– Вчера в полдень. Они сообщили, что до Барьера осталось два дня пути. Маскировка работа-ет, их пока не заметили, поэтому есть надежда, что скоро они будут на месте.
– Отлично! Я жду от них вестей, которые должны прояснить всю картину. Если всё так, как я думаю, то у нас будет шанс это исправить. Пусть небольшой, но шанс! И мы не должны его упус-тить!

– Господа студенты, я думал, что вы уже люди взрослые, и ко всему относитесь серьёзно! – Арсаныч нервно курсировал привычным маршрутом по диагонали лаборатории, вздымая вверх руки в праведном гневе, – ну что за самодеятельность? Видите ли, идея у них прорезалась! Мы же не в бирюльки здесь играть собрались! Тихим сапом, никому ничего не сказав! А если б что-то серьёзное произошло? Что мне потом вашим родителям говорить: «Простите-извините, не угля-дел, старый дурак»?
Арсаныч резко остановился напротив притихших парней и попытался пригвоздить их взгля-дом к «столбу позора» в виде спинок стульев.
– Ну, мы же это, как его, не думали, что это, как его, ну так выйдет. Просто хотели утонить результаты прошлого сеанса. Кто же знал! – виновато заерзал на стуле Саня.
Осознав, что «столб позора» не подействовал, Арсаныч многозначительно покосился на заки-пающий в углу чайник и вдруг улыбнулся:
– Я настоятельно прошу вас, судари, так впредь не поступать. Как ваш научный руководитель, я отвечаю за всё, и за вас в первую очередь! Эксцессы нам не нужны. Тем более что на кафедре и в ректорате о нашей лаборатории уже разрастаются неприятные слухи. Напрямую со мной еще никто из руководства не разговаривал, но явно что-то назревает. Будьте взрослее, хорошо?
Саня облегченно закивал головой и метнулся к спасительному чайнику, который уже начал сердито пофыркивать.
Егор, все это время скромно сидевший в уголке с глуповатой улыбкой и усиленно изображав-ший человека непричастного к своеволию, подал признаки жизни и постарался присоединиться к чувству глубокого раскаянья, заполнившему всю лабораторию.
– Здравствуйте всем! Я пришла! Вы меня не ждали? – показалась в дверях знакомая лохматая шубка.
–  Вау! Какое счастье! Кто к нам пришёл! – радостно завопил Саня, понимая, что экзекуции на сегодня закончены, – Светик, ты как всегда вовремя! Спасай нас!
– Кто вас посмел обидеть? – сердито прищурилась из-за очков Света.
– Их обидишь, как же! Устроили тут самодеятельность! – Арсаныч окончательно смягчил тон, и расплылся в широченной улыбке, – Воспитываешь их, воспитываешь. Никакого почтения к ста-рому учителю!
– Что они опять натворили, пока меня не было? – Светлана прошла к столу, скинув шубу на свободный стул в углу.
– Пока ничего страшного, но тем для размышления добавили прилично. Наливайте чай, и по-пытаемся упорядочить все, что имеем на данный момент.
Спустя пару часов усиленного мозгового штурма, стало ясно, что из множества выдвинутых версий, ни одна не является окончательной даже приблизительно. Определить «что», «где» и «по-чему» – не получалось, а факт состоявшегося общения окончательно всё запутал. Храм, жрецы – всё это больше смахивало на сказку, ну, или на бред, что выглядело более вероятным.
Рассмотрев данные последнего сеанса, было решено уточнить, насколько это возможно, пара-метры соединения и зафиксировать их в настройках. Всё это, конечно, сильно напоминало «ловлю рыбки в мутной воде», но робкая надежда оставалась. Ясно было только одно – опыт нужно попытаться повторить.
Чувствуя долю своей вины за предыдущую самодеятельность, Саня предложил свою кандида-туру на следующий сеанс. Но, поразмыслив, большинством голосов решили оставить Егора, по-скольку продолжать контакт, если контакт имел место быть, логичнее ему. Работа с параметрами и настройками требовала некоторых расчетов, и посему следующий сеанс решено было провести через день в то же время.

Пожилой преподаватель, привычно прохаживаясь вдоль чёрной доски, исписанной формула-ми, неспешно начитывал очередную лекцию:
– Концентрацией напряжений называется увеличение напряжений в малых областях, примы-кающих к местам с резким изменением формы поверхности тела, размеров его сечения или с ло-кализованной неоднородностью материала внутри тела. Реальные конструкции всегда имеют зо-ны, в которых проявляется локальная концентрация напряжений.
Егор, уже в который раз понял, что мысли его витают совсем в других сферах, помотал голо-вой и попытался сосредоточиться на конспекте.
– Конструкционные особенности деталей, вызывающие концентрацию напряжений, принято называть концентраторами напряжений. Примером таких концентраторов может служить корень зуба шестерни, шпоночный паз вала, резьба болта, уступ вала, заклепочное или болтовое соедине-ние, сварное соединение… 
Поняв тщетность попыток вникнуть в суть лекции, он уже просто старался записывать основ-ные формулы с небольшими пояснениями – всё равно придется разбирать тему по учебнику.
Преподаватель, задумчиво смотрел на снег, падающий за окном, и методично продолжал:
– Анализ разрушений изделий показывает, что подавляющее большинство поломок, образова-ние хрупких, усталостных трещин и других причин потери несущей способности возникают, как правило, вблизи этих концентраторов.
Дверь аудитории внезапно приоткрылась, и в ней показалась улыбающаяся голова Арсаныча. Загадочно кивнув лектору, Арсаныч подошёл к нему и несколько минут о чём-то говорил, подкрепляя слова выразительными жестами. Егор насторожился.
– Брагин Егор здесь? – преподаватель поверх очков обвел взглядом притихшую аудиторию, – прошу вас пройти с Аркадием Александровичем.
– С вещами на выход! – пробасил кто-то с задних рядов, и аудитория захихикала.
Егор сунул в сумку тетрадь и, сделав таинственное лицо, пошёл к дверям. За дверью нетерпе-ливо топтался Арсаныч, всем своим видом выражая важность текущего момента.
– Что-то случилось, пока я «грыз гранит науки»?
– Можно сказать и так, причем новостей несколько. – Арсаныч подхватил Егора под руку и потащил его по направлению к заветной лаборатории. – Надеюсь, гранит науки проживет без тебя какое-то время?
– Думаю, что да. Да и зубы мои сегодня не особенно хотят грызть камни. Так в чём дело? Вы узнали, как открыть дверь в «волшебный мир»?
– Не совсем так, конечно, просто есть идея, как приоткрыть эту дверь чуть шире. Есть вариант получить во время сеанса не только картинку, но и звук. Шансы не стопроцентные, но проверить стоит. Именно поэтому сейчас нужны не твои зубы, а скорее руки с паяльником. Ну а пока ты по-пробуешь воплотить мою идею в жизнь, я обрисую тебе общую ситуацию.
Дорога до заветной двери заняла у них совсем немного времени, поскольку коридоры инсти-тута были почти пусты – занятия шли своим чередом.
Половина доски в лаборатории была густо исписана свежими расчётами, волшебный смысл которых был вне понимания Егора, но вторую половину занимала более привычная на вид схема нового блока, наспех начерченная небрежным почерком профессора.
– А как насчет деталей, есть из чего ваять? – Егор бросил сумку в угол и привычно полез в ящик стола за паяльником.
– Как раз, с этим проблем нет. Я с утра немного поработал снабженцем. Да, кстати, а вот и ди-намики.
Арсаныч вытащил из-под стола пару обычных компьютерных колонок, обмотанных прово-дом.
Схемка была не большой и достаточно простой, если не сказать примитивной, поэтому уже через несколько минут, прогрев паяльник, Егор взялся за дело.
– Ну а теперь, пока у тебя заняты только руки, слушай об общей ситуации, – профессор при-вычно зашагал своим стандартный маршрутом по диагонали комнаты. – Я сегодня с удивлением обнаружил, что у нашего проекта появился тайный, но достаточно влиятельный противник. Рас-пускаются нелепые слухи, нагнетается нездоровое напряжение среди преподавателей. Всё это уже дошло до ректора, к которому я и был вызван  «на ковер» сегодня утром. Беседа была доверитель-ной, но не очень приятной в плане перспектив. Поводы для беседы явно надуманы, но целена-правленно рисуют мрачную картинку. Причем, ректор дал понять, что всё это может уйти выше, вплоть до министерства. Я пока ума не приложу, кому и зачем это может быть нужно. И особенно смущает  скорость развития сего процесса, ведь ещё вчера ничего подобного даже не ожидалось.
Профессор присел на краешек стула и задумчиво обвёл рассеянным взглядом  комнату, задер-жавшись на исписанной доске.
– Во всём этом я, конечно,  буду разобраться, но сейчас для нас  важнее всего время. Нам не-обходимо закончить отладку установки, провести контрольный сеанс и получить хотя бы что-то практическое в результате. Я опасаюсь, что ректор может в любой момент среагировать на все происходящее – он весьма осторожен в политических играх и очень дорожит своим креслом.
– Неужели, всё так серьезно? – Егор оторвался от пайки и поймал встревоженный взгляд Ар-саныча.
– Возможно, что я ошибаюсь, но не хочу рисковать, особенно сейчас, когда у нас начало по-лучаться что-то конкретное. Я давно работаю в этой системе и не раз видел, как легко и быстро уничтожались наработанные годами практические результаты, в угоду чиновникам от науки. По-этому я хочу быть готовым даже к самому негативному варианту развития событий.
– Да, уж, не было печали.
Егор пропаял еще несколько контактов и облегченно откинулся на стуле:
– Готово! Да будет звук!
– Отлично! До вечера я успею подключить схему и прогнать тест. Погрызи пока немного свой «гранит науки», и жду вас как обычно, желательно в полном составе, – расплылся в улыбке профессор.

Русло мелкой, но быстрой реки извиваясь, петляло по дну глубокого ущелья. Река, то немного расширяясь, спокойно и ровно несла свои воды вдоль небольших белых песчаных кос, то свер-нувшись в тугую, зажатую камнями струю, перекатывалась через пороги, заполняя шумом всё во-круг. Грохот падающей воды метался между отвесных гранитных стен, уходя высоко вверх и за-тихая вдали. Местами река ныряла в темные и скользкие боковые проходы ущелья, обходя завалы из огромных каменных глыб, но снова возвращалась на дно ущелья, вынырнув водопадом сотней метров ниже по течению. Едва заметная тропинка, проложенная вдоль берега, в таких местах пре-вращалась в козью тропу, зигзагами уходила наверх, сужалась так, что можно было лишь протис-нуться боком, резко снижалась по почти отвесным спускам с вырубленными в камнях ступенями. Полумрак, царивший на дне ущелья, был наполнен водяной пылью и лёгкой туманной дымкой, которая пахла плесенью, водорослями и еще чем-то неуловимым и неприятным.
Кара-тал ненадолго остановился и оглядел свой небольшой отряд, вытянувшийся цепочкой шагов на пятьдесят. В мокрой насквозь одежде, с приличной поклажей за плечами они, как могли, не снижали темпа, неуклонно приближаясь к самой опасной части похода, к подземным коридо-рам Чёрных. Шёл уже пятый день с тех пор, как они миновали последний пограничный пост. Ещё немного, и должен быть вход в коридоры. Впереди их ждали темнота и неизвестность. Где-то там, в лабиринте древних подземных ходов, пульсировал магический щит, за которым была скрыта угроза.
Пока что им везло – они не столкнулись с врагом ни разу. И хотя пограничный пост часто от-бивал попытки прорыва к Храму по руслу реки небольших отрядов разной нечисти, сейчас здесь всё словно вымерло. Или просто на время затаилось?
Вот и открылся вход в подземелья. Тропа, обогнув очередной огромный валун, вильнула резко вправо к неприметному тёмному провалу в стене и скрылась во мраке.  Река продолжила свой бег прямо, зажатая с двух сторон абсолютно гладкими отвесными стенами.
В темноте провала кто-то пронзительно пискнул и зашуршал по камням. Воин, шедший пер-вым, вдруг резко вскинул свой лук и, почти не целясь, выпустил стрелу – сказалась отличная вы-учка, отработанная годами тренировок. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего по-нять – просто сработал рефлекс. В глубине провала раздался пронзительный визг, и спустя не-сколько секунд все затихло.
Все разом схватились за оружие. Из влажной глубины провала, теперь не было слышно ни звука, лишь только слабо тянуло холодом и лёгким запахом гниющих водорослей.
Кара-тал подошел к проходу и ещё раз прислушался, открывая внутреннее зрение – тишина! Никакого движения. Но откуда-то из глубин коридоров вдруг так резко пахнуло чужой незнако-мой силой, что жрец-разведчик даже отшатнулся от неожиданности! Вот он – магический щит, отголоски которого увидели из храма, когда пытались проверить запечатанный Источник силы!
Было понятно, что щит установлен где-то глубоко внизу, но, даже отсюда, ощущалась его мощь. Холодная, чужая, уверенная в себе мощь, которая скрывала за собой что-то ещё, пока дале-кое и непонятное.
Отряд медленно и осторожно вошел в проём. Недалеко от входа,  у стены, пробитый стрелой насквозь, лежал странный зверек – то ли большая крыса, то ли маленький бобёр, комок мокрой грязной шерсти, еле различимый в сумерках. Охрана? Разведка? Просто зверь, привлеченный чу-жими запахами? Не понятно. Но, судя по тишине вокруг, вроде всё обошлось, и они остались не-замеченными.
В очередной раз, жрец скользнул вокруг мысленным взором – тихо. Ничего живого, только пульсация магического экрана где-то в глубине коридоров.
Чтобы не обнаружить себя, решили не зажигать огонь, и внутрь пошли только те, кто не нуж-дался в свете факелов – разведчики. Простые войны и один жрец остались у входа, расставив, на всякий случай, посты со всех сторон.
Командир осторожно двигался впереди, пытаясь разглядеть, что их ждёт в холодной скольз-кой темноте, жрецы попарно шли следом, насколько позволяла ширина прохода. Коридор посте-пенно уходил все ниже и ниже, время от времени делая плавные повороты, и скоро последний отблеск света остался вдали. В магическом зрении всё выглядело туманным и блёклым, но доста-точно различимым, чтобы уверенно идти вперед.
В темноте очень сложно определять пройденное расстояние, и когда уже казалось, что кори-дор будет тянуться вечно, отряд вдруг вышел к перекрёстку. Несколько одинаковых проходов расходились в разные стороны, словно нити паутины, Но след Силы ощущался только в одном, самом широком.
Чтобы обезопасить тыл, Кара-тал велел жрецам охранять боковые проходы, а сам медленно двинулся к щиту.
Примерно через две сотни шагов стало ясно, что щит совсем близко. Из-за дальнего поворота показалось приглушённое голубоватое свечение. Сила щита отзывалась гулом в голове и начинала давить на уши. Вот он – до него оставалось совсем немного. Но опытный разведчик не спешил. Слишком много горячих голов теряли осторожность, видя близкую цель, и гибли напрасно.
Жрец ещё раз осмотрел всё вокруг. Опыт подсказывал, что наверняка где-то рядом есть сюр-призы. Так и есть! Совсем рядом он скорее ощутил, чем увидел едва заметные, похожие на камни существа, укрывшиеся в выемках стен. В магическом взоре было видно, что это – живые создания, распустившие тонкие и длинные, как паутинки, щупальца. Щупальца протянулись поперёк прохода. Вот они, замерли в ожидании прямо у его ног! Знакомые твари – сигнальщики. Такие нити при касании передают свои ощущения хозяину, а после – оглушительно лопаются, забрызгивая всё вокруг своим жгучим, как кислота соком!
Кара-тал осторожно отступил чуть дальше, сел, прислонившись спиной к холодной стене  и попытался «заглянуть» за щит. Там, за ним явно ощущалось какое-то движение, но больше понять было невозможно. Он снова попытался мысленно нащупать проход сквозь щит, но без толку. Щит, наполненный до краев силой, держался как скала.
Минуты текли одна за другой, холод от стены начал проникать сквозь влажную одежду, спина начала затекать. Жрец шевельнулся, слегка передвинулся в сторону и вдруг ощутил, проходящий совсем рядом, сигнал связи огромной мощности. Это было лишь слабое отражение самого сигнала, но даже этого отражения хватило, чтобы понять всю его силу. И ещё жрец услышал голоса. Слабые, искаженные, еле различимые голоса.
Он попробовал настроиться на них, смещаясь из стороны в сторону, и в какой-то миг стал вполне разборчиво слышать каждое слово. Два незнакомых голоса. Обычный сеанс связи. Но кто это и о чем они говорят?
Затаив дыхание, чтобы не выдать своё присутствие, жрец слушал. И как только он начал по-нимать, о чём говорят эти два спокойных голоса, ему стало страшно! Страх липкой холодной вол-ной начал  подниматься по телу, отдаваясь бешеным пульсом в ушах, лишая воздуха для дыхания и застревая комком в горле. Ужас надвигался как ураган, медленно набирая силу и заполняя собой все внутреннее пространство.

– Как настроение, бодрое? – профессор щелкнул тумблером питания и присел на краешек сту-ла, пристально вглядываясь в лица своих подопечных.
Саня внимательно изучал схему подключения динамиков, озабоченно теребя несколько воло-синок на своем подбородке, которые он считал бородой. Светлана в этот раз не пришла, сослав-шись  на какие-то свои срочные «дамские» дела.
Егор отрешённо прокручивал в памяти моменты прошлого сеанса связи и всячески пытался скрыть волнение, охватившее его с момента прихода в лабораторию. Легкий мандраж, появив-шийся в районе желудка еще утром, весь день таился, но щелчок тумблера и едва заметный  гул разогревающейся установки, разбудили эту лёгкую дрожь. Она начала расти и шириться, захваты-вая в итоге весь организм, отдаваясь в похолодевших пальцах ног и разогревая докрасна уши. Впрочем, пока процесс дрожания был под контролем и находился где-то в пределах допустимого.
Всё было точно так же, как в первый раз – темнота, падение, толчок, вспышка. Затем белая, колышущаяся перед глазами, пелена. Пелена начала менять очертания, становится прозрачнее. Ещё немного времени, и Егор увидел небольшую комнату с одним широким окном. Стены заве-шаны цветастыми коврами со сложными узорами. За окном пронзительно-яркое синее небо без единого облачка. У окна стол, за ним – смуглый пожилой человек. Седые длинные волосы собра-ны сзади в длинный хвост и перехвачены золотистым обручем с зеленым камнем в виде глаза. Длинный бело-серый узорчатый халат с короткими рукавами расписан золотистым орнаментом по краям. Человек пристально смотрел в сторону Егора и явно чего-то ждал.
Совершенно неожиданно, картинка, несколько раз мигнув, сдвинулась из стороны в сторону, и снова застыла в прежнем положении.
– Е-гор? Это ты? – тот же самый голос с необычным акцентом снова прозвучал изнутри, но намного чище и естественнее, – Ответь, ты слышишь меня?
– Да, это снова я. А что, я у вас не один такой?
– Такой необычный контакт у нас только один, но он стал немного другим. Мне помогает учитель, ты видишь его?
– Да, вижу.
– Вместе мы усилили сигнал, и я вижу, что там, вокруг тебя, есть другие люди. Кто это?
– Это мои друзья, можно сказать соратники. Там и мой учитель, как ты говоришь. Мы вместе сделали установку и вместе проводим этот сеанс.
– Ты доверяешь им? Им можно позволить слышать наш разговор?
– Да, конечно! Это было бы здорово! А то наш первый контакт был больше похож на сказку. Так пусть услышат, если можно.
Голос сделал паузу, видимо дождался согласия старца за столом. Тот кивнул, вытянул вперед руку и сделал несколько движений растопыренными пальцами, словно перебирал невидимые воз-душные струны. В сознании промелькнул  негромкий, на уровне ультразвука, писк, и Егор ощутил легкое присутствие там, в глубине сознания, Арсаныча и Сани.
– Я, жрец храма Санта Локка-так, от имени и по поручению Высшего Совета, приветствует вас! – голос старца был напевным бархатистым баритоном, звучащим с легким акцентом чуть вы-деляемых гласных, – Мы рады ответить на ваш зов и надеемся, что вы разделяете наши чувства.
– Здравствуйте, мы тоже рады, – от волнения у Егора в голове перемешались все слова, а не-ожиданно торжественный тон собеседника окончательно перепутал все мысли.
– С чистыми помыслами и открытым сердцем говорим мы с вами, желая, чтоб стремления наши были взаимны.
Пока Егор судорожно пытался вспомнить хоть что-то из подходящего для такого случая лек-сикона, старец сделал небольшую паузу и продолжил говорить уже другим тоном.
– Мы можем говорить с вами без официальных речей? Я вижу, что у вас есть вопросы? Спра-шивайте, я отвечу на них.
– Да, конечно можем! Тем более что я не силен в церемониях, – Егор мысленно выдохнул и попытался выловить из винегрета слов в его голове хоть что-нибудь членораздельное. – А куда мы попали? Что это за место?
– Мы называем наш мир Сантран – мир храмов. Сейчас мы находимся в главном храме Санта – бога света.
– Сантран? Это планета, материк, страна?
– Это наш мир, в котором есть и материки и страны, пустыни и океаны.
– Вы знаете, как устроена вселенная? Он далеко от нашей планеты?
– Вселенная безгранична и в ней много миров, подобных нашим, – старец  загадочно улыб-нулся, – а далеко или нет, это зависит от  того, как смотреть. Если мерить мерами длины, то без-размерно далеко, если мерами времён – намного ближе.
– Времён? А как это?
– Нет отдельно меры длины или меры времени. Всё неразрывно связано в одну систему. И не только это, ещё есть Силы. Мне сейчас сложно подобрать слова, понятные вам.
– Хорошо, а как вы связались с нами? У вас тоже есть установка?
– Установка? Можно сказать и так, но мы используем другие способы. Я не в силах долго держать контакт – слишком слабые связи между нашими мирами. Поэтому, сразу скажу самое главное – нас связал случай и беда.
– Беда?
– Да, беда. Беда в том, что этот контакт не единственный. Наши враги нашли выход к силам вашего мира. Они установили связь и через неё получают Силу, которая способна не только унич-тожить наш мир, но и разрушить ваш. И волей случая мы с вами оказались по одну сторону Света. Во вселенной всё связано воедино, и прибывающая Сила здесь, делает слабее мир ваш. Пока мы ещё можем всё изменить, но только вместе.
– Всё так серьезно? У нас тут, вроде, все спокойно.
– Так кажется, это лишь начало, но равновесие уже нарушено. Мы только что получили дос-товерные сведенья, и они не оставляют сомнений – и нам и вам грозят большие перемены, эти перемены обычно заканчиваются очень плохо. Наши миры уже видели подобное, и мы не хотим, чтобы это повторилось. Нигде.
Старец встал из-за стола и подошел к окну. Картинка сдвинулась, и Егор увидел вид за окном – площадь, вымощенная большими белыми плитами, огороженная высокой каменной стеной. За стеной уходили вдаль бескрайние песчаные дюны, над которыми синело яркое безоблачное небо. И лишь там, куда рукой показывал старец, у самого горизонта, висели чернильно-чёрные тучи, прорезаемые редкими росчерками молний.
– Вот оно – начало. У нас уже видно. Вспомни, было ли у вас что-то необычное в последнее время. Что-то непонятное и разрушительное?
– Сложно сказать, у нас часто что-нибудь происходит – то вулкан проснётся, то корабли или самолёты исчезают, то вдруг эпидемия случится. Мы к этому привыкли.
– Да, люди ко всему привыкают, и не хотят видеть очевидного. Присмотритесь. Я уверен, что это не последняя наша встреча. Мои силы на исходе. Нам нужно заканчивать контакт, – жрец вер-нулся к столу и посмотрел в какой-то свиток. – Напоследок скажу ещё одно – о вас и ваших опы-тах наши враги уже знают. Будьте осторожнее…
Реальность вернулась резко, щелчком, словно в тёмной комнате включили свет. Свет заполнил все пространство, ударил по глазам, вытеснив толчком всё произошедшее до него.
Когда зрение адаптировалось в этой резкой перемене, первое, что увидел Егор, были округ-лившиеся от удивления глаза сотоварищей. Только что рты не раскрыли.
Егор помотал головой, пытаясь восстановить резкость восприятия привычной обстановки, и облегченно выдохнул:
– Уф! Я вернулся! Что-то не так?
Последние слова вырвались от осознания гробовой тишины, воцарившейся в комнате.
– Что-то?! – похоже, что от полученного шока у Арсаныча перехватило дыхание, и он не сразу смог набрать в легкие количество воздуха, необходимое для способности выговаривать слова. – Это был фильм или на самом деле? Ущипните меня!
– Вы всё слышали?
– Не только. Мы ещё и видели на мониторе!
– Ты как, в порядке? Ничего не болит, не тошнит? – наконец оживший Саня подскочил к Его-ру и попытался его проверить на ощупь.
– Спокойно, спокойно, господа! С чего это меня должно тошнить? Я же не беременный! – об-легченно улыбнулся Егор, – Ну, слетал куда-то там, пообщался с людьми и вернулся. Эка неви-даль! Чай оно не в первый раз!
– Ещё и шутит! Ну, ты кадр! Это ведь был контакт с иным миром!  Ты же сейчас круче Гага-рина, понимаешь?
– Ну, ты загнул! Гагарин, блин! Ладно бы сувениры привёз какие-нибудь. А то опять всё только на словах. Осталось выяснить, где это и кто это был.
– На этот раз не только слова! Мы все записали, и звук и картинку, могу сейчас показать. – Саня метнулся к установке.
– Нет, пока не надо. И так в голове кавардак. Я бы сейчас не отказался от чашечки кофе, а лучше – кружки пива, и сигаретку. Это меня успокаивает.
Привычно отшучиваясь, Егор попытался скрыть предательскую дрожь в коленках, появив-шуюся вместе с осознанием всего случившегося совсем недавно. Но дрожь и не думала униматься. Егор встал, сделал несколько неуверенных шагов на негнущихся ногах и попытался возмутиться: «Нальют мне здесь чего-нибудь, или я так и засохну? Да и хватит уже на меня так смотреть, я не пришелец!»
– Про чайник мы как-то не подумали в запарке! Потерпи немножко. Закуришь? – протянул полупустую пачку Саня.
– Давай, хоть что-то. А то, только Гагариным обзывают, и никакой заботы о «герое»!
Через полчаса, когда немного улеглись эмоции, было выкурено по сигарете и выпито по чаш-ке крепкого кофе, была предпринята попытка осмыслить все факты. Просмотрели записи. Видео получилось не очень, лишь отдельные разборчивые кадры, но звук записался вполне прилично.
– Да, молодые люди, поразмышлять теперь есть над чем, – задумчиво изрек Арсаныч, – во-первых – где это и кто это до сих пор не ясно. Но я позже просмотрю параметры сеанса, может что-то и прояснится. Во-вторых – нам было сделано недвусмысленное предложение о сотрудничестве. А вот здесь нужно хорошенько подумать! Ситуация, так скажем, не совсем обычная. Что мы имеем на данный момент?
– Пока, ясно одно – им что-то угрожает, причем сильно. Чем это может угрожать нам, пока не понятно, но дедуля в халате  шутником не выглядит. Таким, как он, почему-то хочется верить, и у меня есть опасение, что всё это более чем серьёзно.
– Ещё он говорил что-то про разрушения у нас? – Саня задумчиво почесал кончик носа, – я не особо слежу за новостями, может быть, вспомните что-нибудь похожее?
Вспоминали не долго, поскольку никто так же не обращал внимания на такие вещи. Где-то что-то там было, но, как и что, припомнить не смог никто. А тем более, связать происшествия с недавно услышанными предостережениями. Решили пока выводов не делать, дождаться новой информации со следующего сеанса, ибо уже никто не сомневался, что таковой вскоре состоится.
Время было позднее, и все стали собираться по домам, решив, что новый сеанс проведут зав-тра, а Егор позвонит Светлане и расскажет о том, что было сегодня вечером.
Позже, с трудом впихнувшись в переполненный студентами автобус, которые шумной компа-нией перемещались в сторону центра города, Егор  прокручивал в голове сегодняшние события и пытался хоть как-то их проанализировать. Но мысли никак не укладывались в логичную картинку. Кто-то уже качает  какую-то Силу из нашего мира. Какую силу? Как качает? И их маленькая команда им почему-то мешает. Предостережение об угрозе. Какой угрозе? Кому мы могли помешать? Всё сказанное таинственным жрецом, было слишком общим и обтекаемым.
В итоге вопросов накопилось целый воз, и ни на один из них пока не находилось никакого ответа. Было ясно, что их «прощупывают» и, скорее всего, хотят посмотреть на ответную реакцию. Хотя, как раз, с этой стороны всё было логично, ведь прежде, чем доверять незнакомцам серьёзные тайны, любой повел бы себя точно также? Видимо, да.
Автобус подкатил к остановке и с недовольным шипением открыл двери, пуская по полу хо-лодный сквозняк. Весёлая студенческая компания шумно вывалилась наружу – явно ехали в центр, а этот маршрут поворачивал в другую сторону. В салоне осталось максимум человек де-сять. Егор с облегчением забрался на нагретое кем-то свободное сиденье, уткнулся в окно и снова задумался.
«Будьте осторожны!» – как, от чего?
Неприятное ощущение чужого взгляда легонько колыхнулось в мыслях. В оттаявшем черном зрачке оконного стекла, как в зеркале, отражалась часть автобусного салона, и Егор попытался через него осмотреть оставшихся попутчиков. Справа, вольготно расположившись с многочисленными сумками, о чем-то оживленно вели беседу две дородные тетки. Судя по возмущенно-недовольным интонациям, речь шла либо о зятьях, либо о зарплатах мужей – слов Егор разобрать не мог. Сзади, опять же судя по разговорам, сидели парочки влюбленных, поскольку фразы «а ты меня» и «я тебя», сказанные с приторно-кукольной интонацией, указывали именно на это.
Впереди, рядом с выходом, в пол-оборота сидел мрачного вида мужик в черном пуховике и откровенно пялился на Егора. А может и сквозь него. Мало ли? Задумался человек. Взгляд был неподвижный, холодный и весьма неприятный. Так смотрят своими стеклянными глазами чучела животных в краеведческом музее. Может пьяный? Вообще-то, похоже.
Егор слегка поежился под этим колючим взглядом и пересел поближе к другому выходу – ехать ему осталось не долго.
Спустя несколько минут, он украдкой глянул на мужика. Мужик снова смотрел своим за-стывшим взглядом прямо на него! А вот это уже никак не в кайф! Так обычно смотрят весьма пья-ные «товарищи», которым просто необходимо срочно почесать кулаки.  Желательно об чьё-то ли-цо. Пора что-то с этим делать!
Оценив на глаз размеры черного мужицкого пуховика, Егор пришел к выводу, что «беседа» с «товарищем» явно не пойдет на пользу здоровью неокрепшего студенческого тела, и начал про-кручивать варианты стратегического отступления.
Автобус фыркнул тормозами, остановился и открыл двери. Ехать оставалось всего одну оста-новку. Ну да ладно, прогуляемся перед сном. Тем более, если что, бегать Егор умел неплохо, а данный прием было нереально применить в тесном автобусном пространстве. Стараясь не делать резких движений, Егор выскользнул из автобуса и быстрым шагом пошёл в направлении своего дома. Идти было недалеко, минут пять, не больше.
Метров через пятьдесят он оглянулся и понял, что волновался не зря – мужик упрямо шел за ним! Егор ускорил шаг, завернул за угол ближайшего дома и припустил легкой рысцой. Именно для таких случаев у него был припасен проверенный «финт ушами» – на пути была высокая чу-гунная ограда парка, через которую перелезть было нереально. И только в одном месте между прутьями решетки был промежуток, позволявший пролезть на другую сторону. Причем, для лю-дей неосведомленных, этот промежуток был практически неотличим от остальных.
Изящным движением преодолев преграду, Егор затаился за большим деревом и постарался восстановить дыхание. Этот трюк был отработан до совершенства еще в пору недавнего Егорова детства, выросшего в неспокойном по ночам заводском районе.
Через несколько секунд из-за угла показался таинственный чёрный пуховик. Его обладатель, запыхавшись, подошел к непреодолимой на вид ограде, и озадаченно завертел головой – мест-ность просматривалась метров на  сто в каждую сторону, и создавалось ощущение, что цель про-сто испарилась. Постояв ещё немного, и не поняв ничего, мужик издал глухой утробный рык и пошел не совсем твёрдой походкой вдоль забора направо. В этот момент казалось, что звук испу-ганно колотящегося сердца может выдать его – мужик прошел всего в нескольких шагах. Но все обошлось, и тяжелые шаги благополучно затихли вдали.
Егор пролез через секретный лаз обратно, сделал небольшой крюк вокруг соседних домов и облегченно вздохнул, открывая дверь своего подъезда. В подъезде было темно и тихо. На не-сколько секунд он затаил дыхание, прислушиваясь к гулкому пространству – всё спокойно. Под-нявшись на два пролета, он заглянул в небольшое окно на площадке и чуть не ахнул – возле угла соседнего дома, возле уличного фонаря показалась уже знакомая угловатая фигура. Фигура не-много покрутилась на месте, словно пытаясь определить нужный курс, качнулась в нужном ей направлении и скрылась из виду.

– Ужин на столе, покушай. 
– Хорошо, мам.
Егор разделся, влез в любимые тапочки и прошлепал на кухню. Прихватив ещё тёплую тарел-ку, он прошел в комнату, расположился на табуретке и включил телевизор.
Показывали новости. Опрятный до неприличия диктор, хорошо поставленным голосом, жиз-нерадостно вещал что-то об очередных успехах нашей экономики. На экране поочередно мелькали то цеха различных заводов, то фермы с весьма довольными свиными мордами. Речь диктора лилась ровно и уверенно, как полноводная река, заливая собой всё вокруг. Судя по выражению дикторского лица, он был абсолютно уверен, что является неотъемлемой частью этой самой экономики, и мало того – без него лично ни о каких успехах даже и думать не стоит.
Перейдя к международному разделу новостей, диктор добавил в голос нотки сочувствия к ра-бочему классу угнетаемому мировым капитализмом, поскольку экран заполнили кадры разнооб-разных демонстраций, время от времени разгоняемые местной полицией. Демонстранты шли не-стройными рядами, прикрываясь щитами с непонятными надписями, а полицейские сосредото-ченно колотили их резиновыми дубинками и поливали из брандспойтов.
Егор уже почти доел ужин, когда диктор перешел к разделу природных катаклизмов, по странному стечению обстоятельств, почему-то происходящих исключительно за границей. Не-сколько наводнений, снегопад и голод в Центральной Африке органично дополнили картину уходящего дня.
– Необычайно сильное извержение произошло в Японии. Молчавший много лет вулкан Аки-та-Якэяма проявил неожиданно мощную активность. Проводится эвакуация населения. Изверже-нию  предшествовало сильное землетрясение с эпицентром на дне Тихого Океана, – диктор пере-вернул лист с текстом, поправил галстук и продолжил, – Вероятно, что с этим землетрясением связана и возросшая активность нескольких вулканов на островах Новой Гвинеи и Соломоновых островах.
Дожевывая последнюю котлету, Егор  рассеянно смотрел на карту Тихого Океана и думал, как хорошо, наверное, сейчас на каком-нибудь пляже, под пальмами Новой Гвинеи!
Но, всё когда-нибудь заканчивается. Закончилась и котлета. Егор выключил телевизор и по-шел мыть тарелку. Хорошо бы выспаться! Завтра нужно быть в форме….

Болезнь снова подкралась к нему вместе с вечерними сумерками. Днем, в суете обычного по-тока проблем и забот, она не давала о себе знать. Хотя, это могло лишь казаться, но в такое время Рикко-тар не ощущал её стальных «тисков» в своей голове. Обязанности верховного жреца не да-вали расслабиться ни на минуту, заставляя держать ускоренный ритм жизни. Мозг старого жреца, впитавший за сотню с лишним лет огромное количество знаний, привык работать быстро и чётко, как хорошо отлаженный механизм. Этот механизм постоянно подпитывался потоком великой Си-лы, без которых невозможно работать с такой отдачей долгие годы. И вот теперь, когда в Источ-нике что-то сначала неуловимо изменилось, а потом он и вовсе начал иссякать, как пересыхающий горный ручей в летнюю сушь, этот механизм начал давать сбои. Болезнь, о которой до этого он  даже и не думал, считая это невозможным с его знаниями и опытом, подкралась тихо и незаметно. Сначала редкие, и не очень болезненные спазмы, сжимавшие иногда виски, на которые он никогда раньше не обращал особого внимания. Потом начались более частые приступы, вязкие и пульсирующие. И вот теперь болезнь поселилась в его голове крепко.
Жрец совсем не вспоминал как и чем жил до того момента, когда его, семилетнего мальчишку, привели в храм. Да это и не важно, ведь то, что открывалось здесь, было настолько велико и значительно в глазах маленького ученика, что казалось другим миром, где правят странами и народами, вершат судьбы людей и меняют ход истории.
Он на всю жизнь запомнил своего первого учителя – молодого, весёлого парня, который уже тогда, в свои неполные двадцать лет, превзошел многих убелённых сединами жрецов. Солнечная улыбка и хорошее настроение редко покидали молодого жреца. Казалось, что лучик света навсегда поселился в нем, что мир становился простым и логичным, когда он был рядом. Ощущение светлой силы и уверенности, излучаемые им, как бы говорили: «Ты всё сможешь, у тебя всё получится, только учись».
И Рикко-тар учился. Учился самозабвенно, с упорством фанатика. Учился быть таким же светлым и жизнерадостным, уверенным и сильным. Учился так же служить и помогать людям, впитав навсегда, что главный долг жреца – быть на стороне добра.
В том возрасте, мир для него не имел оттенков, и всё было предельно просто – есть чёрное и белое, добро и зло, хорошее и плохое. Нужно лишь всегда помогать всему хорошему и доброму, и бороться со всем плохим и злым. И только спустя годы он начал понимать, насколько не прост окружающий его мир. Что в нём нет только чёрного или белого, просто чего-то больше, а чего-то меньше, но и это часто зависит только от того с какой стороны на всё смотреть. Он понял, что лю-бое зло всегда считает себя правым или, как минимум, активно старается найти для себя оправда-ние. Он понял, что чаще всего и у добрых дел есть обратная, тёмная сторона. Понял, что главный долг жреца – это поддерживать равновесие тёмного и светлого во всём, ведь ни в одной войне нельзя победить до конца. Можно лишь нарушить баланс сил, когда права победителя постепенно превращаются в привилегии узурпатора. А это неизбежно вызовет волну ответной борьбы, и всё повторится снова – польётся кровь. Полетят головы тех, кто ни в чём не виновен и просто хотел жить в мире и спокойствии, хотел работать и растить детей.
Таков мир, таковы люди, живущие в нём, и пока ещё никто не смог поменять этот порядок вещей…
Новый приступ боли, как порыв горячего ветра сжал голову, прервав воспоминания жреца. Проклятая болезнь! Долгие годы ему удавалось удерживать её, не давая подняться наверх и вы-пустить липкие щупальца. Это стоило многих усилий, поддерживаемых Источником силы. Но в последнее время что-то не понятное начало происходить в их мире. Поток силы стал нестабиль-ным, то затухая, то восстанавливаясь. Всё говорило о том, что где-то рядом возник новый поток силы, создавая сильные помехи.
Сообщение о том, что Источник Юнтров вдруг неожиданно проснулся и был сразу прикрыт ментальным щитом от контроля, было очень неожиданным. А когда разведка доложила, что у них появился новый канал связи с неизвестным миром, обеспокоенность сразу превратилась в тревогу. Обрывки переговоров по новому каналу, перехваченные разведкой, показывали, что Источник связан с другим миром, и к нему идет поток Силы. Этот поток постепенно нарастает, становится слишком мощным, начиная активно влиять на всё вокруг и нарушая баланс.
Но это были ещё не все плохие новости, переданные разведчиками – судя по переговорам колдунов, в самом Храме у них появился союзник! Союзник сильный, влиятельный, но пока неизвестный…
Рикко-тар сразу дал задание проследить, куда ведет новый канал. Жрецы уже нашли его, хоть и помог случай, и даже смогли нащупать свою нить контакта с тем миром, но ничего конкретного пока не достигли.

Автобус не спеша катится по залитой солнцем улице. Солнечный свет заполняет всё вокруг. Он струится сверху радужными лучами, отражаясь в окнах домов и в редких лужицах, оставшихся после недавнего дождика. Солнечные зайчики игриво подмигивают и быстро прячутся в тени тополей, задумчиво шевелящих листвой под легким дуновением ветра. Пахнет свежестью чистой травы, варёной сгущенкой, газировкой с сиропом и летом. Самым настоящим летом, которое гладит тебя своими ласковыми руками, согревает своим теплом и потихоньку, совсем незаметно, подкрашивает кожу лёгким цветом загара.
Улица, прямая и длинная. Она почти бесконечная, как и само лето, которое ещё будет длиться целый месяц солнечных дней, удовольствий, офигенно вкусного мороженного, свободы и невероятных приключений, которые ждут тебя за каждым углом. Эта улица – родная и близкая, где тебя знает каждый дом, каждый забор, каждый подъезд. Стрелковый тир в подвале старого дома, школа, магазины, парк, стадион, бассейн – с каждым местом связан маленький, но по-детски яркий кусочек твоей жизни.
Улица заполнена людьми. Люди нарядные и весёлые. Они не спеша прогуливаются по тротуарам, улыбаются и разговаривают. Они все знакомы друг с другом. Они вышли в этот воскресный день на эту улицу, чтобы повстречаться, узнать новости, посочувствовать горестям, порадоваться за удачи и успехи друзей. Из парка доносится музыка. Ещё немного и становятся различимы звуки вальса Штрауса, кружащего редкие парочки пенсионеров на центральной площадке. Автобус не спеша катится дальше, проплывая мимо парка, раскрашенных под мухоморы зонтиков детского сада и приветливо открытых дверей кафе «Мороженое». 
«Автобус? Какой автобус? Единственный маршрут на этой улице закрыли уже много лет на-зад!» – шевелится запоздалая мысль.
Егор наклоняется и смотрит через плечо водителя. Улица заканчивается возле больницы и Егор уже не помнит, куда должен повернуть автобус – налево к гаражам или направо к центру? Но не это главное – одинокая тёмная фигура в черном пуховике стоит у перекрёстка и явно ждет его, Егора! Автобус медленно и неотвратимо приближается. Сердце вдруг сжимает волна липкого страха. Фигура всё ближе, ближе, ближе!
Дзи-и-и-нь! В голове взрывается фотовспышка, оставляя после себя темную нерезкую картин-ку и разноцветные искрящиеся круги!
Открыв глаза, Егор пытается сообразить, где он и что происходит.
Дз-и-и-и-и-и-и-и-нь! Уф – это всего лишь телефон!
Егор в темноте с трудом нашаривает аппарат, который по известному «Закону подлости» сто-ит ровно на сантиметр дальше, чем можно дотянуться, и прикладывает к уху холодную трубку, пытаясь разглядеть положение стрелок на будильнике.
– Алло.
– Егор? Не разбудил? – далекий голос Сани звучит немного взволнованно.
– Нет, конечно! Кто может спать в два часа ночи?! Саня, ты не «сова» – ты «филин»! Ты во-обще, спишь когда-нибудь?! Ах, да, я забыл, что программистам сон не нужен! Ну и что с тобой стряслось опять?
– Да, со мной ничего. Ты новости смотрел сегодня? – в Санином голосе звучат лёгкие нотки довольного садиста.
– Так, мимоходом глянул. А что, я пропустил что-то важное? Очередной конец света? Нас по-сетил новый мессия?
– Насчет мессии не уверен, а вот насчет конца света есть варианты. Ты про вулканы там слы-хал?
– Вулканы? Ну, был там какой-то в Японии, кажется.
– Если бы только там! Проснулись сразу восемь! И все после землетрясения в центре Тихого океана!
– Ну, вулканы, может быть, и проснулись, а я пока не совсем. И что из того? Они до утра ни-как подождать не могли?
– Могли, наверное. Ты извини, я тут нарыл кое-что, и не смог удержаться, – садист в его голо-се стал торжественным. – Я собрал всю инфу об этом, какую смог, и нанёс всё это на карту.
– Ну, и?!
– Вокруг Тихого океана есть кольцо из вулканов, «Огненное» называется. Так вот, восемь из них, в разных частях света, не просто проснулись, а начали активно извергаться. Причем одновре-менно!
– Я не знал, что ты так интересуешься ещё и вулканами.
– Просто, я недавно читал об этом, и там была гипотеза, что это «Кольцо» уже сработало од-нажды, и тоже одновременно! Из-за этого дно океана опустилось разом метров на тридцать!
– Что-то не помню такого. Это когда?
– Давно, примерно сто тысяч лет назад. Но, сам понимаешь, что все даты очень приблизитель-ны.
– И что тебя так встревожило?
– А то, что учёный, который эту гипотезу выдвинул, прикинул, когда этот процесс обратно сработает. Получилось, что в наши дни. И начаться всё это должно с сильного землетрясения на дне Тихого океана! – Саня сделал многозначительную паузу и подытожил, – Вот, как-то так полу-чается.
– И ради этого ты меня разбудил в два часа ночи?! Сейчас только ленивый не предсказывает скорый конец света. Саня, у тебя совесть есть? Хотя нет, откуда ей взяться? – Егор ещё раз глянул на стрелки будильника. – Ты лучше скажи, ничего сегодня необычного не заметил, кроме конца света?
– Кроме? Вроде нет. Всё было как обычно. По дороге домой только какая-то пьянь привяза-лась, но я не в настроении был драться, и просто свалил от него. А почему ты спросил?
– Пьянь? И у меня – то же самое было! Да, засело у меня в голове предостережение того жре-ца. Теперь на каждую тень озираюсь. Дурдом!
– Вот это точно – ерунда! Ладно, я свою миссию на сегодня выполнил, теперь можешь спать, – наконец обрадовал его Саня.
– Ну, спасибо. Разрешил! Сам спи, давай! Пока!

Солнце только что поднялось над стеной храма, когда Вана-тан вошел в комнату жреца. Ко-сые лучи, ещё не наполненные зноем,  робко заглядывали в окно. Свежий утренний ветерок ти-хонько покачивал извечные бумажные свитки на массивном столе. Жрец стоял возле окна и за-думчиво смотрел, как далеко у горизонта медленно двигаются густые тучи, постепенно собираясь в сплошную непроницаемую массу.
Вчерашний сеанс такой дальней связи забрал жутко много сил. Не смотря на то, что они вдво-ём держали канал, опустошение было полным. Поэтому, обоим отдых был просто необходим. Но как только Вана-тан проснулся и наскоро умылся, он сразу поспешил к учителю.
– Как вы думаете, они захотят помочь нам?
– Без сомнения, они – умные люди, а опасность слишком велика, чтобы пренебречь ею.
– Но как нам убедить их, что это так? – ученик прошел в угол комнаты и устроился на стоя-щем там табурете.
– В этом и состоит наша с тобой миссия. 
Жрец запахнул поглубже халат, затянул пояс и сел за стол.
– Все сложилось настолько плохо, что у нас просто нет другого выхода. И права на неудачу тоже нет. Я приложу все силы, чтобы раскрыть им глаза, и помогу всем, чем сумею и смогу.
– Но ведь, для этого, нам придется рассказать им всё? Смогут ли они понять, что происходит?
– Я надеюсь. Если они смогли выйти с нами на контакт, значит – могут видеть суть вещей. А значит, что способны и понять. Одного я пока не знаю – захотят ли они поверить? Не будем га-дать. Дождемся новой встречи.

Когда Егор вечером вошёл в лабораторию, Саня уже заканчивал рассказ Арсанычу о своем ночном «открытии». Они лишь кивнули в ответ на приветствие и вернулись к обсуждению явно  захватившей их темы. Саня широко разводил руки, делал многозначительные глаза и говорил взволнованным тоном, густо сдабривая свою речь географическими названиями и какими-то тер-минами, что, видимо, должно было придать максимальную исключительность его сообщению. К доске кнопками была пришпилена карта мира, небрежно разрисованная звёздочками и стрелочка-ми при помощи синего фломастера. Судя по плотности рисунка на карте и мешкам под глазами, Саня прошлую ночь так и не ложился. Арсаныч внимательно следил за ходом монолога, едва за-метно улыбаясь. Егор скептически хмыкнул и занялся приготовлением традиционного чая.
– Всем привет! – в комнату легко впорхнула Светлана, на ходу расстегивая свою замечатель-ную шубу, – Мне Саша по телефону сегодня утром рассказал фантастическую историю о трёх от-важных исследователях времени и пространства. Это правда?
– Более чем! – профессор облегченно переключился от созерцания карты на более приятный глазу объект, – Совсем ты о нас забыла, красавица. Наверное, ухажёры отвлекают?
Судя по моментально покрасневшим ушам «красавицы», комплимент Арсаныча достиг цели.
– Какие там ухажёры – вся в учёбе! Повывелись нынче нормальные ухажеры, одни грубияны пьяные вокруг. Да и друзья-товарищи не спешат чаем угостить! Тяжело нонче образованным де-вушкам!
– Нет, нет, нет! – протестующее замотал головой Егор, – с чаем, как раз почти все в порядке, через минуту будет. Я, в отличие от мужей ученых, ещё о красавицах не забыл! И даже печенья прихватил! Присаживайтесь, барышня.
Уши «красавицы» заполыхали еще сильнее. Светлана скинула шубу и смущенно пристроилась на стуле в уголке.
Егор засуетился возле закипевшего чайника, с удивлением обнаруживая, как при появлении Светланы у него где-то глубоко внутри вдруг заворочалось какое-то приторно-тёплое чувство, подозрительно похожее на нежность. Что-то подобное Егор уже несколько раз испытывал, в разные периоды своей жизни, и по собственному опыту мог уверенно утверждать, что ничем хорошим эти ощущения не заканчиваются. Он помотал головой, отгоняя ненужные мысли, мешающие сосредоточиться на «глобальных» проблемах по спасению человечества, и постарался вслушаться в то, как в комнате уже разгорался диспут по решению оных.
Напившись чая с печеньем и обсудив все известные им детали последних событий, коллектив исследователей начал готовиться к следующему сеансу.
– Ты, главное, не волнуйся! Всё будет нормально. Ты же физически находишься здесь? Зна-чит, ничего страшного произойти не может, – заботливо уговаривала Егора Светлана.
– Там ничего страшного и не было. Настроены они к нам, похоже, неплохо, только говорят всё время загадками, – нехотя отбивался Егор, явно польщённый женским вниманием.
– А вдруг, угрожать начнут? Или ещё чего?
– Они же знают, что вы здесь всё слышите, и даже видите. Зачем им угрожать?
– Никто не знает, что у них в голове, – не унималась Светлана, – Давай так – если почувству-ешь опасность, или вдруг больно станет, скажи пароль какой-нибудь, и мы прервём сеанс.
– Пароль? Будем в шпиЁнов играть? – улыбнулся Егор.
– А чего, лишним не будет. Сложно тебе что ли? – неожиданно поддержал её Саня.
– Хорошо, уговорила! Скажу слово «Брейк», пойдет?
– Это ведь что-то из бокса? Значит – случайно не скажешь. Отлично! – удовлетворенно осла-била хватку Светлана.
– «Да, прав был классик – если женщина хочет чего-то, то нужно ей это непременно дать, иначе она возьмет сама!» – подумал Егор, но решил промолчать.

За окном висела темнота южной ночи, лишь немного разбавленная светом непривычно-большой Луны. Четыре медных витых светильника наполняли комнату, колеблющимися под сла-бым дуновением ветра, тенями. Тени, словно живые, медленно шевелились на полу, взбирались по стенам, прятались за массивным столом, придавая знакомой комнате вид загадочный и торжественный.
– Приветствую вас, Е-гор! – тот же самый жрец внимательно и настороженно смотрел прямо в глаза тем же холодным, и словно пронзающим насквозь взглядом.
– Добрый… видимо вечер. Ведь у вас вечер? – Егор попытался оценить глубину темноты за окном, – А в прошлый раз был день.
– У нас глубокая ночь. До восхода осталось часа три.
– А как это получается?
– Время в наших мирах течёт не одинаково, поэтому у нас сейчас ночь. У вас, должно быть, после нашей прошлой встречи появилось много новых вопросов? Спрашивайте, – жрец сидел за столом, держа в руках прямоугольную табличку.
– Конечно, вопросов  много. Почему вы решили, что нам тоже угрожает опасность? Ведь вы так далеко.
– Наши разведчики совсем недавно перехватили вражеские переговоры. Из них стало ясно, что происходит. Канал Силы, который связывает сейчас наши миры, нарушает баланс. Именно благодаря этому каналу, мы можем сейчас говорить с вами. Он пробил проход, и наша связь смог-ла дотянуться до вас. Вы называете эти силы «энергией». В нашем мире она прибывает, и наши враги становятся сильнее, в вашем мире – убывает, и ослабевают силы, удерживавшие его от раз-рушения, вызывая глобальные катаклизмы. Процесс уже начался, но ещё не поздно всё исправить. Ваш мир ещё может залечить те раны, которые он получает. Мне понятно ваше недоверие. Вам нужны доказательства? Хорошо, я лишь назову некоторые и них, и вы сможете всё понять  сами.
Жрец встал из-за стола и подошел ближе, продолжая смотреть в упор:
– Океан, сильное землетрясение, «Огненное кольцо». Я могу назвать подробности, мне про-должить?
– Как? – от неожиданности у Егора внезапно перехватило дыхание, – Как вы узнали об этом?
Егор живо представил себе, какой шок сейчас вызвали эти слова в лаборатории!
– Я говорил, что подобное уже было когда-то. Это случилось давно, и теперь история повто-ряется. Разница лишь в том, что тогда энергия шла от нас к вам. Чтобы остановить этот процесс, наши миры заплатили тогда безумную цену, и ещё многие сотни лет после этого, катаклизмы тер-зали их. Теперь, канал работает в обратную сторону, и всё, что произошло тогда, скоро начнет сдвигаться обратно. Дно вашего океана поднимается, вызывая цунами и наводнения. Наши миры скоро охватят хаос и тьма на долгие годы.
– И что мы можем сделать, если так всё глобально? Мы ведь не волшебники!
– Если вы согласитесь помочь, я подберу средства и расскажу, как всё можно изменить. Это будет не просто и даже опасно. Решайте. Времени мало. Вполне возможно, что следующий сеанс связи станет последним.
– А у нас есть выбор?
– Выбор есть всегда! И вы должны его сделать сами, – жрец сделал недолгую паузу и продол-жил, – Хочу еще раз предостеречь вас – те, кто хранят канал в вашем мире, уже знают о вас. Они засекли наш с вами контакт и проследили его. Они знают кто вы, и где вы находитесь, хоть и приблизительно. Возможно, вам ещё не поздно отказаться, прекратить контакт с нами и вы не будете угрозой для них. Но времени для принятия решения очень мало. Решайте! До следующей связи. Мир вам!

Когда Егор открыл глаза и смог разглядеть окружающую его действительность, в лаборатории царила гробовая тишина. Видимо, каждый пытался осмыслить то, что услышал. Необычность и глобальность полученной информации вызывала естественное сомнение в её достоверности. Шутка ли - катаклизмы!
– Ничего себе, заявочки! – первой нарушила тишину Светлана, – Мы тут сидим, спокойно ча-ёк попиваем, а мир, оказывается, катится в тартарары? Откуда он всё это знает? Не верю я!
– А ты  глянь туда, видишь карту? – Саня многозначительно кивнул на доску.
– Я как раз хотела спросить, что это за художества?
– Вчера я вспомнил, как недавно прочёл книгу об очередном конце света. Книгу написал ка-кой-то англичанин, лет пятьдесят назад. Он проанализировал исторические сведенья об «Огнен-ном кольце», так называется цепь активных вулканов вокруг Тихого океана, что-то там посчитал и пришёл к выводу, что когда-то, давным-давно, на дне океана, а вернее под ним, произошел  сдвиг пластов. Это привело к резкому понижению уровня дна. Проще говоря, дно обвалилось на десятки метров вниз разом. От такого «безобразия» образовались огромные волны, которые уничтожили почти все живое на планете.
– А причем здесь вулканы?
– Вулканы – это внешние проявления того, что происходит глубоко под землёй. Предвестни-ки, так сказать, и последствия.
А в конце он пишет, что это был «энергетический скачок» и что при наличии каких-то там условий, «Огненное Кольцо» может «сработать» в обратную сторону. И тогда планете будет полный кирдык! Дно океана резко поднимется, и цунами будут гораздо страшнее, чем в прошлом!
Я срисовал его карту из книги и добавил туда последние события – всё совпало! И эпицентр землетрясения примерно там же, и все проснувшиеся вулканы из той же цепи! Вот! – закончил свою речь Саня и перестал размахивать руками.
– А какие нужны условия, чтобы так произошло? – поинтересовалась Светлана.
– Об этом написано расплывчато, видимо автор сам толком не понял. Написано – новый «энергетический скачок».
– И мы на основании вот этих древних сказок хотим принять серьёзное решение и ввязаться неизвестно во что?
– Ну, мы пока ещё даже не знаем – во что. Может нужно будет просто взяться за руки и про-изнести ритуальное заклинание? А ты уже переживаешь! – Саня расплылся в улыбке.
– Саня, пойдем лучше на свежий воздух выйдем и покурим, а то и так мозги кипят. Теоретики, блин! – Егор вдруг понял, чего он вдруг сильно захотел, слушая их диалог.
Курить выходили рядом, во внутренний двор института, где летом можно было расположить-ся на уютных скамейках, а сейчас, зимой, просто стояли на крыльце под козырьком входа.
Стоял тихий морозный вечер. Фонари отбрасывали длинные тени на серые февральские суг-робы. Тишина вокруг стояла полнейшая ¬– шум с улицы сюда не доходил, и не было никого живого вокруг.
– Ты реально думаешь, что это не простые совпадения? – Егор выпустил струйку дыма в мо-розный воздух и посильнее запахнул куртку.
– Ну, давай рассуждать логически. Про книгу я вспомнил только вчера, и только потому, что постоянно крутил в голове вашу прошлую беседу. Значит – все варианты мистического чтения мыслей на расстоянии отпадают. Не мог же он, там у себя, читать эту же книгу? А совпадения просто поразительны!
Если всё это так, то в ближайшее время будут новые извержения в том же регионе и уровень океана начнет изменяться. Сначала медленно, пока не назреет серьезный выброс. Что может быть потом, даже страшно представить!
– Ага, а потом – Всемирный потоп?
– Хуже – всемирный пиндец!
– Да! «Красиво» ты нарисовал!
– И не говори – самому не по себе!
Мороз обычно не располагает к длинным перекурам. Они постояли ещё, молча докуривая си-гареты, и в тот момент, когда Егор уже отправил свой окурок вдаль эффектным щелчком, где-то недалеко раздался скрип шагов по снегу. Словно кто-то, невидимый отсюда, осторожно переми-нался с ноги на ногу. Егор внимательно осмотрелся, но институтский двор был пуст.
– И так, что мы имеем? – Арсаныч сделал многозначительную паузу, нервно теребя свою бо-родку. – У нас установился стабильный двухсторонний контакт с людьми, которые утверждают, что они живут в неком ином мире и владеют информацией о серьёзной опасности, угрожающей и им и нам. Эти люди утверждают, что опасность реальна, и они знают как её избежать, но лишь с нашей помощью, и в нашей реальности. Пока, мы не знаем, что требуется от нас, но выполнение данной миссии, вроде бы, сопряжено с определённым риском. Представленные ими доказательст-ва пока что логично укладываются в общую картину, хотя и не являются исчерпывающими. Это первая версия текущей ситуации.
Арсаныч перестал терзать свою многострадальную бородку и принялся задумчиво почесывать нос.
– Версия вторая – кто-то, весьма осведомленный о нашей работе, устраивает нам мистифика-цию, возможно просто розыгрыш, используя электронное оборудование. Цели и мотивация  этих людей неизвестны. Возможно конкуренция в научном сообществе, которое  частенько напоминает мне серпентарий, возможно просто банальное хулиганство. Вероятность этой версии мала, но она имеет месть быть.
Ну, и вариант третий – всё это просто массовая галлюцинация, наведенная возможным излу-чением нашей установки. В таком случае нам всем срочно необходим медосмотр и отпуск.
Профессор обвел хитро прищуренным взглядом свой маленький творческий коллектив:
– Какие будут мнения?
– В массовый глюк я не верю. А у нас, он ещё и слишком устойчивый и логичный. Хотя, опытный психиатр нас всех давно бы упрятал куда следует, причем надолго – Саня достал сигаре-ту из пачки и принялся задумчиво её разминать. – Но я могу организовать проверку помещения, благо, выход на специалистов и технические средства для этого имеются. Кстати, и по второй версии техническую проверку организовать не сложно.
– Отлично – принимается! Осталось определиться с основной версией. – Арсаныч повернулся к Егору. – Твоё мнение  здесь самое важное, поскольку ты у нас единственный контактёр. Что ду-маешь?
– Я? Думаю, что это похоже на правду, может и не всё, но в основном – точно! Реальность контакта просто невероятная! Ведь организовать такой розыгрыш не просто – нужна серьёзная подготовка, сценарий, актеры, декорации, натурные съемки, профессиональные технические средства, да много ещё чего! Слишком всё основательно. И это только лишь для того, чтобы нас ввести в заблуждение? Нет, не может быть! Не могу себе представить такую цель, чтобы оправдала такие средства. Вопрос в другом, а это вся правда, или нет? Может это просто прикрытие чего-то другого? Да и так ли это глобально и опасно? Не знаю. Да и не Супермен я, вроде, мне бы чего попроще, а тут – иди, спасай Вселенную! – Егор зябко передёрнул плечами и, поймав пристальный взгляд Светланы, отвёл глаза в сторону.
– Конечно, хорошо бы получить еще что-нибудь конкретное в доказательство. Ну, или хотя бы приблизительно узнать, что от нас требуется. Тогда можно делать какие-то выводы. А пока, всё на уровне предположений и гипотез.  А посему, пока даю команду всем выдвигаться по домам, отдыхать и высыпаться! Обдумывать ситуацию не возбраняется! – подытожил Арсаныч и поднялся из-за стола.
Они вышли на улицу все вместе. Город затихал, готовясь ко сну. Бледные лучи фар редких, не спеша ползущих машин, с трудом прорезали морозный туман, тянувшийся от набережной.
В свете фар и уличных фонарей туман клубился, скрадывая реальные формы предметов, при-нимая причудливые очертания, навевающие мысли о мистических образах сказочных привидений и монстров. Вот – чьё-то искаженное лицо огромных размеров разинуло жуткую пасть. Пасть кривая, беззубая, но от того не менее страшная в своем безмолвном крике. Словно кто-то из другой реальности пытается прокричать что-то очень важное, но звук сюда не проходит. Вот – огромный глаз равнодушно смотрит на всех сверху, будто через огромную лупу великан разглядывает мелких людишек, невесть как попавших на его землю.  Вот – дракон, обвивая гибким телом дерево, слегка шевелит хвостом. Хвост, скользкий и длинный, толщиной с человека, заканчивается у самой земли, а голова, с разинутой пастью застряла высоко в голых ветвях. Как много нереального может нарисовать богатое воображение человека, утомленного разгадыванием фантастических загадок!
Вдоволь наговорившись за день, все молчали, впитывая звуки уставшего города, который как огромное животное, ещё где-то далеко тихо ворчал и ворочался.
Профессор, живущий  неподалеку, попрощался и скрылся в клубах «волшебного» тумана, а троица молодых людей двинулась к пешеходному переходу, подсвеченного огнями одинокого светофора. Проезжая часть – широкая, разделенная повдоль газоном, наполовину скрывалась в белёсой дымке. Лишь другой, красный светофорный глаз, мутным пятном строго глядел с той стороны.
Светофоры синхронно мигнули несколько раз и включили «зеленый» для пешеходов.
Шагнув вперёд первым, Егор краем уха услышал приближающийся звук мотора. Это был низкий басовитый звук тюнингованного глушителя, ставшего последнее время таким модным среди уличных «гонщиков». Водитель явно сбрасывал обороты, подкатываясь по инерции к переходу.
Шаг, другой, третий. И вдруг, двигатель утробно взревел, резко набирая обороты. Завизжали шины, пробуксовывая в разгоне, и из тумана вынырнули хищные огни фар.
Удар, земля внезапно крутанулась и, оказавшись сверху,  сильно ударила Егора по затылку! Истошный крик Светланы где-то за спиной. Резкая боль в бедре.
Машина, отбросив Егора в сторону как кеглю, прокатилась вперёд метров на тридцать, резко развернулась и, не снижая оборотов, ринулась обратно.
Боль от бедра тяжёлой волной хлестанула в голову и сразу заполнила всё тело. Сквозь эту боль, перед тем, как весь мир исчез в чёрное ничто, Егор увидел хищные зрачки фар, летящие прямо на него, услышал рев двигателя и почувствовал, как чьи-то сильные руки отдёргивают его безвольное тело, в сторону.

Склон был очень крутой и скользкий. Глина, раскисшая под недавним тёплым дождем, буро-коричневой липкой массой обволакивала его полностью, сковывала, словно цепями, давила тягу-чей обузой, не давая поднять ни рук, ни ног. Стоять не было сил, поэтому он пытался ползти вверх на коленях, цепляясь изо всех сил за остатки пожухлой жёлтой травы, местами покрывавшей тело холма. Вязкая, удушливая усталость, плотно охватившая всё тело, тянула назад, вниз. Туда, где клубились тёмно-серые, непроницаемые облака чего-то жуткого, удушливо-тёплого, излучающие неизбежность и отчаянье.
Он извивался из последних сил, пытаясь хоть чуть продвинуться вперёд, туда, где едва-едва брезжил свет, струящийся на вершину. Там, смутно различались низкорослые кривые то ли кусты, то ли мелкие деревья, которые тянули свои тонкие ветви к падающему на них свету. Он не мог разглядеть детали – усталость легла на веки и не давала сфокусировать взгляд, превращая всё во-круг в расплывчатое колеблющееся марево.
Оглядываясь, он каждый раз с нарастающим ужасом замечал, как тьма подбирается всё ближе и ближе, проглатывая остатки расстояния между ними с нарастающей быстротой. Темнота струи-лась по земле между редких кочек, уже заполнив собой всё, что оставалось позади. Её тяжёлое зловонное дыхание  явственно ощущалось совсем близко, накатываясь как огромная, всепогло-щающая волна цунами.
Тьма шевелилась, плотоядно выкидывая скользкие щупальца в его сторону. В какой-то мо-мент пространство внизу свернулось в огромную воронку, которая медленно начала раскручи-ваться. Вращение нарастало, постепенно затягивая свет в свое мутное жерло и перемалывая жут-ким давлением.
Он с ужасом  понял, что ещё миг – и эти щупальца дотянутся до него, опутают ноги и погло-тят, втянув в своё чернильно-матовое дно. Перемелют, спрессуют в тонкий слой мёртвого безли-кого налёта, не оставив и следа.
Последним усилием, он отчаянно дёрнулся вперёд, понимая умом бесполезность этой попыт-ки, и в эту секунду оттуда, сверху, к нему протянулся тонкий солнечный луч. Луч дотянулся до него, и вдруг рассыпался яркой искрящейся вспышкой, заполнив всё ослепительным жёлтым све-том. Светом настолько ярким, что уставшим от мутного сумрака глазам стало больно. Но, даже зажмурив глаза, он видел волшебное сияние, в котором мелькали и кружились миллионы серебристых искр. Искры подхватили его измученное тело, укутав в светящийся кокон, и потянули ввысь, вперёд, всё дальше и дальше от страшной чёрной воронки и липкого глиняного склона.

«Он очнулся! – услышал Егор очень знакомый, но ещё непонятно чей голос, доносившийся до него приглушенно, словно сквозь вату, – Слава богу! Как ты нас всех напугал!»
Давившая его тяжесть отхлынула, освободила веки и, с трудом открыв глаза, он увидел улич-ный фонарь, светящий ему прямо в лицо равнодушным белым светом. Егор сообразил, что лежит в холодном колючем сугробе, и попытался пошевелиться – получилось! Ощущение собственного тела не спеша возвращалось, и лишь ноющая боль в правом бедре напоминала о том что, про-изошло недавно. Или давно? Сколько времени он здесь лежит? Минуту, час, год? Он не мог по-нять, словно время отступило в тот момент, и только сейчас снова вернулось к своему течению.
«Саша, да помоги ж ты, наконец!»
Чьи-то руки подхватили его и помогли сесть.
«Ты как? Где болит? Можешь пошевелиться?» – донёсся до Егора издалека взволнованный голос Светланы.
«Светланы? Ах, да! Это ведь Светлана говорит! Это её голос. А Саня где? Видимо, тоже где-то здесь», – дошло до него.
Память постепенно возвращала ему подробности – машина, фары, рёв мотора, удар, чьи-то сильные руки, темнота.
Егор огляделся – он сидит в сугробе на газоне, под фонарём. Улица пустынна. Тишина. Снег вокруг. Лишь Светлана и Саня, присев рядом на корточки, участливо и как будто виновато, глядят на него.
– Спасибо, ребята, – ещё не совсем послушными губами произносит он.
– Спасибо? За что?
– За то, что выдернули меня в последний момент.
– Да это не мы! За нами шёл мужик какой-то. Мы уже подумали, что опять пьяный увязался. Он тебя и выдернул. Мы даже понять ничего не успели – резвый мужик оказался. – Санин голос действительно звучал виновато, – А пока мы вокруг тебя суетились, он исчез куда-то.
– Мужик? Какой мужик?
– Здоровенный такой мужик, в тёмном пуховике с капюшоном.
– В пуховике? Я уже видел такого несколько раз.
– И я видела. Увязался недавно – еле смылась.
– И я его, вроде, видел. Ещё вломить ему хотел, чтобы отстал. Неужели, это один и тот же?
– Может и не один. – Егор осторожно помотал головой, прислушиваясь к своим ощущениям, и попытался подняться.
Встать получилось не очень удачно. Земля плавно качнулась под ногами, едва он оторвал «пя-тую точку опоры» от неё, родимой.  Егор тут же ощутил, как она, Земля, на самом деле вращается вокруг своей оси. Хорошо, ребята вовремя подхватили его под руки и не дали опять приземлиться в сугроб.
– Тот или не тот – не так важно сейчас, – проворчал Саня, бережно придерживая Егора, – Ты как себя чувствуешь, потерпевший?
– Вроде, терпимо. Нога ещё болит, но уже не смертельно.
– Повезло, значит – удар-то был не слабый! Тебя аж подбросило! Водила что – взбесился? Он же специально в тебя въехал! А потом развернулся и ещё добавить хотел! Но тот мужик ему по-мешал тебя снова приложить. Кому ты так «насолил»? Может, чью-то дочку соблазнил?
–Тебе всё шуточки! Видимо удар по сумке пришелся, а в ней книга лежит приличного разме-ра. И никого я не соблазнял. Чист, аки агнец!
– Тогда странно всё это – машина, мужик. Курить будешь?
Саня полез в карман за пачкой.
– Хорошо бы! А долго я провалялся?
– Минуты две, может три – мы не засекали. Но отключился конкретно – бревно бревном!
– Всего? Мне показалось дольше намного.
– Показалось ему! – Светлана в первый раз улыбнулась, – Как тебе могло что-то вообще ка-заться? Видимо, болевой шок. Тушкой лежал, дышал еле-еле. Хотели тебя поднять, но ты тяжёлый такой! Хотя, может тебе только казаться и могло, в таком-то состоянии.
Они довели Егора до лавочки на автобусной остановке. Парни закурили. Сладковатый дым сигарет действовал успокаивающе, и волнение потихоньку улеглось.
Решив, что на сегодня приключений достаточно, ребята доставили Егора до самой двери квартиры. Добирались осторожно, внимательно оглядываясь на улице и в автобусе, но ничего подозрительного на этот раз замечено не было.
Совещание по обсуждению происшествия назначили на завтрашний вечер, и Саня, пообещав быть предельно бдительным, пошел провожать Светлану до дома.

Жарко. Кажется, что ослепительно-яркое солнце давит тебя своим светом, легко проникаю-щим сквозь едва заметную дымку облаков, как тяжелый груз. Мягкий влажный ветерок, напол-ненный запахами солёной воды и водорослей, нежными порывами обтекает тело, лишь на миг, отгоняет жаркие объятья – и вновь уступает солнечному прессу.
Егор идет по узкой песчаной полосе прибоя, которую с тихим шелестом гладят редкие лени-вые волны. Светло-жёлтый, почти белый песок пляжа – рыхлый и горячий, и только на этой по-лоске, между сушей и морем, он прохладный и плотный. И потому, идти по нему босыми ногами легко и приятно.
За пляжем ярко-зелёной стеной стоит лес. Слегка покачиваются стройные пальмы, растопы-рившие над кустарником свои развесистые листья. Высокие, больше похожие на деревья, папо-ротники. Не высокая, но очень густая трава. Всё это, переплетаясь и заполняя пространство, обра-зует свой мир, совсем не похожий на солнечный пляж – зелёный мир тихих шорохов и влажных теней, мир таинственного волшебства и покоя.
Егор идёт дальше, и за небольшим мысом ему открывается крохотная лагуна, густо заросшая кустами, которые опустили свои длинные тонкие ветви в кристально-чистую изумрудную воду.
Вдруг, Егор слышит голос – это смеётся девушка. Смеётся весело и беззаботно. Она купается. Длинные чёрные волосы заплетены в мелкие косички, бархатно-коричневая кожа, тонкая талия, упругие груди с острыми сосками. Россыпи ярких капель, блестящих под лучами солнца как бриллианты, разлетаются веером, когда она, поднимается из воды и встряхивает головой. Струйки воды, стекают по крутым бёдрам. Она идет к нему. Идёт медленно и осторожно, ступая маленькими коричневыми ступнями по светлому дну лагуны.
Егор ошарашено смотрит на неё, не понимая, как себя вести. Она улыбается, глядя ему в глаза, и протягивает свою изящную руку, покрытую бледной паутинкой татуировки. У неё на ладони лежит янтарный шарик. Шарик – прозрачно-коричневый, поблескивающий изнутри чем-то серебристым. Девушка держит руку и ждёт, не произнося ни слова. Ждёт и молчит.
Егор машинально берёт у девушки шарик, и в  этот момент, тонкий солнечный луч словно пронзает шарик, заставляя его вспыхнуть изнутри яркими золотыми искрами. Это сияние распле-скивается наружу, заполняя всё вокруг.

Егор приоткрыл один глаз и тут же закрыл его обратно – сквозь щель, в неплотно прикрытых шторах, пробился солнечный зайчик и удобно устроился прямо у него на лице, слепя даже сквозь закрытые веки. Егор недовольно заворчал и повернулся лицом к стене, натягивая одеяло на голо-ву. Вот же, блин – такой сон не дали досмотреть! И как всегда – на самом интересном месте!
Он попытался снова погрузиться в ту сладкую теплую дрёму, в шум моря, волшебную игру воды и света, где была прекрасная незнакомка. Но у него ничего не получилось – реальность мед-ленно, но неотвратимо захватила свои права.
– Сына, ты уже проснулся? Вставай, – раздался  из-за двери голос матери, – Я пошла на рабо-ту. Завтрак на столе.
– Да, мам! Я встаю. – Егор попробовал ещё плотнее укутаться в одеяло.
– Опять вчера допоздна гулял где-то? Мы с отцом всё удивляемся, как ты экзамены сдаешь? Те же чем угодно занимаешься – только не учебой! – начала она свою обычную «песню».
– Ну, мам! Нормально я занимаюсь! – опять же привычно отозвался из-под одеяла Егор.
– Нормально ему! Смотри, завалишь экзамены – отцу будешь потом объяснять, где и чем ты там занимался! Доиграешься – заберут в армию!
– Не заберут. Всё у меня хорошо.
– Ладно, я пошла. Позавтракать не забудь, студент!
– Ладно-ладно!
– Да, там, на столе посылка лежит тебе – вчера вечером принесли, пока ты «занимался» чем-то. Я в квитанции за тебя расписалась.
– Ага. А кто принес?
– Не знаю, мужчина какой-то, высокий такой, в пуховике – курьер, наверное. Всё, я ушла!
Смачно хлопнула выходная дверь, щёлкнув язычком замка. Шаги матери затихли на лестнице.
«Высокий? В пуховике?!» – Егора словно подбросило с кровати.
Он метнулся к столу, на котором лежала неприметная коробочка из серого картона со стан-дартной почтовой наклейкой, с их домашним адресом. Егор откинул в сторону крышку, и ошара-шено уставился внутрь коробки – там, в пенопластовой крошке, поблескивая глянцевым боком, лежал янтарный шарик!

– Янтарь – как янтарь. Похоже, что натуральный. Внутри – мелкие пузырьки воздуха и немного чего-то серебристого. Размер тоже обычный – примерно три сантиметра, форма не идеальная, но вроде не обрабатывался, природный. – Саня убрал в стол лупу и с видом знатока многозначительно посмотрел на Егора, – Одно мне не понятно – кто ж тебе шлёт такие подарки? Это, хоть и не бог весть, какая драгоценность – но тоже денег стоит.
Они сидели в лаборатории вдвоем, поджидая остальную «компанию».
– Меня озадачило совпадение – там, во сне, этот же самый шарик был! Я уверен! Доставили вечером, но до утра я про него  не знал! И курьер был – здоровый мужик в пуховике! Это, часом, не тот самый «спаситель»?
– Да, мало ли мужиков таких в нашем городе? Вряд ли. А если и тот самый – как он успел и посылку принести, и тебя потом выдернуть? – почесал затылок Саня.
– Ну, если посылку часов в семь принесли, то до «покушения» часа три прошло. Вполне успел бы. Только зачем это всё ему? Ничего не понимаю!
– М-да, вопросов накопилось! Кто бы на них ответы дал? – Саня потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. – Пойдем «пыхнем», а то уже скоро наши подтянутся. Кстати, как твоя вчераш-няя травма «поживает»?
– Нормально. Синяк только остался. Да, я про неё и забыл уже.
– Это – гуд! «Синяк» не «красняк», и до свадьбы заживет! – хохотнул Саня, выходя на свежий воздух и потягиваясь всем своим длинным телом.

Локка-тал – теперь один из девяти старших жрецов храма Санта, куратор связных и разведчи-ков храма, смотритель Источника силы, наставник молодых жрецов выглядел очень уставшим. Жрец не только выглядел так – он на самом деле держался из  последних сил.
С того момента, когда группа разведчиков, отправленная к Южному Источнику, передала своё единственное и очень тревожное сообщение, прошло чуть больше недели. Последующие попытки связаться с группой окончились неудачей. Правда был один мимолетный контакт, но из него было ясно только одно – группа обнаружена врагом и пытается уйти обратно, путая следы. Позже, связные, дежурившие в «тревожном режиме» сутками, уловили лишь слабые отголоски скоротечного боя, и Разрыв. В тревожных сеансах между контактёрами всегда остается тонкая, едва заметная, пульсирующая «ниточка» связи, которая исчезает лишь при окончании тревожного режима, либо в момент смерти одной из сторон. Это похоже на то, как внезапно рвётся упругая струна, натянутая между ними, отпустившая одного и сильно ударившая другого. Удар резкий, острый и не оставляющий сомнений в том, что жизнь покинула тело на том конце связи. Это больно, очень больно. И эти удары приняли связные Храма, приняли один за другим...
Погибли все. Последним погиб Кара-тал, старший жрец-разведчик. Он умер не сразу – его связь натягивалась до болезненного звона несколько раз и, в конце концов, лопнула, не выдержав страшного напряжения – похоже, что жреца долго и мучительно пытали. Дежурный, державший эту последнюю нить контакта, получил удар такой силы, что сутки провел в беспамятстве – на-столько болезненным был удар.
Локка давно заслужил право быть старшим жрецом, но мест «старших» в храме было всего девять. И вот только теперь, после гибели Кара-тала, он принял новый сан, и круг его обязанно-стей сильно расширился, придавив тяжёлой ношей забот уже немолодые плечи жреца.
Сеансы дальней связи с новым миром требовали от него неимоверного напряжения и расхода Силы. Силы, которую раньше жрецы вдоволь черпали из Источника храма. Но так было раньше. Непонятно пока почему, Источник вдруг стал слабеть, и жрецам приходилось отдавать все свои личные запасы, которые были не беспредельны.
Были приложены титанические усилия, чтобы выяснить причину происходящего, и стало яс-но, что это связано с растущим южным Источником. Был найден способ, как это исправить, и те-перь всё зависело от того, согласятся ли люди из дальнего мира им помочь, и хватит ли у них же-лания и сил для этого.
 
– Как чувствует себя наш пострадавший? – выдохнула Светлана, стремительно врываясь в комнату и порывисто пахнув морозной свежестью улицы. – Надеюсь, за тобой тут присматрива-ют?
– А чего за мной присматривать-то? Рана не смертельная – пациент скорее жив, чем мертв!
– Жив или нет, не вам решать, больной! – строго изрекла Светлана и, резко сменив шутливый тон, заботливо поинтересовалась, – Нога болит?
– Ну, если по ней не бить, то не болит. А так – нормально уже.
– Бить, говоришь? А это мысль! Может быть, тогда будешь осторожнее дорогу переходить?
– Ну вот, только пришла, и уже угрожает! Я, между прочим, ещё морально не восстановился! И мне нужен покой и ласка.
– Насчет ласки – пока не обещаю, а вот витамины больному точно не помешают. Вот, держи, – протянула она Егору большое румяное яблоко, выудив его из глубокого кармана своей леген-дарной шубы.
– Надеюсь, мытое?
– Обижаешь! У нас всё стерильно! – возмущенно произнесла Светлана, сняла и встряхнула шапку.
Веер капель от растаявших снежинок, брызнув во все стороны, искорками блеснул в свете на-стольной лампы.
– Хорошо бы горяченького чаю, а? – бросив шапку с шубой на кресло, стоящее в углу, вопро-сительно посмотрела она на Саню.
– Ну, дык! Это мы могём! Ежели что-то сложное, то не очень могём, а так – очень даже! – шутливо затараторил Саня и, ухватив с собой чайник, двинулся из комнаты набирать воду.
– Ты, правда, как себя чувствуешь? – голос Светланы неожиданно наполнился заботой и неж-ностью.
– Ты прям, как моя мама! – улыбнулся Егор, смачно хрустя яблоком – Всё уже хорошо, не беспокойся.
Взгляд Светланы тут же стал каким-то совершенно другим. Так смотрит на тебя твой пёс, ко-гда чувствует, что тебе плохо.
– Как же мне не беспокоиться? Вон, как тебя приложили вчера! А вы, мужчины, ведь как дети: когда пустячок – всё изноетесь, а как что серьёзное – молчите как партизаны на допросе!
– Всё нормально. Так, побаливает чуток, конечно. Но всё в пределах нормы, – ещё раз попы-тался успокоить её Егор.
Он вдруг поймал себя на мысли, что ему даже нравится этот заботливый тон, который всегда так раздражал его дома. Тёплое внимание девушки, непривычное для него, как-то незаметно под-няло изнутри ответную волну, приятно наполнившую теплом всё тело. Волна поднялась выше, добралась до ничего не подозревающего мозга, и прочно завладела им. Егор мысленно помотал головой, разгоняя внезапное наваждение, но ощущение нахлынувшей нежности не исчезло. Вдруг захотелось, расправив грудь, совершить что-нибудь героическое, чтобы поразить собеседницу удалью молодецкой, но Егор поспешно прогнал сию «непотребную» мысль прочь. Мысль обидчиво фыркнула, надула губки и крепко засела где-то в районе мозжечка, видимо рассчитывая на скорый реванш.
Чай пили уже вчетвером. Припозднившийся Арсаныч, выпытывая подробности вчерашнего происшествия, озабоченно охал и ахал, не забывая, впрочем, прихлебывать из своей любимой кружки и похрустывать принесённым им же печеньем.
Светлана эмоционально и подробно всё изложила. Описывая детали случившегося ярко и ху-дожественно, она так увлеклась, что её рассказ скорее был похож на сценарий голливудского блокбастера, чем на обычное ДТП. Старательно делая страшные глаза, она изображала несущуюся на них машину, и по-медвежьи разводила руки, описывая большого угрюмого мужика, который спас Егора и потом исчез самым таинственным образом. Её рассказ несколько развеял накопив-шуюся тревогу и поднял общее настроение, но все отлично понимали, что для тревог есть реаль-ная причина и её необходимо решать, причем срочно.

Дневной зной постепенно уступал место ласковой вечерней прохладе. Тени от башен на хра-мовой стене удлинялись, тянулись к Храму, медленно ползли вверх по его древним, покрытым множеством трещин стенам. Жаркий ветер степи притих, затаился где-то в дальних уголках хра-мового двора, словно устав за день гонять по большим квадратным плитам мелкие вихри белого песка.
Ежедневная, ставшая уже привычной, тревожной суета бурлящих в последнее время забот, немного отпустила Локка-тала. Новые группы разведчиков, разосланные им по наиболее опасным направлениям, докладывали лишь о сгущении тёмной Силы в дальних пределах. Хотя в целом, ситуация пока сохранялась спокойная, старшего жреца ещё очень тревожила обстановка внутри храма.
Всё чаще и чаще верховный жрец перекладывал свои основные обязанности на Локка-тала, не в силах противиться тяжёлому недугу, разыгравшемуся в последнее время. Ещё больше тревожило то, что вокруг Источника силы, укрытого в лабиринтах храмового подземелья, были замечены странные движения. Охрана Источника несколько раз замечала слабые и необъяснимые пока подключения, словно тонкие невидимые щупальца присасывались к нему, пробуя напитаться силой. В эти моменты Источник, и так ослабивший свой поток, начинало лихорадить. Поток начинал бурлить и пениться, как горная река, неожиданно встретившая новую преграду, вставшую на её пути.
Жрец склонялся к мысли, что всё это связано с неведомым пока недоброжелателем внутри Храма. Но Кара-тал, ушедший в разведку на юг первым, не смог (или просто не успел) узнать подробности, а все попытки выявить предателя собственными силами пока результата не дали. И теперь оставалось только приготовиться и ждать, когда враг сам проявит себя.
Локка-тал отодвинул на край стола скопившиеся за последние дни свитки с донесениями, распустил пояс халата, собираясь прилечь на кушетку, чтобы хоть немного снять скопившееся на-пряжение, но звук торопливых шагов за дверью не дал ему этого сделать.
– Входи, Вана-тан. Я уже чувствую твое нетерпение, что так тебя взволновало? Видимо, это наши новые друзья готовы к сеансу?
– Да, учитель! Я слышу Вызов! Они готовы!
– Ну что ж – и мы готовы. Сядь, успокой дыхание. Я подключаюсь. Начинаем!

Жрец смотрел Егору в глаза серьёзно и внимательно, явно стараясь понять, что творится в душе его юного собеседника. А в душе Егора бушевал настоящий хаос, состоящий из обрывков самых разнообразных и беспорядочных мыслей:
«Как? Откуда мог этот загадочный и совершенно непонятный человек, узнать всё произошед-шее за последнее время так подробно?»
Конечно, то, что странный мужик в темном пуховике, был человеком жреца, могло объяснить многое, но ведь не мог же этот «суперагент» быть везде и всюду одновременно, отслеживать и контролировать каждый их шаг? Тем более, слежку за собой заметили практически все, кто при-нимал участие в экспериментах. Или он был не один?
– Ты прав, наблюдатель был не один. Но я смог создать только трех. Это стоило мне огромных трудов.
– Вы читаете мои мысли?
– Не совсем так, – улыбнулся жрец, – скорее то, что написано на твоем лице. Все три получи-ли один приказ – защитить вас, и если потребуется – даже пожертвовав собой.
– Три?! Они что-то типа зомби или фантомов?
–  Нет – скорее временный разум, внедренный в чужое тело. Это сложно объяснить. Сейчас они уже свободны. Расход силы на их создание и контроль были неизмеримо велики. Всему есть предел, и моим силам тоже.
Жрец оторвал свой всепроникающий взгляд строгих серых глаз от Егора и посмотрел на тяжёлую тучу, затянувшую почти все небо за окном.
– Тьма сгущается. Мы всё реже и реже видим чистое небо над нашим миром. И у вас должно быть примерно так же.
– Небо? Не знаю, не обращал внимания. Как-то не до того было, – немного рассеянно ответил Егор.
– Зря. Небо может рассказать о многом, если уметь его слушать.
– Слушать? Как можно слышать небо?
– Можно, если ты этого действительно хочешь. Небо слушают не ушами, оно не издает зву-ков, привычных для нас.  Его слушают разумом. Всё, что происходит в любом мире, отражается в его небе, как в огромном зеркале. Это зеркало, как живое существо – оно впитывает в себя все от-ражения, как вода реки впитывает в себя запах водорослей, цвет глины на берегу, журчание ручья, вливающего свою струю в один большой поток. Всё это можно услышать и понять – нужно лишь этому научиться.
– Мы редко смотрим на небо. В основном, только когда хотим узнать погоду. Да и то не все-гда, ведь у нас есть метеорологи, которые её предсказывают. А мы, обычно, просто стараемся уз-нать их прогноз.
– И часто они ошибаются в своих прогнозах, м-е-т-е-о-р-о-л-о-г-и? – поинтересовался жрец.
– Регулярно! – с улыбкой ответил Егор.
– Не удивительно. Ведь погоду нельзя «узнать» - это не истина. Её нельзя «предсказать» - в ней нет закономерностей, привычных для людей. Небо живет по своим, изменчивым законам и его можно «услышать» только разумом. Оно ничего не скрывает, как открытые надписи, но язык их доступен лишь тем, кто хочет и умеет слышать его.
– И что «говорит» вам ваше небо? Вы его понимаете?
– Плетения меняют свой узор. Мир темнеет. Потоки силы, пронзающие его повсюду, медлен-но и неуклонно становятся иными и постепенно уходят от нас. Уходят к тем, кто безумно хочет захватить власть. И эти люди не остановятся ни перед чем, даже если для этого придется что-то разрушить.
– Как всё «закручено»! А мы-то им зачем? И как они могут что-то у нас разрушить?
– Это трудно объяснить вот так, наскоро. Невозможно просто взять чью-то силу, но можно поменять её направление. А один изменившийся Поток неизбежно изменит и другие – ведь всё вокруг взаимосвязано. Русло силы в вашем мире расположено очень удобно – оно не защищено, как наше, его изменения можно долго скрывать ото всех, чем они и воспользовались. Перенапра-вить Силу вашего мира проще, ведь в древности это направление уже использовалось, и канал уже пробит давно. Изменив течение, они уже получают прирост сил вдвойне, и мы уже не можем справиться с этим здесь, в нашем мире.
– А что можем сделать мы, здесь?
– Вы можете вернуть ваш Поток, направив его в привычное русло с помощью амулета. Ты по-лучил посылку?
– Так это ваших рук дело – этот янтарный шарик?
– Да.
– И как этим шариком можно что-то изменить? – снова удивился Егор.
– Можно, поместив его в точку пересечения силовых линий.
– И всё? Так просто?
– Нет, не просто. Сложность в том, что таких точек несколько. Но даже я не знаю, сколько их – может две, а может и пять. Эти точки образуют силовой узор, который и вносит изменение в ваш Поток Силы.
– Ещё бы узнать, где эти точки!
– Амулет сам поможет найти их. Ещё одна сложность – эти точки находятся не только в про-странстве вашего мира, но и во времени. Вернее, в разных временных потоках.
– Ещё не легче! И чтобы найти все эти точки, нужно ещё и во времени перемещаться? И что это за потоки такие?
– Это ваш мир, но в разных временных координатах, если сказать очень коротко.
– Вы считаете, что у нас есть Машина времени?
– Не знаю, что вы называете такой машиной, но это не понадобится. Амулет, приняв заряд от точки, сам сделает перенос в нужном направлении. И, закрыв последнюю, вернёт тебя обратно.
– Меня?
– Да. Амулет связан именно с тобой. Ты лучше всех подходишь для этого.
– А почему этот амулет сейчас ничего не ищет?
– Нужно сделать последнюю, окончательную привязку и зарядить его. Но для этого нужно твое согласие.
– А если я откажусь?
– Ты вправе сделать свой выбор сам.
Егор призадумался. Как много на него свалилось разом! Иной мир, переговоры, угроза миру, злодеи, мечтающие раздавить его машиной! Перспектива внезапно оказаться неизвестно где – жуть! И получилось так, что именно он оказался в центре всего этого «безобразия»! И все теперь ждут именно его решения!
Пауза затянулась. Егор ошалевшим взглядом смотрел, как в окне того, чужого мира, чёрные тучи затянули почти всё небо и судорожно пытался привести свои мысли хоть в какое-то подобие порядка.
И в этот самый момент, откуда-то из его подсознания всплыл образ лица Светланы, её глаз, которые смотрели на него как на героя, с надеждой и обожанием.
– Я согласен! Что нужно делать?
Невероятно, но сказав эти простые слова, Егор почти физически ощутил, как с его плеч словно свалился огромный груз сомнений. Сомнений, которые тисками держали его, не давая свободно дышать и двигаться. Выбор сделан – пора действовать!
Вдруг, что-то опять изменилось вокруг него, будто их вдвоем со жрецом окутала непрогляд-ная тьма, наглухо отгородившая их от всего остального мира.
– Что случилось? – всполошился Егор.
– Я на время сделал так, что бы нас никто не слышал. Ни мой ученик, ни твои товарищи. Тебе, наверное, будет неожиданно услышать мой вопрос – у тебя есть женщина?
– В каком смысле?
– Женщина, с которой ты можешь делить ложе?
– А это зачем?
– Есть ещё одно сложное условие – чтобы амулет начал действовать, его нужно зарядить энер-гией женщины.
– Это как?
– Женщина может передать часть своей энергии амулету, если будет держать его в руке во время получения высшего наслаждения от близости с мужчиной, с тобой. Только женщина может отдать амулету столько силы, и только в такой момент.
От такой новости Егор немного оторопел.
– Уф! А иначе никак нельзя его зарядить?
– Увы! Есть силы, которые неподвластны даже жрецам – у них свои законы.
– А это должна быть какая-то конкретная женщина?
Жрец подошёл вплотную и произнёс, с ударением на последнем слове:
– Нет, но чувства её должны быть настоящими и сильными. Это очень важно! Понимаешь?
– Вот это задачка! Женщины – создания сложные и непонятные! С ними невозможно запланировать такие вещи.
– Постарайся. Если не получится – значит это судьба.
В голове Егора раздался звонкий щелчок, темный занавес, окутывавший его и жреца, внезапно исчез.
Несколько секунд «падения» в полной темноте, и Егор понял, что он уже находится в лабора-тории, и три пары любопытных глаз глядят на него.
– Ну, слава богу! Ты вдруг отключился в конце сеанса на несколько минут. Мы уже испуга-лись! – в голосе Светланы слышалось облегчение.
Егор судорожно сглотнул пересохшим горлом и перевёл взгляд с повеселевшей Светланы на стол – там, на старом зелёном сукне, лежал маленький янтарный шарик.

Вана-тан проснулся резко, словно кто-то невидимый рывком выдернул его из приятно-невесомого течения сна, бесцеремонно и грубо разорвав лёгкие воздушные нити, которые плавно несли юношу высоко-высоко над далёкой землей.
Он широко раскрыл глаза, но тёмная пелена ночи по-прежнему скрывала всё вокруг. Лишь в едва различимом квадрате окна мерцали редкие всполохи далёких молний. Почти ощутимо-упругая тишина заполняла погружённый в настороженную дрёму храм.
Вана-тан напряжёно прислушивался, пытаясь понять, что же всё-таки разбудило его так вне-запно, но ответа не находил. Он откинул старенькое одеяло, встал, подошёл к окну и выглянул наружу.
Пустая площадь, отделяющая здание Храма от защитной стены, уходила в ночные сумерки, теряясь из виду в густой тени. Даже слабые отсветы далёкой грозы не могли разорвать это плотное сумеречное покрывало. Храм спал. Хотя нет – не спал. Скорее казалось, что храм, как большой и грозный хищник, просто затаился перед прыжком, выжидая момент для атаки.
Он уже собрался было вернуться под одеяло, и даже отвернулся от окна, когда над храмом раздался удар большого колокола, разом наполнивший воздух лёгкой вибрацией. И сразу же, вслед за этим ударом, в голове отчётливо прозвучал зов учителя:
– Вана-тан! Быстрее! Беги в Большой зал! Торопись!
Перебирая руками по стене и постоянно спотыкаясь обо что-то в темноте, Вана-тан выбрался из комнаты и зашлёпал босыми ногами по прохладным каменным плитам коридора. Одеваться было некогда, поэтому он поспешил так, в чём был.  Больно ударяясь о ступеньки, ведущие на-верх, к Большому залу, он торопился, как мог, но тёмный коридор казался бесконечным. Вот еще несколько знакомых поворотов и юный жрец почти ввалился в зал.
Огромный зал, погружённый в таинственный полумрак, казался в темноте ещё больше. Лишь одинокий светильник в дальнем его конце с трудом освещал стол, возле которого стоял учитель. Вана-тан поспешил туда.
На столе, раскинув руки, лицом вверх лежал Рикко-тар. Длинные седые волосы верховного жреца, обычно собранные в косу, разметались по крышке стола вперемешку с разбросанными свитками. Широко раскрытые глаза, в которых отражался огонёк светильника, неподвижно гляде-ли вверх, словно увидали что-то неожиданное на высоком потолке.
– Что? Что с ним? Как это случилось?
– Я давно боялся, что это произойдет! На первый взгляд, кажется, что он умер естественной смертью, от мучившей его болезни. Но это только выглядит так со стороны. На самом деле всё намного сложнее, – учитель опустошенно опустился на стул, стоящий рядом.
– Что сложнее?
– Он давно уже боролся с тяжёлой болезнью только с помощью силы, которую дает наш Ис-точник, но…
– Что?
– Всё обставлено очень хитро, но я успел почувствовать, как кто-то  перекрыл от него Источ-ник, перекрыл совсем! Без этого Верховный смог продержаться всего лишь несколько минут, и потом болезнь забрала его. Как только это случилось, убийца снял блокаду, чтобы замести следы – я успел увидеть лишь её слабый след, – жрец машинально взял со стола один из свитков, покрутил его в руке и с раздражением отбросил в сторону, – Рикко-тар пытался отравить мне зов! Пытался, но не смог! Я обязан был предусмотреть это! Обязан! Но не сделал этого! – Локка-тал сел прямо на пол, подогнув ноги, и схватился за голову.
– Разве вы могли этому помешать?
– Не знаю, убийца очень силён! Но я обязан был хотя бы попытаться!
– И что теперь будет? – спросил Вана-тан, садясь рядом с учителем.
– Будет очень непросто. Тем более что враг находится среди нас, и неизвестно, что он пред-примет ещё.
– Зачем он его убил? Верховный жрец так много значил?
– Может начаться смута, которая ослабит нас ещё сильнее – слишком много  желающих занять место Верховного. Рикко-тар держал в своих руках контроль надо всем, что происходило вокруг. Я – лишь смотритель Источника, а управлял только он. И сейчас сила Источника резко начала убывать, убывают и мои силы – я чувствую это, но не могу помешать!
– Почему?
– Я не смогу повлиять на Потоки силы без Узора, а его может разбудить только амулет. Но это очень далеко отсюда и над этим я не властен.
– Другой мир?
– Другие. Их несколько, а мы заперты здесь, и бессильны, – в голосе жреца послышались, не-ожиданные для ученика, нотки отчаянья.
– Но ведь, Е-гор дал согласие помочь? – с надеждой возразил Вана-тан.
– Да, но справится ли он? Он будет один, и он обычный юноша.  Совсем непросто сделать это – ведь наши враги всё знают, и наверняка будут действовать. И я не могу предвидеть, что ждет его на этом пути. Пока Источник не угас совсем, я ещё в силах совсем немного помочь ему, но всё главное может сделать только он!

После того, как была выключена установка, главный вопрос, который интересовал всех, был только один – как действовать дальше? Но Егор, который примерно представлял, что нужно пред-принять следующим шагом, категорически не мог даже представить, как он сможет всё рассказать друзьям. Да и нужно ли это в такой ситуации? По большому счету, от них уже ничего важного не зависит. И хотя единственной кандидатурой на главную женскую роль, как-то само собой, ему виделась только Светлана, посвящать её во все подробности Егор сразу же счел верхом глупости, и посему, не придумал ничего лучше, чем наговорить общих фраз – амулет, мол, ещё никуда не зовет и ничего не указывает. А «что» и «как» – он не в курсе. Мол, скорее всего, нужно какое-то время, и тогда, возможно, всё заработает. А поскольку всех больше интересовало где, как и куда этот амулет нужно применить, первая часть вопроса быстренько отошла на второй план, чему Егор был несказанно рад. Что и как будет потом, интересовало его пока не очень сильно, так как он, будучи человеком рассудительным, всегда предпочитал решать вопросы по мере их поступле-ния. Этот фундаментальный принцип он принял для себя давно, и пока это всегда срабатывало. Ну, почти всегда.
Допивая давно остывший чай, они поговорили о том, что теперь, нужно быть осторожнее, по-тому как таинственных охранников теперь, скорее всего, не будет, а вот враги, похоже остались. На том и порешили.
Уже слегка промёрзнув на автобусной остановке, Саня вдруг резко вспомнил, что ему срочно нужно было куда-то заехать, причем несколько часов назад. Он выразил робкую надежду на то, что Егор со Светланой смогут добраться домой без приключений и рванул  к остановке на другой стороне дороги, куда как раз подруливал автобус. Автобус втянул его в своё «чрево» и, лязгнув дверями, скрылся вдали в клубах морозного дыма.
Оставшись наедине со Светланой, которая преданно смотрела на него, не скрывая непонятно-го ему обожания, Егор сначала впал в ступор, не зная, как и о чём теперь с ней говорить. Да и го-ворить пока не особенно получилось – подъехал их переполненный автобус, в котором их спрес-совали друг к другу так, что и дышать-то получалось с трудом. Но именно там, Егор вдруг ощу-тил, что она уже не боится к нему прижиматься, и вдруг устало и доверчиво положила голову к нему на плечо.
Говорить в такой обстановке Егору не хотелось, а хотелось бесконечно стоять так, и чувство-вать себя, почти что, рыцарем, которому доверилась прекрасная дама. Так они и стояли, прижав-шись друг к другу и не замечая никого вокруг, даже когда в автобусе стало попросторнее.
Спустя совсем немного времени, автобус устало «выплюнул» их наружу и упыхтел дальше по своему маршруту, оставив их на остановке. Неожиданно, Светлана сама взяла его под руку, и они не спеша пошли к её дому.
Толи мозги у Егора, наконец-то, оттаяли в автобусе, толи она сама завела какой-то разговор, но уже через несколько минут, они беззаботно трепались о всякой всячине, совершенно не напря-гаясь. Разговор, легко и непринужденно, перетекал от одного к другому, и Егор неожиданно для себя вдруг осознал, что вокруг всё стало другим. Теплее, что ли, уютнее. Может так на него по-действовал блеск её глаз из-за толстых очков? Может её рука, держащаяся за его локоть? Он не знал, но теперь понимал только одно – эта худенькая девчонка в непостижимо нелепой шубе стала для него ближе, чем все остальные вокруг. Это было непривычно, но весьма приятно. И ещё он понял, что не хочет её потерять в этом суматошном и непредсказуемом мире. Ни за что!
Прошло несколько дней. Суета, заботы, дела. Но уже ничего не могло отвлечь Егора от ожи-дания новой встречи. Ожидание начиналось сразу же после того, как за Светланой закрывалась дверь в её квартиру, а он оставался один на один со своими мыслями о ней. О ней – худенькой, робкой и беззащитной, но уже такой дорогой для него девчушке, с большими доверчивыми глаза-ми. Он уже знал, что она становится совсем беззащитной без своих очков, чем беззастенчиво пользовался, целуя в полумраке подъезда её мягкие несмелые губы, её подслеповатые глаза, щеки и шею. Целовал нежно и бережно, как лепестки хрупкого, но такого прекрасного цветка, боясь случайно нарушить нечаянным жестом, неосторожным движением, ту робкую и неопытную дове-рительность, которая  возникла между ними. Её запах немного кружил голову и путал мысли, её гибкое тело, отзывавшееся легкой дрожью в его руках, её несмелый шёпот – всё это наполняло его такой невообразимой нежностью, что порой становилось страшно. Страшно, что всё это волшебство может вдруг измениться, исчезнуть куда-то в один миг, потому, что всё это до сих пор казалось сказкой, сладким наваждением, приятным сном, который обычно тает поутру.
Он встречал её с занятий каждый вечер в фойе института, и они шли по вечерней улице, за-полненной вечно спешащими куда-то людьми. Усталые и загруженные своими заботами люди, с хмурыми и однообразными лицами, серым потоком неслись мимо них, но ни эта серость, ни уста-лость уже никак не могли коснуться того тёплого и светлого, что тоненькой ниточкой соединяло их двоих, идущих рядом. Они болтали обо всём подряд, глазели на большие яркие витрины и вы-вески, шутили и  смеялись, порой ни о чём, просто так – потому что им хорошо. И всё вокруг ка-залось простым и приятным, даже снег, размешанный на тротуаре тысячами ног в серую кашу и недовольные лица людей, которые втискивались в недра автобуса.
А потом, был её тёмный подъезд, в котором, так удачно, не горело большинство лампочек, была горячая батарея, на которой они грели свои озябшие руки, были её теплые и уже немного осмелевшие губы, были вечные соседи с мусорными вёдрами и разнообразными собаками на по-водках. Собаки виляли хвостами, и любознательно тыкались им в ладони своими влажными носа-ми. Соседи украдкой улыбались и тихонько ворчали: «Ну, вы и нашли себе место». Хлопала дверь, наступало затишье, и снова были её губы, и её большие глаза в полутьме, близко-близко.
 
Холодный пронзительный ветер резкими порывами кидал пригоршни колючих снежинок прямо в лицо, определённо целясь запорошить прикрытые рукой глаза. Вьюга разгулялась не на шутку. Казалось, что ослабевшая зима решила на ночь дать последний яростный бой неуклонно приближающейся весне, которая незаметно начинала захватывать город.
Днём уже было довольно тепло и с сосулек уже потихоньку начинали капать большие, бле-стящие на солнце капли. И запах – свежий, дразнящий ноздри запах, по-весеннему кружил голову. Весна!
И вот к вечеру, небо плотно затянуло тучами. Снова пахнуло стужей. Вечерние сумерки разом превратились в бешеный поток снежной пелены, несущийся мимо в свете фонарей.
Егор ввалился в фойе облепленный мокрым снегом с головы до ног, как снеговик. Долго фыркал, протирая глаза, отряхивался и поминал, весьма недобрыми словами, разгулявшуюся вдруг стихию.
Покосившись, на притулившегося в сторонке, взъерошенного кавказца с мокрым букетом тюльпанов, он усмехнулся – всё правильно, институт был почти «женским», поскольку перспектива всю жизнь работать с бездушными цифрами прельщала парней не очень. Егор прошел к большому стенду с расписанием занятий, и ещё раз проверил – да, всё правильно, минут через пять Светлана должна выйти. Он еще раз скользнул взглядом по кавказцу и, от нечего делать, продолжил изучение стенда. Кавказец, глядя в окно, ёжился, тяжело и нетерпеливо вздыхал, бормоча себе под нос что-то по-своему. В тишине фойе секунды текли мучительно медленно, подмигивая большими электронными часами на стене.
– Привет, – раздался негромкий знакомый голос за спиной.
От неожиданности Егор вздрогнул, но увидев улыбающееся лицо Светланы, сразу расслабил-ся.
– Привет. Как тихо ты подошла? Я и не услышал.
– Тихо, не кричи.
– А что такое?
– Тихо. Пойдем скорее отсюда. Я проведу через другой выход.
– Да что случилось-то?
Светлана подозрительно поглядела на одинокого кавказца и потащила Егора куда-то вдаль по коридору.
– За мной сегодня ещё днем увязался какой-то подозрительный тип. И потом я его ещё видела, пару раз, наверное.
– Опять мужик в чёрном?
– Нет. Маленький такой, противный. И одет он был, как будто с чужого плеча, не по размеру.
– То есть, не по моде? Может воздыхатель? Мне конкуренты ни к чему! – попытался пошу-тить Егор.
– Не похоже. Странный какой-то и очень неприятный! Как-то подергивался постоянно и глаза у него косые!
– Ну, раз он неприятный, то я спокоен!
– Да ну тебя! Я серьёзно, а ты! – шутливо «надулась» Светлана.
Коридор закончился. Они спустились по лестнице, и вышли через небольшую дверь на улицу. Улица их встретила яростным снежным зарядом, явно желая уронить и заровнять в ближайшем сугробе. Егор оторопело огляделся, пытаясь сориентироваться, где это они вышли.
– Сюда. Здесь до остановки недалеко, – сказала Светлана и напористо потащила его, как муравей гусеницу, сквозь снежные вихри направо, через дворик.
Остановка и впрямь оказалась рядом. Автобус, спасительно раскрыв двери, впустил их во-внутрь и привычно зажал между другими пассажирами.
Нахлынувшая тревога немного отступила, и Егор плотнее прижал к себе Светлану, прикрыв от удовольствия глаза. Он приятно растворился  в охватившей его неге, и она тоже сразу притихла, снова положив голову ему на плечо. Автобус слегка покачивался и, расталкивая снежный мрак за окнами, не спеша вёз их к дому.
Водитель «тормознул» чуть резче, и всех ощутимо качнуло вперёд, это словно выдернуло Егора из того сладкого, мягкого и пахнущего растаявшим снегом облака, которое окутывало их обоих. И одновременно с этим у него вдруг появилось ощущение легкого жжения в затылке. Так с ним было всегда, когда он чувствовал чей-то пристальный посторонний взгляд на себе.
Егор постарался как можно незаметнее оглядеться вокруг. Но, не смотря на довольно поздний час, в автобусе было тесно. В такой сутолоке, что-то понять было сложно – от нечего делать, люди глазели друг на друга или просто дремали, прикрыв глаза. Недалеко от них на сиденье, плотно задвинув тщедушного мужичка в угол, возвышалась обширных размеров тётка. Она смотрела на них и добродушно улыбалась. Похоже, что вид обнимающихся студентов вызвал у неё довольно приятные воспоминания, возможно – той поры, когда она сама была такой же юной и худенькой.
Егор ещё раз осторожно огляделся, но больше ничего не заметил. Он аккуратно попытался сменить положение головы Светланы на своём, начавшем затекать плече, и натолкнулся на её встревоженный взгляд.
– Мне, почему-то, кажется, что за нами кто-то наблюдает! – прошептала она на ухо Егору.
– Мне тоже кажется, но я не пойму кто.
В этот момент автобус сердито фыркнул открывающимися дверями, и они одновременно со-образили, что это их остановка! Активно извиняясь и попутно работая локтями, Егор протолкнут-ся к выходу, и только успел выдернуть наружу Светлану, как двери захлопнулись и автобус, на-тужно загудев, пополз дальше.
Они прошли не так далеко от остановки, когда Егор окончательно понял – слежка за ними продолжается! Ощущение чужого взгляда никуда не исчезло, и даже усилилось!
Оглянувшись, он заметил чью-то тёмную фигуру,  которая отделилась от остановки и следует за ними, держась на некотором расстоянии. Светлана, почувствовала движение Егора и даже не стала оборачиваться, а только крепче вцепившись в его локоть, как могла, постаралась ускорить шаг.
Таким ускоренным шагом, едва не переходящим в аллюр, они быстро приблизились к дому Светланы – хорошо, что он был не далеко от остановки. Уже возле самого подъезда Егор вдруг уловил боковым зрением, что одновременно, и справа и слева, к ним приближаются ещё две фигуры, словно загоняя их вовнутрь. Дверь подъезда была хлипкой, с фанерными вставками и без замка, а потому в качестве защиты интереса не представляла совершенно.
Они пулей промчались на два этажа вверх. Тем временем дверь внизу жалобно хлопнула, и звук множества шаркающих шагов по лестнице добавил изрядную порцию адреналина им обоим.
Перегнувшись через перила, Егор заглянул выше – квартира Светланы была на третьем этаже, и там никого не было.
– Бегом! Если что – я их тут задержу! – запыхавшись, прошептал он.
Она вспорхнула по лестнице и судорожно загремела ключами.
– Звони в дверь!
– У меня сегодня дома нет никого! Мои все уехали на дачу до завтрашнего вечера! – сдавлен-ным шёпотом прошипела она, открывая неподатливую дверь. – Быстрее заходи! Ну, быстрее же!
Перепрыгивая через две ступеньки, Егор проскакал по лестнице, ввалился в квартиру, и лишь когда за ним захлопнулась дверь, смачно щёлкнувшая замком, ощутил, как колотится его сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
– Уф! – только и смог произнести он, машинально оценивая прочность двери.
Дверь была что надо – стальная, массивная, с солидной задвижкой  и панорамным глазком.
В полутьме коридора фигурка Светланы вдруг пошатнулась, и Егор едва успел подхватить её.
– Ты чего?
– Не знаю. Ноги вдруг резко ослабели, и голова закружилась!
– Это, наверно, нервное.
– Наверно.
– Прилечь тебе надо. Куда?
– Там, – слабо махнула она рукой вглубь комнаты.
Стараясь не шуметь, Егор довел её до дивана и начал расстегивать пуговицы на шубе.
– Я сама. Иди, посмотри в глазок. Где они?
Егор кивнул и, потихоньку прокравшись к входной двери, прильнул к глазку.
Тусклая запылившаяся лампочка честно пыталась осветить площадку, но у неё это получалось не очень хорошо. И всё же, он смог понять, что за дверью и на площадке никого нет. Егор уже бы-ло хотел вернуться в комнату но, решив проверить, приложился ухом к холодной обивке двери. В тишине подъезда, сквозь собственный гулкий пульс, он явственно услышал чьё-то сбивчивое ды-хание! Кто-то стоял, на невидимой в глазок лестнице, и пытался отдышаться после быстрого бега.
– Ну что там? – раздался тихий голос Светланы из комнаты?
– Тихо! Там кто-то стоит! – прошептал в ответ Егор и попытался сориентироваться – в какую сторону выходят окна квартиры.
Зайдя на кухню, он слегка отодвинул занавеску и к великому сожалению обнаружил две тем-ные фигуры, стоящие в глубине двора. Что-то странное было в этих фигурах! Это были явно не пьяные и не местная шпана. Они стояли в тени от уличного фонаря ровно и неподвижно, как сол-даты в строю. И если не особо пристально вглядываться, то можно было подумать, что это стоят статуи. Но нет – одна фигура развернулась и плавно удалилась за угол.
Егор сдавленно выдохнул и вернулся к Светлане.
– Похоже, что там во дворе, ещё двое! – взволнованным шёпотом сообщил он. – Ждут чего-то.
– Ага! Или кого-то! – отозвалась Светлана.
Она уже скинула на пол шубу и сидела с ногами на диване, обхватив руками колени. Обняв её, Егор почувствовал, как она дрожит всем телом.
– Может, нужно позвонить в милицию? – робко предложила она.
– Ну да, и что ты им скажешь? – возразил Егор, – Кто-то нехороший стоит во дворе, и нам это не нравится?
– М-да, вряд ли они так пошевелятся. Я как-то раз уже пробовала вызывать. Мне там сказали, что когда будет преступление, тогда и зовите!
– Тогда только ждать.
– Ага. Ты никуда не торопишься? Поздно ведь уже.
– Не, не страшно, – ответил Егор и вдруг подумал и внутренне улыбнулся:
«А ведь реально страшно, но вдвоём бояться легче!»
Глаза уже немного привыкли к полумраку комнаты, освещённой лишь слабенькой полоской света от уличного фонаря, пробившейся сквозь щель в неплотно задернутых шторах. В квартире царили тишина и покой, лишь тень от дерева перед окном раскачивалась по потолку, и доносился шум ветра на улице.
– Ты вся дрожишь, – заметил Егор, – всё ещё боишься?
– Боюсь? Вроде нет, но внутри ещё всё колотится.
– Я рядом. Всё хорошо. Успокойся.
– Попробую.
– Эх, сейчас бы выпить чего-нибудь покрепче!
– Я пойду, посмотрю на кухне. Может и найду.
Она потянулась рукой в сторону и включила маленькую настенную лампу над диваном, кото-рая своим жёлтым пятном света мгновенно разогнала страшные тени комнаты по углам.
Пока она потихоньку гремела чем-то на кухне, Егор огляделся – обычная, ничем не примеча-тельная, обстановка: большой стол, старинный диван с высокой кожаной спинкой, польская «стенка» с несколькими стеклянными дверцами, за которыми виднелись ряды книг, ковер во всю стену, красный палас во весь пол, телевизор на тумбочке в углу.
– Вино будешь? – донесся её голос из кухни, – Больше ничего не нашла.
– Отлично!
Светлана вернулась в комнату с бутылкой и большой тарелкой:
– Вот, держи. Закуски нет, только сыр нашла.
– Кагор?! То, что нужно! Хорошо успокаивает. Фужеры есть?
Она открыла одну из дверок стенки и протянула ему большой хрустальный фужер на длинной резной ножке.
– А почему только один?
– Да, я не пью.
– Запомни, дэвушка! – важно произнёс Егор, с «кавказским» акцентом – Хорошее вино, это как лекарство! Давай ещё один фужер – лечить тебя будем.
Чуть поколебавшись, она достала ещё один фужер и подсела к нему на диван.
– Ага, сейчас напоишь меня, а потом приставать начнешь? – сказала она шутя.
– Конэчно начну, но нэ сильна! – выгнул колесом грудь Егор.
– Ну, если не сильно, то наливай!
Кагор был сладким, в меру крепким и отчаянно пах забытым за зиму виноградом. Они поти-хоньку выпили по фужеру, закусили немного чёрствым сыром, и он налил ещё.
Алкоголь легко и приятно замутил голову, сделав его неожиданно смелым.
– Светка! Светик, я хочу выпить за тебя. За такую замечательную и милую. За твои красивые глаза, хоть ты и прячешь их за этими очками.
– Так уж и красивые? – игриво поинтересовалась она.
– Обалденные глаза! Сними очки – я ещё раз посмотрю!
Она сняла очки и повернулась к нему.
– Ну, я же говорил – красота! А ты не верила!
Егор отставил фужер, взял её лицо в свои ладони и, приблизившись, медленно поцеловал её в закрытые глаза. Сначала правый, потом  левый, снова правый, снова левый, потом  в губы, потом шею, плечи, и не в силах остановиться, целовал снова и снова.
Когда поцелуи начали перемещаться ниже плеч, она ещё слабо сопротивлялась, но в какой-то неуловимый момент вдруг расслабилась и позволила его рукам и губам продолжить, откинувшись на диван. Очки выпали из разжатых пальцев и упали на палас.
А потом, их словно накрыла горячая приятная волна непонятного помутнения. Они целовали друг друга, жадно и ненасытно, неуклюже путаясь в одежде. Они торопились, словно боялись упустить этот волшебный миг, нахлынувший жарой на их тела, миг, который то приближался, то ускользал от них, как морской соленый прибой по песку.
И когда он отбросил, неожиданно ставшую ненужной одежду, из его кармана выпал малень-кий янтарный шарик, попав ему точно в ладонь.
Он вдруг вспомнил слова жреца – они промелькнули в одно мгновение, как вспышка, оставив в голове лишь смысл сказанного тогда. Сладкий туман, стал вдруг прозрачнее, впрочем, не исчезнув полностью.
Егор положил шарик в ладонь Светланы, накрыл его своей и тесно сжал пальцы, продолжая губами и всем телом ласкать её.
Всё, что было дальше, напоминало скорее сон, в который не верилось до самого конца – тёп-лая влажность, качающиеся волны восторга, напряжение, охватившее всё тело и яркая вспышка в конце, как фейерверк, рассыпавшаяся яркими искрами вокруг.
Прямо перед этой вспышкой она вдруг напряглось, выгнулась навстречу ему. По всему её телу побежала судорога, и одна из искр фейерверка молнией прострелила вдоль их сплетенных рук к ладоням, в которых был зажат шарик. Шарик, словно живой, вздрогнул, впитав в себя искру, выкатился из их ладоней и упал на пол. Но они не заметили этого…

– Получилось! Слава богам, он сделал это! – Локка-тал в изнеможении откинулся на спинку стула и облегчённо выдохнул.
Крупные капли пота, обильно выступившие на его лице, скатывались по морщинистым ще-кам, капая с подбородка на золотистый узор хитона. Жрец рукавом вытер мокрый лоб, и устало прикрыл глаза.
– Е-гор? Что? Что он сделал? – непонимающе спросил его Вана-тан.
– Он смог зарядить амулет! – ответил учитель, не открывая глаз.
– Как вы узнали? И почему вы так устали?
– Я немного помог ему в этом, но это было последнее, что я смог для него сделать. На это уш-ла почти вся сила, Источник ослаб и дальше всё будет зависть только от него самого.
– Но как вы смогли помочь ему в ЭТОМ? – удивленно округлил глаза юноша, – Ведь они где-то там, очень далеко от нас!
– В таком деле главное не то, что можно сделать с помощью тела: гораздо важнее о чём, и главное КАК они думают в такой момент. Вот в этом я и смог, хоть немного, повлиять на них. Особенно это важно для женщины. Особенно для молодой и неопытной. Так уж они устроены.
Жрец открыл глаза, и устало улыбнулся.
– Женщины – это самая большая загадка природы для нас, мужчин, а впрочем, и для них са-мих тоже. В любых мирах и во все времена. Женский мозг похож на большой и очень сложный музыкальный инструмент. И если сыграть на нем красивую мелодию, зная ноты и правила, обла-дая достаточным опытом, не очень сложно, то настроить этот тонкий инструмент гораздо сложнее.
– И вы умеете это делать?
– Настроить? Не совсем. Я могу лишь немного помочь в этом сложном деле – задать верное направление. Мысли и души подобны стихии. Они очень переменчивы, и многое здесь зависит от случая, чаще всего глупого и бессмысленного.
Жрец попытался встать со стула, но был так слаб, что чуть не упал, вовремя подхваченный под руки учеником.
– Вам нужен покой, учитель. Нужно прилечь, – заботливо сказал Вана-тан, направляя его к кушетке, стоящей в углу комнаты.
– Что? Да, наверное. Теперь можно чуть-чуть отдохнуть.
Локка-тал с явным удовольствием вытянулся на кушетке и вдруг с улыбкой испытующе взглянул на ученика:
– Ты вырос и возмужал, Вана-тан! Ты уже многое знаешь и умеешь. А как ты относишься к женщинам?
– Я?! – от неожиданности юноша не сразу понял, о чём говорит учитель. – Я их не знаю, со-всем не знаю. Наверное, даже боюсь немного.
– Но, ведь ты замечаешь их? Что ты чувствуешь при этом?
– Они меня волнуют, но мне непонятно это чувство. Когда храмовая служанка вдруг смотрит на меня в упор, меня охватывает оцепенение, и язык отказывается говорить, запутавшись в мыс-лях.
– Да, ты уже вырос, – ещё шире улыбнулся учитель, – Ты сказал «служанка»? Значит, ты об-ратил внимание на какую-то одну из них?
– Одну? Наверное, – ещё больше растерялся тот, – Хотя мне нравится смотреть и на других, но при этой я совсем теряюсь.
– И как её имя?
– Ланка, учитель.
– Ланка? Ах да, я помню её. Красивая девушка. И мне кажется, что она к тебе тоже неравно-душна?
– Я не знаю, учитель.
– Хочешь узнать точнее? – учитель приподнялся на локте, и хитро прищурился, глядя на уче-ника.
– Я?! Не уверен. Может быть, хочу, – пробормотал Вана-тан, чувствуя, как его уши преда-тельски краснеют от смущения, – Но как это сделать?
– Мне кажется, что я смогу тебе помочь. Ведь, для этого не нужна магия - достаточно просто-го разговора. Ты видел много женщин в храме?
– Их здесь не очень много. В селениях гораздо больше.
– На это есть причины. В храме у женщин особая роль, и от этого – особые требования к ним. Здесь они не служат продолжению рода, хотя способны к этому. Будучи не в состоянии, от приро-ды, напрямую управлять Силой, косвенно они могут очень активно влиять на неё. Их внутренняя сила другой природы, но в сочетании с Силой Источника, она может творить настоящие чудеса! Поэтому некоторые, особенно мощные заклинания просто не работают без их участия. Да и поми-мо хозяйственных дел, женщина в храме служит опорой и поддержкой для жрецов,  ведь жрецы – живые мужчины, им нужна не только их сила, но и их ласка. Но как ты, наверное, заметил, они не наложницы! Быть здесь и служить храму – не только почётная возможность, но и добровольный выбор каждой из них. Под принуждением их сила не работает.
Локка-тал сел на кушетке, поправил одежду и продолжил:
– Разрешение на отношения молодого жреца с женщинами даёт его учитель, когда посчитает, что юноша готов к этому. До этого момента ни одна из женщин не будет даже пытаться прибли-зить его к себе – таковы правила.
И теперь я дам на это разрешение. Ты вырос и тебя ждёт новый уровень управления Силой. Ты молод, красив, и я уверен, что многие женщины обратят на тебя внимание. Но хочу дать тебе совет – не растрать свои силы, пытаясь угодить многим. Слушай свой внутренний голос. Лишь только истинные чувства способны на чудеса.

Проснувшись, Егор некоторое время просто прислушивался к туманным обрывкам, скользя-щим в его голове. Потом всё же приоткрыл глаза, огляделся и лишь только после этого понял – всё, что произошло с ними вчера ночью, сном не было! Очевидным доказательством этого явно служило его собственное плечо, которое уже порядком затекло под головой Светланы – она про-должала сладко посапывать во сне. Он уже почти не ощущал это плечо, но никакая сила не могла заставить его потревожить этот сон.
Хмурый зимний рассвет уже крадучись проник в комнату, осветив её серым, скрадывающим всё яркое, светом. Светлая полоска протянулась от окна, неплотно прикрытого шторами,  к дива-ну, по пути выделив их одежду, беспорядочно разбросанную по полу.
Светлана легонько дёрнулась всем телом, что-то беззвучно произнесла во сне и опять затихла. В квартире снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов и урчанием холодильника на кухне.
Егор осторожно поправил плед, в который они укутались ночью и с огромным удовольствием вспомнил те сладкие  ощущения, которые испытал совсем недавно. Интересно, она испытала вчера то же самое? Достаточно ли он был деликатен в начале и хорош потом? Не обидел ли её чем-нибудь ненароком?
Егор посмотрел на её круглое личико, которое без очков выглядело несколько иначе, домаш-нее что ли, и немного успокоился – нет, вроде всё хорошо. Светлана по-прежнему спала, чуть вы-пятив припухшие от вчерашних жарких поцелуев губки, и чему-то по-детски улыбалась.
Именно этот момент он вдруг понял, или скорее осознал, то огромное, но чертовски-приятное чувство ответственности, которое легло на него за это доброе, светлое и доверчивое существо, дремавшее сейчас на его плече.
Светлана  подслеповато открыла глаза и легонько потянулась всем телом.
– Я, кажется, уснула? Даже не заметила как!
– Всё хорошо, – ласково поспешил успокоить тревогу, мелькнувшую в её глазах, Егор, – Всё просто замечательно!
– Уже утро? Сколько сейчас времени? – она глянула на часы и стеснительно попыталась уку-таться в плед, – Кофе хочешь? Я сейчас сделаю.
– Рано ещё. Не торопись.
Он обнял её сзади за плечи и начал целовать в тоненькую шейку. Она сначала подалась к не-му, но потом, будто спохватившись, мягко отстранилась.
– Ну, хватит, хватит тебе, – зябко повела она плечиком, и добавила, улыбаясь – нахулигани-лись уже вчера!
Она встала, пытаясь удержать сползающий плед, подхватила с полу что-то из одежды и упорхнула в сторону ванной. Зажурчала вода из душа.
Егор, быстренько натянув часть своей одежды, мысленно прокрутил всё увиденное этой но-чью, искренне удивляясь, как Светлане удавалось скрывать под одеждой свою хрупкую, невероят-но стройную фигурку, тонкую талию, плавную линию бедер и красивые ножки: «Куда она всё это умудрялась спрятать? Непостижимо!»
Журчание воды в ванной прекратилось и из кухни донеслось позвякивание посуды.
Егор натянул один носок и засунул руку под диван в поисках второго. Вдруг, его пальцы кос-нулись чего-то теплого и слегка пульсирующего, словно живого.
Он вытащил руку из-под дивана и с удивлением уставился на  маленький янтарный шарик в своей ладони. Шарик, всё такой же маленький и гладкий, словно ожил! Он был ощутимо теплее, золотистые искорки внутри него, как будто, кружились в медленном хороводе, и главное – он яв-ственно тянул его в одну сторону!  Тянул не физически, а где-то внутри, в подсознании, как будто указывая направление!
– Ой, что это? – Светлана, с двумя кружками, приятно пахнущими кофе в руках, широко рас-крытыми глазами заворожено смотрела на шарик. – Это тот самый шарик? Что с ним случилось?
– Похоже, что он зарядился!
– Круто! Какой он стал красивый!
Егор в последний момент не удержал слово «зарядился», которое старался не произносить, предполагая, что оно вызовет неудобные для него вопросы, на которые он не готов был дать отве-ты. Эта тема беспокоила его всё больше и больше. Стоит ли говорить ей всю правду? Как она взглянет потом на их отношения?
Его патологическая честность с одной стороны и страх разрушить в один миг то хрупкое, что теперь связывало их вместе, сцепились в его голове, нещадно пиная уже приоткрывшую один глаз совесть.
Хорошо зная свою совесть, Егор старался как можно реже давать ей повод для пробуждения, всерьёз опасаясь однажды быть загрызенным ею насмерть.
Светлана поставила дымящиеся кружки на стол и взяла шарик в руку.
– Ой! Он как будто живой! И внутри теперь что-то блестит!
Она с любопытством вглядывалась в блестящий хоровод, неторопливо кружащий внутри амулета, и вдруг подняла свои, округлившиеся от неожиданной догадки глаза на Егора.
– Зарядился?! Ты сказал, что он «зарядился»?! – она отбросила шарик на диван и отшатнулась в сторону. – Это как-то связано с тем, что между нами было ночью? Он так заряжается? И ты знал об этом?! Знал и ничего мне не сказал? А я для тебя – всего лишь зарядное устройство?!
– Нет! Всё не так! То есть не всё. Да, шарик зарядился, но это не значит, что я тебя просто ис-пользовал!
– Просто?!
– Нет, подожди, я не так выразился.
Она накинула на себя кофту и запахнула её поплотнее.
– Всё? Зарядил? А теперь уходи! Одевайся, забирай свой шарик и уходи! – ледяной тон её го-лоса, словно холодная прозрачная стена, мгновенно возник между ними. – Я ещё подумала: «За-чем он суёт мне этот шарик?» Теперь мне ясно – зачем!
Егор метнулся было к ней, чтобы всё объяснить, успокоить, рассказать, что милее её, для него теперь нет никого на свете! Но она брезгливо отстранилась.
– Я не знал, как тебе сказать об этом! И мне уже не важны ни шарик, ни всё остальное! Мне ты нужна! Только ты! Хочешь – я его выброшу?
– Ну, нет! Собирай свои вещички и уходи! И его не забудь. Иди, спасай вселенную!
Егор машинально, словно в тумане оделся, сунул в карман злополучный шарик. Уже в дверях, он оглянулся с робкой надеждой:
– Света!
– Иди, я сказала! И передай привет своим волшебникам!
Дверь захлопнулась у него перед носом, и он остался один в тишине подъезда.
Дикая, жгучая боль сдавила грудь, словно пресс. На глаза навернулись неожиданные слезы.
 «Нет! Так не должно быть! Это не правильно! Нельзя так разом всё ломать из-за такой ерун-ды!» – крутилось в мыслях.
Егор медленно, еле двигая ногами, начал спускаться по лестнице. Сквозь болезненный туман тенью мелькнула мысль о вчерашних преследователях:
«Ну и пусть, пусть они будут здесь, пусть прервут эту боль!»
Но в подъезде было тихо и пусто.
Он вышел во двор и сел на холодную лавочку, доставая сигарету непослушными пальцами. Может, она увидит его в окно и что-то вдруг изменится? Ведь это глупо! Но окна её квартиры на третьем этаже были безнадежно плотно закрыты неподвижными шторами.
Сигарета неумолимо догорела, морозец начал пробираться под одежду, и Егор побрел в сто-рону своего дома, ещё раз безнадежно взглянув на её окна.
Боль в груди немного приутихла, оставшись свинцовым осадком, который продолжал давить и не давал вздохнуть свободно.
«Что же теперь делать? Смогу ли я вернуть то, что было между нами? – тяжёлые мысли, слов-но жернова крутились в его голове. – И кто теперь защитит её, если снова возникнет опасность? Хотя, тех, кто за ними гнался, скорее всего, интересовал именно он сам, или этот злополучный амулет. Значит, Светлане они угрожать не будут».
Егор достал шарик и покатал его в ладони. Амулет отозвался лёгкой пульсацией и уже знако-мым чувством направления в голове.
«Выбросить его? Но что это даст? Светлану это не вернёт. Да и не поймет она такой выходки. И что делать? – мозг судорожно искал решение. – А что если…?»
Шарик снова дал о себе знать легким толчком, словно направляя его в нужную сторону.
Да, всё верно. Теперь у него остался только один выход – он должен выполнить это задание! Просто выполнить, это чёртово задание! И только после этого он сможет вернуться к ней, и дока-зать, что для него всё очень серьёзно и ему нужна она! Только она!
Егор тяжело вздохнул и достал ещё одну сигарету. Теперь нужно понять, как использовать амулет, куда двигаться и что вообще делать?
Занятый этими тяжёлыми мыслями, он не заметил, как дошёл до дому, машинально что-то со-чинил на ходу родителям по поводу своей ночной отлучки, наскоро поел и, закрывшись в комнате, завалился на постель прямо в одежде.
Одежда ещё хранила её лёгкий запах, и это немного успокоило его. У него ещё есть шанс! Он сделает всё правильно, и она поймёт его, ведь она – умница!
Он мысленно улыбнулся её невесомому образу в своих мыслях и провалился в бездонную глубину сна.

Егора разбудил пронзительный телефонный звонок. Он глянул на часы – 17.00, и поднял трубку. Любопытствующий Санькин голос на том конце провода излучал нетерпение:
– Привет! Ты как там, куда пропал? Я тебе уже звонил с утра два раза.
– Привет, – ответил Егор, пытаясь стряхнуть остатки тяжелой сонной дрёмы, – Так, по делам отлучался ненадолго.
– Есть новости?
– Есть одна, но я пока не знаю, что с ней делать.
– И какая? Ну, не томи!
 – Амулет активировался.
– Это как? Раздулся и стал излучать божественный свет? – попытался съязвить Саня.
– Не, не совсем так, но что-то в этом роде.
– Ну и что думаешь теперь делать?
– Я? Понятия не имею! Ощущение такое, как будто теперь меня зовут куда-то, но куда? Ниче-го понять не могу.
– О.К. Тогда давай, подгребай  часа через три в лабораторию, и что-нибудь сообща придума-ем? Я всех наших обзвоню. Лады?
– Хорошо, я буду, – тяжело выдохнул Егор.
– Ждём.
Егор положил трубку и вгляделся в зеркало, висящее напротив. Оттуда, из сумрака комнаты на него смотрело хмурое, слегка опухшее ото сна лицо с лёгкой щетиной на щеках и шапкой нечёсаных волос.
«И это было первое, что Светлана увидела сегодня утром?! Жуть! Я бы и сам испугался, на-верное».
Он уныло прошлепал в ванную через пустую тихую квартиру, машинально почистил зубы, долго отливал лицо холодной водой и елозил по щекам электробритвой.
«А может просто позвонить ей и услышать её, такой родной для него, голос? Но что он ска-жет? Попробовать ещё раз всё объяснить? Но как? Где найти нужные слова?» – прорезалась без-надёжная мысль.
Он поднял трубку и медленно набрал знакомый номер. Длинные гудки долго и тревожно от-зывались эхом в голове. Наконец, на том конце провода сняли трубку.
– Света, это я, – после недолгой паузы произнёс Егор, – я хотел…
Короткие гудки прервали его. Он даже не сразу осознал, что произошло, и так, с застывшими словами на губах, слушал какое-то время эти звуки.
Чёрт! Он, наверное, сделал ещё хуже? Хотя, куда ещё хуже? Уже некуда – и так уперся в сте-ну!
Егор вдруг вспомнил её последние слова, и сердце снова сжало холодной, когтистой и безжа-лостной лапой: «Господи, как больно то! За что всё это? Или есть за что? Наверно, всё-таки есть, но разве он мог поступить иначе?»
Он прошел на кухню, поковырял остывшие макароны в кастрюле и, поняв, что не сможет сейчас съесть ни крошки, пошел одеваться.
Нужно чем-то отвлечься, с кем-то просто поговорить – иначе он просто сойдет с ума от этой звенящей тишины в ушах, или то, что так сильно сейчас болит внутри, вдруг порвёт его на части!

«Холодно. Почему так холодно? – отрешённо подумал Егор. – Ах да, ещё не май месяц».
Он недоумённо огляделся – где это? Институт должен быть вон там, недалеко.
Серые кубы домов безразлично смотрели мимо него своими окнами. Покосившаяся детская горка стояла посреди незнакомого двора, в центре большой подмёрзшей лужи. Хлопнула дверь подъезда, и одинокая фигура торопливо зашагала прочь, зябко кутаясь в свою шубу. Шаги стихли, и во дворе остался только ветер, лениво шуршащий скомканным газетным листом по шершавому сугробу.
Наверное, уже пора двигать в институт? Как долго он бесцельно бродил по улицам? Егор по-смотрел на руку – часов на руке не было. – Скорее всего, пора. Он потуже затянул шарф и ускорил шаг.
Медленно пройдя по тихим институтским коридорам, Егор долго перебирал ключи на связке, словно увидел их впервые, открыл дверь и вошел в лабораторию. Не включая свет, он забился в дальний угол за столиком и погрузился в мягкий полумрак, как в омут.
До прихода остальных оставалось ещё с полчаса. Устав от дикой скачки и не находя выхода, мысли кружились в голове неспешным хороводом по кругу. Минуты текли в темноте медленно и вязко, унося угасающие искорки надежды в непроглядную даль. Непривычное, странное оцепене-ние завладело всем телом, отгораживая от внешнего мира непроницаемо пугающей завесой.
Егор достал амулет из кармана и положил его на середину стола. Его едва заметное свечение золотистыми искорками робко раздвигало окружающую темноту, слегка пульсируя и переливаясь.
В коридоре раздались торопливые шаги, дверь распахнулась, впуская поток света внутрь ком-наты, и на пороге появился Саня.
– Хай! Чего это ты сидишь впотьмах? – произнёс он, пытаясь нащупать рукой выключатель на стене. – Как партизан в засаде!
– Подожди, не включай свет. Прикрой дверь и посмотри сюда.
Саня неплотно закрыл дверь и ошарашено уставился на стол.
– Ух, ты! – он осторожно прикоснулся к шарику пальцем, и поднял глаза на Егора. – Он ещё и тёплый, или мне кажется?
– Вроде да, немного.
– Давно это с ним?
– Сегодня утром обнаружил, – честно признался Егор.
– И как это с ним произошло?
– Не знаю, – внутренне покосился на свою задремавшую совесть Егор.
Совесть настороженно приоткрыла один глаз, принюхалась, простительно шевельнула хво-стом и задремала снова.
– Забавно. А ты ещё что-то говорил про зов какой-то? Это как?
– Ну, не совсем зов. Просто, мне кажется, что … – Егор замешкался, пытаясь подобрать нуж-ные слова, – что что-то внутри меня показывает направление, как компас. И это связано с амуле-том – чем он ближе, тем ощущение сильнее.
– Компас, говоришь? Может это поле какое-то?
– Да, фиг его знает, может и поле.
Саня включил настольную лампу, взял амулет в руку и посмотрел сквозь него на свет. Потом покатал его на ладони и озадаченно почесал затылок.
– Если это поле, то его можно померить. Так?
– Смотря, какое это поле. И чем ты собрался его мерить?
– М-да, штангенциркулем его мерить бессмысленно, но мы ведь в институте находимся? А в институтах, обычно, есть разные измерительные приборы? И?..
– Добрый вечер, молодые люди! – в комнату ворвался Арсаныч, как всегда немного запыхав-шийся, и как всегда излучающий уверенность и оптимизм, – чем занимаемся?
– Думаем, вот – отозвался Егор.
– И это правильно! Думать вообще очень полезно, особенно в вашем юном возрасте! – заулы-бался профессор, – Рассказывайте, о чём думу думаете? Не томите!
– Вот об этом, – Егор показал пальцем на амулет.
Арсаныч долго крутил в руках загадочный янтарный шарик, глядел на просвет, и даже нюхал, обстоятельно выспрашивая всё, до мельчайших подробностей. На ответ Егора, что тот не в курсе самого процесса активации, хитро прищурился, но ничего не сказал, продолжив рассматривать амулет через лупу.
– А где наша Светлана? Она будет? – через некоторое время вдруг спросил Арсаныч.
– Она вроде как приболела. Я ей звонил сегодня. Толи ангина, толи простуда – я точно не по-нял. Дома отлеживается, – сказал Саня и, завладев лупой, тоже углубился в созерцание внутренностей амулета.
– Ясненько, – многозначительно произнес Арсаныч, – просто у меня вдруг идейка зародилась, и скорее всего, для Светы намечается некоторый фронт работ, как раз по её части. Есть тут у нас, в институте, кое-какие технические возможности, и я попробую их неофициально использовать. Но после этого у нас будет достаточно много необработанных данных, с которыми нужно будет что-то делать. Давайте амулет, и если всё пройдет гладко, я через часик вернусь с результатом. Эх, давно я тайком ничего не совершал! Ну да ладно, вспомню молодость!
Арсаныч аккуратно завернул шарик в лист бумаги, положил в карман и уже у двери обернулся к Егору:
– Что-то ты неважно выглядишь, Егор. Ты часом, не заболел? Нет? Ну ладно, покурите пока и про чайник не забудьте. Я скоро.

Они стояли на крыльце и задумчиво курили. Разговор как-то не клеился. Несмотря на поздний вечер, было тепло и уже отчаянно пахло весной. Этот необъяснимый, но всеми любимый запах, сложно было не узнать. И даже обычные городские запахи не могли заглушить этот волнующий аромат свежести и ожидания чего-то нового и приятного. Подтаявшие сугробы, стали тёмно-серыми и твердыми, как камень. Из-под них уже вовсю весело журчали ручейки, стекаясь в огромные лужи. В лужах, как в огромных зеркалах, отражались редкие звёзды и частые огни уличных фонарей. Свежий ветерок нагонял лёгкую рябь, и казалось, что перевернутый в них мир волшебно покачивается и искрится.
– А ты точно, как-то не очень. Что-то случилось? Или просто весенняя хандра? – осторожно поинтересовался Саня, щелчком отправляя окурок в эффектный полёт за дальний сугроб.
Окурок прочертил красным штрихом длинную дугу и с лёгким шипением где-то сгинул.
– А? Что? Да нет, всё нормально, – не совсем уверенным голосом ответил Егор.
– Со Светкой поругались? У вас, вроде как, что-то там налаживаться началось?
– Ну, есть немного.
– Нифига себе, немного! Ты в зеркало давно смотрелся?
– Сегодня утром, а что?
– Да, прямо как мертвец выглядишь – бледный, как привидение! Ну, не хочешь – не рассказы-вай, это дело такое, личное. Но может, я помочь могу чем-то?
– Это вряд ли. Ладно, хватит уже курить, пошли чайник ставить.
– Погоди немного, есть у меня «волшебное» лекарство. Как раз, «мертвецов» оживлять. Выле-чить не сможет, проблем не решит, но при стрессе отлично помогает!
Воровато оглянувшись, Саня достал из-за пазухи блестящую плоскую фляжку из «нержавей-ки», внутри которой что-то таинственно булькнуло.
– Это что?
– Коньяк! Хороший, армянский. Мне друзья привезли недавно. Глотни чуток – нектар богов!
Егор хорошо знал, что количество и разнообразие Санькиных друзей превосходило все разум-ные пределы, и поэтому поверил сразу.
Коньяк был и вправду хорош! Крепкий, душистый. С привкусом винограда и ещё чего-то вкуснющего. Глоток слегка обжигающей жидкости прокатился вниз, оставляя после себя приятное послевкусие, и растёкся по желудку живительным теплом. Напряжение, державшее Егора последнее время, начало потихоньку рассасываться.
Саня тоже глотнул немного, с явным удовольствием причмокнул и спрятал фляжку.
– Вот, теперь можно дальше жить!
 
Арсаныч картинным жестом фокусника вытащил из своей, потрепанной жизнью, кожаной папки пачку листов бумаги толщиной в большой палец и многозначительно оглядел парней.
– Вот так – ничего себе! – присвистнул от удивления Саня. – Это что?
– Немного волшебства, личного обаяния и никакого обмана! Это – результаты замеров нашего шарика. Еле отбил его обратно у нашей учёной братии, держи Егор, – протянул амулет Арсаныч.
Егор взял шарик и сразу засунул его поглубже в карман.
– И что нам с этим «добром» теперь делать? Тут листов тридцать – не меньше! Таблицы, гра-фики, диаграммы! – округлил глаза Саня.
– Да, амулет оказался совсем не прост! И даже его таинственный вид не дотягивает до его свойств по крутости! – Арсаныч потянулся к чайнику.
– Да, нам тут год ковыряться, чтобы понять, что к чему! – не унимался Саня.
– А нам и не нужно понимать всё. Задача амулета – привести Егора к первой точке, так? И у меня есть стойкое подозрение, что эту точку на карте можно определить, имея эти данные, – про-фессор кивнул на кипу принесённых им бумаг, разливая чай по кружкам.
– Фишка в том, что направление я и так чувствую, когда амулет рядом, но как далеко эта точ-ка? – задумчиво произнёс Егор. – Может она рядом, за углом, а может на другом конце планеты?
– Значит, задача ещё больше упрощается! Осталось только определить длину вектора, – под-хватил разговор Саня.
– И я думаю, что Светлане по силам решить эту задачку! – подытожил всё сказанное Арсаныч, – С её-то способностями! Егор, сможешь поставить перед ней задачу?
– Я? – сразу  как-то растерялся Егор.
– Я смогу! Ставить перед женщинами сложнейшие задачи – моё призвание! – вовремя пере-хватил разговор Саня шутливым тоном, и участливо покосился на Егора.
– Ну вот, и ладушки! – хлопнул в ладоши  профессор, и улыбнулся – У меня тут ещё дела ос-тались, а вы можете быть свободны.
Они оделись. Саня, подхватив папку с бумагами, уже вышел в коридор, когда Арсаныч ле-гонько за локоть придержал Егора.
– Егор, в жизни иногда бывают тяжёлые моменты, когда кажется, что ты остался совсем один. Но это не так – ты не один! Мы с тобой, и мы – твои друзья. Ты всё сделаешь правильно. Придёт время, и она поймет и простит, даже если ты был в чём-то неправ. Я верю в тебя. Мы все верим в тебя! Слышишь? А вот теперь – иди.
Он посмотрел ему в глаза и улыбнулся доброй и чуткой улыбкой. Улыбкой, много повидавшего в своей долгой жизни человека, от которой становится легче и проще жить.
– Иди.

Луна  едва-едва просвечивала сквозь хмурые тучи, сплошным занавесом закрывшие всё небо. От этого весь ночной мир погрузился плотную, почти осязаемую тьму, когда нет теней, нет даже неразборчивых силуэтов. Когда вытянутая вперёд рука, будто исчезает по локоть и уже непонятно где находится. От этого становится неуютно, и даже немного страшно. Словно тебя отгородили от всего внешнего, и часть твоего тела не поместилась в этом кусочке пространства, живя своей самостоятельной жизнью, о которой ты можешь только догадываться по нечётким ощущениям.
Вернувшись в свою комнатку, Вана-тан поставил принесённый светильник на стол и облег-ченно вытянулся на постели. День выдался не простым – обычные рутинные дела, густо приправ-ленные тревожными новостями, поступающими от разведчиков, неприятная всеобщая подозри-тельность, повисшая как паутина, вызванная тщетностью найти врага внутри Храма – всё это сплеталось в бесконечный хоровод, который затягивал в себя и кружил, не давая расслабиться ни на минуту.
Вдобавок ко всему, началось то, чего так опасался учитель – начались распри среди жрецов. Свободное кресло Верховного жреца многим не давало покоя. Всплыли старые, и как будто давно забытые, обиды. Амбиции и жажда власти постепенно завладевали умами, вызывая ссоры, сплетни и недомолвки.
Почти каждый, из старших жрецов, считал себя достойным этого места, пытаясь возвеличить себя и позабыв о чужих заслугах. Ослабевший Источник силы подстёгивал эти настроения – ведь, жрецы привыкли за долгие годы использовать его безоглядно, и теперь каждый хотел быть по-ближе к нему и черпать больше.
Но, не смотря на всю эту круговерть, он постоянно помнил тот самый разговор с учителем, строя догадки, как изменится его жизнь теперь. За весь день он ни разу не увидел Ланку, а может просто не замечал, загруженный приёмом сообщений и корректировкой разведчиков? Но мысль о ней постоянно всплывала в его памяти.
Он лежал и смотрел на крохотный огонек светильника, слегка колышущийся от ночного сквозняка, который слабо освещал угол комнаты и часть стола, позволяя сумраку захватить всё остальное. Поток мыслей и волнений в его голове постепенно успокаивался, замедляя свой бег.
Вдруг он услышал шум лёгких шагов за дверью. Кто-то осторожно пробирался по коридору, едва слышно ступая босыми ногами по каменным плитам. Дверь скрипнула, впуская фигуру в темном плаще с глубоким капюшоном, закрывающим лицо пришельца.
– Кто ты? – с опаской спросил Вана-тан, на всякий случай, посмотрев на посох в углу комна-ты.
– Не бойся меня, – прозвучал негромко, почти шёпотом, женский голос, – Я та, кто приходит в ночи, как ветерок, и тает под утро, как сладкий сон.
Она откинула капюшон, и кудрявые черные волосы рассыпались волной по её плечам. Огонек светильника затрепетал и осветил её лицо, прикрытое чёрной полумаской.
– У меня есть вино, хочешь? – продолжила она и поставила небольшой глиняный кувшин на стол, – Молчи! Сегодня не нужны слова.
Он оторопевшим взглядом смотрел, как она наливает вино в кружку и подает ему.
– Ланка?
– Тебе не нужно знать кто я, ещё не время.
Он машинально взял кружку из её рук и сделал несколько глотков. Терпкое, прохладное вино наполнило рот приятным вкусом и охладило пересохшее от волнения горло. Он протянул ей кружку обратно, но она лёгким движением остановила его.
– Не торопись. Выпей всё. Это – волшебное вино, его нельзя оставлять.
Он допил, ощущая, как хмель не спеша растекается по всему телу и начинает кружить голову.
Девушка взяла у него кружку, подошла к столу, налила ещё и тоже отпила.
– Расслабься и не волнуйся ни о чём. Эта ночь моя, и только я в ней властна – услышал он мягкий напевный голос.
Она повернулась к нему, повела плечами, и плащ вдруг упал к её ногам, оставив её в одной только маске.
Вана-тан с восторгом и удивлением смотрел на её нежное молодое тело, кажущееся в слабом свете ослепительно белым, и не верил, что всё происходящее сейчас с ним реально – так не быва-ет! Это ему снится!
Он попытался протереть глаза и услышал тихий голос, с едва заметной усмешкой:
– Да, я видение, я сон. Я – ночной ангел, спустившийся к тебе.
Она улыбнулась и резко задула огонёк светильника.
Темнота разом поглотила всё, оставив вокруг лишь ощущения и звуки. Вот что-то стукнуло – видимо маска, упавшая на пол. Вот – едва заметный шорох рядом. Вот – мягкие влажные губы касаются его губ.  Вот – нежные пальчики ласково гладят его по лицу, осторожными движениями неторопливо прикасаясь к щекам, глазам, скользят по шее, груди, постепенно опускаясь всё ниже и ниже.
Вино, наверное, и правда было волшебным – его разум словно отделился от плоти, поднялся вверх, будто наблюдая за всем со стороны и впитывая ощущения. Его тело словно оцепенело, от-зываясь приятным нарастающим напряжением. Плотное девичье тело касалось его упругими гру-дями, бёдрами. Гладкие ноги обвивали его всё крепче и крепче, неотвратимо приближая главное.  Где-то там,  далеко внизу, его горячее тяжёлое нетерпение вдруг нашло мягкий влажный вход, и через плавное, но уверенное движение он ощутил себя изнутри.
И разом горячий клубок из объятий, мыслей, движений, запахов, ощущений слил их в одно целое, неудержимое и восторженное. Мощная волна подхватила и закружила этот клубок, опутала ритмичным сильным течением, унося куда-то ввысь, где неудержимое желание вдруг взорвалось, стекая водопадом опустошающего наслаждения.
Время почти остановилось. Он неспешно плыл куда-то, уносимый приятным медленным по-током, чувствуя, как тонкие руки продолжают нежно гладить его уставшее вдруг тело. Всё окру-жающее оставалось где-то там, далеко внизу. А его уносило всё дальше и выше, в безоблачный мир грёз и сновидений …

Егор проснулся с тяжелой, как чугунная гиря головой, с трудом разлепил глаза и сразу одно-значно для себя решил, что никуда сегодня не поедет – идет она лесом, эта учёба! Воспоминания о лекциях и конспектах вызвали ощущение жуткой изжоги. Его даже передернуло от одной мысли, что нужно вставать и куда-то идти. Один глаз громко захлопнулся, но вторым он успел посмот-реть на часы – 11.20. Долго удерживать открытым второй глаз было совершенно невозможно, и поэтому Егор решил сдаться могущественному зову тёплой подушки, и снова провалился куда-то во тьму.
Во тьме за ним снова погнался маленький злобный мужик. Мужик был в рваной телогрейке на голое тело, валенках, из-под ушанки, с растопыренными в стороны ушами, выглядывало ещё одно ухо – длинное, острое, с кисточкой на хвосте. Мужик бежал за ним по лужам, размахивая длинной, угрожающего вида, водопроводной трубой, и кричал что-то, не очень разборчиво, о вреде краж чужих амулетов.
Погоня закончилась не очень удачно – бежать было очень тяжело и, перепрыгивая через ка-кую-то лавочку, Егор зацепился  ногой, пролетел изрядное расстояние, со всего маху плюхнулся прямо в лужу и остановился, пропахав носом несколько метров. В луже было темно и тихо. Егор дёрнулся всем телом, задрыгал ногами, пытаясь выбраться из лужи, и… упал с кровати!
То, что это была его кровать, он понял чуть позже, когда снова с трудом смог приоткрыть гла-за – кровать была рядом и выше, а ушибленный локоть болел нещадно.
Немного поразмыслив, он решил больше не засыпать, видимо всерьёз опасаясь, что на третий раз тот мужик его точно догонит. Поэтому рисковать не стал, а поднялся и, потирая ушибленный локоть, побрел в ванную.
Там он глянул в зеркало, и содрогнулся – на него смотрело лицо, если это можно было назвать лицом, разительно напоминавшее харю того мужика из сна. Особенно, неправильной помятой формой и заплывшими поросячьими глазками с красными белками. Для полного сходства не хватало только ушей с кисточками!
Он попытался вспомнить ГДЕ, КАК, и главное, ЧЕМ вчера Саня пытался вылечить его изра-ненную душу, но подробности почему-то постоянно ускользали от него. В памяти остались лишь обрывки воспоминаний, никак между собой не связанные.
Бросив это неблагодарное занятие, он засунул голову под холодную струю воды, и долго дер-жал так приговаривая:
«Так тебе и надо! Не умеешь пить – не берись!»

Минут через сорок, слегка посвежевший и немного побритый, он сидел, уныло ковыряясь в яичнице, и краем уха пытался слушать включённый телевизор. Яичница  всё никак не заканчива-лась, а тяжкие думы, опять сгустившиеся над его несчастной головой, мешали слушать. И кто это придумал, что алкоголь может помочь в несчастье? Особенно в лошадиных дозах. Удавил бы того голыми руками!
Егор задумчиво посмотрел на свои подрагивающие руки и разумно решил:
«Нет, сейчас бы не удавил - не смог бы физически. Но загрызть бы мог! В любом состоянии! А может это Саня придумал? Не, не может быть! Эту мерзкую идею выдвинули задолго до нас, и потому Саня, как её последователь, заслуживал лишь устного порицания! Но очень строгого! Ему-то хорошо – его алкоголь вообще не берет – талант!»
С этими грустными мыслями, Егор прикончил, наконец, бесконечную яичницу, достал из хо-лодильника трехлитровую банку с огурцами и выхлебал почти весь рассол из неё, ощущая, как благодатная жидкость, весело журча, расправляет его слипшиеся внутренности.
Так-с! Жить стало чуточку легче, но не совсем.
Он проковылял в свою комнату, вытащил наугад какую-то книгу с полки и опять бухнулся в кровать.
Телевизор на кухне продолжал что-то бубнить, поскольку Егор забыл его выключить, а вста-вать было жутко не охота.
Книга оказалась Хемингуэя «Старик и море». Не очень захватывающе, конечно, но как чтиво - в самый раз. Егор пытался вникнуть глубже, как именно и за что старика мурыжила эта рыба, но мысли, то и дело убегали в разные стороны, мешая сосредоточиться. То и дело Егор ловил себя на том, что глазами просто бегает по строчкам, не понимая ни слова. Тогда он упрямо заставлял пе-речитывать себя предложения по нескольку раз, но вскоре это наскучило. Он встал, оделся, захва-тил сигареты и вышел в подъезд.
В подъезде его встретил соседский лохматый кот на подоконнике, тоскливо глядящий в окно и густой запах тушёной капусты.
Увидев Егора, кот смачно зевнул во всю свою зубастую пасть и сладко потянулся всем телом.
– Ну что, брат, уже весна на дворе? – поинтересовался у него Егор, и попытался погладить.
Кот брезгливо глянул на него, ничего не ответил и, лениво спрыгнув с подоконника, не спеша потрусил вниз по лестнице.
Егор закурил, и тоже выглянул в окно. Да, весна! Апрель скоро. Он открыл окно и посмотрел вниз во двор.
Во дворе, у подъезда на лавочке сидела знакомая бабка, а напротив неё, в большой луже, за-думчиво бродил карапуз лет семи в резиновых ярко-красных сапогах, гоняя палкой обломки льда.
– Вот, мать с работы придёт – я ей все расскажу! – занудно причитала бабка, – Как ты меня не слушаешь и в грязь лазаешь!
Но карапуз, вероятно увлеченный более глобальной проблемой, продолжал своё занятие и на бабкины стенания не реагировал.
Егор затушил сигарету в консервной банке, стоящей на подоконнике, и уже закрывая окно, обратил внимание на невзрачную фигуру у дома напротив:
«Чёрт! Да это же тот самый мужик, что бежал за ними! Или не он? Но похож, ведь?!»
Мужик сидел, не шевелясь на лавочке у подъезда, прямой как гвоздь, и неотрывно смотрел в его сторону. По крайней мере, Егору так сразу показалось.
Он вернулся в квартиру, и с удивлением ощутил, что недавно съеденная яичница уже бес-следно растворилась в желудке, и его молодой организм снова требует пропитания.
Он опять залез в холодильник, и уже вытаскивая из него колбасу и сыр, краем уха услышал, как диктор в телевизоре что-то взволнованно вещает о Тихом океане.
Диктор, читая по бумажке, сообщал о внезапно появившемся вчера в океане большом острове, многозначительно выделяя интонацией слова в конце предложений. Из его, льющейся сплошным потоком речи, Егор понял, что остров очень приличных размеров и на нём уже обнаружили какие-то древние развалины. Так же сообщалось, что неожиданное выпячивание таинственного острова вызвало большую волну, успевшую начисто снести несколько рыбацких деревушек на чьём-то побережье.
«М-да, не только мне в жизни не везёт, – подумал Егор, и тут его осенило, – Тихий океан? Так, ведь это же!.. Неужели всё это реально?»
Неприятный холодок прошёлся по спине. Егор передернул плечами и выглянул в окно – того мужика у дома напротив не было. Чертовщина какая-то!
Резко и требовательно зазвонил телефон. Егор подошёл и снял трубку.
– Здорова! – раздался бодрый до неприличия Санькин голос, – Как ваше «драгоценное»?
– Здоровее видали! – хмуро буркнул в ответ Егор, – Ты на кой меня вчера так напоил, реди-ска?!
– Дык, не корысти ради, а здоровья для! – продолжил тем же тоном Саня, – Не помогло от хандры? Странно! Мне помогает.
– Так, ты же можешь пить, как конь – вёдрами. А у меня организм нежный. Для него пойло в таком количестве – яд!
– Дык, вроде  выпили не много.
– Немного – это сколько? Я ни черта не помню!
– Ну, я тоже не особо считал.
– Конечно, тебе-то, зачем считать? Ведром меньше – ведром больше. А я тут помирал с утра.
– Ну, ладно, не ворчи. Живой, ведь? Лучше сюда послушай – мы со Светкой с утра проштуди-ровали данные и пришли к выводу, что вручную их обсчитать нереально. Она подкинула одну идейку, и я сейчас заканчиваю небольшую програмулинку писать. Думаю, что с её помощью мы к чему-то, да и придём. Короче, подгребай сегодня вечером, как обычно.
– Если доживу, то приеду. Хотя, я уже терпимо себя чувствую.
– Вот и хорошо. Давай, до вечера.

Когда он вошёл в лабораторию, там уже вовсю кипела бурная деятельность. Арсаныч с Саней чертили по очереди какие-то загадочные диаграммы на доске и энергично тыкали в них мелом, пытаясь доказать друг другу что-то непонятное Егору. По крайней мере, такие термины он слы-шал в жизни не часто, а скорее – никогда. 
Светлана, сидя за клавиатурой, с пулеметной скоростью забивала в комп данные, тщательно сверяясь с распечаткой.
– Всем привет! – как можно оптимистичнее произнёс Егор.
– Привет! – мимоходом бросили ему в ответ спорщики и снова увлечённо углубились в свои дебри.
Светлана холодно кивнула, скользнув по нему безразличным взглядом, и снова продолжила вколачивать клавиши.
Поняв, что всем сейчас не до него, Егор привычно подхватил чайник и пошёл набирать воду.
Вернувшись, он застал обоих спорщиков сидящими у столика. Судя по их довольным лицам, они явно успели о чём-то договориться, или, по крайней мере, заключили временное перемирие.
Пулемётный стрекот клавиш по-прежнему очередями доносился из-за компьютера.
– Как наши дела? – поинтересовался Егор.
– Дела, как всегда, отлично! – поспешил обрадовать его Арсаныч, – Мы уже три раза прогнали программу так и эдак. И с каждым разом мы всё ближе к результату. Спасибо Светику – её ум и её пальчики по истине волшебные!
Стрекот в углу на мгновение стих. Светлана сверкнула очками из-за монитора, оглядев муж-чин, скептически хмыкнула, и продолжила своё занятие.
Арсаныч и Саня многозначительно переглянулись, и понимающе кивнули друг другу.
– Я думаю, что нам удастся посчитать вектор и привязать его к местности на карте. Не точно, конечно, но всё же, – Арсаныч рукой проверил готовность чайника, – Это позволит тебе прибли-зиться к нужной точке достаточно близко, чтобы почувствовать реакцию амулета. Я надеюсь. А как у тебя дела?
– У меня? Терпимо, если не считать жуткой головной боли и того, что сегодня я опять видел наблюдателя. Может это уже паранойя, но он очень был похож на того самого, что гнался за нами совсем недавно.
– А вот это – очень плохо! – с сожалением произнес Арсаныч, – Так они и догонят когда-нибудь.
– Есть подозрение, что они пока выжидают чего-то, не переходя к активным действиям, – за-думчиво сказал Саня.
– Ну, не скажи! Попытки уже были, более чем конкретные. Сейчас, разница лишь в том, что они только на меня реагируют. А может не на меня, а на амулет? – озвучил неожиданную догадку Егор.
– Ты хочешь сказать, что они его тоже чувствуют, как и ты?
– Ну, так или не так – не знаю, но очень похоже. Можно конечно, попробовать, чтобы амулет поносил кто-то из вас, но это опасные эксперименты. Это уже – игра с огнём.
– У меня всё готово! – подала голос Светлана. – Можно запускать!
Они сгрудились вокруг компьютера. Егор вдруг ощутил её запах, и осторожно придвинулся поближе, но она едва заметно отстранилась.
Саня нажал Enter, и все затаили дыхание.
На чёрном фоне монитора побежали снизу вверх колонки цифр и, через пару десятков секунд компьютер, деловито жужжа принтером, выплюнул лист бумаги с небольшой таблицей.
– И это всё? – удивлённо вырвалось у Егора.
– А ты чего ждал? – ехидно осведомился Саня. – Что тебе выдадут пошаговую инструкцию всей миссии, размером с энциклопедию?
– Ну, я не знаю. А что нам вот это даёт?
– Потерпи немного, – деловито произнёс Саня и разложил на столе карту мира.
Сверяясь с распечатанной таблицей, он довольно быстро провел карандашом две линии  и ра-достно сообщил:
– Считай, что тебе крупно повезло!
– С чего бы это?
– Искомая точка находится не далее двухсот километров отсюда. Точнее могу сказать, когда раздобуду крупномасштабную карту той местности. Дома у меня валяется атлас, похоже, что  там есть этот район.
– Вот и отлично! – довольно громко хлопнув в ладони, обрадовано произнёс Арсаныч, – А те-перь, учитывая общую тревожную обстановку, я предлагаю вам, молодые люди организованно выдвигаться по домам. Пока ещё не слишком поздно, и на улице много народу, вы находитесь в относительной безопасности. Да и затягивать весь процесс нам явно не стоит, по той же причине. Согласны?
– Согласен. Хотя, от нашего согласия сейчас уже мало чего зависит. Процесс пошёл, – про-ворчал Егор.
Понимая всю бесперспективность попыток наладить контакт со Светланой, Егор обречённо начал надевать свою куртку, искоса поглядывая, как Саня крутится вокруг девушки, изображая из себя истинного джентльмена – он вдруг принялся активно ухаживать, подавая ей шубу и щедро рассыпая комплименты.
Удивлённая такой неожиданной галантностью, Светлана сначала немного опешила, но потом благосклонно приняла ухаживания, не забыв при этом разок скользнуть по Егору холодным над-менным взглядом.
От этого взгляда по спине Егора пробежал целый табун холодных мурашек, заставив его мыс-ленно передёрнуться.
Они вышли все вместе на крыльцо института и огляделись.
Вечер уже зажёг фонари. Вокруг царила обычная студенческая суета – одни, явно опаздывая, неслись вовнутрь с тубусами наперевес, другие курили, оживлённо обсуждая количество остав-шихся «хвостов», третьи заигрывали с девчонками, рассыпая остроты и задорно хохоча. Всё это создавало атмосферу, сильно напоминающую большую птичью колонию, наполненную шумом и непрерывным движением, где каждый занят своим делом, но все вместе образуют единый непо-седливый организм.
Они перекинулись прощальными фразами с Арсанычем и осторожно оглядываясь, двинулись привычным маршрутом домой.
В автобусе Саня не прекратил свои «ухаживания», продолжая оживленно травить байки. На что в ответ, Светлана легонько кокетничала, хихикала и иногда даже «строила глазки».
Занятый своими переживаниями, Егор, совершенно машинально занял освободившееся место у окна и тупо уставился в него, разглядывая проплывающие мимо пейзажи вечернего города и уже не прислушиваясь к Санькиной болтовне.
Люди, дома, деревья, вереница машин – всё это неспешно двигалось за пределами автобуса, сливаясь в одну серую массу, расцвеченную яркими огнями фар.
Очередной остановочный павильон подплыл и остановился напротив. Егор задумчиво смот-рел, как вереница людей, проходя мимо окна, вливается в открытые автобусные двери. И тут он вдруг заметил, что одно лицо обращено именно на него, и это лицо ему уже знакомо!
Невысокий мужичок, в тёмной нескладной одежде не по размеру, нелепо ковыляя, подошёл вплотную к окну со стороны улицы и радостно расплылся в улыбке, обнажив неприятные редкие зубы. Егор в упор смотрел на его жуткую гримасу, затаив дыхание и не зная, что делать. Да, и что он мог сделать?
Автобус закрыл двери и начал «отчаливать» от остановки. И в этот момент, за миг до того, как скрыться из вида, злобный мужичок резко вскинул руку в сторону Егора, и раздался глухой хлопок.
Щёку обожгла резкая боль, а в оконном стекле, прямо возле его носа, внезапно образовалось маленькое круглое отверстие, от которого во все стороны побежали трещинки.
Егор ошалело смотрел на это отверстие, ещё не понимая, что это означает, а весь мир вокруг него вдруг превратился в замедленное кино. И в этом нелепом и нелогичном кино, он, развернув-шись от окна, увидел огромные от неожиданности и удивления глаза Светланы, которая плавно сползала вниз по сиденью.
Он увидел, как Саня мучительно медленно пытается подхватить её, но не успевает, увидел испуганные глаза какой-то женщины и услышал глухо, как сквозь вату её голос:
– Что с вами, девушка? Вам плохо?!
И лишь потом на весь автобус резанул истошный женский визг: «Убил-и-и-и!» 
То что, было потом, он запомнил смутно – остановившийся рывком автобус, то, как они с Са-ней  пытаются поднять, ставшую вдруг очень тяжёлой, Светлану на сиденье, её безвольно раски-нутые мягкие руки, какие-то глаза, таращившиеся со всех сторон, сверлящая слух сирена и люди в белых халатах, деловито укладывающие её на носилки.
Потом была Скорая, с болтающейся капельницей, в которой их трясло и мотало на поворотах бесконечно долго. И среди всего этого безумия – её безжизненное бледное, как бумага, лицо, такое родное и такое незнакомое.
– Вы ранены? – услышал он чей-то голос.
– Что?
– У вас кровь!
Он машинально прикоснулся к своему лицу и поднес к глазам красную от крови ладонь.
– Откуда кровь? Чья кровь? – не понял Егор.
– Ваша. У вас рана на щеке. Не мешайте, мы её обработаем!
– Хорошо. А что со Светой? Что с ней!
– Жива.
«Скорая» резко затормозила, распахнулись дверцы и, с грохотом  выдернув носилки из маши-ны, люди в белых халатах с серьёзными лицами исчезли вместе со Светланой в недрах здания.
Егор остался один в пустом гулком коридоре, выложенном белым кафелем и отчаянно пахну-щем чем-то медицинским.
Он снова и снова прокручивал в голове всё, что произошло,  пытался найти хоть какое-то объяснение, но не находил, упираясь в бессмысленность и нелогичность случившегося:
«Ведь стреляли в меня? Почти в упор! Как пуля могла попасть в Светлану?! Это всё из-за ме-ня! Зачем я был рядом с ней? Это я виноват! Ведь я знал, что со мной опасно! Я должен был пре-дусмотреть! Это моя вина!»
– Молодой человек! – фигура в белом выплыла из глубины коридора, как из тумана, – Вы как себя чувствуете? Может, нашатыря?
– Я? Не, я вроде – нормально.
Он ощутил лёгкое прикосновение к своей, заклеенной пластырем, щеке и голос:
– Да, у вас всё хорошо. Вы езжайте домой. Вам нужен покой.
– А? А что со Светланой?
– Состояние тяжёлое, сейчас её готовят к операции. Вас туда всё равно не пустят. Езжайте до-мой – мы вам позвоним.

Вана-тан проснулся чуть позже обычного, лишь только первый луч солнца заглянул в окно, брызнув в комнатку яркими красками сквозь утреннюю дымку.
Всё вокруг было как всегда. В комнате он был совсем один.  Лишь ощупав языком свои, чуть припухшие от горячих ночных поцелуев губы, он понял, что прошлая ночь ему не приснилась. И запах – лёгкий, едва заметный запах, который так кружит голову. Или всё-таки приснилась?
Он ещё раз внимательно огляделся – никакого намёка на поздний визит ночной гостьи! Но ведь были и объятья и страсть, одарившая его неизвестными до этого волшебными ощущениями! Так всё-таки, явь или сон?
Вана-тан легко вскочил с постели, привычно ополоснул лицо холодной водой из умывальника, вытерся и уже хотел выйти, как его взгляд остановился на маленьком кулончике в виде серебряной змейки, скромно лежащем на углу стола.
Нет, это было! Было на самом деле! И гибкий стан, и волна черных волос, и всё остальное то-же было! Это не сон!
Он накинул на шею простую черную нить кулона, прижал к губам серебряную змейку и улыбнулся. Как хорошо! Как прекрасно всё это было! Но кто эта ночная фея?
«Ланка! – первое, что пришло ему в голову, – или не она?»
Как узнать? Ведь он видел её всегда лишь издали.
Что-то незнакомое, огромное, светлое распирало Вана-тана изнутри, рвалось наружу, напол-няя силами и озаряя ярким светом всё вокруг. Хотелось петь и кричать, делясь этой великой радо-стью со всеми. Он быстро натянул на себя одежду и побежал к учителю, улыбаясь всему миру.
 
– Егор! – запыхавшийся Саня стоял в дверях, держась за косяк, и пытался отдышаться – Как она? Как сам? Меня менты промурыжили – сначала прождал кучу времени, потом следователь, протокол. Я же, вроде как свидетель. Хоть и не видел вообще ничего!
Он устало присел на лавочку в коридоре.
– У меня – мелочь, царапина. Со Светой – плохо. Она сейчас на операции, а меня выгнали. Сказали, что позже позвонят.
– Тоже правильно! Ты ей пока ничем не поможешь. Я знаю, что здесь хороший хирург, почти волшебник.
– Но что-нибудь я могу для неё сделать?
– Пока ничего. Тебе сейчас самому помощь нужна. Вон, весь белый, как мел. Пошли, ко мне ¬– я тебя чуток полечу. Домой от меня позвони только, чтобы знали, где ты.
– К тебе? – непонимающе посмотрел на Саню Егор.
– Ну да. Тебе одному теперь нельзя. Шок и всё такое. И карту, заодно, посмотрим.
Егор посмотрел на Саню «оловянными» глазами и неуверенно кивнул.
Как зомби в тумане, ничего толком не видя и не чувствуя, он шёл за Саней куда-то, поднимался по какой-то лестнице, лишь в комнате понял, где он находится и сразу забился в кресло в углу.
Саня, глядя на него, сокрушенно покачал головой, достал знакомую уже фляжку и протянул Егору:
– Пей. Тебе сейчас надо!
Егор отхлебнул, закашлялся и, глядя «в никуда» мокрыми от навернувшихся слез глазами, спросил:
– Как же так, Саня? Как? Её то, её за что так? Ведь это же в меня стреляли!
– Так уж вышло, ничего не изменишь теперь.
– Но, если целились в меня, то это я виноват, что она… Что её…
– Брось! Нет тут твоей вины! Это просто случайность. Если бы он попал, ты бы сейчас тут уже не разговаривал – в голову он целил. Везучий ты, и она везучая. Я уверен, что всё обойдётся. Всё будет гуд, слышишь меня? – Саня отобрал у него фляжку и хлебнул сам.
– Слышу, но …
– Всё, хорош ныть! Ты можешь помочь ей только одним способом – сделать дело и этим пре-кратить весь кошмар. Пока всё как есть, мы все в опасности. Давай, лучше займёмся чем-нибудь полезным.
Деловито зарывшись в вековые залежи разнообразной макулатуры, скопившейся в самых не-ожиданных местах, Саня за каких-нибудь  минут двадцать, смог-таки найти старенький потрёпан-ный туристический атлас. Найдя нужную страничку, он долго сверялся с большой картой, распе-чаткой, морщил нос, чесал в затылке. Наконец он, уверенно поставив жирную точку фломастером, откинулся на спинку стула:
– Ничего не понимаю!
– Что?
– Я проверил всё раз на пять. Это точно здесь, но там нет ничего! Тайга сплошная. Там от ближайшей деревни Максимовки километров пять ещё! Глухомань!
– Ну и что? А что там должно быть? Такой большой «амулетоприёмник»?
– Я думал, что должно быть хоть что-нибудь. Здание или гора, например.
– Может быть когда-то, там и было здание? Сколько лет этой точке? Хорошо, если она ещё на поверхности.
– Ну да, не подумал. Она может и под землёй быть. И как тогда до неё добираться?
– Угу, экскаватор туда точно не загонишь. Да и где его взять в такой глуши? – Егор дотянулся до фляжки и отхлебнул ещё разок.
Коньяк подействовал и мозги, хотя и со скрипом, но уже потихоньку зашевелились.
– Будем надеяться, что копать не придется, – Саня испытующе глянул на Егора. – Ты как, от-таял?
– Да, я нормально уже.
– Я думаю, что сейчас не стоит тебе по ночи шарахаться на улице – мало ли чего ещё может приключиться. Звони своим предкам и будем спать укладываться – утро вечера мудренее.
Уже лёжа в темноте, на скрипучей старой раскладушке, Егор снова и снова вспоминал, как всё случилось, мучительно пытаясь понять, что он мог сделать, но не сделал в этой ситуации. И снова не находил ответа.
– Саня.
– А?
– Ты точно знаешь, что с ней всё будет хорошо?
– Точно.
– Откуда?
– Знаю и всё! Спи! Я сказал!

– Е-гор!
– ?!!
– Е-гор, ты слышишь меня?
«Удивительно знакомый голос!» – подумал он сквозь полудрёму и повернулся на другой бок под недовольный скрип раскладушки.
– Это я, ты слышишь?
Егор открыл глаза и попытался оглядеться, но в полной темноте зрение оказалось бесполез-ным. Что это было? Я сплю?
– Е-гор, возьми амулет в руку, и мне будет легче с тобой говорить, – услышал он снова чуть приглушенный голос.
– Уф! Это кто? Вана-тан, ты что ли?
Он на ощупь нашел свои брюки и достал из запутанной глубины кармана шарик. В окружаю-щей чернильной темноте, прямо напротив лица, возникло чуть дрожащее светлое пятно и голос, звучащий в его голове стал отчетливее.
– Да, это я.
– Но как? Вы и без нашей установки можете это делать?
– Теперь я могу. Мне стали доступны новые возможности, и я перешёл на другой уровень владения Силой, но это ненадолго – слишком утомительно, а наш Источник теперь не может по-зволить больше. Времени у нас мало, слушай.
Мы знаем, что у вас случилась беда, но не можем никак помочь. Даже для этого разговора нам пришлось собрать всю Силу, что у нас осталась. Может быть позже, когда накопится ещё, мы сможем установить контакт или как-то повлиять на ваш мир, а сейчас просто послушай меня.
Амулет пробудился, и теперь он поможет найти нужное место и выполнить то, что нужно сделать. Мы не знаем точно, что и как должно произойти, но уверены, что ваш мир тоже изменится. Такое уже было в древние времена, и лишь поэтому, ваш и наш миры смогли выжить. Опасайся врагов – они очень хотят помешать. Но мы верим в тебя, мы …
Звук пропал. Звенящая тишина и темнота снова заполнили всё вокруг. Егор ненадолго зажму-рил глаза и, открыв их, увидел привычные очертания знакомой комнаты, погруженной в ночной полумрак. Было тихо, лишь на кровати посапывал Саня, и на стене негромко тикали часы.
Егор лежал с открытыми глазами, всё ещё пытаясь сообразить, был ли это сон или же нет, но решить однозначно так и не смог.
– Саня!
– М-м-м? – донеслось до него со стороны кровати.
– Саня, ты слышал?
– Чего?
– Или я схожу с ума, или только что они вышли со мной на связь!
– Кто? – недовольным сонным голосом спросил Саня.
– Ну, эти – жрецы, которые.
– Приснилось тебе. Ничего я не слышал. Спи.
Егор поворочался ещё немного, пытаясь запомнить всё, что услышал, но вскоре усталость взяла своё и он «отключился».

Утром Саня сразу «оседлал» телефон, долго дозваниваясь кому-то в больнице, поскольку обычным путем, через номер Приёмного покоя узнать что-либо вразумительное так и не получи-лось.
После продолжительного общения, с явно знакомой ему медсестрой, благодаря личному обая-нию и комбинации комплиментов и обещания скорой личной встречи, он выяснил, что операция прошла успешно, но к Светлане никого не пустят ещё несколько дней – состояние тяжёлое и в сознание она пока не пришла.
Пришла пора действовать. Они снова разложили на столе карты. Получалось, что до деревни нужно было преодолеть примерно двести километров и от неё еще пять, но судя по карте, дальше Максимовки дороги уже не было.
– О.К. Двести мы проедем на моей машине, а дальше только «пёхом» придётся. Прогулка та ещё – не май месяц! – озадаченно произнёс Саня.
– А почему «мы»?
– А почему нет?
– За мной охотятся, причём, вполне серьёзно так, и если что, то я не хочу, чтобы и ты постра-дал. Тьфу-тьфу! – постучал по столу Егор.
– И как ты себе это представляешь? Ты, значит, попрёшься неизвестно куда, а я тут буду заго-рать? Совесть у тебя есть?
– Вот этого «добра» у меня как раз полно! И моя зверская совесть меня потом точно доконает, – парировал Егор, – А у тебя здесь тоже есть дело – за Светкой приглядывать. Я уверен, что как только она из больницы выйдет, с ней опять что угодно случиться может. Кто знает, может это именно в неё метились? Да и не усидит она на одном месте – то ещё «шило»!
– Так то, вроде всё логично, но … – поёрзал на стуле Саня.
– Да и мне за неё спокойнее будет.
– Ну ладно, уболтал, чертяка такой. Доверенность у тебя есть, водишь ты неплохо. Может за-одно и машину подшаманишь? Что-то она хандрит последнее время, – немного заискивающе за-глянул он в глаза Егору.
– Это я посмотрю, чай, не «Мерседес» какой – разберёмся.
Несмотря на обширные познания Сани в технике, взаимоотношения с автомобилем у него ни-как не складывались. Будучи весьма хорошим специалистом в цифровой технике, он никак не мог освоить всё остальное. Это «всё остальное», оказавшись в его руках, незамедлительно начинало капризничать, ломаться и, в конце концов, благополучно умирало, вызывая этим его искреннее недоумение.
Этой своеобразной особенностью Сани Егор неоднократно пользовался, когда ему позарез нужна была машина. С видом волшебника он каждый раз оживлял эту порядком замученную «де-вятку», «эксклюзивного» серо-голубого цвета, и с чувством честно выполненного долга спокойно раскатывал по своим делам.
И в этот раз всё прошло точно так же. Продув жиклёры, и немного настроив карбюратор, он выкатил весело урчащую машину из гаража.
– Так. Бензина там ещё немного есть. У тебя как с деньгами? Могу немного «отсыпать» на до-рогу, – довольный ожившим авто, расщедрился Саня.
– На заправку и на еду у меня хватит. Лучше, Светке потом фруктов купи.
– Это само собой. Сказать, что от тебя? – немного ехидно поинтересовался он.
– Да, хоть от Деда Мороза! Лишь бы у неё всё нормально было!
– Чуть не забыл! – Саня деловито полез куда-то под водительское сиденье, достал  и развер-нул тряпичный свёрток. – Вот, держи. Вещица древняя, но вполне рабочая. Жалко, что только три патрона всего.
На тряпочке лежал наган – такой Егор видел только в кино про чекистов! Он был большой, чёрный, с потёртой рифлёной рукояткой, гордой надписью «СССР» и как оказалось, довольно тяжёлый.
– Ух, ты! Откуда такое чудо? – с восторгом спросил он.
– Да так, досталось по случаю, – отвёл глаза в сторону Саня.
Из спортивного «марголина» Егору доводилось стрелять в тире не раз, но это было совсем другое оружие. От него прямо-таки веяло какой-то уверенностью, проверенной в настоящих боях и сражениях!
Почему-то сразу вспомнились затянутые в кожаные тужурки комиссары, которые отчаянно палили из таких же вот точно «пушек», по белогвардейцам в старых фильмах.
– Ладно тебе, спрячь. Ещё увидит кто.
Егор прекратил нежно поглаживать воронёный ствол и торопливо спрятал его обратно под сиденье.
– Дома своим что скажешь?
– Да, навру чего-нибудь. А как ещё? Если я им скажу, что поехал спасать планету, то махом окажусь в психушке!
– Это да! Ну что, поехали? Я у твоего дома выйду.
Егор сел за руль, уже привычным движением сначала придвинул сиденье и снял с зеркала заднего вида целую связку шаманских оберегов, к которым Саня, несмотря на всю свою грамот-ность, испытывал неподдельное уважение. Саня укоризненно посмотрел на него, покачал головой и спрятал эту связку в бардачок.
Они подъехали к дому Егора, и он побежал наверх, прыгая через две ступеньки. Саня вылез из машины и закурил.
Дома было пусто и тихо. Егор набрал номер матери и долго что-то врал в трубку про заболев-шего товарища и необходимость свозить того по больницам. Мама в ответ сочувственно охала и в конце произнесла:
– Будь осторожнее на дороге, а если «товарищу» вдруг станет хуже, и ты задержишься, обяза-тельно позвони! – сказала она, сделав многозначительный акцент на слове «товарищ».
– Хорошо, мам. Обязательно! – ответил он, ощущая, как совесть опять приоткрыла один глаз и внимательно наблюдает за ним.
Егор уже спускался по лестнице, когда обратил внимание на странный шум во дворе, и выскочив на улицу, увидел неожиданную картину – Саня, с большой оторванной от лавочки доской, энергично гонял вокруг детской горки того самого невзрачного мужичка, одетого в пальто не по размеру.
– Уезжай! Быстро! Он тут не один – щас ещё подтянутся! Я их тут пока займу чем-нибудь!
Мужичок улепётывал от него со всех ног, ловко уворачиваясь от доски, и с надеждой погля-дывая куда-то вглубь двора.
– Быстрее! – уже порядком запыхавшись, крикнул Саня.
Егор с размаху плюхнулся на сиденье, повернул ключ и дал газу. Машина, разбрызгивая лужи и виляя задом на поворотах, вылетела на дорогу и, набирая скорость, понесла его к выезду из го-рода.

Из паутины перекрёстков, светофоров и пробок он вырвался примерно через час. Проехав ок-ружным путём, и для верности срезав дорогу пару раз через дворы, Егор всё время настороженно смотрел в зеркала. Заехал на заправку, залил полный бак, и всё время озирался вокруг. Несколько раз ему показалось, что сзади маячат подозрительные машины, но вроде бы всё обошлось и «хво-ста» не было. «Девятка» выскочила на загородное шоссе, и весело «наматывала» километры из-рядно потрепанного жизнью асфальта.
Егор любил дальние поездки за рулём. Довольное урчание двигателя под капотом, шум шин, ощущение скорости и того, что этот немаленький кусок железа послушно тебе подчиняется, про-буждали в нём чувства уверенности и рассудительного спокойствия, позволяя наслаждаться самим процессом, и не загромождали мозг.
Машин на трассе было немного. Редкие невзрачные деревеньки сменились обширными поля-ми, уже начинающими оттаивать на пригорках от долгой зимней спячки. Дорога пошла прямая и ровная, и оттого временами казалось, что это не ты едешь вперёд, а просто придорожные столбы и знаки проскакивают мимо тебя, исчезая где-то далеко позади.
Егор включил негромко радио и немного откинул спинку сиденья. Пока всё шло нормально. Единственно, – как там Саня? Эта мысль добавилась к мысли о Светлане, и уже вдвоём, они потихоньку продолжали сверлить ему мозг, не прекращая этого занятия ни на минуту. Теперь, двое близких для него людей поимели неприятности, предназначавшиеся ему лично, и осознание этого факта оставляло в его душе неприятный липкий осадок собственной вины. Пусть не очевидной, но хорошо ощутимой. Конечно, задача у них была одна на всех, и каждый старался, как мог, но…
Всё, хватит уже себя пилить! Ведь, ещё неизвестно, что ждёт его самого. И оттого, как он сам сможет выполнить свою миссию, теперь зависит многое – практически всё. А иначе, все получен-ные его товарищами неприятности, могут в один миг потерять всякое оправдание.
Интересно, а что там жрец говорил про какие-то изменения, если всё будет удачно? Всё вер-нется на круги своя, или их ждет что-то неизведанное, новое? И как они оттуда смогут повлиять на наш мир, если накопят свои силы? Контакт, влияние, присутствие? Ведь, была же охрана, организованная ими? Или не было? Да, нет! Ерунда. Как бы ни хотелось иметь такую поддержку, но чудеса в нашем мире уже давно не происходят. А жаль!
Шоссе лениво запетляло между холмов, ещё покрытых затвердевшим серым снегом, из кото-рого как небритая щетина торчали унылые голые кусты. Начались плавные подъёмы и спуски,  и далеко впереди уже показались горы, укрывшие свои острые вершины белыми шапками.
Солнце окончательно спряталось за очередным холмом. Начало смеркаться. Проплывающий мимо пейзаж, в холодных сумерках выглядел настороженно и даже как-то угрожающе, словно не-довольно следил за старенькой машиной потревожившей его промороженное спокойствие звуком своего двигателя. Постепенно небо затянуло тучами, и начал сыпать, пока редкий, но набирающий силу снег.
Впереди показались красные огоньки очередной чумазой фуры, уныло и натужно ползущей на подъём. Егор включил фары, «воткнул» третью передачу и глянул в зеркала, готовясь к обгону.
Далеко позади, мелькнули и пропали из виду жёлтые глаза одинокой машины. Отозвавшись на педаль газа бодрым рычанием, «девятка» сходу обошла длинную, пахнувшую солярой грома-дину, и резво начала карабкаться в горку.
Освещенные огромной «люстрой» дальнобоя, деревья как будто столпились на обочинах, с обеих сторон сжимая змеившуюся вверх дорогу. Скоро вместо холмов начнутся настоящие горы, и уже до перевала недалеко должно быть. А перевал – штука суровая, особенно в такую погоду!

Егор зябко повел плечами и вдруг вспомнил, что давненько уже не ел ничего. Словно про-снувшись от таких мыслей, его желудок тут же дал о себе знать жалобным урчанием и лёгким по-калыванием.
– Ну, ладно-ладно, потерпи немного, – попытался успокоить его Егор и начал припоминать, что как раз где-то здесь, не доезжая перевала, в стародавние времена была придорожная кафешка, там они постоянно останавливались. Хотя, когда это было? Давненько он здесь не езживал.
Дорога сделала очередной поворот, и из-за него, как в сказке, показалось ярко освещённое строение.
– Нифига себе, кафешка! – изумлённо присвистнул Егор, разглядывая немаленький двухэтаж-ный бревенчатый особнячок с высоким резным крыльцом, приличных размеров парковку и вну-шительный хозблок, возле которого виднелись четыре туалета в деревенском стиле.
Он лихо зарулил на пустую стоянку, остановился возле крыльца, закрыл машину и поднялся по массивным деревянным ступеням. Входная дверь была сделана в том же стиле – большая, тя-жёлая, с незатейливой резьбой по периметру и фигурной деревянной ручкой. Негромко звякнув колокольчиком, дверь впустила его внутрь.
Зал ресторана (язык не поворачивался назвать это кафешкой) встретил Егора полумраком и тишиной. Лишь над стойкой бара горел яркий свет, да по углам едва тлели несколько светильни-ков. Начищенные фужеры, полированная плаха-столешница и высокие табуреты на тонких нож-ках смотрелись как кусочек другой жизни на фоне добротных деревянных столов и стульев в по-лутёмном зале.
Егор подошёл к бару и громко кашлянул. Почти сразу откуда-то из недр заведения раздались торопливые шаги, и за стойкой показалась чуть полноватая женщина средних лет в цветастом фартуке поверх темного платья, прикрывающая ладошкой зевок.
– Здравствуйте. Покушать хотите? – закончив зевать, произнесла она приятным бархатным голосом.
– Ещё как хотим! – бодро ответил Егор. – Накормите?
– Накормим, конечно. На то мы тут и поставлены. Вот, меню – выбирайте – чуть сонно улыб-нулась она.
Егор быстро пробежался по строчкам меню и поднял на неё глаза:
– А вот раньше, давно, мы здесь ели замечательную солянку! У вас сейчас есть такая?
– Обижаете! Это наше фирменное блюдо! С неё и начинали. Теперь все про неё знают и все заказывают. С лимончиком и сметаной?
– Она самая! А долго ждать?
– Минут пятнадцать. Будете? – она дождалась его утвердительного кивка и продолжила. – Проходите, садитесь. Курите? Я сейчас пепельницу дам.
Егор взял большую блестящую пепельницу и устроился  на широкой лавке у окна с видом на парковку, за которым, в свете жёлтых фонарей, уже вовсю кружил снежный хоровод.
Не успел он докурить сигарету, задумчиво глядя в окно, как перед ним уже стояла большая дымящаяся тарелка с густой ароматной солянкой.
– М-м-м! Чудо! Вы просто волшебница! – втянув носом знакомый запах, произнес он. – А те-лефон у вас здесь есть?
– Мы же волшебники – у нас всё есть. Сейчас принесу, – довольным голосом произнесла она.
И не успел он проглотить третью полную ложку удовольствия, как перед ним уже лежала бес-проводная серебристая трубка.
Егор быстро набрал номер:
– Алло. Саня? Привет! Ну, ты как там? Удачно отмахался?
– Привет! Да, не переживай, всё нормально. Правда по мужику так ни разу и не попал – вёрт-кий, «зараза»!
– А как дружки его?
– Им повезло. Хорошо, что я быстро бегаю, а то бы я им показал! – хохотнул Саня. – А у тебя как дела?
– Пока всё «пучком»! Сотню отмотал. Сижу, вот, в ресторанчике солянку уминаю.
– Ресторанчик? Это который был перед перевалом?
– Угу.
– Знаю! Зачетное место, и солянка там – класс! Особенно с похмелья! – оживился Саня.
– Похмелье мне пока не грозит, но как будет дальше – не знаю. Тут погода совсем испорти-лась. Снег пошел – горы, мать их так! А ночью, в снег на перевале грустновато как-то.
– Это да. Согласен. Но, смотри сам по обстановке.
– Угу. О Светлане слышно чего?
– Звонил – всё по-прежнему пока.
– Ладно, ещё будет где-нибудь связь – позвоню.
– О.К. Пока.
Егор отложил трубку и принялся активно «добивать» солянку полными ложками.
– Пить что-нибудь будете? – донеслось из-за стойки.
– Кофе, если можно. «Чёрный» с сахаром.

– Не возражаете, если я с вами присяду? – она стояла рядом с большой дымящейся кружкой. Передника на ней уже не было, пышные формы обтягивало всё тоже платье, но зато появились блестящие бусы и явные следы, торопливого сделанного макияжа и прически.
– Буду только рад!
Она поставила перед ним кружку, присела напротив и, доставая сигарету из принесенной пачки, задумчиво глянула в окно:
– Ох, как метёт! Вы в какую сторону едете?
– К перевалу.
– Опасно там в такую круговерть, да в ночь ещё! Не боитесь?
– Боюсь.
– У нас теперь наверху гостиница небольшая. Номера есть, недорого. Может, заночуете? – с неумело скрываемой надеждой спросила она.
– Думаю, вот. Пока ещё не решил, – он поднёс ей огонёк зажигалки.
– Решайте, – выпустила она вверх тонкую струйку дыма. – Можно и баньку сообразить. А с утречка и дальше двинетесь. И вам безопаснее, да и мне веселее – скучно тут без клиентов.
Слово «безопаснее» сразу вызвало у Егора определённые сомнения, учитывая блестящий взгляд больших глаз и доверительный тон собеседницы. Замёрзнуть ночью тут явно не грозило, скорее наоборот, но опасности «такого» рода, Егор научился распознавать уже давно и старался их избегать, по возможности. Хотя… банька на весах выбора определённо перевешивала снежную ночь в горах…
– Думайте, – проворковала она и поднялась, услышав шум двигателя за окном. – Ещё кто-то. И надо же им в такую погоду раскатывать?
Она удалилась за стойку и принялась там негромко звенеть посудой.
Егор облегчённо выдохнул, закурил и выглянул в окно. На парковку заехал чёрный «крузак», с наглухо тонированными стеклами, и остановился рядом с его машиной. Фары погасли, хлопнули дверцы и две мужские фигуры двинулись к крыльцу. Егор затянулся сигаретой и задумчиво посмотрел на джип – где-то он точно такой уже видел, причём недавно!
Перебирая в памяти непростой прошедший день, он вспомнил, что принял похожую машину за «хвост», когда кружил по улицам перед тем, как выехать из города. Но тогда всё обошлось. Или он просто «оторвался» от них?
Неприятный холодок прошел по спине – они или нет? Случайность?
В зал вошли два дюжих парня типичной бандитской наружности – широченные плечи под чёрными кожаными куртками, бритые затылки и тяжелые сапоги, никак не меньше сорок седьмо-го размера.
Их сапоги произвели на Егора самое сильное впечатление. Он почему-то представил себе, как такими сапогами бьют по почкам, и что при этом должен чувствовать пинаемый. Уф!
Парни бегло оглядели его цепким взглядом узких поросячьих глаз, сели спиной к нему на та-буреты у стойки и о чём-то тихо заговорили с хозяйкой.
Егор сидел, затаив дыхание. Дотлевшая сама по себе сигарета потухла, но он уже не обращал на это внимание. Допивая остывающий кофе, он прикрылся кружкой, чтобы не было видно, как прорабатываются возможные пути отступления. Таких путей было всего два – один через дверь, и второй, через проход, откуда в первый раз появилась хозяйка, и это было хорошо. Плохо было то, что оба они пролегали мимо мужиков, сидящих у стойки.
В тишине зала он слышал лишь голос хозяйки, которая, явно кокетничая, что-то весело щебе-тала, изредка похихикивая.
Что в ответ говорили «добры молодцы» Егор не слышал, но видел, как они дружно закурили и повернулись в пол-оборота, искоса поглядывая на него. 
Егор протолкнул остатками кофе плотный ком в горле и попытался двинуться в сторону вы-хода, но широкая улыбка, брошенная в его сторону ртом, полным золотых зубов, заставила его остаться на месте.
Общаться с ними не хотелось совершенно, поскольку при любом раскладе он не ждал от тако-го «общения» ничего хорошего. Может, у них есть более срочные дела? Может, они сейчас вста-нут и уедут? Но шансов на такой вариант событий было катастрофически мало.
На негнущихся ногах, но сделав самое невозмутимое выражение лица, на которое был спосо-бен, он подошёл к стойке и положил перед хозяйкой скомканную купюру.
– Ну, как, вы не надумали? – слегка игривым голосом спросила она.
– Надумал. Остаюсь! – выдавил из себя Егор.
Оба «бугая» заинтересованно обернулись к нему.
– Вот и правильно! Пойдёмте, я вам комнату покажу, – со странным облегчением обрадова-лась она, и пошла вперёд, слегка покачивая бёдрами.

Уловив какие-то непонятные нотки в её голосе, Егор безропотно пошел за ней к скрипучей деревянной лестнице. Проходя мимо парней в кожанках, он с удивлением ощутил, как маленький шарик, мирно лежащий в кармане его брюк, вдруг стал  холоднее, как кусочек льда, и мелко-мелко завибрировал. Ничего себе, а амулет ещё и опасность может предсказывать? Чего же он раньше-то «молчал»?
Наверху, в небольшом коридоре, застелённой мягкой дорожкой, было темно и тихо.
Они прошли немного, почти на ощупь вперёд, и он вдруг понял, что упёрся в её упругий бюст. Горячее дыхание обожгло его щеку тревожным шёпотом:
– Уезжай, прямо сейчас, от греха подальше! Чую, что ты им нужен!
– Понимаю, но как?
– Окно этой комнаты на крышу сарая выходит. Вылезешь – окно закрой за собой. Там невысо-ко. Спрыгнешь – и сразу к машине. Я их тут отвлечь попробую.
– Спасибо вам.
– Не «вам», а «тебе». Лиза меня зовут. Понравился ты мне. Если всё сладится, то на обратном пути заезжай, а?.. Баньку справим!
Она порывисто прижалась к нему влажными горячим губами в коротком поцелуе, потом нехотя отстранилась и открыла дверь в одну из комнат:
– Иди! Будь осторожен!
– Спасибо тебе, Лиза.
Егор аккуратно, чтобы не загреметь в темноте комнаты, прокрался к окну, слыша, как она спускается по лестнице и что-то неразборчиво говорит внизу игривым тоном.
Открыв тугой шпингалет, Егор вылез на крышу пристройки и сразу же попал в объятья хо-лодного пронизывающего ветра вперемежку со снегом. Закрыл окно и, стараясь ступать как мож-но тише по затвердевшему слою ещё не растаявшего наста, добрался до края крыши. Спрыгнув, затаил дыхание и прислушался – вокруг было тихо, только порывистый ветер шумел кронами де-ревьев.
Он прокрался на парковку и огляделся, сидя между машинами на корточках. Убедившись, что пока всё спокойно, уже собрался было открыть дверцу, как вдруг тревожная мысль зашевелилась в голове:
«Догонят, от «крузака» не уйти по снегу! Что же делать?!»
Ещё раз затравленно огляделся и уперся взглядом в большое колесо, стоящего рядом джипа. Фигу вам – не догоните!
Замерзающими пальцами Егор торопливо открутил блестящий модный колпачок внедорожника и зубчиками своего колпачка выкрутил ниппель – словно облегчённо выдохнув, воздух с негромким свистом устремился из колеса наружу. Джип начал потихоньку проседать на один бок.
Прикрутив «трофейный» колпачок к своему колесу, он уже было хотел проделать такой же финт ещё раз, но тут, со стороны ресторана, раздался шум и неразборчивые голоса на повышен-ных тонах.
«Пора «делать ноги», а то будет поздно» – мелькнуло в голове.
Ещё теплый двигатель завёлся сразу. С хрустом включив задний ход, он лихо развернул ма-шину, резко дал газу и выскочил на трассу, оставляя виляющий след на тонком свежем снегу. Ог-лядываться назад было некогда.
Егор торопился, как только мог, но скользкая горная дорога не располагала к ночным гонкам в темноте. Отъехав немного, он включил фары. В их, не очень ярком свете, снежная пелена скрыла почти всё, проносясь впереди косыми росчерками летящих снежинок.
«Так, менять колесо они будут минут пять, если не больше, – рассуждал Егор, ввинчивая ма-шину в очередной поворот серпантина. Глянул на спидометр. – При такой скорости я уйду от силы километра на три, максимум четыре. Не густо! Если они рулить умеют, то смогут догнать меня ещё до перевала. А свернуть и спрятаться там негде, тем более что мои следы хорошо видно. Хреново!»
Дорога всё сильнее закручивалась в зигзаги горного серпантина. Уже несколько раз, чуть пе-реборщив со скоростью, ему пришлось доворачивать непослушную на снежке машину в поворот «ручником» и «газом», в очередной раз мысленно сказав «спасибо» инструктору, когда-то нау-чившему его этому приёму.
На курсы водителей Егор пришел лишь для получения заветных «корочек», уже неплохо умея водить машину, но положенные программой часы нужно было откатать обязательно. И тут ему повезло – инструктор, неплохой гонщик в прошлом, посвятил все положенные уроки на площадке контраварийной езде, заставляя Егора до «седьмого пота» отрабатывать спортивные приёмы вождения, причём удовольствие от этого процесса получали оба.
Полностью поглощённый борьбой со скользкой трассой, Егор потерял счёт убегающим мину-там, и вспомнил  о времени лишь тогда, когда увидел в зеркалах свет чьих-то фар: «Догоняют? Уже? Быстро они!»
Он попытался ещё увеличить скорость и понял, что это вряд ли получится. Зато запросто можно влететь в какое-нибудь неосторожное дерево, внезапно оказавшееся на его пути раньше, чем его нагонят преследователи. Оставалось лишь рулить, как умеешь, и с нарастающей тревогой наблюдать за нагоняющей его сзади машиной. Шарик в кармане начал холодить ногу сильнее. 
«А вдруг, это обычные парни, и он всё себе напридумывал? Может, они просто ехали по сво-им делам в ту же сторону, и им не было никакого дела до него? Едут себе – и никого не трогают. А он им взял, и колесо спустил. А?»
Резкий звук клаксона прервал его размышления, заставив вздрогнуть всем телом.
– Ф-а-а-к, ф-а-а-к, ф-а-а-а-а-к! – пронзительно ревело сзади.
Яркий свет фар бил в зеркала, и где-то за ними металась тёмная громадина джипа, накатывая на него всей массой.
«Да, ребята оказались «весёлые», – подумал Егор, отчаянно подруливая, чтобы пытаясь по-мешать джипу зайти на обгон. – И я так долго не протяну».
Они неслись сквозь пургу под рёв двигателей и писк пробуксовывающих шин, виляя из сто-роны в сторону. Дорога пошла на подъём и скорость сильно замедлилась. Еще немного и полно-приводный джип просто вытолкнет его «девятку» на обочину! «Крузёр» взревел двигателем и в очередной раз попытался обойти его слева. Это было его ошибкой!
В этот миг, из-за незаметного поворота, вдруг ослепительно вспыхнули огни, и раздался трубный рёв гудка, какие ставят обычно на поездах и больших грузовиках. Отчаянный визг тормозов, резанув по ушам, дополнил общую картину.
Мгновенно ослепнув и оглохнув одновременно, Егор, чисто рефлекторно, успел резко виль-нуть вправо. Водителю джипа ничего не оставалось, как уходить ещё левее от неуправляемой гро-мады фуры, несущейся на них сверху.
Джип резво перепрыгнул через канаву на обочине и, аккуратно проскочив между двумя тол-стыми соснами, надежно уткнулся в большой глубокий сугроб. Взревел двигатель, но машина за-рылась глубже, выбрасывая из-под колёс фонтаны снега.
Егор не увидел подробностей, заметив лишь, что фура пронеслась с рёвом дальше вниз по спуску, а фары джипа мелькнули между деревьев где-то слева.
Он затормозил в некотором отдалении от места происшествия и вылез из машины, судорожно пытаясь отдышаться. Вокруг стояла тишина, даже ветер настороженно затих. Где-то вдалеке, вни-зу слышался звук мотора удаляющейся фуры, а слева, между деревьев послышался раздражённый неразборчивый рык, сильно похожий на простой русский мат.
Опомнившись, Егор прыгнул за руль, и поспешил убраться как можно дальше отсюда, резон-но предположив, что хозяева джипа теперь ещё сильнее захотят с ним «пообщаться». И лишь  спустя несколько минут, немного придя в себя, он дрожащими руками достал сигарету, подкурил от зажигалки и выпустил струйку дыма в приоткрытое окно.
Снег прекратился. Ветер затих. Выглянула  полная луна, заставив серебриться покрытые ине-ем деревья, и в чистом горном воздухе проступили мерцающие звёзды.
«Так кто же это всё-таки был? – продолжил размышлять Егор под спокойное урчание двигате-ля, – И как неожиданно на них среагировал амулет!»
Он нащупал шарик в кармане – ни холода, ни вибрации больше не было.
«Ладно, будем считать, что он предупреждал об опасности», – подумал Егор и аккуратно про-должил рулить. Впереди был самый сложный участок перевала.

Через перевал он проехал спокойно, без происшествий. Машин на  трассе больше не было – видимо все попрятались от непогоды. Дорога пошла вниз, огибая суровые скалы и пробираясь тихими распадками. Недавний снег угадывался только по белым обочинам, не задержавшись на асфальте. Закрученный «серпантин» остался позади, и Егор начал понемногу прибавлять скорость. Начало светать и всё, что было ночью, уже казалось ему таким далёким и нереальным.
Горы постепенно сменились холмами, покрытые редким ковром леса, которые неожиданно закончились, и он выехал навстречу встающему над долиной солнцу.
Показался небольшой посёлок, сладко дремлющий в этот ранний час. Дома с разноцветными закрытыми ставнями, тянувшиеся вдоль трассы, чуть вдали двухэтажное здание с обвисшим фла-гом на крыше, одиноко торчащая водонапорная башня и труба местной котельной – вот и весь пейзаж.
Егор тормознул возле автобусной остановки из массивных бетонных плит, с облезлой таблич-кой расписания, и свернул к  небольшому магазинчику неподалёку.
Магазин ещё был закрыт, причём закрыт прочно – стальными ставнями и тяжелой решёткой, поверх обитой железом двери. Вывеска над дверью обнадеживающе сообщала, что открывается он в 8-00, и Егор решил подождать и размять ноги, заодно. Сигареты почти закончились, и чего-нибудь попить-поесть совсем не помешало бы.
Он вылез из машины, присел несколько раз и помахал разведенными в стороны руками, раз-миная затёкшее тело.
Было не столько холодно, сколько свежо. Дышалось легко и свободно. Где-то проорал свою утреннюю песню петух, и как будто по сигналу, сразу, в разных концах посёлка замычали коровы.
Хорошо! Захотелось прокричать что-нибудь в ответ тому горластому петуху в этом кристаль-но-чистом и невероятно-прозрачном воздухе, но Егор скромно решил промолчать, решив не при-влекать к себе внимания.
Неожиданно, он почувствовал лёгкий толчок в бедро. Обернувшись, увидел приличных раз-меров псину, которая внимательно смотрела на него своими выразительными карими глазами, добродушно повиливая хвостом. Непонятной породы – скорее всего помесь лайки с овчаркой, серая, как у волка шерсть и острые уши торчком.
– Ну что, брат, есть хочешь? – участливо спросил пса Егор.
Пёс ткнулся холодным мокрым носом ему в ладонь и издал тонкий короткий звук, похожий на скрип.
– Так, нет у меня ничего, – показал ему раскрытые ладони он. – Погоди чуток, скоро магазин откроется, тогда и поедим. Ага?
Пёс понимающе посмотрел в сторону магазина и завилял хвостом энергичнее.
Егор медленно гладил его по жёсткой серой шерсти, в очередной раз, поражаясь, как много могут выразить эти чудесные собачьи глаза без всяких слов.
Пёс сел рядом, прижавшись худым боком к его ноге, и тяжело вздохнул.
– Ну, потерпи, скоро уже, – успокоил его Егор и закурил.
– Пёс с надеждой заглянул ему в глаза и снова «скрипнул».
Так они и прождали ещё минут двадцать, пока не подошла дородная тётка, невероятного раз-мера в обхвате. Она подозрительно оглядела их обоих, долго гремела большой связкой ключей, открыла настежь дверь и скрылась внутри.
Егор, выждав для приличия минуту, зашёл в магазин. Пёс остался сидеть снаружи и вытянул шею, пытаясь заглянуть ему вслед.
– Здравствуйте вам! – бодро произнес Егор.
– Ну, и вам того же! – раздалось из-за прилавка и показалась тёткина голова уже в белом на-крахмаленном колпаке. – Чего изволите?
– А мы изволим сигарет, есть у вас «Родопи»? – подхватил её шутливый тон Егор.
– Есть. У нас их никто не курит – все подешевле берут.
– Тогда я у вас целый блок возьму! Можно?
– Да, бери, мил-человек! – сразу оживилась продавщица. – Кури на здоровье! Может, ещё чего желаете?
– Водички бы минеральной, с газом.
– И это можно.
– И хлеба, и это… – вспомнил он про собаку, – колбаса есть?
– И колбаса есть, вам сколько?

Из магазина он вышел, держа целую охапку бумажных свёртков – пакетов почему-то в мага-зине не было. Неуклюже доковылял до машины, изловчившись, открыл дверцу и свалил покупки на заднее сиденье. Пёс, радостно поскуливая, крутился вокруг, выражая всем своим видом край-нюю степень преданности. Он, наверное, даже открыл бы перед ним дверцу, если бы смог.
– Ну, вот и ладненько, теперь и перекусить не грех, – доверительно сообщил псу Егор, и полез в бардачок на поиски ножа.
Ножик нашёлся – древний туристический складень с вилкой, ложкой и даже штопором. Раз-ложив бумагу на капоте, Егор для начала отрезал солидный шмат варёной колбасы для пса, и с изумлением наблюдал, как сей шмат за доли секунды бесследно исчез в его пасти. Затем отломил примерно четверть буханки – эту пёс ел уже степенно, не торопясь, зажав в передних лапах и от-кусывая понемногу. Время от времени он отрывался от этого занятия, смотрел, как Егор уплетает бутерброд, помахивал хвостом и как будто улыбался, свесив набок длинный шершавый язык.
Егор запил бутерброд минералкой и сытно рыгнул, – хорошо!
– Ну вот, можно и дальше двигать, – сообщил он псу и открыл водительскую дверцу.
Пёс одним неуловимым движением рванулся вперёд, и сразу оказался на переднем пассажир-ском сиденье.
– Ну, нет! Так мы не договаривались! – опешил Егор, – Давай, иди домой.
Пёс выразительно проскулил в ответ целую фразу на своём, собачьем языке, как будто что-то объясняя, помотал мордой и остался сидеть на месте, преданно глядя ему в глаза.
– И что мне с тобой делать?
Пёс поёрзал на сиденье, и проскулил что-то ещё, длинное и жалобное.
– Со мной ехать хочешь?
Пёс оглушительно гавкнул, как бы говоря «да», и снова свесил свой язык набок.
– Ну, смотри, потом не жалуйся. Обратно я тебя не повезу, – произнёс Егор, сел за руль и дос-тал карту. – Так-с, где это мы сейчас?

Ехать вдвоём оказалось намного веселее. Пёс, заняв «штурманское» место, с огромным любо-пытством следил за меняющейся обстановкой вокруг, оживлённо реагируя на всё живое.
Пристального внимания, естественно, удостаивались коты и собаки, на которых он иногда даже лаял, высунувшись в приоткрытое окно, и особенно долго он «ругался» на нескольких коров, которые перегородили им дорогу в одном месте.
Коровы лениво оборачивались на машину, долго соображали, что к чему, продолжая что-то жевать, и степенно отходили в сторону, медленно покачивая костлявыми бёдрами.
Трасса постепенно «оживала». Потянулись куда-то по своим колхозным делам печального ви-да грузовички. Затарахтел «пускачом» трактор, выплёвывая вверх сизые клубы дыма. Начало пригревать солнышко.
Они благополучно выехали из посёлка и весело покатили дальше между бескрайних полей, ещё местами белевших не растаявшим снегом. Изредка дорога плавно огибала редкие невысокие холмы, поросшие тёмно-зелёными соснами, и снова неслась прямо, через плоскую, как стол, до-лину. А над всем этим великолепным спокойствием, раскинулось пронзительно-голубое небо, разбавленное нечастыми ярко-белыми облачками. Небо далеко по краям смыкалось с украшенными снегом острыми пиками гор, цепью окружившими долину, которые охраняли её многовековой покой и тишину.
Завороженный этой красотой, Егор уже почти позабыл обо всём, и лишь зачарованно смотрел вокруг. В голове крутились мысли о тысячелетиях, звёздных мирах и планетарных системах, и о бренности ничтожного существования всего мелкого и незначительного, живущего на этих планетах.
Пёс, скорее всего, не разделял его мыслей о бренности и, увидев невдалеке рощицу, вдруг на-чал жалобно поскуливать и нетерпеливо переступать передними лапами.
– Что? Пора сделать остановку у кустов? – поинтересовался у него Егор.
Тот сразу перестал скулить, и как будто, даже кивнул ему в ответ, снова вывесил язык и часто задышал.
Они свернули на едва приметную дорожку, ведущую сквозь сосновую рощицу и, проехав её насквозь, остановились на другой стороне. Дорожка убегала дальше, через поля, к каким-то тём-ным сараям, видневшимся вдалеке, а здесь было тихо и уютно.
Пока Егор оценивал ближайшие кусты на предмет «удобств», собака радостно носилась кру-гами по рощице, успевая обнюхать и пометить почти все крупные деревья. Её крупное серое тело мелькало то тут, то там среди стволов, лихо перемахивало через препятствия, и снова исчезало в густом подлеске.
Егор облегчённо вздохнул полной грудью, не спеша обошёл вокруг машины, проверяя колёса, и закурил, облокотившись на тёплый капот.
Сигарета закончилась быстро, и пора было ехать дальше. Егор легонько свистнул, подзывая собаку, и пошёл к водительской дверце. Подойдя, он обнаружил пса, сидящим возле машины. Тот спиной подпёр его дверцу и всем своим видом показывал, что уходить не собирается.
– Отойди. Дальше поедем, – попытался ногой отодвинуть его Егор, но пёс вдруг оглушитель-но гавкнул в ответ, продолжая сидеть на месте.
– Я не понял – ты чего? Поехали!
Но пёс как-то странно помотал головой, заскулил, потом вдруг негромко зарычал и резко вскочил, насторожив уши в сторону трассы, которая едва виднелась за деревьями.
– Что с тобой? Чего ты … – заговорил Егор и осёкся, отчётливо почувствовав, как в кармане брюк амулет обжёг его ногу холодом. – Чёрт! Опять?
Он прислушался – где-то издалека, постепенно нарастая, доносился гул одинокого мотора. И через минуту мимо них, натужно гудя на предельных оборотах, прошелестел шинами большой чёрный джип.
Звук мотора стал удаляться. Егор посмотрел на пса – тот, не отрываясь и прижав уши, смотрел в сторону уходящей машины, шерсть на загривке стояла дыбом, губы мелко подёргивались, обна-жая длинные белые клыки. Амулет в кармане начал понемногу теплеть.
– Вот нифига себе! – сам себе громко произнёс Егор, и присел возле пса. Тот перестал рычать и внимательно смотрел на него своими выразительными глазами.
– А ты, брат, не так прост, как кажешься?! Вот, ещё бы говорить умел – цены б тебе не было!
Пёс снова свесил язык и задышал, повиливая хвостом.
– Слушай, а пора бы тебе уже имя дать, то есть кличку? Ты как, не против?
Пёс завилял хвостом сильнее.
 – Джек, Волк, Тарзан?
Пёс отвернулся от него и лишь прислушиваясь, поводил ушами.
– Вана, нет, Ван! – вдруг мелькнуло в его памяти.
Пёс сразу повернул к нему свою острую морду и громко гавкнул, видимо соглашаясь.
– Ван - хорошее имя, и со смыслом, – подмигнул ему Егор, – Вот и ладно, так и решим. А вот, что теперь  дальше делать? А?
Пёс, вернее уже Ван, демонстративно почесал себе шею задней лапой, но почему-то ничего не ответил.
Егор снова развернул карту и попытался проанализировать текущее положение. До Макси-мовки, по трассе, оставалось проехать километров пятьдесят, не больше, но риск среди бела дня столкнуться нос к носу с «весёлыми ребятами», резко возрос до максимально возможного. А об-щаться с ними Егору по-прежнему хотелось не очень.
Съезжать с трассы на просёлок и пытаться доехать «огородами» по весенней распутице было неразумно в принципе. И что осталось из доступных вариантов? Осталось: либо попытаться отси-деться здесь, дождавшись, когда джип проедет обратно, когда «ребятки» потеряют его след, либо ехать до Максимовки прямо сейчас, надеясь на то, что они проехали мимо деревни. Но каков шанс при первом варианте, что они не засекут его, возвращаясь назад? И каков шанс, что они уже не развернулись?
Проговаривая вслух все эти варианты, Егор обращался к Вану, поскольку других собеседни-ков не наблюдалось, а сам он никак не мог решиться на выбор. Но время шло, Ван молчал, а си-туация могла выйти из-под контроля.
– Эх, будь что будет! Придётся рискнуть! – Егор отбросил очередную, уже третью, докурен-ную сигарету и открыл дверцу. – Ван, ты со мной?
Повторять ему не пришлось – пёс лихо прошмыгнул на «своё» сиденье.
Дорога была почти пустая и относительно ровная, поэтому Егор гнал несчастную «девятку», выжимая из неё всё, что можно. Увлёкшись обгонами редких грузовичков, он чуть было не про-скочил заветный съезд к нужной деревне, и довольно лихо свернул в последний момент, заметив указатель. Дальше шла неплохая грунтовка, и впереди уже показались  серые сараи и покосившиеся заборы Максимовки.

Деревенька была совсем уж небольшой – десятка четыре дворов вдоль дороги, которую мест-ная сельхозтехника ещё не успела размесить в обычную весеннюю кашу. Егор проехал до послед-них домов и остановился, не зная что делать дальше – за последним забором крепкая грунтовка превращалась в полевую дорогу, для городских авто явно не предназначенную. А метров через пятьсот темнел холодный весенний лес, взбирающийся по пологим холмам.
Егор выпустил наружу Вана через правую дверцу, вылез из машины сам и огляделся. Крайний в деревне дом, возле которого они остановились, был очень старым, сложенным из толстенных потрескавшихся брёвен, с резными облезшими ставнями на небольших окнах. Слегка покосившиеся мощные ворота, несмотря на свой явно преклонный возраст, ещё внушали уважение непоколебимой монументальностью, замыкая кольцо сараев, окружающих немаленький внутренний двор. Ни огорода, ни забора вокруг не наблюдалось. Из трубы дома струился едва заметный голубоватый дымок.
Ван сделал небольшой кружок вокруг машины, впитывая новые запахи и звуки, остановился возле Егора и оглушительно гавкнул в сторону деревни. Тут же, ему в ответ отозвалось громким лаем сразу несколько деревенских собак, но на виду никто не показался. Местные собаки перелаивались несколько минут, видимо обсуждая появление незнакомца, и понемногу утихли. А Ван, тем временем, не обращая никакого внимания на вызванный им переполох, не спеша подошёл в калитке рядом с воротами дома, тщательно обнюхал её и ещё раз громко гавкнул.
– Да, иду я, иду! – раздалось откуда-то изнутри двора, и старинные ржавые петли протяжно скрипнули.
Калитка широко распахнулась, и из неё показался колоритного вида дедуля, в поношенной безрукавке, сделанной из телогрейки, путём отсечения рукавов, старых армейских галифе и кирзовых сапогах. Окладистая седая борода и такого же цвета волосы, торчавшие вокруг лысины венчиком, придавали виду некую законченность сказочного образа из русских сказок.
– Здравствуйте, гости дорогие! – неожиданно произнёс он торжественным тоном и, не давая Егору опомниться, засуетился, – Щас я, это, я щас, ворота открою. А ты заезжай, ставь машину-то во двор, не маячь у дома. Не ровён час вороги пожалуют, а вы – нате тут вон!
Пока Егор пытался приподнять, отвисшую от удивления челюсть, дедок исчез за калиткой, за-гремел чем-то, и шустро распахнул настежь ворота.
Ван оглянулся на Егора и спокойно, не суетясь, скрылся в глубине двора, помахивая хвостом. Егор пожал плечами и загнал машину на замощённый широкими, вросшими в землю плахами двор, между которыми торчала пожухлая прошлогодняя трава.
Сзади снова заскрипели петли, створки ворот затворились. И пока  дед суетливо запирал их на многочисленные  задвижки  и перекладины, Егор вылез из машины и огляделся.
Двор, под стать воротам, был таким же строгим и капитальным. Высокое крыльцо, на котором уже расположился Ван, просторные сараи, мощные столбы и толстенные доски из почерневшего от времени дерева ясно давали понять, что построено всё это если и не на века, то на многие десятилетия.
– Ну, проходи в избу-то, не стесняйся, – сказал старичок, отворяя невысокую, но весьма мас-сивную дверь с высоким порогом. – Как зовут-то тебя?
– Меня? Егор, – отозвался он, нагибаясь и перешагивая через порог.
– Егор? Это хорошо! – почему-то обрадовался тот, – А меня Фёдором Матвеичем кличут. Да, ты проходи, проходи – не мешкай. А то, заждался я вас уже.
– Нас? Заждались?
– Ну, да. Вас. А кого же ещё-то?
– А откуда вы про нас знаете? – ошалело спросил Егор, заходя в горницу.
– Дык, знамо откуда – Ерофеич сказывал.
– Ерофеич? А кто это?
– Дык, живёт он тут у меня, домовой, значит. Он всё про всех знает! – произнёс хозяин дома таким тоном, как будто объяснял ребёнку очевидное.
– Домовой?! – поразился Егор.
– Ну, да. Ты что, про домовых никогда не слышал?
В проёме двери показалась любопытная морда Вана.
– А ты, милок, на дворе побудь. Не годится псу в избе быть – не пёсье это дело, да и Ерофеича ещё напужаешь, – строго остановил его Матвеич, отчего Ван сразу состроил обиженную гримасу и удалился.
Продолжать выяснение какой домовой тут живет, и каким образом он обо всём знает, Егор почему-то, не зная сам почему, не решился. А Матвеич тем временем, скинув у порога сапоги, за-топал босыми ногами по вязанной тряпичной дорожке через весь дом.
Егор тоже разулся, и скромно присел на лавку в прихожей. В доме непередаваемо пахло не-давно протопленной дровами печью, печёной картошкой и ещё чем-то таким, чем могут пахнуть только настоящие деревенские дома – уютным и родным. Дед суетливо гремел на кухне посудой, приговаривая:
– Щас, мы с тобой сядем, поедим, да всё обговорим обстоятельно. Картошечку с мясцом не побрезгуешь? Промялись, поди, с дороги-то?
– Спасибо, не откажусь. А…?
– И псу твоему найдётся пропитание, не обидим, – он заглянул в прихожую. – Дык, ты заходи, за стол садись. И огурчики, вот есть солёные. Вот только… выпить нету – не обессудь.
Последние слова из уст деда прозвучали не столько с сожалением, сколько с интонацией слег-ка скрытой надежды, и тут Егор вспомнил, что вместе с колбасой и хлебом, на всякий пожарный случай, прикупил в сельмаге чекушку «Русской».
– Так, у меня есть в машине. Немного, правда.
– Дык, это, мил человек, чего ж ты – неси не медля! Оно ж если немного, то для здоровья сплошная польза! Да, и за знакомство полагается. И псу своему отнеси заодно. Потому, как негоже пса из чужих рук кормить, – он протянул Егору миску.
Егор влез в сапоги и вышел во двор. Ван встретил его на пороге, вертя хвостом, пританцовы-вая и поскуливая от нетерпения, и тут же «нырнул» в поставленную миску, изредка поднимая до-вольную морду, чтобы улыбнуться Егору.
Когда он вернулся в дом, с заветной чекушкой, примерно такое же выражение лица было и у деда, который восседал за столом, уставленным тарелками – улыбка до ушей, а в глазах нетерпе-ние и безмерная благодарность.
Приняв у Егора двумя руками бутылку, дед технично свернул пробку и, в два отточенных движения, налил ровно до половины старинные гранёные рюмки. Скорость и точность движений однозначно говорили о его немалом житейском опыте и богатой практике.
– Ну, за знакомство, Егор Батькович!

Наливая по второй, дед сразу разрешил величать себя Матвеичем и смотрел на Егора с такой душевной теплотой, как смотрят на горячо любимого внука. Скинув свою душегрейку и расстег-нув ворот рубахи, он постоянно норовил подложить Егору ещё душистой картошки с мясом, не забывая при этом расхваливать солёные огурчики. Минут через двадцать, Егор понял, что больше в него еды никак не вместится. Даже учитывая, что ремень на брюках уже был предусмотрительно расстёгнут, дышалось тяжеловато. Чекушка давно опустела, и их беседа стала простой и доверительной, как между близкими родственниками.
– А как, Матвеич, нам до места добраться можно?
– Дык, смотря какое место вам надобно?
– А тебе твой Ерофеич про то не говорил?
– Про место – нет. Говорил, что приедут гости хорошие, по делу важному. Что люди злые по пятам идут – помешать хотят. Говорил, что помочь нужно. А что, да как – не сказывал.
Егор достал из кармана листок из Санькиного атласа, с отмеченной на нём точкой, и выложил на стол перед Матвеичем.
Дед неторопливо достал из большого старинного буфета круглые очки-велосипеды, долго прилаживал их на свой мясистый нос, накручивая дужки вокруг ушей, и склонился над картой.
– Да, знаю я это место. Ох, непростое оно, ох – непростое.
– И чего в нём такого? – насторожился Егор.
– То ли завороженное оно, то ли какой-то дух там живет издавна, но не принимает это место людей со злыми мыслями, с душами тёмными, – назидательно поднял указательный палец Матве-ич.
– Как это?
– Да, вот так! Не могут там такие люди долго быть. Приезжал тут, лет пять назад, барин один богатый из города – хотел  там охотничий домик себе поставить, да не смог. А места тут богатые – и охота, и рыбалка весь год.
– А чего не смог-то?
– Дык, сколько они там были, столько и неприятности у них продолжались – то голова раска-лывается, то икота нападает, а потом понос их одолел так, что спасу нет! Помучались они пару дней, и съехали.
– Во как?!
– Да вот! А с древних времён на то место люди ходили – кто с недугом каким, кто из баб – чтоб дитё «понести», ежели не получалось никак, – тоном древнерусского сказителя продолжил дед.
– И помогало? – недоверчиво осведомился Егор.
– Дык, в том то и фокус, что в человеке любом и чёрного и белого намешано изрядно. А чего больше? Кто измерит? Вот и получалось, что одному там хорошо, а другому худо. И пока туда не придёшь – не узнаешь. И боязно всем – а вдруг, как ещё хуже будет? Только особо отчаянные туда и доходили, да, ежели «припёрло» совсем.
– А сам-то туда ходил, Матвеич? – поинтересовался Егор.
– Рядом хаживал, а чтоб по нужде какой – бог миловал, всё у меня в жизни как-то само слади-лось, без места того.
– А что там, на том месте то?
– А ничего там и нет особого, место как место. Кто не знает, тот и не поймёт ничего. Поляна в лесу большая, ручей рядом чистый бежит, камни старые торчат, мхом поросли – вот и всё место.
– Интересно. А как туда добраться сейчас?
Дед внимательно посмотрел на Егора и хитро прищурился:
– Сильно тебе туда надо?
– Сильно, Матвеич. Если получится всё у меня, много пользы людям будет, хоть и не знаю, как всё правильно сделать.
– А ты не думай, если место тебя признает – само всё сладится. Мудрость там есть древняя, она сама всё решает, – дед встал из-за стола, сладко потянулся и выглянул в окно на улицу. – Если б лето было на дворе, я тебе свой мотоцикл дал. Он хоть и почти ровесник мой, но ещё может по-служить. Да, не проедешь ты сейчас на нём.
– А пешком можно?
– Можно пешком, но долго по лесу ноги ломать. Да, и привычка нужна.
– И что мне остаётся?
– Вижу – сильно тебе надо, но раз надо – помогу. Есть у соседа кобылка добрая, всё равно без дела сейчас стоит. А сосед должен мне по одному делу остался – не откажет.
– Лошадь? Я отродясь на лошади не ездил! – ужаснулся Егор.
– Тебе же не галопом на ней скакать! Шагом она ровно идет. Проще, чем на мотоцикле. Животина она умная – всё понимает. А если что – и обратно сама дорогу знает.
– А что это – «если что»? – опасливо поинтересовался Егор.
– Дык, никто не ведает, примет тебя место то или нет. Вот и думай. Так как, согласен? – спро-сил Матвеич и, получив в ответ обречённый кивок Егора, стал одеваться. – Ты пока собери, что с собой возьмёшь, а я до соседа схожу. Хорошо?
Дед ушёл, хлопнув калиткой, а Егор полез в машину, собирая свой нехитрый скарб в рюкзачок – ножик, фонарик, зажигалку, компас с картой, и всё, чего под руку подвернулось – на всякий случай. Не зная, что его ждёт впереди, собираться было чертовски сложно, поэтому, особо не раздумывая, он отправлял в рюкзак всё подряд, благо – всего у него много и не было. Последним, после недолгого раздумья, он достал свёрток из-под сиденья и засунул его вглубь рюкзака.
Егор захлопнул дверцу и присел на крыльцо дома, закуривая сигарету. Поднявшееся солнце начало припекать совсем по-весеннему, а после сытного обеда стало вообще хорошо.
Минуты текли одна за другой, он уже струдом удерживал слипающиеся глаза, когда Ван, вдруг, резко ощетинился и негромко зарычал. Дремота моментально развеялась. Егор подошёл к воротам и выглянул в щель между досками.
Метрах в ста от дома, на дороге стоял чёрный «крузак». Рядом с ним остановился Матвеич, держа вповоду гнедую лошадь, и о чём-то разговаривал с водителем через открытое окно.
«Вот же, блин! Неужели они опять его вычислили? И что теперь делать?»
Поглаживая рычащего Вана – ещё залает, чего доброго, он смотрел, как дед говорил им что-то, показывая руками в сторону трассы. Через минуту джип завёлся, лихо развернулся и покатил прочь, а Матвеич неспешно продолжил свой путь к дому.
– О чём они тебя спрашивали? – взволнованно встретил его Егор.
– Знамо о чём – тебя ищут! – ответил спокойным голосом дед, заводя лошадь во двор через калитку.
– Блин! Я даже не знаю кто это, и чего им надо от меня!
– Есть у тебя что-то, за этим и гоняются.
– Что? – попытался изобразить Егор крайнюю степень изумления, судорожно пытаясь решить, стоит ли рассказывать деду все подробности.
– Не знаю я. Ерофеич мой толковал про вещицу необычную, но разве его поймёшь до конца, баламутного? Да и дело это не моё, правильно? – Матвеич глянул хитрым взглядом и улыбнулся.
– И что ты им сказал?
– Сказал, что крутился тут кто-то с утра на легковушке, да уехал.
– И поверили?
– А чего ж им не поверить-то? Вот и укатили. Но скажу так тебе, паря, вернутся они сюда, не сразу, но вернутся. Словно чуют они вещицу ту.
– Чуют? Тогда чего ж они уехали?
Матвеич снова прищурился, улыбаясь:
– Дык, в том и фокус, что видно не всё время то чутьё у них работает, вот и кружат.
– А ты как об этом понял? – уже искренне удивился Егор.
– Да, говорят больно путанно они, сами не уверены что да как.Так что везёт тебе пока. Но ты, паря, не тяни – везенье, оно не вечное, вот тебе Зорька, – он кивул в сторону лошади, – На вот, возьми сахарку – угости её, а там глядишь и подружитесь.
Глядя, как лошадь осторжно берёт своими мягкими губами кусочек сахара с его ладони, Егор почему-то сразу проникся доверием к этому большому и доброму животному, которое внимательно смотрело на него сейчас своими огромными карими глазами.
– Зорька, – ласково произнёс он, и погладил её по тёплой шее.
Лошадь выразительно пошевелила ушами и мягко ткнула его в руку, прося добавки.
– Вот и славно, – радостно произнёс Матвеич, глядя на них с умилением, – она сыта, осёдлана, можно ехать.
– Прямо сейчас?
– Ну а чё тянуть-то? День в разгаре. Пока доберётесь – уже и смеркаться будет.
– А как ею управлять-то? Я ж не умею! – оробел опять Егор.
– Дык, это ж животина, не мотоцикл, она и так тебя поймёт. В какую сторону ей укажешь – туда и пойдёт, – опять ухмыльнулся дед. – Как выйдете, по дорожке сначала, потом меж холмов, а там уж по карте своей смотри. Тропка туда идёт, но не везде её видно сейчас, смотри внимательно.
– Спасибо тебе, Матвеич, за всё. Чтоб я без тебя делал? – произнёс Егор, испытывая сильное желание поклониться деду, но сдержался и, накинув рюкзак, неуклюже взгромоздился на лошадь.
– Ладно. Бог вам в помощь! – благославил их дед, открывая калитку.
Зорька, слега покачивая боками, вынесла его на улицу и неспеша пошагала в сторону леса. Ван сначала крутился у неё под ногами, но когда она раздражённо фыркнула в его сторону, равнул вперёд, «нарезая» большие круги серой тенью.
Он оглянулся назад – уже далеко, возле дома, виднелась одинокая фигурка деда, который всё ещё смотрел им вслед.
«Забавный дедуля! Да, ещё и домовой какой-то. Тоже мне – сказочник! И всё-таки, как же он узнал он про нас-то?» – продолжал ломать голову Егор, пока дорожка вела их по полю.

Лес встретил их благоуханием, просыпающейся от зимней спячки, природы. Воздух, наполненный пьянящими весенними запахами, слегка кружил голову. Оживлённо щебетали о чём-то птицы, перелетая в ещё голых ветвях деревьев. Серые шершавые сугробы выпускали из-под себя на тропу тоненькие ручейки которые, не в силах пропитать ещё промёрзшую землю, скапливались в небольшие лужицы.
Поначалу Егор несколько раз тревожно оглядывался, но вокруг всё было спокойно. Через какое-то время, он успокоился, предавшись течению своих мыслей под неспешное покачивание Зорькиного шага.
Ван, набегавшийся по полю в начале, неспеша трусил впереди с высунутым языком, постоянно принюхиваясь и оглядываясь на них, немного усталый но черезвычайно довольный всем происходящим.
Тропа лишь угадывалась под слоем подтаявшего снега и вскоре раздвоилась. Основное напраление уходило левее, в сторону гор, а направо сворачивал небольшой отрезок, полностью терявшийся в сугробах через десяток шагов.
Ван внезапно замер, навострил уши и, спрятав язык, начал настороженно принюхиваться в правую сторону. Его хвост, только что скурученный кольцом на спине, по-волчьи распрямился и чуть нервно покачивался, выдавая настороженность хозяина.
Егор сориентировался по компасу и попытался определить на карте их местоположение. Не зная сколько уже пройдено, это у него получилось очень приблизительно. Получалось, что искомая точка была всё-таки правее, а вот дальше или нет – решить было сложно.
Похоже, что общая нерешительность передалась и Зорьке. Она остановилась у развилки, и, преминаясь с ноги на ногу, косилась на Егора одним глазом в ожидании команды.
Егор вруг вспомнил, что у него есть не только компас и карта. Как он мог забыть о самом главном, с чего всё и началось? Он залез в карман и вытащил амулет, сразу обратив внимание, что тот стал явно теплее. И как только его пальцы коснулись янтарного шарика, то самое чувство направления, возникшее когда-то в его голове, тотчас усилилось и явственно потянуло его правее. Там – это место должно быть там!
Он убрал амулет в карман, и легонько подтолкнул Зорьку вбок левым коленом. Она вздохнула и послушно тронулась с места, временами неглубоко проваливаясь в сугробах. Затвердевший наст выдерживал вес собаки, поэтому Ван легко держался чуть сбоку, но далеко не отходил.
Заветная поляна открылась как-то резко и неожиданно. Только что они пробирались через притихший весенний лес, не видя просвета впереди, и вот – они уже стоят на краю небольшой полянки, окружённой могучими стройными соснами. Поляна была немного вытянутой формы, выходя дальним краем к спуску вниз, в долину. Где-то недалеко, тихо журчал ручей, пробивший себе ход под снегом. Удивляло то, что на самой поляне не росло ни кустика – все дервья как-будто выстроились по её границе, не смея шагнуть вперёд. Белый снег, как пуховая перина, укрывал всё открытое пространство, и только в центре виднелось несколько одиноко темнеющих каменных глыб.
Егор слез с лошади и, сделав несколько шагов вперёд, оглянулся – пёс и Зорька остались стоять возле деревьев, внимательно наблюдая за ним.
– Ван, ты не идешь? – спросил Егор, слегка удивлённый реакцией собаки.
Пёс тоскливо заскулил, сел, снова встал, но остался на месте, явно не решаясь идти дальше. Лошадь же фыркнув, помотала головой и отвернулась, продолжая следить за ним одним глазом.
– Ну, как хотите, – сказал Егор и, шагнув верёд, ощутил усилившееся тепло амулета через карман брюк.
Он шёл с трудом, временами проваливаясь в снег по колено, но упрямо продвигался к камням в центре поляны, и уже через десять шагов запыхался и вспотел. Рюкзак, до этого не доставлявший ему никаких неудобств, показался вдруг невероятно тяжёлым и жутко неудобным. Но бросить его здесь, на половине пути, Егор не решился жалея, что не оставил его возле лошади. Оставалось потерпеть ещё немного, и уже через несколько шагов он коснулся рукой серой шершавой поверхности камня.
Массивные каменные плиты, торчавшие вертикально из земли, оказались на удивление тёп-лыми, и даже приятными на ощупь. Три самых крупных, почти в его рост каждая, образовали тре-угольник, в виде шалашика, с узкими проходами внутрь «композиции». Остальные камни, по-меньше, на первый взгляд беспорядочно валялись вокруг. Поверхность всех камней, тёмно-серая, покрытая глубокими бороздами и мхом по краям, на фоне снежной белизны, казалась отголоском минувших тысячелетий, пробившимся сюда сквозь толщу времени.
Егор заглянул внутрь. Снега там не было, а из невысокой прошлогодней травы, в центре на высоте колена, выглядывала плоская верхушка гладкого светлого камня.
Он хотел шагнуть ещё дальше, но в этот момент почувствовал через ткань брюк, почти обжи-гающий, жар амулета. Осторожно, двумя пальцами, достав его из кармана, он с удивлением смот-рел сквозь полупрозрачную поверхность амулета, как золотистые искорки внутри ускорили свой хоровод, сливаясь в сплошное яркое пятно и излучая ровный жёлтый свет.
Зачарованный этим зрелищем, Егор даже не сразу заметил, как вокруг потемнело, где-то пронзительно засвистел ветер, хотя вокруг было тихо. Не зная, что делать дальше и повинуясь яв-ственному движению амулета, он протянул руку и почти выронил его из ладони на плоский ка-мень в центре.
Вокруг потемнело ещё сильнее. Ветер, набирая силу, швырялся пригоршнями колючего снега за шиворот, а он, не отрываясь, смотрел, как янтарный шарик разгорается всё ярче и ярче.
Звонкий и мощный, как удар хлыста, звук был настолько неожиданным, что у Егора резко пе-рехватило дыхание. А через неуловимый миг, ослепительная линия молнии с треском ударила в амулет откуда-то сверху, и рассыпалась внутри серых глыб сотнями ярких тонких нитей, отразив-шись от янтарной поверхности. Концы нитей, с отчётливым, как у электросварки потрескиванием, скользили по тёмной поверхности плит, сплетались в причудливые узоры и разбегались в стороны, оставляя после себя серую паутинку следов на камнях.
Егор испуганно отшатнулся, и ощутил всю силу ветра снаружи. Оглянувшись, он увидел, как пёс, прижав уши, во всю прыть несётся к нему сквозь снежную мутную пелену.
Внезапно, сверху накатила чернильно-тёмная волна, поглотившая всякий свет вокруг. И по-следнее, что Егор почувствовал, прежде чем эта волна затянула, закрутила и увлекла в его бездон-ную тьму, был тёплый собачий бок, плотно прижавшийся к его ногам.

Бо-м-м-м! Бо-м-м-м! Бо-м-м-м!
Многоголосый гул толпы, заполнил огромный храмовый двор до отказа. Истеричные крики женщин, басовитая ругань мужчин, детский плачь, рёв испуганных животных – всё сливалось в сплошной неразборчивый гомон, в котором невозможно было понять ничего, кроме того, что здесь царит страх и безысходность. А над этим страхом волнами плывёт звук огромного тарана, размеренно бьющего снаружи в высокие ворота защитной стены.
Бо-м-м-м! Бо-м-м-м! Бо-м-м-м!
Вана-тан стоял на плоской крыше смотровой башни рядом с учителем. Они смотрели в степь, где под низким грозовым небом, словно отражение тяжёлых туч, собралась тёмная масса враже-ского войска, окружившая Храм. Как бы в противовес тому шуму, царившему во дворе Храма, снаружи не слышалось ничего, кроме редких гортанных команд и монотонных ударов тарана. Им не нужно было ни кричать, ни разговаривать, ведь они точно знали, что должен делать каждый – ждать.  И в этом безмолвии, лишь изредка разрываемом рычанием боевых зверей степняков, в их ледяном спокойствии, они были ещё ужаснее.
Как быстро всё изменилось! Три дня назад разведчики донесли тревожную весть – на них двинулась армия врага, объединившая под своими знамёнами почти все южные племена. Почуяв своим звериным чутьём многократно возросшую Силу колдунов, как падальщики чуют скорую поживу, местные князьки и предводители гуртов десятками вливались со своими войнами в эту чёрную «змею», неумолимо ползущую на север.
И сейчас, эта ощетинившаяся копьями сквозь чешую доспехов «змея», обвилась тугими коль-цами вокруг храмовой стены и терпеливо ждала. Ждала, когда массивный таран, уже не сдержи-ваемый ослабевшими жрецами, пробьёт ворота Храма.
Все три дня, до самого подхода вражеской армии, через эти ворота нескончаемым потоком шли беженцы. Жители окрестных деревень, наскоро собрав всё, что могли унести с собой, торо-пились укрыться за высокими стенами. Они прекрасно знали, что их ждёт, если они не успеют. Головы тех, кто не успел, уже «украшали» сейчас копья чёрных воинов, молчаливо стоящих по ту сторону стены.
Бо-м-м-м! Бо-м-м-м! Бо-м-м-м!
– Как вы думаете, учитель, мы сможем выстоять? – Вана-тан с надеждой заглянул в глаза  жреца.
– Надежда есть всегда! Но, если ничего не изменится – долго мы не продержимся. Можно ка-кое-то время сдерживать их обычных воинов, но против колдунов мы сейчас почти бессильны. Узор Силы между мирами действует. Он гасит наш Источник, направляя Поток на юг.
Вана-тан оглянулся назад – оттуда на них смотрели многие сотни глаз простых людей, смот-рели с верой в силу Храма.
– А что должно измениться, когда Е-гор пройдёт первую точку Силы?
– Узор должен ослабнуть, и часть Силы, идущей сейчас на юг, пополнит наш Источник.
– И что дальше?
– Тогда мы сможем, хотя бы, сдерживать осаду. Но только сдерживать. Я не знаю, насколько мы станем сильнее, так как не знаю, сколько точек доступно амулету, и сколько их всего в Узоре, – жрец с сожалением покачал головой, прислушиваясь к звукам ударов у ворот. – Но, даже одна точка изменит расклад сил и наши возможности.
Он хотел сказать ещё что-то, но в этот момент произошло что-то неуловимое но, несомненно, хорошее. Как будто стало легче дышать и вокруг немного, но посветлело.
– Сила! Ты чувствуешь, как всё изменилось, Вана-тан?
– Учитель, это случилось?
–  Да, он прошёл её! Узор изменился! Слышишь?
Конечно, Вана-тан не мог не услышать, как вдруг стихли удары у ворот, и по степи раздался истошный негодующий вопль.
– Быстрее, мой мальчик! Нужно, пока они не опомнились, уничтожить таран и усилить блоки на воротах! Быстрее!

Сознание вернулось к нему резко, толчком, словно электрический свет, включённый в тёмной комнате. Он открыл глаза и тут же зажмурился – после полной темноты, свет показался ослепительно ярким. Потом плавно, волной, вернулся слух. Егор понял, что он вернулся но, кроме шума и биения пульса в ушах, смог уловить только чьё-то негромкое дыхание рядом. Дыхание затихло, и он почувствовал, как чей-то мокрый и шершавый язык лижет его по щеке, лбу, глазам. Он робко попытался закрыться рукой, приоткрыл глаза и разглядел счастливую морду Вана, который сразу начал нетерпеливо и радостно поскуливать.
Всё тело ныло от усталости, как после сильного перенапряжения, а попытка поднять голову показала, что эта голова ещё и сильно кружится, вызывая лёгкую тошноту.
Он снова закрыл глаза и полежал ещё немного, пытаясь окончательно прийти в себя. Лежать было неудобно – сильно мешал рюкзак, бугром упиравшийся в спину, и он попробовал немного повернуться. Откинутая рука легла на тёплый собачий бок и поскуливание рядом усилилось.
С трудом разлепив тяжёлые веки, он повернул голову и огляделся. Непослушное зрение до-несло до сознания слегка мутноватую картинку комнаты, слабо освещённую солнцем, пробиваю-щимся сквозь окно. Окно, перечёркнутое по диагонали сорванной гардиной, грустно смотрело на него сквозь запылённые стёкла. Упавшие шторы валялись тут же, на полу, покрытые толстым слоем пыли.
Привстав, он увидел, что лежит на большом и очень грязном диване. Рядом, со стены криво свисает когда-то пёстрый ковёр, чудом висящий на последних крючках. Большая мебельная стен-ка, с раскрытыми настежь дверцами и пустыми полками, стол, пара валяющихся на боку стульев – всё говорило о том, что людей здесь не было очень давно.
Егор вдруг поймал себя на мысли, что эта комната ему уже знакома. Он был в ней когда-то, но когда? Озабоченно озираясь, он сел, скинул рюкзак, повисший сзади на лямках, и поймал на себе внимательный взгляд пса.
– Где это мы? Куда это мы провалились?
Ван спрыгнул с дивана и тщательно отряхнулся от кончика носа до хвоста, подняв тучу пыли.
– Фу! Нашёл место, чистюля!
Пёс виновато поглядел на него и помахал хвостом. Потом встал и пошёл по кругу, подозри-тельно обнюхивая углы. Сделав полный круг по комнате, смачно чихнул, и отправился дальше, громко цокая когтями в тишине коридора.
Комната, диван, окно, стол… Стоп! Егор от неожиданной мысли помотал головой, и ещё раз осмотрелся. Точно! Это та самая комната!
Чтобы проверить эту невероятную догадку он с трудом поднялся и подошёл к окну. Увидев за окном знакомый двор, обречённо вернулся на диван, пытаясь хоть как-то «переварить» всё уви-денное. Это был та самая комната в Светкиной квартире! Та, где они были вместе! Та, где они за-рядили амулет! Стоп – амулет! Неужели их закинуло именно в то место, где он зарядился?! Круг замкнулся в той точке, откуда и начался!
Егор сидел на знакомом диване и, как бы со стороны, наблюдал за невероятным клубком мыс-лей в своей голове, даже не пытаясь его распутать – просто привыкал к этому факту.
Комната, определённо, та самая: в той квартире, в том доме, но что здесь произошло? Что за кавардак и запустение? Где все? Что здесь вообще творится?
Со стороны кухни послышался оглушительный грохот, что-то покатилось по полу, и из кори-дора показалась голова Вана с какой-то жестянкой в зубах. Он важно прошёл через комнату и по-ложил в руки Егору банку.
– «Говядина тушёная», – с изумлением вслух прочитал Егор. – Кому что, а тебе лишь бы по-жрать! Ты где это «нарыл»?
Ван раздраженно проскулил в ответ что-то явно нецензурное и, оглядываясь на него, снова пошёл на кухню. Егор поплёлся за ним.
На кухне царил такой же бардак: все шкафчики и холодильник настежь раскрыты, пустые полки, несколько разбитых тарелок на полу и в раковине. Посередине кухни на полу, на боку ле-жало небольшое жестяное ведро, возле которого валялась ещё одна, точно такая же, банка «ту-шёнки».
«Ага, – неожиданно включилось логическое мышление у Егора. – Банки, скорее всего, лежали в ведре, а ведро стояло на нижней полке в тумбе, поэтому со стороны не было видно, что там. Его и не заметили, когда тут устраивали «обыск». Искали продукты, а ведро их не интересовало. Но, ты то, как это нашел? Банки же мясом не пахнут?!»
Пёс ничего в ответ не сказал, а только активно вертел хвостом и неотрывно смотрел на банку.
– Ну ладно, щас открою, заслужил! – первый раз за это время улыбнулся Егор и полез искать в столе «открывашку».
Чуть позже, они с аппетитом «хрупали» холодную «тушёнку», закусывая хлебом из рюкзака, и рассуждали. Вернее, рассуждал вслух Егор, а Ван только посматривал на него и иногда поскуливал.
– Это место связано с тем, что здесь был заряжен амулет. Так? Похоже на то. Амулет сработал на тех камнях и закинул нас сюда. Так? Не очень вероятно, но возможно. Где-то, кроме первой, есть ещё точки активации амулета. И их тоже нужно пройти. Так? Очень может быть. Сколько таких точек – неизвестно. Может быть две, а может и сто! Жуть! – Егор заглянул в пустую банку, вздохнул, облизал ложку и продолжил, – Это были факты, а теперь пойдут вопросы.
«Что тут произошло, пока нас не было? Хотя, за такой короткий срок такого быть просто не может! Значит...? Фиг его знает, что это значит! Вопрос номер два – а где, собственно, сам амулет? Ведь без него, – он на секунду задумался, – а без него мы тут «зависнем», и возможно навсегда! Класс!»
Он встал, обшарил все карманы, проверил рюкзак – пусто!
«Так, печально. Включаем логику. Амулет вернул нас на место его зарядки, а зарядился он где? Не у меня в кармане, однозначно! – Егор энергично проследовал в комнату, тщательно ос-мотрел диван и, заглянув под него, облегчённо выдохнул, – Ура! Логика работает!»
У него на ладони лежал, как ни в чём ни бывало, искомый янтарный шарик, чуть поблескивая золотинками изнутри.
Пёс поприветствовал находку, радостно гавкнув, от чего у Егора зазвенело в ушах.
– Уф, чёрт! Не надо так громко. Один ответ есть. Вопрос следующий – где следующая точка активации? – он покатал амулет на ладони, и мысленно повторил вопрос. – Ух! А амулет реагиру-ет! Причем, так же, как и тогда! Значит – есть вероятность, что точка расположена там же? Нет, бред какой-то! Может просто в том же направлении отсюда? Может. Но просто так, мы её вряд ли найдём – карты нет.
Егор задумался, скрупулёзно вспоминая всё, что было связано с заданием.
«Хотя, есть вероятность, что точка именно там же. Жрецы что-то говорили про временные по-токи. И если допустить, в порядке бреда, что произошел какой-то временной сдвиг, и точка нахо-дится ТАМ ЖЕ, но не ТОГДА ЖЕ! – он помотал головой, пытаясь прочувствовать всю масштаб-ность этой идеи, – Тогда возникает следующий вопрос – а КОГДА мы здесь? Хоть это и не меняет самой цели, но помочь может».
Он опять посмотрел во двор – двор как двор, всё так же, только нет никого. Стоп! Не так же! Во дворе не было ни снега, ни луж, – там было лето!
«Где-то, где-то, в середине лета…», – вдруг пришла на память строка из песенки. Может и се-редина. И спросить не у кого, нет никого. Стоп! А это кто там, во дворе?
И снова он ощутил знакомый холодок в кармане! И снова по спине побежали неприятные му-рашки – в глубине двора маячила знакомая уже фигура мелкого мужичка с неприятным лицом! Это что – проклятие или кара за грехи? Почему он везде, даже здесь – непонятно где?!
Мужичок протрусил мелкой рысью через весь двор и скрылся в подъезде напротив. Через ми-нуту его голова показалась в разбитом окне на площадке третьего этажа, и сверкнули линзы би-нокля.
Егор, чудом сообразивший, в чём дело, резко присел на корточки и машинально затаил дыха-ние – заметил или нет? И что он тут вообще делает? Он чувствует амулет, или просто дежурит наудачу? Вопросов опять прибавилось.
Как бы то ни было, но отсюда нужно сваливать, и желательно по-тихому – это было очевидно. Хорошо, хоть они не догадались устроить засаду прямо в этой квартире. Егор представил возможные последствия такой засады, и его передёрнуло – жуть!
Пригибаясь, он пробрался через коридор в комнату, за рюкзаком,  и осторожно выглянул на площадку – тишина.
Спускаться по лестнице было опасно – заметят, наверх – тоже не вариант. Оставался только один путь. Он толкнул дверь в соседнюю квартиру и с облегчением почувствовал, как та свободно открылась, показав ему выбитый замок. Егор оглянулся на Вана, тот внимательно смотрел на него, ожидая команды, и зашёл «к соседям».
В этой квартире картина была точно такой же – раскрытые дверцы, беспорядок, слой пыли и запустение. Через разбитое окно продувал сквозняк, задумчиво шевеля потемневшими шторами.
Егор вышел на балкон и глянул вниз – третий этаж. Если сам он, теоретически, ещё как-то мог спуститься, то с псом всё было гораздо сложнее. Покрутил головой, в поисках вариантов, и обнаружил, что рядом находится балкон другой квартиры, выходящей в соседний подъезд. Вот это уже что-то!
Перелезть через ограждение и раздвинуть немного прутья, уперевшись ногой, было несложно – балконы были смежные и разделялись только хлипкой решеткой.  Пёс с трудом, но всё же смог протиснуться сам, что уже радовало.
Выйдя уже в другом подъезде, они спустились на первый этаж. Стараясь не попадать в поле зрения наблюдателя и, пройдя сквозь квартиру, Егор выпрыгнул наружу через окно на другой стороне дома. Пёс, понимая всё, послушно шёл следом, и доверчиво выпрыгнул сам в подставленные руки.
Район был свой, знакомый с детства, поэтому удалиться подальше, не привлекая возможного внимания, было несложно. Они прошли между ржавых железных гаражей, преодолели несколько развалившихся бетонных заборов и пробрались, через покачивающуюся на ветру раскрытую дверь, в здание детского сада.
Внутри было хоть какое-то подобие прежнего порядка, только местами на подоконниках ско-пилась старая листва, залетевшая в раскрытые настежь форточки, и всюду лежала ровным слоем вездесущая пыль. Общее ощущение одиночества дополнили игрушки, валявшиеся то тут, то там, которые смотрели на всё своими неподвижными кукольными глазами и продолжали чему-то улы-баться.
Егор присел на корточки в углу комнаты и перевёл дух. Ван пробежался по пустым коридо-рам, внимательно всё обнюхал и прилёг поодаль. Нужно было поразмыслить, что делать дальше.
– Наша задача – добраться до точки, – продолжил тихо рассуждать вслух Егор. – А это значит, что нам нужен транспорт. Да, и воды с едой не помешало бы раздобыть, хоть немного.
По дороге, на улице он видел одинокие силуэты машин, стоящих вдоль тротуаров и во дворах, но надежды на их исправность было немного – аккумуляторы наверняка уже «сдохли». Судя по общему бардаку, логично было предположить, что и топлива в там, скорее всего, тоже нет.
– Ну, и как нам быть? Что скажешь? – обратился он задумчиво к псу.
Ван смотрел на него своими грустными глазами, положив морду на скрещённые передние ла-пы, и молчал.
Время шло, солнце давно закатилось за соседнюю пятиэтажку, начало смеркаться, но сколько-нибудь логичного плана действий  так и не было. Решив, что шарахаться по микрорайону в темноте, не зная текущей обстановки как минимум глупо, Егор решил заночевать здесь.
Он поднялся на второй этаж, собрал в углу некое подобие постели из кучи детских матрасов и улёгся, положив под голову рюкзак. Пёс улёгся рядом, прижавшись к нему своим лохматым бо-ком, иногда поднимая голову и принюхиваясь. Они долго лежали и слушали звенящую тишину этого странного пустого города, в которой не было никаких привычных звуков, только где-то да-леко, каркнула одинокая ворона. И больше – ничего. Накопившаяся усталость и переживания, на-конец, взяли своё, и Егор не заметил, как заснул.
Спал он без сновидений, словно его выключили на какое-то время, и он просто лежал в тягу-чем чёрном облаке забытья, пока про него не вспомнили, и не включили обратно. Уже проснув-шись, он ещё долго лежал, не открывая глаза, с робкой надеждой, что всё это, было сном, глупым и непонятным. Или же как тогда, он сейчас снова услышит голос жреца, который растолкует ему, что к чему в этом бардаке. Но тут рядом зашевелился Ван, и реальность окончательно вернула его к себе.
Егор открыл глаза, приподнял голову – нет, ничего вокруг не изменилось. Хмурый рассвет заглядывал в тусклое пыльное окно, освещая потрескавшуюся штукатурку на стенах и одинокую лампочку в трёхрожковой покосившейся люстре.
Пёс посмотрел на него, лениво повернув голову, нехотя встал, сладко потянулся всем телом, и принялся вылизывать свой свалявшийся бок, кося на Егора одним глазом.
Кстати, люстра! А что если вдруг? Он поднялся и дотянулся до выключателя на стене – ни-че-го! То есть абсолютно! Так-с, пойдём дальше по порядку.
Открыв в туалетной комнате кран умывальника, он проследил, как одинокая тёмно-коричневая капля нехотя капнула в раковину, и медленно растеклась по ней ржавым пятном. В унитазе воды тоже не было. Угу, с этим всё понятно, а как насчёт пожрать?
Егор залез в рюкзак, и обследовал его на предмет съестных остатков – маленький кусочек колбасы, четвертинка хлебной буханки, найденная вчера банка и треть пластиковой бутылки во-ды. Не густо!
Разделив всё по-братски пополам с Ваном, и прожевав свою пайку, Егор хлебнул воды и на-лил немного, в подобранное тут же, пластмассовое детское ведёрко, псу. Ну, вот и всё, осталась только банка, а её он решил оставить на всякий случай.
Засовывая банку и бутылку в рюкзак, он наткнулся рукой на тяжёлый тряпичный свёрток, за-думался на секунду, достал и развернул его, невольно любуясь оружием. Крутанул барабан – всё правильно, только три патрона, и попытался засунуть наган за пояс.
Егор помнил, по фильмам, как легко и непринуждённо герои боевиков хранили там своё ору-жие, и был неприятно удивлён, что это совсем неудобно – тяжёлый «ствол» никак не хотел оста-ваться в нужном положении, и постоянно норовил провалиться вглубь штанов, упираясь в самые чувствительные части тела. С карманами тоже не получалось – наган торчал из любого больше, чем наполовину и постоянно норовил выпасть.
В итоге, он сунул его обратно в рюкзак, только разместил сверху.
Первая и единственная мысль по поводу пропитания, была проста – продуктовый магазин. Как раз недалеко был такой, но прекрасно понимая призрачность этой надежды, особых иллюзий Егор не питал.
На крайний случай, оставались ещё склады, расположенные на окраине района, но есть ли там продуктовые – он не знал.
Увлечённый всеми этими занятиями, он не особо обращал внимание на то, что происходит, или может происходить, снаружи, но тут, Ван выразительно навострил уши.
Где-то вдалеке, явственно слышалось урчание автомобильного двигателя! Звук то затихал, то усиливался, медленно перемещаясь.
«Опаньки! Значит, здесь есть люди и кроме того мужика! И у них есть транспорт! А если они и тот мужик – одна команда? Тогда, всё очень грустно выглядит. Но, вариантов больше нет, и хо-рошо бы за ними проследить. Логично? Логично!»
– Ну что, Ван, пойдём – посмотрим, что тут у нас за соседи?
В ответ пёс вскочил на лапы, и всем своим видом выразил полную готовность следовать за ним хоть на край света.
– Значит так: идём тихо, скрытно, на рожон не лезем! Всё понятно?
Ван демонстративно громко чихнул.
– Ну, тогда – тронулись!

Они пробирались осторожно и довольно медленно. Проскакивая дворами, прячась за деревья-ми и затаиваясь в подъездах. Звук мотора сначала приближался, но потом стал постепенно уда-ляться. Определить точно, где находится авто, было весьма не просто – звук, отражаясь от домов, «гулял» во все стороны. Но, всё же, постепенно они приближались к нему – не зря же, это был его родной район, где он отлично знал все дворы и закоулки ещё с детства.
Как он понял, звук медленно уходил в сторону спортивного комплекса, состоящего их стадиона, бассейна и спортзалов. Сообразив это, Егор решил двигаться туда напрямую, через дворы, уже не обращая особого внимания на «виляния» машины, и не ошибся.
Они зашли со стороны небольшого сквера, примыкающего к стадиону, подобрались поближе, насколько было можно, и залегли, затаившись в разросшихся не в меру кустах. До ворот стадиона было метров восемьдесят, не больше. Звук постепенно приближался с противоположной стороны.
Прошло несколько минут, и Егор уже начал жалеть, что ему не удалось покурить сегодня, как из-за соседнего здания показалась машина. Древний санитарный «уазик» был настолько старым и ржавым, что это было заметно даже издали. Когда-то, очень давно, она была обычной армейской «буханкой» в пятнистом камуфляже, но сейчас, из-за грязно-рыжих пятен ржавчины на бортах, казалось, что она просвечивает насквозь. Хотя, судя по звуку, двигатель работал ровно и чисто. Окна, прикрытые самодельными щитами, не давали возможности заглянуть вовнутрь. На крыше «ветерана» виднелся прикрученный пулемёт, но стрелка видно не было.
Машина не спеша подкатила к закрытым воротам стадиона, и несколько раз прогудела клак-соном. Ворота приоткрылись, и оттуда вышел человек в тёмно-синем спортивном костюме, а ему навстречу, из машины, выбрался мужичок – их «старый знакомый». Они стояли напротив друг друга и явно ругались, энергично размахивая руками, хотя слов было не разобрать.
И в этот момент Егор инстинктивно вжался в траву плотнее – боковым зрением, он случайно зафиксировал осторожное движение на крыше соседнего бассейна, а приглядевшись, увидел зата-ившийся тёмный силуэт человека с длинной снайперской винтовкой на сошках.
Судя по тому, что стрелок явно прятался, и со стороны стадиона, скорее всего, заметен не был, это был не часовой, скорее наоборот. И если бы Егор располагался чуть по-другому, то не заметил бы его неосторожное движение.
Спорщики продолжали переругиваться, а стрелок, уверенный в своей невидимости, продол-жал разглядывать их через прицел винтовки. Так продолжалось ещё несколько минут.
Совершенно неожиданно, где-то недалеко, за зданиями левее стадиона, вдруг раздался рык двигателя, судя по всему - большой машины. И тут же, как по команде, хлёстко щёлкнул винто-вочный выстрел. Фигура мужичка, нелепо раскинув руки, начала заваливаться вперёд. Второй, сообразив, что происходит, резво рванул к приоткрытым воротам, но следующий выстрел снайпера настиг его раньше. В ответ, из-за ворот тут же раздался глухой хлопок, и  от ворот к крыше протянулся едва заметный дымный след. Выстрел был, скорее всего, из гранатомёта, и он был весьма удачным! Как показалось Егору, граната попала прямо в лоб снайперу, попутно разворотив часть крыши.
Ворота захлопнулись, а из-за угла соседнего дома вывалился настоящий армейский броне-транспортёр. Таких, как этот «агрегат», Егор ещё не видел ни разу, скорее всего иностранный. Тяжёлая угловатая машина на приличной скорости описала плавный разворот, и всей своей массой врезалась в ворота. Створки старых ржавых ворот не устояли от  такого удара, и с грохотом завалились внутрь, подняв тучу пыли. Транспортёр сходу влетел на стадион, и оттуда донёсся звук длинной пулеметной очереди, а через несколько секунд прогремел оглушительный взрыв, от которого в соседних домах со звоном выбило последние стёкла. Что это было – Егор не понял, но что-то очень мощное, может мина, может ещё что.
Наступила пронзительная тишина. Только в ушах ещё стоял звон от взрыва. Прошла примерно минута, и по этой тишине, Егор вдруг ясно понял, что другого шанса у него уже не будет. Он глянул на Вана и побежал.
С такой скоростью он не бегал никогда, даже когда в школе серьёзно занимался лёгкой атле-тикой. Прекрасно понимая, что сейчас каждое мгновение может стоить жизни, он нёсся, едва касаясь земли, на одном дыхании.
Ван сообразил, что нужно делать, легко обогнал Егора, серой молнией мелькнул возле «уази-ка», заскочил внутрь через распахнутую дверцу и сразу выскочил обратно, виляя хвостом. Значит, внутри нет никого – сообразил Егор и попытался прибавить скорости. Где-то неподалёку, зарыча-ло сразу несколько тяжёлых моторов. Но время словно остановилось, и заветные метры таяли му-чительно медленно.
Как в замедленном кино, Егор вскочил за руль «буханки», нащупал ключ зажигания, завёл машину и рванул с места, успев заметить в зеркале серую тень Вана, скользнувшую в машину.
Виляя, на максимально возможной скорости между кустов и деревьев, он нёсся вглубь сквера. Он помнил, что там, в массивном кованом заборе, не хватало одной секции, где они мальчиками ходили  на тренировки дворами. Так и было!
«Буханка», протиснувшись сквозь кусты и прореху в заборе, оказалась в лабиринте небольших двориков, среди деревянных двухэтажных домов.
Он загнал машину за угол, и заскочил в подъезд одного из домов. Поднялся на чердак, и при-нялся наблюдать, сквозь стволы деревьев за входом на стадион, пытаясь восстановить дыхание.
Вовремя! Буквально через минуту, ревя и выбрасывая струи чёрного дыма, на площадку перед воротами стадиона влетели ещё две точно таких же шестиколёсных машины песочного цвета, и остановились, настороженно поводя стволами башен. Несколько фигурок в военном камуфляже забежали на стадион, и через десяток секунд вернулись к машинам. Видимо посовещавшись, они разделились. Машины снова взревели, удаляясь на максимальной скорости по двум возможным направлениям. О том, что в глубине сквера есть проход, они видимо не догадывались.
Егор облегчённо выдохнул и спустился вниз, к машине, где его ждал пёс, тихо повизгивая от нетерпения.
– Ну, что ты, перестань, всё отлично! – шутя, отбивался он от Вана, который пытался лизнуть его в лицо. – Они укатили в другую сторону, и тут нас искать не будут. Давай-ка лучше глянем на наши трофеи.
Он забрался в салон «буханки», и ахнул – было на что посмотреть!
Хоть оружие особо его и не интересовало, арсенал «уазика» внушал уважение – пара «кала-шей», десяток полных автоматных рожков, ящик с пулемётными лентами и сумка с гранатами. Класс! Но этим сыт не будешь, и Егор полез искать дальше, и нашёл-таки!
В задней части салона стоял молочный бидон, наполовину наполненный немного пахнущей тиной водой. Но, судя по привязанной к нему шнуром алюминиевой кружке, вода была питьевой. Рядом с бидоном, в посылочном фанерном ящике, лежало штук десять уже знакомых банок с «ту-шёнкой» и две буханки чёрного хлеба. Прямо как по заказу!
Осталось проверить запас бензина. Егор влез за руль и присвистнул от удивления – один бак заполнен на 2/3, а другой – под завязку! И откуда такое сокровище среди такой разрухи? Теперь стало понятно, почему те ребята на БТРах, так хотели заполучить эту машину!
Осталось только без шума выбраться из города в нужном направлении, и можно спокойно ка-тить себе к заветной точке!
Но спокойно не получилось – едва он завёл двигатель, как рядом раздался оглушительный выстрел и по листам, закрывающим окна, сыпануло, то ли дробью, то ли картечью – Егор не стал разбираться. Тем более что впереди замаячило несколько людских силуэтов. Пришлось снова вспоминать закоулки этой местности и дворами, перепрыгивая через бордюры, проскакивать по-дальше от беспокойного места.
Примерно через час они выехали из города и неспешно покатили по знакомой трассе. Помня что, «бережёного бог бережёт», Егор через пару километров зарулил по неприметной дорожке в густой подлесок, решив перекусить и хоть немного отдохнуть.

Разбудила его какая-то очень наглая птаха, устроившаяся на соседнем дереве. Её переливча-тый пронзительно-громкий свист, резко  вернувший Егора в реальный мир, определённо указывал на то, что именно она здесь хозяйка, что она никого не боится и вообще – ей на всех плевать.
Егор сладко потянулся, вылез из машины, глянул на Вана, невозмутимо дремлющего на трав-ке неподалёку, и пошел «проверить» ближайшие кусты.
Когда он вернулся, пёс открыл глаза, затем нехотя сел, душевно зевнул, показав все свои ост-рые зубищи и начал с огромным наслаждением чесаться, зажмурившись от получаемого удоволь-ствия.
Егор посмотрел на небо. Полностью поглощённый всеми предыдущими событиями, он не об-ращал внимания на погоду, до этого момента, и только сейчас почувствовал, как непривычно всё вокруг.
Какая-то вязкая и липкая духота, наполнившая воздух, словно физически давила сверху, про-никая во все щели и затрудняя дыхание. Пусть не сильно, но вполне ощутимо. Солнце, не проби-вая сплошную дымку облаков, виднелось на небе мутным пятном. Несмотря на жару, это  было не то летнее солнце, которое обжигает своими лучами кожу. Его рассеянный свет струился вниз, почти не оставляя теней, незаметно скрадывая очертания дальних предметов лёгким маревом, волнами плывущим над землёй.
– Необычно, но не критично, – задумчиво произнёс Его, и пошёл проверить машину.
Он обошёл вокруг, попинал колёса, откинул защитные щитки на передних стёклах, запустил собаку в салон и уселся за руль:
– Ну, что? Покатили дальше?
Ван, сразу расположившись на ящике с патронами, заинтересованно смотрел вперёд, готовый к продолжению поездки.
Сцепление, нейтраль, поворот ключа и – тишина! Егор недоумённо повернул ключ ещё не-сколько раз – ноль!
– Вот это фокус! – произнёс он и полез проверять аккумулятор.
Через минуту, окончательно убедившись, что аккумулятор не подаёт никаких признаков жиз-ни, Егор беспомощно оглянулся на Вана: 
– Как так? Не мог же он «умереть» так быстро? Я точно помню, что всё выключал.
Пёс сочувственно заскулил в ответ и вдруг, настороженно вскинул голову и навострил уши, глядя куда-то вдаль.
– Что? Опять что-то?
Не ответив ничего, тот засуетился по салону, явно желая выбраться наружу. Егор вылез из-за руля, пёс выпрыгнул следом и осторожно двинулся в сторону трассы.
Идя за ним, Егор прислушивался изо всех сил. Пару раз, пока они «чаёвничали», со стороны города доносился слабый шум моторов, но сейчас всё было тихо. Лишь где-то снова каркала оди-нокая ворона.
Они подошли к последним кустам и замерли в тревожном ожидании.
На шоссе было пустынно и тихо, а та самая ворона важно прохаживалась метрах в пятидесяти от них, выискивая что-то в трещинах асфальта.
Сначала, не замечая ничего подозрительного, они просто озирались, но в какой-то момент, Егор обратил внимание, как со стороны города на дорогу наползает густой чуть голубоватый ту-ман. И лишь приглядевшись получше, он понял, что его привлекло, – туман не растекался белёсой пеленой, как обычно а, сохраняя некое подобие формы, словно облако, неспешно плыл в несколь-ких метрах над землёй.
Егор смотрел на «деловую» ворону, к которой постепенно приближалось непонятное облако, и продолжал размышлять о странной природе сего явления. Как вдруг, прямо на его глазах, из об-лака быстро вытянулось что-то вроде белого щупальца, раздался негромкий щелчок, и внутри об-лака слабо блеснула искра электрического разряда, щупальце втянулось обратно, а на асфальте, где секунду назад вышагивала ворона, осталось лежать лишь несколько черных перьев!
Егор помотал головой, протёр глаза и понял, что ему это не почудилось.
«Во как! Это что?» – подумал он, провожая взглядом, подхваченные ветерком перья.
Облако повисело неподвижно ещё с минуту и плавно заскользило обратно к городу, двигаясь против ветра.
Он посмотрел на Вана – тот стоял неподвижно, прижав уши, и как зачарованный смотрел на удаляющееся облако.
«А если бы облако не развернулось, а пошло дальше, в нашу сторону, пёс так бы и стоял? – мелькнула у него мысль, при виде оцепеневшей собаки. – Это что, гипноз такой? Тогда почему он сам ничего не чувствует?»
Егор присел рядом на корточки и погладил пса по голове. Словно очнувшись от прикоснове-ния, тот ошарашено замотал головой, поджал хвост и прижался к нему, мелко подрагивая всем телом.
– Ну, всё, всё, оно уплыло, – постарался упокоить его Егор.
Ван жалобно взглянул ему в глаза и испуганно тихонько заскулил.
Так они просидели ещё минут десять. Пёс постепенно упокоился. На дороге уже ничего не напоминало о том, чему они стали свидетелями совсем недавно.
Вернувшись к машине, Егор лихорадочно пытался найти выход из создавшейся ситуации. Перспектива пешком преодолеть полторы сотни километров его абсолютно не вдохновляла, а ва-рианты с транспортом, на текущий момент, были исчерпаны.
Он заглянул в салон, и с сожалением обвёл взглядом всё «добро», лежащее там. А ведь всё это, может пригодиться в любой момент. Жаль!
Егор влез за руль, посмотрел за козырёк, сунул руку за сиденье, открыл «бардачок», и обна-ружил там слегка помятую алюминиевую фляжку, в которой что-то побулькивало. Открыл, при-нюхался – водка! И фляга почти полная!
– Эх, что уж, теперь можно. Твоё здоровье! – обратился он к Вану, и сделал два полновесных глотка.
Ван потянулся к нему носом, принюхался, и презрительно чихнул.
Водка обжигающей волной скользнула внутрь. Егор неудачно вздохнул, закашлялся, и попы-тался занюхать рукавом. Получилось так себе. Он достал сигарету и подкурил – стало чуток по-легче.
Ласково погладив машину по рулю, легонько покачав рычаг коробки, он машинально дотя-нулся до ключа и повернул его – весело пожужжав стартером, двигатель отозвался ровным гулом и приятной вибрацией!
– Ё-моё, заработало! А чего ж ему раньше-то не хватало? – спросил он Вана, на что тот радо-стно залаял, размахивая хвостом.
Уже опасаясь глушить двигатель – мало ли что, он обошёл вокруг, проверил – вдруг, забыли чего-нибудь, захлопнул дверцу салона и, забравшись снова за руль, плавно тронулся с места.
Покачиваясь на кочках, «уазик» выполз на трассу. Егор опасливо присмотрелся в сторону го-рода, и со словами: «Ну, с богом!», уверенно надавил на педаль газа.

Дорога начала подниматься по знакомому «серпантину». Старенькая машина, на удивление бодро, прописывала изгибы трассы, и Егор немного расслабился. Пока всё складывалось неплохо – он «упаковался», как можно было только мечтать, у него есть неплохой попутчик, дело продви-гается, что ещё нужно для счастья?
«Попутчик» видимо тоже немного расслабился, и с довольной мордой лазил по салону, пере-бирался вперёд, свесив язык, глядел в приоткрытое окно. В какой-то момент его «перемещения» уже начали мешать, поэтому Егор «сурово» шикнул на него, но помогло это слабовато – пёс, сна-чала довольно выразительно «высказал» всё, что он об этом думает, задумчиво посидел какое-то время на переднем сиденье, но больше, чем на пять минут его терпения не хватило.
Летний пейзаж плавно проплывал мимо, в окно задувал свежий ветерок, и Егор в который раз сделал однозначный вывод, что в это время года путешествовать на машине намного приятнее.
Как и в прошлый раз, знакомое кафе из-за поворота показалось довольно неожиданно. Егор, внимательно рассмотрев открывшийся вид, невольно подумал: «А, может ну её, эту солянку на этот раз?»
И всё потому, что внешний вид заведения, по сравнению с прошлым разом, изменился карди-нально – бетонные блоки перед въездом на парковку оставляли свободным только тесный проезд, на крыльце и окнах – мешки с песком, с узкими амбразурами между ними. Дополнял общую кар-тину хлипковатый забор из колючей проволоки, с развешенными на ней банками из-под разнома-стных консервов.
«М-да, потрепала их тут жизнь, однако!» – подумал Егор, и хотел было уже проехать мимо, как вдруг, прямо перед машиной, поперёк дороги неожиданно с шумом упала сухая сосна, с отпи-ленными, на манер противотанкового «ежа», ветками.
Громко выкрикнув популярное нецензурное выражение, Егор изо всех сил ударил по педали тормоза. «Уазик», пронзительно заскрипев тормозами, остановился в каких-то миллиметрах от «рогатой» лесины.
«Вот же, попал то! – подумал Егор, сильно жалея, что расслабился и оставил открытыми щиты на передних окнах. – Но, кто ж знал, что тут всё так серьёзно?!»
Пока он лихорадочно пытался вспомнить, как далеко у него лежит ближайший «калаш», к машине со стороны кафе и спереди из-за деревьев, вышли две хмурые личности, одетые в охотни-чьи костюмы. В руках у них виднелись карабины и, судя по тому, как они их держали, обращаться с оружием эти личности умели.
Вовремя сообразив, что прежде чем он что-то успеет сделать, ему гарантирована лишняя дыр-ка в голове, Егор заглушил двигатель и медленно поднял руки. Глянул в зеркало – Ван притаился в салоне за ящиком и внимательно следил за обстановкой, навострив уши.
– Ну что, мил человек, выходи – приехали, – радостно сообщил ему тот, который был пониже ростом и значительно шире в талии.
– Ван, – сквозь зубы тихонько произнёс Егор, – Пока сиди тихо, а как только они полезут в салон, выскакивай и в лес, понял?
Пёс поднял голову, тряхнул ушами и снова скрылся за ящиком.
«Вот умница! Всё понимает. Вот бы люди так соображали!» – подумал Егор и медленно от-крыл дверцу.
Он вышел к ним с поднятыми руками и остановился, не доходя метра три, когда один из них многозначительно качнул стволом, целясь  точно в грудь.
– Ну, и куда мы так торопимся? – любознательно поинтересовался толстячок, продолжая ехидно улыбаться. – Почему в гости не заезжаем? Для кого мы тут всё это строили?
Он многозначительно показал рукой на постройки, превращенные в мини-крепость.
– Один едешь, али кто еще с тобой?
– Один.
– Да, ладно! – искренне удивился толстяк. – В наше время, и один? Эвон, какой пулемёт на крыше – и без стрелка?
– Нету стрелка,  не нашёл подходящего. Толстые все – в люк не входят.
– А он ещё и с юморком! – сообщил «толстяк» второму. – А ну-ка, обшарь-ка его, может у не-го кроме пулемёта, ещё есть чего?
Второй, впечатляюще-гориллообразного размера, с пудовыми кулаками на длиннющих руках и соответствующей рожей, улыбнулся щербатым ртом, и деловито обыскал Егора.
– Нету тут ничего. Пустой он.
– А ты в машине глянь.
«Горилла» осторожно заглянул в салон, приоткрыв дверцу:
– А тут есть чёта, а людей нет!
– Загоняй машину. Потом пошарим, – скомандовал «толстяк» и повернулся к Егору, снова на-целив на него карабин. – А ты, мил человек, проходи – гостем будешь. Двигай к баньке, шевелись!
Закрыв за Егором дверь, «толстяк» долго гремел какими-то запорами, затем двинулся к маши-не, которую «горилла» запарковал за углом дома.
Егор с интересом огляделся – вот куда его зазывала ночная хозяйка в тот раз! Да, разгуляться тут можно было на славу – банька что надо! Сложенная из оцилиндрованного добротного кругля-ка, баня и вправду была хороша! Одно плохо – окошки совсем узкие и сбежать не получится!
Во дворе раздался громкий отборный мат и какой-то грохот. Егор, выглянув в окно, увидел «толстяка», сидящего на заднице, напротив открытой настежь дверцы машины, но не выпустив-шего заветного ящика с патронами. «Горилла» пытался поймать на мушку карабина улепётываю-щего со всех лап Вана, хотя шансов попасть у него уже не было никаких.
– Не стреляй, чёрт с ним! – подал голос «толстяк», закончив материться. – Тут столько всего! Давай разгружать.
«Горилла» отставил карабин, и они начали перетаскивать содержимое «уазика» в дом, под внимательным взглядом Егора.
Таскали они долго, отдуваясь, пыхтя, утирая пот, но при этом были жутко довольны. Послед-ним из салона выкинули на землю рюкзак. «Горилла», держа в руках скрученный с крыши пуле-мёт, небрежно пнул его и, не заинтересовавшись содержимым, закинул обратно в салон. Входная дверь дома хлопнула, и вокруг стало тихо. Только в  глубине дома раздавались восхищенные воз-гласы – видимо «охотники» разглядывали добычу.

Когда ждёшь чего-то важного, кажется, что время замедляет свой ход, становясь вязким и тя-гучим. Особенно это заметно, когда тебе совершенно нечем заняться. В такие моменты стрелки часов почти останавливаются, грозя замереть навсегда. По крайней мере – так кажется. Но, по-скольку, у Егора часов вообще не было, с его точки зрения, прошла целая вечность, пока он уви-дел через узкое окошко бани хоть какое-то движение. Движение было простым и обыденным – пара «охотников», лениво переваливаясь, вышли во двор «отлить». Судя по их довольным физио-номиям, они только что неплохо поели и хорошо выпили.
Не утруждая себя всякими ненужными приличиями, «отливали» тут же рядом, отойдя за угол дома, после чего, ушли в сторону трассы – похоже, что поднимали импровизированный «шлагба-ум» обратно, видимо для следующего лоха. Потом, с явным удовольствием, курили на крыльце его сигареты, о чём-то переговаривались и громогласно ржали, кивая в сторону бани. Вдоволь наржавшись, «охотнички» ушли в дом. Снова стало тихо.
«Ну да, конечно, Егорушка – лох ты самый настоящий! – размышлял он, лёжа на лавочке в предбаннике. – Кто же ещё мог так расслабиться, что попался на такую нехитрую уловку? Хотя, почему именно лох? Эта парочка всё провернула грамотно. Единственное, что он сделал непра-вильно – открыл окна, и стало видно, что один едет. Но они тоже рисковали – а вдруг, в салоне сидел стрелок? Шанс нарваться на такой вариант, и быть нашпигованными свинцом из пулемёта, был для них очень высок. Тут им крупно подфартило. Ну да что теперь рассуждать-то? Дальше то что? Зачем я им? Обычно, таких свидетелей ликвидируют сразу. Непонятно».
Он встал, зачерпнул, из стоящей рядом кадки воды ковшиком и напился.
Сумбурный ход его мыслей был внезапно прерван звуком разбиваемой посуды и пронзитель-ный женским визгом – внутри что-то явно происходило. Визг резко прервался, и снова стало тихо.
«Женщина? Не хотел бы я сейчас быть женщиной, особенно рядом с такими типами!» – поду-мал он, прислушиваясь.
Ничего больше не услышав, Егор снова улёгся на лавку и продолжил попытки проанализиро-вать сложившуюся ситуацию. Несмотря на все старания, анализ завёл его логику в полный тупик, и окончательно запутавшись в мыслях, он немного задремал.

– Эй, ты там живой? – разбудил его осторожный тихий голос.
– Кто, я? Да, жив пока. А что?
Он выглянул в оконце – там, на фоне вечернего неба, виднелось чьё-то лицо.
– Ты открой форточку то.
Егор откинул шпингалет и распахнул форточку наружу.
– Лиза?!
– А ты откуда меня знаешь? – искренне удивилась она, пытаясь разглядеть его лицо. – Я тебя, вроде, раньше не видала.
Егор уже открыл рот, чтобы объяснить, но тут же закрыл его обратно – а как он ей сейчас объ-яснит? В лучшем случае, она примет его за ненормального.
– Я много чего знаю, – многозначительно произнёс он, импровизируя на ходу.
Она приблизилась вплотную к окну, и Егор сильно удивился разительной перемене в её внешности – бледное лицо, худые впалые щёки, мешки под глазами и приличный свежий синяк на всю левую скулу. Только слегка курносый нос всё тот же – «пимпочкой».
– Ты как тут? Они тебя не сильно помяли.
– Да, нет, нормально я.
– Это хорошо.
– Чего ж тут хорошего? Сижу вот, гадаю, чего дальше со мною будет.
– Хорошо, что не покалечили. Им это – раз плюнуть. Но если так и будешь сидеть, можешь и дождаться…
– А что делать то?
– Я могу помочь тебе, но только с условием.
– Чем помочь?
– Убраться отсюда побыстрее, – она опасливо оглянулась, и продолжила шёпотом. – Они там фляжку твою нашли с водкой, и всю её вылакали. Значит – скоро спать завалятся.
– И что?
– И то! Я попозже выйду и тебя открою.
– А дальше что? В лес, пешком?
– Пешком ты от них по лесу точно не уйдёшь, они таёжники – выследят и догонят всё равно.
– И как быть тогда?
– У тебя «уазик» заправлен?
– Да.
– Я видела, где они ключ от него положили. Иначе бы и не подумала.
– А что у тебя за условие?
Она ещё раз оглянулась, нерешительно помедлила и прошептала, глубоко вздохнув:
– Меня с собой возьмёшь!
– Тебя? Куда?
– Да, мне всё одно, куда. Лишь бы от них подальше! – с неподдельным отчаяньем в голосе сказала Лиза.
– Понимаю. Ладно, согласен. А когда выйдешь-то?
– Как угомонятся. Точно не знаю. Но водка их хорошо «срубила» – давно они её не лакали уже, отвыкли. Так что, жди пока.
Она прикрыла форточку и крадучись прошла через двор обратно в дом. Егор задумчиво смот-рел вслед худенькой, если не сказать тощей, маленькой фигурке, и поражался, как потрепала её жизнь в этом мире: «Где былые крутые бёдра, где налитая грудь? Неужели их жестокий мир смог так сильно изменить человека? Поразительно!»

Полупрозрачные таёжные сумерки опустились на притихший двор. Воздух стал значительно прохладнее. Лёгкий ветер заполнил весь лес настороженным шорохом. Деревья покачивали тём-ными кронами, будто переговариваясь между собой о чём-то тайном и загадочном. Егор слушал эти звуки через открытую форточку, вдыхая полной грудью свежий аромат этого ночного мира, который жил своей жизнью. Мира, который жил так тысячи лет и уходил вдаль на тысячи кило-метров. И этому миру было безразлично всё, что делали здесь люди.
Тихий звук шагов и осторожные шорохи за дверью прервали его философские  размышления довольно неожиданно.
– Это я. – услышал он тихий шёпот.
– Как там, всё удачно? – таким же шёпотом спросил он.
– Ага. Дрыхнут, сволочи! Выходи аккуратно, не загреми в темноте.
Он потихоньку выбрался наружу и осмотрелся. В приглушённом лунном свете, её худенькая фигурка, растрёпанные волосы, накинутая на плечи телогрейка, выглядели совсем уж жалостно.
– Вот, держи, – она на ощупь вложила ему в руку ключ. – Пойдем скорее.
– Подожди. А у них есть транспорт какой-нибудь?
– Мотоцикл есть. Вон там стоит, – она махнула в сторону сарая, возле которого стоял «уазик».
– Понял, – он открыл правую дверцу, пошарил в «бардачке», нашел тонкую отвёртку. – Зале-зай в кабину, только тихо!
Прокравшись в сарай, он нащупал ребристые покрышки в темноте, и несколько секунд с большим удовлетворением слушал, как из проколотых камер с тихим шипением выходит воздух – вот теперь, порядок!
В тишине поздних сумерек звук двигателя показался просто оглушительным. Хорошо, что они поставили машину к выезду  «носом» – хоть разворачиваться не надо. Егор плавно тронулся, и принялся аккуратно обруливать бетонные блоки на парковке.
Он уже проехал последний блок и начал выезжать на трассу, когда со стороны крыльца по-слышался утробный рёв «гориллы», и сразу вслед за ним прогремел выстрел. Пуля свистнула чуть выше, не попав в машину. Карабин – опять удачно! У него не хватило ума схватить «калаш». На таком расстоянии автоматная очередь прошила бы их наверняка, даже если стрелять просто на звук мотора.
Торопливое клацанье карабинного затвора в темноте вдруг прервал истошный вопль такой силы, что он на секунду перекрыл звук «уазика». Вопль насмерть испуганного человека прокатился над деревьями и затих где-то вдали лёгким эхом.
«Ван?» – мелькнуло в голове у Егора.
Он проехал метров пятьдесят и резко затормозил.
– Ты чего? – охнула Лиза с переднего сиденья.
– Сиди тихо! – рыкнул он на неё, выскочил наружу и не очень громко свистнул.
Со стороны усадьбы доносился жалобный вой.
«Неужели…» – только успел подумать Егор, как вдруг услышал стремительно приближаю-щийся треск кустов, – Ван! Я здесь! Сюда!
Он успел распахнуть дверцу в салон машины, и серая тень влетела в «уазик». Теперь быстрее – за руль, газу, газу!
Через несколько секунд, сквозь надсадный рёв двигателя, Егор услышал утробное рычание дикого зверя, от которого сразу стало жутко.
– Ван, фу! Это «свои»! Фу, говорю! – прокричал он назад и, повернувшись к Лизе, добавил. – Это со мной. Не бойся.
Она испуганно забилась в угол, затаив дыхание и как можно дальше отодвинувшись от этой ужасной ощетинившейся морды с огромными зубами.
Рычание постепенно перешло в поскуливание.
– Ван, ты как, мой хороший? Ты цел?
Пёс не ответил, лишь мокрый липкий язык вдруг несколько раз скользнул по щеке Егора, и большая лохматая голова, тяжело дыша и подрагивая от волнения, прижалась к его шее.
«Уазик» нёс их вперёд по извилистой полосе тёмного асфальта, бодро крутя двигателем. Ван отдышался и успокоился, постепенно приняв свой прежний добродушный вид, и даже позволил Лизе себя погладить.
Она тоже немного освоилась, с интересом поглядывая то на Егора, то на довольную собачью морду, которая свесив свой длинный язык, внимательно следила за поворотами трассы. Но скоро усталость и напряжение последних событий взяли над ней верх, и она уснула прямо на капоте, подложив свой локоть под голову.
Впрочем, спала она не долго. Как Егор ни старался ехать ровнее, но на одном из поворотов, она соскользнула с дерматина капота и, нервно дёрнувшись всем телом во сне, подняла голову, испуганно озираясь вокруг. Но взглянув в глаза Егору и увидев его улыбку, немного успокоилась.
– Они нас не догонят? – спросила она, пробуя навести хоть какое-то подобие порядка в своих растрепанных волосах.
– Вряд ли, если только у них есть запасные колёса. На проколотых шинах ездить по горной дороге им будет грустновато.
– Не, нету. Они приехали на этом мотоцикле,  и с собой у них ничего такого не было.
– Ну, тогда у нас – всё просто замечательно, Лиза! Едем спокойно.
Она оглянулась на пса, который разлёгся на полу в салоне и одним глазом поглядывал на них, и что-то вспомнив, поинтересовалась:
– Так откуда ты знаешь, как меня зовут? А?
– А может я телепат? – игриво ответил Егор, судорожно подбирая про себя наиболее правдо-подобные варианты ответа.
– Ага, заливай мне тут! – наконец то, улыбнулась она.
– Ну, да. Точно! Вот «потелепал» немного, и узнал!
– Ладно, врать то! Колись, откуда знаешь?
– Ну, знаю и знаю, какая тебе разница? Был я как-то у вас. Проезжали мимо.
– Да вот, не помню я. Тебя бы я запомнила.
– А что, красавец? Такого не забудешь? – продолжил игривым тоном Егор.
– Конечно! – широко улыбаясь, поддержала его тон она, – Мне такие молоденькие, нравятся!
– Как здорово, что я как раз такой!
– Это точно! Кстати, – она пригляделась к цифре на дорожном столбике, который в этот мо-мент проплывал мимо, – скоро будет посёлок, а там, на ночь дорогу перекрывают. И проехать не получится – ещё стрелять начнут. Нервные они там.
– А чего так?
– Так, пошаливают там всякие приезжие, вот и нервничают. Да и облако частенько там появ-ляется.
– Облако, – Егор насторожился, – а это что?
– Ещё скажи, что ты и про Облако ничего не знаешь!
– Нет. Видел раз издалека, но что это – понятия не имею. Это опасно?
Она удивлённо вытаращила на него глаза:
– Один раз? Ты откуда свалился такой?
– Да, ни откуда я не свалился. Мне тут в одной переделке по голове хорошо приложили, и я теперь некоторые моменты совсем не помню, – пришёл ему на ум ход из какого-то фильма.
– Как, совсем? – наивно удивилась она.
– Начисто отшибло! – начал развивать эту версию Егор.
Она сочувственно покачала головой:
– И как ты теперь? Тяжко, небось?
– Не, нормально. Отлежался за неделю. Я уже привык почти. Только каждый день новости для себя узнаю, даже интересно. Главное – что не болит ничего.
– Это да! Когда не болит – это хорошо! – рассудительно произнесла Лиза и осторожно при-коснулась к синяку на скуле.
– Это они тебя? За что?
– Угу. А сам как думаешь?
– Думаю, что козлы они! И Ван со мной согласен. Правда, Ван?
Сзади, из салона в ответ гавкнули и тихонько порычали.
Она хихикнула, видимо представив, как пёс недавно «пообщался» с «гориллой», и задумалась о чём-то.
Справа, в свете фар показалась заросшая на половину травой грунтовка, и Егор решительно свернул туда. Ночь ещё не закончилась, и нужно было отсидеться до утра в укромном месте. До-рожка протянулась метров на сто, плавно виляя между деревьев, и упёрлась в ржавый полосатый, когда-то, шлагбаум. За шлагбаумом, метрах в тридцати виднелся темный контур строения, напо-ловину скрытый деревьями. Егор вышел, оглянулся на пса, проскочившего наружу следом, и под-нял холодную облезлую трубу, открывая проезд.
Ван мелькнул впереди в свете фар и исчез из виду – видимо проводил разведку местности. Став осторожнее после недавнего печального опыта, Егор дождался, пока собака всё проверит, и лишь когда Ван показался снова, виляя хвостом, подъехал к зданию, выключил фары и заглушил двигатель.
Здание оказалось высоким, чуть покосившимся от времени сараем. Ворот на нём не было, и Егор, проверив почти на ощупь земляной ровный пол, загнал туда «уазик».
Вокруг стояла пронзительная тишина. Ветер стих, и тёмные кроны деревьев молчаливо замер-ли вокруг.
– Хорошо тут, тихо, – произнёс Егор, открыв настежь дверцы машины.
– Да, теперь, где тихо, там и хорошо, – согласилась Лиза.
– Жаль, что еды нет – было бы совсем хорошо, – мечтательно сказал Егор.
В темноте раздалось негромкое шуршание, вдруг ослепительно вспыхнула спичка,  и в её све-те Егор увидел улыбающееся лицо Лизы:
– Ну, почему нет? Есть немного, – Она достала из кармана небольшую свечу и протянула Его-ру. – На, подержи.
В колеблющемся пламени свечи, Егор с искренним изумлением наблюдал, как Лиза начала выкладывать на капот из небольшого мешка, стоящего у неё в ногах, сначала одну, потом вторую банку тушёнки, кусок хлеба, большой кухонный нож, коробок со спичками, маленькую солонку, полную пластиковую бутылку с водой и целую пачку сигарет!
– Да ты волшебница?! – присвистнул Егор.
На его присвист первым среагировал Ван. Его большая улыбающаяся морда тут же вынырну-ла из темноты салона, и начала усиленно принюхиваться к разложенным предметам.
– Ну, должна же я была взять с собой хоть что-то в дорогу? Всё-таки с мужиком ехать собра-лась, – она с улыбкой оглянулась на собачью морду, – а вас тут ещё и двое оказалось!
– Ты умница! – похвалил её Егор и вспомнил, что в машине должен был остаться его рюкзак. – Подожди, у меня тоже что-нибудь есть!
Он отыскал в глубине салона рюкзак и пошарил среди тёплых вещей внутри. В результате ос-мотра, их «богатства» пополнились маленьким фонариком, картой, компасом. И под конец он вы-ложил наган, завернутый в тряпку.
Чуть позже, они сидели втроём возле маленького костерка, разожжённого за сараем, и умина-ли разогретую тушёнку. За неимением вилок, ели по очереди, с ножа, а Вану просто вывалили полбанки на большой лист лопуха. Пёс возражать не стал и «смахнул» свою порцию за несколько секунд, внимательно следя затем за переходящей из рук в руки банкой.
Запив всё это водой из бутылки и выкурив сигаретку, Егор сладко потянулся, поглядел на Лу-ну, печально висевшую в небе, и предложил всем пока отдохнуть.
– Я видела в сарае лестницу на чердак. Там, наверное, сеновал, – отозвалась Лиза.
– Щас проверим. Это лучше, чем на полу в машине, – ответил он и пошёл искать ту лестницу.

Они лежали в душистом сене, укрывшись её телогрейкой и его курткой. Лиза доверчиво при-жалась к нему и затихла. Внизу, возле машины, сокрушённо вздыхал Ван, понявший, что ему не взобраться по крутой лестнице.
– А ты, правда, ничего не помнишь? – вдруг снова спросила она.
– Не помню.
– А почему меня помнишь?
– Не знаю, может, понравилась сильно, – попытался снова отшутиться Егор.
– Странный ты, но хороший.
– Ладно тебе, перехвалишь.
– Нет, правда – ты хороший! А хочешь… – Лиза прижалась к нему плотнее.
Егор мягко отвёл в сторону её руку, медленно скользящую вниз по его телу:
– Лучше расскажи мне, что тут вокруг происходит. Я ведь не знаю ничего почти.
– Что тебе рассказать? – спросила она, продолжая легонько гладить его по щеке в темноте.
– Всё расскажи. С самого начала. Когда всё стало плохо?
– Говорят, что всё началось, когда где-то в океане что-то там вспучилось и всё берега затопи-ло, – начала размеренным голосом рассказывать Лиза, – но нам до этого дела мало было – далеко это отсюда. Беженцев оттуда было много, даже сюда добрались. Но всё было терпимо ещё.
Я тогда уже в том кафе работала. Клиентов мало было – одна управлялась. Хозяин хороший был – приедет, привезёт продуктов, выручку заберёт, и опять в город уедет. Пожилой, вежливый. Так и жила там.
А тут вдруг всё это и началось.
– Что началось? – спросил Егор, стараясь отогнать дремоту.
– Сначала свет везде пропал. То есть электричество.
– Это как?
– А так. Вообще пропал! – продолжила Лиза. – Причём, везде и сразу!
– Везде? – удивился Егор.
– Ага. Во всех странах пропал! И никто ничего понять не мог – вроде всё исправно, всё на месте, всё крутится, а тока нет! Вот тут то и начались все беды. Бардак начался везде. Машины встали, трамваи там всякие, метро, заводы. Народ словно одичал – за еду стали глотки рвать друг другу. Жуть просто!
Как всё это началось, хозяин пропал куда-то. А кафе хоть от города далеко, но и до него дока-тилось – наезжать стали, грабить. Хорошо хоть я сообразила вовремя и схрон в тайге устроила, продукты туда перетаскала, что не пропадёт – консервы в основном, – она тихонько всхлипнула в темноте. – А потом эти двое приехали на мотоцикле, и остались. От грабителей они отбивались, одиночек сами грабили – много их мимо нас тогда из города бежало. Вот так и жили. Я – вроде прислуги у них.
– Тяжко было?
– И тяжко и страшно. Я два раза бежать пыталась, но куда мне? Они по тайге как лоси бегают – догнали, вернули и избили. По три дня пластом лежала потом. А тебе сильно повезло с ними, до тебя таких машин штук пять уже было – много крови на них…
– Да, уж, – сочувственно вздохнул Егор, – а как же милиция, власти?
– А что милиция? По-моему, она первая и начала. Оружие есть, а совести нет. Власть – сразу как испарилась куда-то. Военные ещё пытались держать порядок поначалу, но потом облака стали появляться – и они не удержались.
– Облака? Так что это?
– Да, так толком никто и не знает. Появляются они неожиданно, и всё, до чего дотягиваются – проглатывают. Убить их пробовали – ничего не берёт, только хуже стало.
– Хуже? – опять удивился Егор, – куда уж хуже то?
– Оказалось, что ещё хуже может быть! Облака завораживать  начали.
– А это как? – спросил Егор, вспомнив, как реагировал на облако Ван.
– Вроде, как гипноз это, – продолжила рассказ Лиза, – Люди и звери как кролики перед уда-вом делаются, замирают и не двигаются. И вот эти Облака начали везде появляться, обычно там, где людей много, а после них почти никого не остаётся. Города опустели.
– Нифига себе, страшилки! – поразился он. – А как же оставшиеся выжили?
– Не на всех людей их гипноз действует. Таких людей мало, но есть. Я, например, ничего не чувствую, только страх дикий. И никто не знает почему. Пока одна жила, до этих упырей, раза три облако приплывало, и я в лес убегала – не любят они в лесу.
– Стоп! Подожди, – сообразил Егор, – Ты говоришь, что электричество везде пропало?
– Ну, да.
– А как же сейчас машины работают? Мы же сами на такой машине едем? А тут без электри-чества никак, такой двигатель без него – просто кусок железа.
– По весне электричество вдруг появилось. Все уже обрадовались, но оказалось что зря – электростанции так и не «ожили». Машины, батарейки – это заработало. Хотя, машины не все – я в них не разбираюсь, импортные новые вроде до сих пор не работают.
– По весне, говоришь? – задумался Егор.
– Ага, где-то в конце марта, точно не помню. А что?
– Да так, ничего. А дальше?
– А что дальше? Дальше – ты видишь сам, – Лиза тяжело вздохнула. – Бегаем от Облаков, грабим, отбираем остатки еды друг у друга и всё ждём чего-то.
Егор тоже вздохнул, и тут вспомнил ещё один момент:
– Я в городе видел целый отряд каких-то военных, на иностранной технике. Ты про них мо-жешь чего рассказать?
– Вот про этих я не знаю ничего. Те слухи, что до нас доходили, я тебе рассказала, – она по-молчала немного, держа его руку в темноте, и перешла к тому, что её интересовало больше. – А ты сам-то куда едешь? Один. Не страшно?
– Страшно, конечно, но вариантов у меня нет, – он немного замешкался, пытаясь на ходу со-чинить продолжение легенды. – Где-то за Максимовкой, говорят, место есть заветное, и шаман живёт, который может мне память вернуть.
– За Максимовкой? Слыхала я что-то про то место. Там еще, говорят, сильная буря была, и молния в землю била. Как раз перед тем, как машины снова заработали. И ты веришь, что тот ша-ман тебе поможет? – поразилась Лиза.
– А что мне остаётся? Сама знаешь – врачей сейчас не найти. Да и память – штука не простая. И ещё, мне сказали, что раньше, я знал как можно прекратить всё, что тут творится. Вот и наде-юсь, что всё это – правда.
– Правда?! Миленький, Егорушка, сделай это! – она сильно сжала его ладонь. – Сил больше никаких нет, так жить дальше! Помоги вернуть всё, как раньше было! Пусть у тебя всё получится! Я молиться за тебя всю жизнь буду!
По её голосу Егор понял, что она вот-вот разрыдается. Да, досталось ей лиха в жизни. Он сно-ва вспомнил ту весёлую, розовощёкую, пухленькую Лизу, какой увидел её впервые, и его вдруг охватила такая жалость к ней, что он сам чуть не раскис.
– Лиза, Лиза, не плачь, успокойся, – Он обнял её за вздрагивающие плечики. – Я всё сделаю для этого! Поверь мне!
Она не ответила и всё-таки разрыдалась ему в плечо, громко всхлипывая и швыркая носом. Он поглаживал её, пытаясь упокоить, но видимо горя и боли накопилось в ней так много, что она ещё долго вздрагивала, прижавшись к нему всем телом.
В темноте прохладной ночи время летит незаметно. Понемногу Лиза успокоилась, и он услы-шал её ровное дыхание возле своего уха. Она уснула, нервно вздрагивая во сне, а в щели сарая уже начал робко заглядывать летний рассвет. Их ждал новый, тревожный своей непредсказуемостью день. Что он им принесёт? С этой мыслью Егор задремал.

Проснулся Егор от громкого собачьего лая, незлобного, но очень настырного. Открыв глаза, и поняв, где он находится, Егор осторожно покосился в сторону плеча и упёрся в настороженный Лизин взгляд.
– Чего это он? – шёпотом спросила она.
– Сейчас узнаем, не переживай, – ответил спокойным голосом Егор и, захватив свёрток с ре-вольвером, который всё время лежал рядом, пошёл выяснять в чём дело.
Пока он спускался по лестнице, Ван суетился внизу, вставал на лестницу передними лапами и радостно поскуливал. В общем, выражал крайнюю степень радости и нетерпения, виляя не только хвостом, но и всей задней частью тела.
– Ну что ты тут расшумелся? – ворчливо осведомился Егор.
Пёс в высоком прыжке умудрился-таки лизнуть его в нос, и присел, возбуждённо дыша, рядом с тушкой зайца. Тушка была ещё теплой.
– Лиза, спускайся сюда. Наш охотник добычу приволок! – крикнул Егор наверх.
Она торопливо спустилась и изумлённо уставилась на добычу.
– Вот это да! – присела Лиза на корточки возле пса. – Ван, какой ты молодчина! Дай, я тебя обниму!
Ван гордо отвернулся, но обнять себя позволил. И по его улыбающейся морде сразу было по-нятно, что это ему нравится. Вытерпев женские объятия несколько секунд, он лизнул её в щёку, вырвался и игриво отскочил в сторону.
– Так, мальчики! – резко взяла Лиза бразды правления в свои руки. – Разводите костёр, на зав-трак у нас будет свежая зайчатина!
Против завтрака «мальчики» возражать не стали и покорно отправились выполнять поруче-ние. Егор начал раздувать огонь. Ван, немного понаблюдав за его действиями, метнулся в сторону деревьев, и вскоре притащил оттуда к костру в зубах большую сухую ветку.
– Ты меня удивляешь всё больше и больше, Ван, – одобрительно потрепал его по холке Егор, – пора тебе уже и говорить начинать, а?
Пёс как-то необычно фыркнул в ответ, встрепенулся и рванулся встречать Лизу, которая уже несла куски мяса, нанизанные на тонкие палочки.
Завтрак удался на славу. Зажаренное на костре мясо, да на свежем воздухе, оказалось изуми-тельно вкусным. Егор всячески выражал благодарность, осыпая комплиментами повариху, а пёс положил ей на колени голову и великодушно позволил себя погладить, прижав уши и закрыв глаза от удовольствия. Лиза сияла от счастья.
Егор, улыбаясь, смотрел на них и думал, что для этого самого счастья не так уж много и нуж-но. Достаточно, чтобы у тебя были друзья, которые тебя ценят, любят, уважают.

Дорога упёрлась в бетонные блоки, выложенные в шахматном порядке на асфальте. Вдали грозно смотрел узкими бойницами ДОТ, сложенный из таких же точно блоков. На ближайшем блоке, строгий белый плакат с чеканными чёрными буквами гласил:
«СТОЙ! Режимная зона. Проезд в тёмное время суток запрещён! Предъявите машину к осмот-ру».
Егор затормозил перед нарисованной белой краской линией, приоткрыл дверцу и огляделся. Распаханное вплотную до дороги поле, явно не предназначенное для посева, и пара одиноких обугленных скелетов автомобилей, явно указывали на всю серьёзность здешних обитателей.
– Ну, что будем делать? – спросил он у Лизы.
– Пока сиди. Они сами подойдут. Ты главное – не дёргайся, – ответила она, вглядываясь в одинокую фигуру, приближающуюся от укрепления.
Дедок, типично-колхозного вида, в телогрейке, но с «калашом» на плече, остановился в не-скольких метрах и, насколько смог, грозно произнёс:
– Вылезай по одному! Кто такие будете? Куда едете?
Егор выбрался из машины, и приблизился к «суровому» охраннику:
– В Максимовку мы едем. Сами городские.
– Чего это вы туда торопитесь? Там, почитай, и не осталось никого. Оружие есть?
– Наган есть, правда патронов мало, – решил сыграть открыто Егор, подумав, что найденный во время обыска «раритет» может сильно усложнить общение с местными.
– Наган? – насторожился дед, – Это у нас не положено тут! Сдать надо. А потом ещё посмот-рим, кто вы такие и пускать ли вас дальше!
– Василий Петрович, чего ты такой грозный сегодня? – раздался Лизин голосок от машины. – Или спал плохо?
Дед, близоруко прищуриваясь против солнца, долго вглядывался, пытаясь сообразить, кто это такой смелый выискался, а когда она подошла поближе, убрал автомат за спину и хлопнул себя по коленям:
– Лизка, ты что ли?!
– Да, я, я, кто же ещё то? Не узнаёшь уже – важный стал? – улыбаясь, отозвалась она.
– Да, тебя и не узнать сразу то. Вона, какая тощая стала. Кто ж тебя довёл то? Не этот? – гроз-но показал рукой он на Егора.
– Не, нашлись аспиды, «позаботились». А это – Егор, он меня вызволил, спас, можно сказать!
– Герой, значит? – ехидно поинтересовался дед.
– Кому как, а для меня точно герой! – горделиво ответила Лиза.
– А вы вдвоём, значит, едете?
– Ага. Собака ещё есть. А так – вдвоём. Дело у нас важное – торопимся мы. Пропустил бы ты нас? А, Петрович? – доверительно тронула она деда за рукав телогрейки.
Дед почесал заросший седой бородёнкой подбородок:
– Да, я бы с превеликим удовольствием, но ты же знаешь – председатель наш больно строг. Приказ – никого без его проверки не пущать, – он повернулся к Егору, махнув рукой в сторону блиндажа.– Загоняй машину. Там место огорожено, увидишь.
Егор потихоньку проехал через узкий проезд, и остановил машину за укреплением. Лиза с Петровичем шли неспешно следом и о чём-то увлечённо разговаривали. Петрович удивлённо вскидывал руки, хлопал себя по ляжкам, выражая тем сильное изумление.
На эти звуки, из ДОТа, показалось заспанное веснушчатое лицо молоденького парнишки, ко-торый принялся подозрительно разглядывать Егора. Выйдя наружу, он демонстративно поправил автомат на плече и важно прошёлся туда-сюда, безуспешно пытаясь пригладить свои светлые, давно не чёсаные кудри. Егор, всем своим видом показывая спокойствие, присел на ближайший блок и закурил сигарету, щурясь на солнышке.
– Так значится, сбежали вы от тех убивцев? – продолжал выспрашивать подошедший Петро-вич у Лизы.
– Ага.
– Ну и правильно сделали! До нас слухи доходили, что там у вас не ладное творится, но мы давно никуда не выезжаем – времена нынче не те, чтобы разгуливать. Народу и так мало осталось. А это Ванька, напарник мой, – указал дед на парнишку, – мы тут с ним до обеда, значит, дежурим, а потом смена должна приехать.
– А у вас тут как, спокойно? – поинтересовался Егор.
– Какой там! На той неделе прикатила братва лихая. Пальцы гнули, по фене ботали, потом хо-тели нас сходу взять! Да не вышло у них ничего, вона – всё, что осталось, – дед выразительно по-казал на останки сгоревших машин. – А патронов на них ушло, ужас сколько!
– Да, уж. «Весело» у вас! – посочувствовала Лиза.
– А сейчас везде «весело». Вы, вон, тоже не от хорошей жизни, поди, в такую даль попёрлися? – ответил Петрович.
Со стороны «уазика» раздался приглушённый собачий лай.
– Ну и зверюга у вас там! – испуганно  выдохнул подошедший Ваня. – Чуть зубами стекло не прогрыз!
– А то! – рассмеялся Егор, – Защитник! Он одного из тех нехристей славно отделал!
– Вот это правильно! – улыбаясь, похвалил пса дед. – Не обижай хозяина!
– Да, он только с виду такой, – возразила Лиза, – а так, добрый, ласковый, целоваться любит.
– Ага, но добро должно быть с зубами, – рассудительно добавил Егор.
Тут уже и Ваня разулыбался, поддавшись общему настроению.
Всеобщее благостное настроение развеял шум, который чуткая на ухо Лиза уловила первой:
– Мотор! Вон там! – она показала в ту сторону, откуда они только сами приехали, – Нет, два мотора! Большое что-то!
Все прислушались, старательно вглядываясь в сторону холмов, до которых было километра два открытого пространства.
– Точно! Дизеля. И если это не трактора, то ничего хорошего оттуда приехать не может, – уточнил Егор.
– Откуда там трактора возьмутся? Город, потом горы. Километров на сто там деревень нету, – насторожился Петрович. – Ох, чую – опять что-то начинается! Ты, это, Вань, дуй в село. Пусть подтягиваются, кто может. Да не мешкай!
Ваня понятливо кивнул и, выкатив из-за угла старинный велосипед, лихо двинул к селу, до которого было метров триста полем.
Егор пошёл к «уазику», выпустил Вана наружу, и достал наган из-под сиденья.
Петрович, увидев наган, который, скорее всего, был его ровесником,  только усмехнулся:
– Спрячь свою «пукалку», а то люди засмеют!
–Ага, А кто-то недавно её оружием называл? Забрать грозился! – возразил Егор.
– Так, я это для порядка только. Этим теперь только хулиганов малолетних напугать можно. Вот, держи! – дед торжественно достал из стоящего рядом ящика карабин с оптическим прицелом, и протянул Егору. – С оптикой справишься? Я его Ваньке даю, бестолковому, а тот всё никак его не освоит. Патронов к нему много – в ящике лежат.
– Пробовал когда-то, получалось вроде, – обнадёжил деда Егор.
– А мне? – обиженно напомнила о себе Лиза.
– А вот тебе наган и будет как раз. Патроны не трать, только для самозащиты. Потому, как не женское это дело – по людям палить, – распорядился Петрович.
Она вздохнула, но возражать не посмела.
Ван, оббежав по кругу укрепления, осторожно обнюхал деда и сидел рядом со всеми, насто-рожив уши.
Петрович задумчиво посмотрел на собаку:
– Хороший пёс. Но не место ему тут. Не дай бог, стрельба начнётся – зацепят случайно. Загнал бы ты его, Егор, обратно в машину?
– Да? Логично. Ван, иди сюда! – открыл дверцу Егор.
Пёс нехотя забрался в машину и залёг в дальнем углу, обиженно отвернувшись от него.
Тем временем, шум моторов постепенно приближался. Егор щёлкнул затвором и через прицел глянул на трассу, настраивая резкость.

– Знакомые машинки. Встречались мы уже в городе, – медленно произнёс он, разглядывая две шестиколёсные угловатые машины, которые размеренно приближались к ним. – Ребята они серь-ёзные, и «упакованы» конкретно. В прошлый раз их там человек восемь было, не меньше. Вы их тут раньше не видали?
Петрович, разглядывая «гостей» через потёртый армейский бинокль, задумчиво покачал голо-вой:
– Нет, Вот этих, здесь точно не было. И машины чудные какие-то. Не наши, что ли?
– Не знаю. Если только какие-то новые совсем. Но пулемёты на них стоят зверские! – отозвался Егор.
Он глянул налево – Лиза, затаив дыхание и вытянув тонкую шейку, стояла рядом и пыталась через амбразуру рассмотреть незнакомые машины.
– Ты особо-то не высовывайся, хорошо? Эти могут и стрельбу открыть, – тихо сказал ей Егор.
Она посмотрела на него своими большими испуганными глазами и кивнула.
– А вот и наши бойцы едут! – радостно сообщил дед.
Егор оглянулся, и увидел старенький мотоцикл «Урал» с коляской, на котором уместились четверо с «калашами» наперевес. «Урал» лихо развернулся на площадке возле «уазика», и дере-венские обступили Егора.
– Кто такой? – строго спросил невысокий, с роскошными Чапаевскими усами мужик, видимо начальник.
Егор только открыл рот, что бы ответить, но его опередил Петрович:
– Да, наши это, председатель.
– Какие ещё «наши»? – поинтересовался тот.
– Алексей Степаныч, вы меня не помните? – вмешалась Лиза, – вы у нас в кафе «На Перевале» гостили как-то. Ох, и хорошо погуляли тогда, не помните?
Председатель напряжённо всматривался в её лицо, видимо пытаясь припомнить, как они тогда «погуляли», и его усы чуть приподнялись, открывая широкую улыбку:
– «На Перевале»? Как же, помню-помню. Лиза, кажется?
– Она самая.
– А это кто? – он кивнул в сторону Егора.
– А это «мой», – потупив глаза, сказала Лиза.
– Ну, ладно тогда, – махнул председатель рукой и, взяв у Петровича бинокль и начал разгля-дывать визитёров,– Что у нас тут?
Мужики приникли к бойницам, щелкая затворами автоматов.
А «гости», приблизившись метров на сто, сбросили скорость и медленно подкатывали ближе. Обе машины остановились вряд возле белой линии, заглушив двигатели и чуть поведя пулемётами на башнях. Люк в правой машине откинулся. И оттуда вылез боец, в каске, пятнистом камуфляже и с пистолетной кобурой на боку.
– Вы такие кто? – с явным азиатским акцентом прокричал он в их сторону, смешно вытягивая шею.
Было заметно, что ему страшно, но он изо всех сил старался не подавать вида.
– Это вы кто такие будете? – прокричал в ответ председатель. – Что-то мы вас тут в первый раз видим!
– Мы представителя военного правительства этот регион!
– Какого ещё правительства?
– Временый правителства, на периода черезвычайный положения! – важно продолжил воен-ный.
– И откуда вы взялись такие? У нас своё правительство имеется, – ответил ему председатель и тише добавил, повернувшись к своим бойцам. – Знать бы только где оно сейчас!
– На периода военный положения, вся власть в эта региона перешла к нам! – продолжал гнуть своё военный. – Вам нужна сдать оружия и пройти ригистрация!
– Ага, щас! А документы у вас есть? – поинтересовался председатель.
– Силажите оружия, выхадите и мы предявим наша дакумента! – повысил тон тот.
Председатель повернулся, и вопросительно взглянул в глаза своим «бойцам»:
– Ну что будем делать, селяне? Похоже, нас «нагнуть» собираются.
– Да, в рот им компот! – отозвался возмущённо один из мужиков. – Это точно иностранцы ка-кие-то. Хрен им в дышло!
Председатель опять обратился к военному, который уже начал переминаться с ноги на ногу от нетерпения и страха:
– Не пойдёт! Здесь власть представляю я – председатель Поселкового Совета, Алексей Степа-нович Чалов. И ни про какое военное правительство мы не знаем! Особенно без документов!
Военный окончательно потерял терпение и, что-то визгливо прокричав, побежал обратно в свою машину.
– Щас из пулемётов шарахнут, а потом попрут! – спокойным голосом произнёс Алексей Сте-панович и скомандовал, – Приготовились! Всем на пол!
– Что делать будем? – уже лёжа на полу, спросил председателя Егор, – пулемёты у них мощ-ные, да и против брони мы никуда.
– Есть у нас тактика. Главное, без команды не лезть на рожон, и головы не высовывать!
И в этот момент загрохотала пулемётная очередь, высекая из бетонных блоков куски и подняв облако пыли. Сердито зажужжали тяжелые пули, обсыпая каменной крошкой головы. Но, похоже, что с патронами у вояк тоже было не густо – короткая очередь оборвалась, и впереди дружно взревели моторы.
– А вот теперь – пора, «дымовухи» давай! – скомандовал Чалов.
Двое его бойцов резво выскочили наружу и закинули в сторону бронетранспортёров пару ды-мовых шашек. Даже с первого взгляда было ясно, что они отлично знают, что и как делать.
Первая машина натужно заревела двигателем, пытаясь протиснуться между заграждениями, но проход был слишком узким, и её заклинило уже на первых метрах. «Дымовухи», упавшие как раз у них перед носом, окутались белыми клубами, полностью лишив обзора. Захлопали откры-вающиеся стальные люки, донёсся топот тяжёлый армейских ботинок.
«Ловко! – подумал Егор и оглянулся на улыбающееся сквозь усы лицо председателя, – Непло-хой ход заготовили!»
Вторая машина, почти не различимая в дыму, дала задний ход и свернула налево в обход через поле, пытаясь зайти им в тыл.
– К бою! Стрелять одиночными, и наверняка! – услышал Егор голос Чалова, ловя в перекре-стие оптики первую фигуру, возникшую из дымовой завесы.
Палец плавно нажал на курок, хлёсткий звук выстрела, толчок приклада в плечо и фигура рухнула обратно в дым, нелепо взмахнув руками.
– Отлично! – похвалил его председатель и выпустил короткую очередь в ту же сторону.
Пули звонко щёлкнули по броне застрявшей машины, и там сразу стало тихо. Видимо, никто не хотел подставлять голову, и они соображали, что же делать дальше.
– А как со вторым «бетеэром»? – прокричал Егор сквозь шум боя. – Обойдут ведь!
– Пусть попробует. Там у нас тоже сюрпризы есть, – ответил председатель, наблюдая в би-нокль, как неуклюжая машина медленно ползёт по глубокой пашне.
БТР, выпуская сизые клубы дыма, раскачивался, вилял, но всё равно медленно продвигался вперёд. В какой-то момент, Егор даже не сообразил как, нос машины вдруг пропал из виду, а зад-ние колёса бессильно повисли в воздухе. Машина дёрнулась было назад, но заглохла.
– Это как так? – изумился Егор.
– Там болотце, и трясина вокруг такая, что трактора тонули, – отозвался с довольным видом дед Петрович. – С виду, вроде как полянка ровная, а провалишься – и поминай, как звали. Ежели они щас не повылазят, то и утопнуть могут.
Егор пригляделся, точно – машина медленно и неотвратимо опускалась в невидимое отсюда болото. Но тонуть воякам явно не хотелось – захлопали люки, и наружу показалось пять бойцов, медленно растягивающихся в цепь.
– Егорушка, – легонько толкнул его в бок дед, – пугани-ка их, пусть мордами вниз полежат пока.
В оптическом прицеле военные были как на ладони, и Егор, немного поколебавшись, всадил одному из них пулю в ногу с первого выстрела. «Пострадавший» с визгом покатился по пашне, остальные тут же залегли.
Наступила полная тишина, в которой гильза, вылетевшая из карабина, прозвенела по асфальту как колокольчик.
«Гости», не ожидавшие такого «горячего приёма», притихли и видимо совещались, как выйти с честью из этой ситуации. «Дымовухи» догорали, окутав белым занавесом, трассу.
Ветра практически не было, даже он затих. Мужики немного расслабились, тихо переговари-ваясь. Кто-то сел, прислонившись спиной к бетонной стене, и начал доставать курево.
– Погодите перекуривать, – строго сказал председатель, – Вот «гости» разъедутся, тогда и на-дымитесь вволю. Без «брони» им тут «ловить» нечего. Не совсем же они тупые, чтобы на рожон переть. Да и патронов у нас явно больше, чем их.
Мужик тяжело вздохнул, но курево спрятал обратно.

Пауза затянулась. Медленно текли минуты, но обе стороны продолжали выжидать. Солнце поднялось довольно высоко, и стало жарковато. Где-то далеко в вышине рассыпал свои трели жа-воронок.
– Вот же птаха беззаботная, – подумал Егор, прислушиваясь к пению птицы, – Всё ей пофигу. Хорошо!
Но в этот момент трель резко оборвалась, а через несколько секунд раздался отчётливый щел-чок, и сразу вслед за этим истошный вопль разнёсся над полем. Щёлкнуло ещё раз и заголосило уже несколько человек, дико и панически.
Егор оглянулся на председателя – что это?
– Твою дивизию! – смачно выдал тот. – Пока мы тут в войнушку играли, видно Облако прозе-вали! Ну, сейчас начнётся веселуха! Макар, готовь транспорт – скоро тут совсем грустно станет.
Один из мужиков, видимо Макар, метнулся к мотоциклу, и почти сразу, оттуда раздался забо-ристый трёхэтажный мат:
– Вот, суки! Они в мотор попали! Хана мотоциклу!
– Что?! – Председатель рванул к технике.
За это время прозвучало ещё несколько щелчков, и вопли в поле прекратились. Егор глянул через прицел в ту сторону – никого! И только белое плотное Облако плавно скользит в сторону дороги, где, сквозь рассеявшийся немного дым, уже проступили контуры застрявшей среди блоков машины. А возле машины уже царила настоящая паника ¬– топот ног, гортанные выкрики команд и хлопанье люков. Взревел дизель и, дав задний ход, с трудом выкатился на трассу. Машина начала спешно разворачиваться, а на неё с нескольких сторон на ходу начали запрыгивать «вояки». Но не все – две фигуры в камуфляжной форме застыли, как статуи. Одного из них подхватили под руки и почти волоком потащили к машине. Второму же, замершему чуть поодаль, повезло меньше – Облако уже было совсем близко. Мелькнуло белёсое щупальце, щелчок – и он исчез, будто и не было. Машина дёрнулась вперёд, набирая ход, хлопнул последний люк, и стала стремительно удаляться.
Облако было двинулось следом, но его скорость явно была меньше. Оно зависло на месте и потом не спеша начало приближаться к блокпосту.
– Чёрт! У тебя в машине места много, все влезем? – почти крикнул Чалов Егору.
– Да, полно!
– Ходу, мужики! – скомандовал председатель, оглядев бойцов. – Митрича  хватайте, и двига-ем!
Митрич, один из его бойцов, стоял статуей с остекленевшими глазами и не шевелился. Двое товарищей подхватили его под руки и потащили к «уазику».
– Лиза, за Ваном там присмотри! – бросил Егор девушке и полез за руль.
Загрузились на удивление быстро. Страх – хороший мотиватор! Егор глянул через плечо на пса, который, как и Митрич, застыл на месте, и резво тронулся в сторону посёлка. И вовремя – Облако уже было рядом.
– И куда щас? Как от него спрятаться? – спросил Егор председателя, выжимая полный газ.
– Через посёлок и налево, в лесок, – показал пальцем Чалов, сидящий на переднем сиденье. – Туда Облако не заходит. Мы обычно его раньше засекаем, и успеваем укрыться там. А тут вот развоевались.
– А что, в посёлке больше нет никого? – спросила Лиза, продолжая обнимать застывшего Ва-на.
– Ещё пятеро, вместе с Ванькой, но они должны были раньше в лесок уйти. Мы, перед тем, как к вам на подмогу рвануть, их сразу туда отправили, на всякий случай.
«Уазик» проскочил пустой поселок и, лихо подпрыгивая на ухабах, влетел в небольшую ро-щицу.
– Тормози тут. Отсюда хорошо всё видно. Если Облако дальше пойдёт – заедем глубже. Туда оно точно не сунется.
Бойцы вытащили из машины всё ещё ошалевшего Митрича, бережно усадили его на травку и рассредоточились на краю рощи, напряженно вглядываясь в сторону Облака. Председатель достал бинокль, и после минутного наблюдения успокоил народ:
– Вроде зависло оно. На месте стоит. А, нет – уходит.

Узкий каменный коридор, извиваясь многочисленными поворотами, уходил всё дальше и глубже. Вана-тан уже не мог сказать, сколько они прошли и где сейчас находятся. Казалось, что в окружающей их темноте подземелья, нет никаких звуков – всё поглощают эти древние камни стен, низкого потолка, неровного пола. Робкий одинокий огонёк светильника в руке у служанки, которая неутомимо шла впереди, освещал лишь её тёмный силуэт и часть коридора. Интересно, как долго им ещё идти, и что всё это значит?
После той волшебной ночи прошло уже немало дней. Каждый раз, когда Вана-тан видел Лан-ку – он пытался подойти к ней и заговорить, но она каждый раз ускользала от него, отрицательно качая головой и прикладывая палец к губам. Не понимая, что означает вся эта таинственность, он постоянно мучился сомненьями. Может быть, он что-то сделал тогда не так, может чем-то обидел? Но, не находя ответа на эти вопросы, которые как рой потревоженных ос кружили у него в голове, он снова и снова впадал в отчаянье.
Немолодая служанка подошла к нему вечером, когда все уже начали расходиться по своим комнатам и, показав ему украдкой кулончик в виде серебряной змейки, точно такой же, как сейчас висел у него на груди, тихо сказала:
– Тебя ждут. Ничего не говори. Сегодня тебе предстоит  пройти ритуал Наполнения Силой. Иди за мной, – и, не оборачиваясь, поспешила прочь.
Вана-тан попытался было заговорить с ней, но она, не говоря больше ни слова, продолжала идти вперёд. Он послушно шёл следом, строя различные догадки, и мысли всё время крутились вокруг одного имени – Ланка. Но, как это связано с Силой, и что это за ритуал?
Он помнил, что говорил учитель о новом уровне. Помнил как, после той ночи, ощутил прилив Силы. Но про ритуал услышал впервые.
Ещё он вспомнил, как пробудился Источник Силы, когда они стояли с учителем на крыше башни. Источник пробудился ненадолго, не полностью, но это произошло! В тот день он впервые увидел, что могут сделать жрецы-воины, наполненные Силой. Он увидел, как вспыхнул таран – словно спичка. Тот самый огромный  таран, которым войны в серых доспехах били по храмовым воротам. Он слышал жуткие вопли, охваченных ярким огнём людей, которые катаются по земле. Видел обезумевших боевых зверей, несущихся напролом сквозь ряды воинов, и отступающую в степь армию.

Ритуал Наполнения – это то, что может дать жрецу такие возможности, и это связано с жен-щиной? Но он уже познал это, а что ещё может дать женщина?
Они остановились возле одной из неприметных дверей. Служанка впустила его, затворила за ним дверь, и её легкие шаги стихли в глубине коридора.
Вана-тан оказался посреди большой комнаты, освещённой небольшими светильниками по уг-лам. В центре комнаты стоял длинный узкий стол, застеленный чем-то мягким. Две фигуры, укрытые полупрозрачными накидками, неподвижно стояли по обе стороны от стола.
Накидки вдруг одновременно соскользнули на пол, и изумлённый жрец увидел обнажённые тела молодых девушек. Их лица скрывали полумаски, как и у Ланки в ту самую ночь.
– Мы те, кто приходят в ночи, – раздался напевный негромкий голос одной из них под не-спешный ритм бубна, оказавшегося в руках другой. – И сегодня, сейчас, мы поможем тебе шаг за шагом открыть то, что таится внутри тебя, то, что поможет наполнить тебя новой Силой. Велика эта Сила, не каждый сможет совладать с нею, но ты прошёл все испытания и доказал, что можешь и достоин. Пей, и не бойся ничего.
Девушка подала ему чашу, и пока он пил густой душистый напиток, обошла все светильники по углам, что-то бросив в их огонь. Комната наполнилась лёгким сладковатым дымом, сделавшим очертания всех предметов чуть расплывчатыми и колеблющимися.
Девушки в танце закружились вокруг него под неспешный ритм бубна. Тени от их стройных и гибких фигур плавно скользили в ритмичном движении по стенам и потолку, искажаясь в про-зрачной дымке, заполнившей комнату. Аромат снадобий, напитка и женских тел смешался в невообразимый букет, который тёплой завораживающей пеленой медленно окутал его тело, проник в мысли, вытесняя всё лишнее и ненужное, ограждая от всех бед и переживаний, наполняя силой и уверенностью.
Нежные тонкие пальцы мягко касались его, освобождая от ставшей такой ненужной одежды. Тёплые маленькие ладошки, смоченные душистым маслом, заскользили по его рукам, груди, но-гам, постепенно снимая скованность и напряжение.
Он стоял неподвижно, не зная, что делать, чувствуя, как на каждое касание женских рук, бё-дер, грудей пробегают по коже прохладные искорки, как его мышцы сначала испуганно сжимаются, расслабляясь затем приятной истомой.
– Ложись сюда и закрой глаза, – девушка подвела его к столу, уложила, но отвела его руку, когда Вана-тан робко попытался обнять её. – Не спеши. Сегодня тебя ждёт долгое путешествие по волнам наслаждений, и в этом мире волшебных грёз не нужна спешка. Мы проведем тебя сегодня до самого конца. Расслабься и слушай себя, слушай своё тело, слушай, как Сила живёт в тебе.
Он закрыл глаза и замер в ожидании, раскинув руки. Бубен затих, но удивительно – его рит-мичные удары продолжали пульсировать в голове, и уже четыре женских ладошки начали мед-ленно ласкать его тело. Девичьи губы встретились с его губами. Сначала робко, затем смелее и смелее наполняя поцелуй разгорающейся страстью.
Нежные губы и руки второй девушки он ощущал на своих руках, груди, животе. В какой-то момент он испуганно попытался остановить её медленное движение вниз, но та мягко, но властно вернула его руки на место, продолжая свои ласки.
Вана-тан потерялся во времени и в окружающем его пространстве, всецело отдавшись водо-вороту ярких ощущений, наполненным страстными телами, ненасытными ласками, нарастающим напряжением и ослепительными вспышками облегчения. Сколько их было? Он уже не помнил. Время от времени казалось, что уже иссякли все силы, что уставшее тело больше не может про-должать этот безумный танец. Но после короткого отдыха, утолив жажду ароматным напитком, девушки снова и снова ласками пробуждали в нём силы и желание, и его опять и опять затягивало в новый виток этого утомительно-сладкого водоворота.
Закончилось всё довольно неожиданно. После очередной передышки, девушки как-то оцени-вающе посмотрели на него, переглянулись между собой и, завернувшись в свои накидки, подали Вана-тану его одежду. Немного ошарашенный такой резкой переменой, он хотел было спросить что-то, и даже открыл рот, но одна из девушек опередила его:
– Ты прошёл эту часть Ритуала, и прошёл его достойно. – В её голосе прозвучали игривые нотки.
– Но…
– На все твои вопросы тебе ответит твой учитель. Мы же говорим тебе – спасибо.
– Мне? За что?
– Да, тебе, – они, улыбаясь, с двух сторон поцеловали его в щёки. – Мы получили то, что нам причиталось. И ты оправдал наши надежды. А теперь, одевайся. Учитель ждёт тебя.
Вана-тан натянул свою одежду и пошёл вслед за девушками, слегка покачиваясь на «ватных» от усталости ногах, обратно по лабиринту тихих коридоров. Они провели его до входа в основную часть Храма, ещё раз чмокнули в обе щеки сразу и, как будто растворились в тёмном боковом переходе.
 
Из ближайшего кустарника, опасливо озираясь, вышли несколько женщин. Позади них плёлся унылый Ванька, всем своим видом изображавший жуткую обиду.
– А вот и наши идут! – радостно сообщил Чалов, – Вань, ты чего надулся, как мышь на крупу?
– Алексей Степаныч, вы опять меня не взяли с собой! Ну что я, рыжий, что ли?
– А то нет? – хохотнул один из мужиков.
– Ладно тебе, не дуйся, – улыбаясь, попытался успокоить его Чалов, – Ты сначала стрелять толком научись, вот потом и в деле пригодишься.
Утешение председателя подействовало слабо, и «надутый» Ванька отошёл в сторонку.
Женщины сначала выведали все подробности последнего боя, а потом дружно попытались окружить Егора заботой и лаской. На что Лиза сразу ревниво среагировала, тщетно пытаясь засло-нить его своей худенькой фигуркой. Но плотные деревенские тётки не заметили, или сделали вид, её попыток и продолжали «окружение» ошалевшего от такого женского внимания Егора.
– Хорош вам галдеть, бабы! – прервал их «маневры» председатель. – Лучше покормите гостей.
– Это мы мигом! И накормим и напоим! – радостно наперебой заговорили женщины, – Может баньку истопить?
– Не, баньку не надо, – незаметно покосился Егор на Лизу, – торопимся мы.
– Куда ж вы так торопитесь то? – удивился Чалов, – Банька нынче – редкость! А у нас есть!
– В Максимовку они настроились ехать, Степаныч, – вставил своё слово дед Петрович.
– В Максимовку? Так там нет никого!
– Это хорошо, если никого нет, – продолжая ревниво коситься на женщин, сказала Лиза.
– Так, чего же вам там тогда надо-то? – продолжил удивляться председатель.
– Дело у нас там, срочное, – загадочно уклонился от ответа Егор.
– Ну, не хотите говорить – дело ваше. А откушать уж будьте любезны, а не то обидимся! – сказал Петрович.
– Это точно! А то мы обиженные – жуть, какие злые становимся! – шутливо пригрозил Чалов.

Накормили их знатно. Женщины, соскучившиеся по новым лицам и свежим новостям, повы-таскивали из погребов все запасы. Лиза с Егором, после приевшейся тушёнки, объелись свежим мясом с молодой картошкой, плотно добавив к этому ещё и солёных грибов с огурчиками.
– Что-то вы совсем и не съели ничего! – продолжали охать хлебосольные тётки, не смотря на то, что гости уже и дышали с трудом. – Может самогоночки?
От самогонки Егор наотрез отказался, и женщины шустро собрали им в дорогу приличного размера корзину с провизией, торжественно добавив туда поллитровку.
Повезло с кормёжкой и Вану. Быстро освоившись в небольшом деревенском коллективе, он сразу стал всеобщим любимцем. Собак в посёлке у них не осталось, поэтому и конкурентов у него не было.
Провожать их вышли всем составом. Мужики долго пожимали руки, женщины пытались приобнять Егора, но Лиза мужественно его отстояла, и им осталось лишь махать платочками на прощанье. Егор попытался было предложить Лизе остаться в посёлке, но она упёрлись так категорично, что он побоялся продолжать уговоры.
«Уазик» не спеша вывез их на трассу и покатил дальше. Вокруг было тихо и пустынно. Лиза сначала что-то поворчала, про нахальных деревенских баб, но быстро успокоилась и задремала под ровный гул мотора. Ван сразу завалился набок в салоне, и лишь сыто поглядывал одним гла-зом и помахивал хвостом, если на него обращали внимание.
Жаркий летний день неспешно двигался ближе к вечеру. Пока ещё было душно, но набегав-ший ветерок из окна несколько выправлял ситуацию. Нагретый солнцем асфальт дышал лёгким маревом. Поля, раскинувшиеся по обе стороны от дороги, желтели созревшей рожью. Где-то дале-ко справа, время от времени поблёскивала серебром река. Для идиллии не хватало только коров, пасущихся на лугах. Казалось, что здесь царит мир и покой, и все ужасы остались где-то далеко позади.
Они остановились примерно через час возле густого кустарника, чтобы немного размяться. Пройдясь до кустов, Егор не спеша шёл обратно, попыхивая сигареткой и сорвав ромашку по до-роге. Ван сидел в тени машины, прикрыв глаза и вывесив язык. Лиза показалась из-за «уазика», безмятежно улыбаясь и сладко потягиваясь.
– Дождь будет, – сказала она и показала на темнеющее далеко впереди небо.
– Похоже, славный будет дождичек, – согласился Егор, разглядывая тёмные плотные тучи, за-цепившие далёкие верхушки холмов. – Максимовка как раз где-то там. До неё ещё час – полтора ехать.
Ван лениво посмотрел на далёкие холмы, зевнул и запрыгнул в машину.
– Ну что, поехали? – спросил Егор, вручая Лизе ромашку.
– Ага, – улыбнулась она в ответ, и осторожно, как бы невзначай, прикоснулась к его руке.

Первые капли дождя забарабанили по крыше «уазика» примерно минут через сорок. Запахло мокрой травой и листвой. Егор с детства любил запах дождя. Ему всегда казалось, что дождь смы-вает всё ненужно, лишнее, плохое, оставляя после себя чистоту и надежду, и что теперь всё будет лучше, чем было до этого.
Включив дворники, которые поскрипывая, заёрзали по стеклу, Егор по привычке включил и фары. До вечера ещё было далеко, но дождь быстро усилился, превратившись в настоящий ливень. Вокруг потемнело. Видимость резко упала. За стеной падающей воды, чёрный блестящий асфальт проглядывал только местами – пришлось снизить скорость. Впереди черноту неба расколол яркий зигзаг молнии, и через пару секунд сочно ударил раскат грома, прокатившись эхом по холмам. Ван испуганно заскулил в глубине салона. Лиза, округлив глаза от страха, озиралась вокруг. Только Егор, абсолютно спокойно реагирующий на такой шум, внимательно старался объезжать особо большие лужи, чтобы случайно не влететь в какую-нибудь яму на дороге.
Впереди, за пеленой дождя, мелькнул одинокий жёлтый огонёк.
– Что это было? – настороженно спросила Лиза.
– Пока не знаю. Может мотоцикл, но в такую погоду в это как-то слабо верится. А может и фара-искатель – такие фары ставятся на спецмашинах или на военной технике! – Егор резко оста-новил машину и погасил фары. – Что будем делать?
– Не знаю. Тут и свернуть некуда! – робко сказала Лиза.
– Будем ждать. Если что – попробую прорваться вперёд. Военная машина идёт медленнее нас, поэтому шанс оторваться есть, – проговорил Егор, разворачивая тряпку с наганом.
Огонёк медленно приближался. Вот уже показался тёмный силуэт.
– Это легковушка! Но почему одна фара горит? – удивилась Лиза.
– А что, у вас тут лампочки ещё продают? – поинтересовался Егор.
– Ну, кому нужно – найти всегда смогут.
Егор оглянулся на пса, внимательно всматривающегося вперёд и, отметив про себя, что тот не рычит, немного успокоился.
Это оказался древний и насквозь ржавый «запорожец», что вполне логично объясняло одну горящую фару. Он не спеша подкатил и встал рядом с ними. Водительское стекло со скрипом опустилось до середины, и Егор увидел лицо забавного дедули в круглых очках.
– Здоровеньки булы, люди добрые! – приветливо произнёс дедуля. – Куды вас понесло в такое ненастье?
– И тебе, отец, не хворать! – уже спокойно улыбаясь, ответил Егор. – В Максимовку мы едем.
– Куда?! – округлились у деда глаза, сравнявшись по размеру с очками.
– В Максимовку, а что такое?
– Вы, видать, не местные? Вы шо, не знаете про Максимовку?
– Чего мы не знаем?
– Так, нечисть же там завелась! Опосля того, как Облако сначала всех пожрало, она там и по-селилась!
– Какая ещё нечисть? Ты чего, дед?
– Обычная! – возбуждённо продолжил втолковывать им дед, словно объяснял малым детям очевидные вещи. – Кто туды заходил – долго заикались и потом несли такую околесицу! А по но-чам она воет – ну просто жуть!
– Ох, ничего себе, страсти какие! – удивился Егор. – И давно она там?
– Так, почитай с полгода уже! Так что подумайте ещё раз – зачем вам свои головы туды совать то!
– Да, надо нам туда.
– Дело ваше, но потом не плачьте. Поеду я – некогда мне. А вы подумайте! – недовольно про-ворчал дед.
Окно со скрипом закрылось и «запорожец» потарахтел дальше. Егор глянул в зеркало – в зад-них фонарях «ветерана» лампочки не горели вовсе. Поэтому отъехав совсем немного, «запор» ис-чез за стеной дождя, как будто и не было его.
Егор посмотрел на притихшую Лизу:
– Слыхала?
– Ага.
– Чего думаешь? Что дальше будем делать?
– Не знаю я. Никогда с таким не сталкивалась.
– У меня-то вариантов нет – мне всё равно туда нужно. А вот тебе стоит ли туда ехать? – на-чал вслух размышлять Егор.
– А я куда же? Ты вокруг-то глянь! Да и не пойду я никуда без тебя теперь. Вместе нам нужно быть! – она жалобно посмотрела на Егора.
Егор немного поразмыслил и согласился:
– Ладно. Что с тобой делать? Поехали. Да, Ван?
Пёс одобрительно гавкнул и снова привычно разлегся на полу.

Покосившийся указатель с надписью «Максимовка» медленно выплыл навстречу «уазику». Облезлый вид указателя почему-то сразу вызвал ассоциацию со старым кладбищем, старые кресты которого вызывают уныние и потаённые страхи. От добротной грунтовки, поворачивающей к селу, остались лишь жалкие воспоминания. Время и дожди превратили дорогу в сплошную полосу препятствий, частично покрытую большими лужами. Следов транспорта не наблюдалось, и отчасти это радовало – иначе размешанная грязь стала бы совсем непроходимой.
Егор вылез из машины и, поёживаясь от попадающих за шиворот дождевых капель, пошёл включать «трещотки» на передних колёсах. Дождь лил уже чуть тише, но края хмурым тучам вид-но не было. Он вернулся уже немного промокшим, подвигал рычаги и, помолясь «автомобильно-му богу», чтобы всё было исправно, свернул к селу. Старый добрый «уазик», плавно покачиваясь на неровностях, поплыл, словно корабль через лужи к темнеющим вдали строениям.
Вид  Максимовки только усилил гнетущее ощущение старого кладбища. Упавшие и лишь местами чудом державшиеся косые заборы, раскрытые ворота, заросшие травой палисадники, ок-на с разбитыми стёклами – всё это на фоне моросящего дождя и сгущающихся сумерек выглядело жутковато.
Егор подъехал к дому Матвеича. Дом, стоящий на краю села, мало чем отличался от осталь-ных – такой же пустой и мрачный. Раве что только оконные стёкла, уныло отражающие окру-жающий пейзаж, были целы.
Заехав сходу в открытые настежь ворота, Егор заглушил двигатель и скомандовал:
– Привал! Заночуем здесь.
– Страшно-то как тут! – отозвалась Лиза.
– Выбор не велик, сейчас везде так. Дом, вроде, не совсем развалился – внутри сухо должно быть. Мы тут уже бывали когда-то, правда, Ван?
Пёс ответил ему тоскливым поскуливанием и выскочил следом за Егором во двор. Сделав круг и обнюхав все углы, он опасливо вошёл в дом, не обнаружил ничего подозрительного и улёгся на покосившемся крыльце.
 Внутри сохранился относительный порядок. Если не принимать во внимание вездесущую пыль повсюду и ощущение затхлости, то было вполне прилично – даже посуда на полках и засте-ленная кровать.
– Располагайся, Лиза, всё спокойно, – пригласил Егор. – Будь как дома.
Егор вышел во двор, прикрыл ворота, убедился, что в застоявшемся колодце воду лучше не брать и не придумал ничего лучше, чем подставить найденное им ведро под дождевую струю, сте-кавшую с крыши. В сарае осталось немного относительно сухих дров, и уже скоро, печка весело затрещала искрами, распространяя влажноватое тепло по дому.
– А тут даже уютно, – уже спокойным голосом сказала Лиза, – только прибраться бы немного.
– Вода сейчас наберётся, тряпки есть. Сама справишься?
– Ага. Но вы далеко не уходите.
– Мы тут рядом, посмотрим, что да как. Не переживай, – ответил Егор и пошёл с обходом во-круг дома.
Когда он вернулся в дом, там уже пахло жильём. На чистом столе горела длинная свеча в ста-кане, блестящие чашки и кружки расставлены по порядку, печка гудит ровным сухим жаром. Ван, вернувшийся чуть раньше Егора, лежит в углу и внимательно наблюдает, как Лиза выкладывает еду из корзины.
– Ну, как там?
– Тихо всё. Ни души вокруг, – доложил Егор. – Дождь заканчивается.
– Это хорошо. Садись, ужинать будем.

Ужин получился спокойным, домашним и почти семейным. Выпив по рюмочке крепчайшего самогона, они неплохо закусили. Лиза разлила по чашкам душистый чай, найденный ею на пол-ках. Они сидели рядом, молчали и слушали, как потрескивают дрова в печи, наслаждаясь уже подзабытым чувством домашнего тепла.
Егор развернул карту на столе и достал амулет, который при его прикосновении оживлённо запульсировал.
– Ух, ты! А это что такое? – восхищённо произнесла Лиза.
– Это мой амулет.
– А можно мне посмотреть? – протянула она ладошку.
Она разглядывала его, любуясь отблесками свечи в застывших искорках, крутила и так и этак.
– Он как будто живой! – с поистине детским восторгом спросила она. – А что это такое, ка-мень?
– Это янтарь – застывшая смола древних деревьев. Так нам в школе рассказывали. А по одной из легенд – это застывшие слёзы морской богини, которая оплакивала своего возлюбленного.
– Как красиво! И он приносит тебе удачу?
– Пока да, – улыбнулся Егор, – а ещё, он ведёт меня туда, где я должен быть.
– Это туда, куда мы едем?
Егор взял амулет в руку и, зажав в кулаке, ощутил знакомый зов:
– Да, это там.
– А что будет потом, когда ты придёшь туда?
– Я не знаю. Что-то должно измениться в мире, что-то обязательно должно измениться!
– К тебе вернётся память, и ты сможешь всё изменить?
– Думаю, что да, – Егор в мыслях уже корил себя, что расслабился и совсем забыл про свою «легенду», – так и должно быть.
– Я верю, что так и будет! – с жаром подхватила она.
– И я верю!
Немного позднее, они выхлопали на крыльце пыльные одеяло с подушкой и лежали рядом, прямо так, не раздеваясь. Погасив свечу, Лиза положила голову ему на плечо, взяла за руку и за-таилась, видимо ожидая от него дальнейших действий. Но Егору было не до действий – он, в ко-торый раз, безрезультатно пытался решить, как ему поступить дальше, взять ли Лизу с собой к «точке»? Но что будет с ней дальше в лесу, если его забросит далеко отсюда? Оставить здесь – тоже не вариант.
«Надо было оставить её в посёлке, у председателя! – в который раз мысленно сокрушался он, – а теперь что?»
Видя, как Лиза привязалась к нему, он уже проникся чувством ответственности за эту малень-кую хрупкую девушку, и теперь мучительно не находил решения.
Выждав длинную паузу, Лиза тяжело вздохнула и повернулась к нему спиной, впрочем, не за-быв положить его руку себе на талию. Он приобнял её сзади, и скоро она уснула, доверчиво при-жавшись к нему всем телом.
Дрова в печи потихоньку догорали. Егору было тепло и уютно.
«Завтра на «свежую голову» решу, как с ней быть, – уже засыпая подумал он, – завтра… зав-тра… завтра…»

– Вечно вы, молодёжь, всё на завтра откладываете!
Егор открыл глаза и прислушался – что это было? В полумраке дома, освещаемого только робкой луной, выглянувшей из-за туч и отблесками догорающего огня в печи, которые пробива-лись через тонкие щели печной дверцы, было тихо. Рядом ровно и спокойно дышала Лиза, возле порога посапывал Ван, растянувшись на коврике. Егор закрыл глаза.
– Ничего-то вы решить сами не можете!
Это уже не почудилось! Егор снова открыл глаза и огляделся – никого.
– Да, не верти ты головой! Всё одно – не увидишь, если только я сам не захочу! – снова раз-дался негромкий, чуть скрипучий голос.
– Ты кто? – хриплым от волнения и испуга шёпотом спросил Егор.
– Кто? Ерофеич я! Слыхал про меня? Тебе Фёдор Матвеич про меня сказывал, забыл поди?
– Ерофеич? Это домовой, который?
– Ну, можно и так сказать.
Егор осторожно присел на край кровати, и покосился на беспечно спящего у двери Вана.
– Не смотри ты на них. Всё одно, они нас не слышат, – продолжил скрипучий голос.
– Это как так?
– Как-как? А вот так! Не должно им меня слышать, вот я и не позволяю!
Егор потряс головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение.
– А может, ты мне покажешься? Вдруг, ты просто глюк какой? Мало ли каких грибочков мы на ужин поели? – пустился на мелкую провокацию Егор.
– А можа я и есть глюк? – с вызовом ответил Ерофеич. – Ну да ладно, смотри – от меня не убудет. Только, чур – руками не трогать, не люблю я этого!
Откуда-то из тени за печкой, показалось небольшое, почти квадратное существо примерно в полметра ростом. Существо враскачку прошагало по комнате и, с кряхтеньем взобравшись на лав-ку, уселось напротив Егора. Вблизи Ерофеич оказался маленьким старичком с пышной нечёсаной шевелюрой, плавно переходящей в такую же нечёсаную бороду. Он сложил руки на груди, поверх бороды, и беспечно болтая кривыми ножками, смотрел в упор на Егора.
– Ну как, насмотрелся? – ехидно поинтересовался домовой. –  Так ты смотри, да спрашивай, чего не понятно тебе.
– Чего спрашивать-то?
– А чего хошь. Мне велено всё тебе растолковать. Видать, не простой ты человечек, раз о тебе так хлопочут.
– Кто хлопочет? –  изумился Егор.
– Знамо кто! – многозначительно указал пальцем вверх дедок. – Ты это, не тяни, вопрошай. Хошь про задание твоё, хошь про амулет диковинный.
 – Вы и про это знаете?!
– Ну да. Мне про это ещё в прошлый раз всё обсказали, но Матвеич тебе и без меня помог.
– Про амулет я понял, вроде бы,– почесал затылок Егор, – это что-то вроде ключа и компаса вместе. А вот куда я попал, и куда потом попаду?
– Ну да, вроде того. А насчёт того, «куда попал»… Про Узор Силы тебе толковали уже?
– Говорили, но я толком ничего не понял, – признался Егор.
– И не мудрено. Чтоб подробно в этом разобраться – долго учиться нужно наукам сложным. Не простое это дело, – Ерофеич уселся на лавке поудобнее, закинув ногу на ногу. – Попробую по-простому растолковать.
Время – оно как дерево. Вот идёт ствол ровный да гладкий, – значит, всё ладно пока. Идёт се-бе, растёт и тут – бац! Что-то не так пошло! И от ствола ветки разошлись в стороны. И уже не ствол вверх тянется, а несколько веток дальше растут, и каждая по-своему. Так вот, место, где амулет пробудился – это там, где ствол на ветки разошёлся. Место, где амулет тебя перекинул на другую ветку – и есть одна из точек, из которых Узор Силы состоит. И всё бы ничего, но только если ты «вниз» посмотришь, то поймёшь, что стволов-то тоже много растёт, и ниже они тоже из одного места выходят. В-о-о-о-т!
Домовой перевёл дух, и хитро прищурившись, поинтересовался:
– Понял чего?
– Неа, – честно признался Егор.
– Ну, да не кручинься. Сразу этого никто понять не может. Это потом доходит, с мудростью житейской. А до кого и совсем не доходит, – «обнадёжил» он Егора. – Ты попроще чего спраши-вай.
– Хорошо. Вот, меня в первый раз перекинуло, а что там дальше происходит, в моём первом мире?
– Там-то? Пока ты в других ветках-временах бродишь, там всё по-прежнему идёт, как и рань-ше. Но это первый раз только.
– Это как – в «первый»?
– А так. Ежели тебя завтра куда ещё кинет, то тут ветка закончится, и конец её, точка Узора Силы, исчезнет. Это амулет твой так настроен, чтобы совсем всё не запутать.
– Замудрил ты мне голову! То есть, всё это исчезнет? Весь мир, вместе с людьми? – округлил глаза Егор.
– Ну, да. Ветка исчезнет, потому, как неправильно росла она. А амулет её, значится, как бы и обрежет.
– А люди как?
– А что люди? Люди эти в других, правильных ветках, живут – и не тужат.
– М-да! И сколько их, этих веток таких?
– Да, кто ж их знает-то? – всплеснул руками домовой. – Сколько их, какие, как переплетаются – об этом только магистрам ведомо, и то, только вокруг них самих.
– Значит, куда меня закинет, ты не знаешь?
– Не знаю, конечно. Амулет знает, но у него не спросишь. Он на конкретную часть Узора на-строен, чтобы исправить его.
– Ясно, что ничего не ясно. Так, и что мне дальше делать? – огорчённо спросил Егор.
– А у тебя, мил-человек, выбор не богат. Или ты идешь дальше по «точкам» и свой мир вы-правляешь, или остаёшься там, где сейчас есть – вот и весь выбор!
– Ну, а хотя бы сколько раз мне так «прыгать»? Тоже не скажешь?
– И этого не скажу – не знаю. Знает тот магистр, кто твой амулет настраивал. Сколько ему то-чек исправить нужно, чтобы своей цели добиться – может одну, а может и сто! Только ему и ве-домо, – развел ручками дедок.
– Озадачил ты меня, Ерофеич! – задумчиво произнёс Егор. – Да, слушай, а что это люди гово-рили, что нечисть тут завелась? Это не ты тут балуешь?
Дед хитро улыбнулся:
– Я! Кому ж ещё тут баловать-то? Я же знал, что вы придёте сюда – вот и отгонял людей не-нужных, да тёмных. Дело-то нехитрое, да привычное!
– Ну, ладно. Точку эту я пройду, мир этот исчезнет, а ты куда? Тоже исчезнешь?
– Дык, я-то не человек. Я этот, как это, по-вашему, «дух бесплотный». Мне дорога на другую ветку. Как сюда попал, так и дальше уйду. Мне дело везде найдется. А куда? Начальство за меня и решит, – он снова многозначительно указал своим маленьким пальчиков куда-то вверх. – Ну, да ладно, узнал ты, чего хотел?
– И узнал и не узнал. Чёрт его разберёт теперь! – посетовал Егор.
– Вот и ладненько! – оживился домовой. – Ты ложись теперь, а утро вечера… сам знаешь!
Егор прилег обратно на скрипнувшую пружинами кровать, и хотел ещё спросить деда про Облака, но в этот момент дед поднял руку раскрытой ладошкой вверх и дунул поверх неё на Егора – мир вокруг помутнел, покачнулся, и провалился в темноту.

Проснулся Егор того, что кто-то ласково поглаживал его по щеке. Он осторожно чуть приот-крыл глаза и, некоторое время, наблюдал сквозь ресницы, как Лиза, с мечтательным выражением лица, легонько касается его подросшей щетины тыльной стороной руки. Он шевельнулся, и она, смутившись, быстро отдёрнула руку.
– С добрым утром! – сказал он ей и сладко потянулся.
– С добрым, – ответила тихонько она. – Как тебе спалось?
– Вроде, не плохо, а что?
– Ты ночью разговаривал во сне, – сказала она, вставая. – Пойдем чай пить, вскипел уже.
– И о чём я разговаривал? – спросил Егор, с сомнением покосившись на лавку напротив.
– Я толком не поняла. Бормотал что-то. Всё выспрашивал про ветки какие-то,  а у кого – не понятно.
– Странно,  не помню, – отозвался он, и быстренько перевёл разговор. – А тебе как спалось?
– Как-как? Никак не спалось! – с плохо скрываемым упрёком ответила Лиза, и добавила за-думчиво. – И ещё, сон мне снился, что скоро меня не станет.
– Это как? – насторожился Егор.
– Снилось, что несёт меня к обрыву, как река несёт ветку сломанную. А обрыв тот, как водо-пад, только там внизу нет ничего – чернота и холод. И ничего я сделать не могу – поток тот силь-нее меня, и ухватиться не за что и помочь некому.
– Ну, успокойся, – приобнял её сзади за плечи Егор, – Это же только сон.
Она резко повернулась к нему лицом:
– Правда?!
– Правда-правда, – ласково ответил он, глядя в её глаза, полные влаги и отчаянной надежды, – я сейчас приду.
Лиза смахнула что-то с ресницы и засуетилась с кружками, а он побыстрее вышел на крыльцо. Вышел, почти выбежал, лишь бы она не заметила, как резануло у него в груди, как навернулись слёзы, как вихрем заметались мысли в голове, отдаваясь пульсирующей болью в висках.
Утро выдалось хоть и пасмурным, но без дождя. Серые, но уже не такие грозные тучи мед-ленно ползли по небу, не давая выглянуть солнцу. Было прохладно.
Он сидел на крыльце и курил, пытаясь успокоиться. Подошёл Ван, посмотрел своими груст-ными выразительными глазами, тяжело вздохнул и положил голову Егору на колени и зажмурил-ся.
– Ох, друг, тяжко-то как! Жжёт внутри, словно кипятком обварили. А что я ей скажу, а? Что я могу сказать? Что сон этот – вещий? Что так и должно быть? Что у меня на выбор – либо она и этот ужасный мир, либо мой мир, который нужно спасать, в котором остались все близкие мне люди? – пожаловался Егор, поглаживая пса за ушами, и подумал: «А в том, моём мире, Лиза меня не знает. Совсем не знает. И возможно, что и не узнает никогда…»
Пёс стоял тихо и ничего не отвечал,  медленно покачивая хвостом. Его жёсткая серая шерсть приятно скользила у Егора между пальцев, и тепло собачьего тела, идущее из-под шерсти, на са-мом деле успокаивало. Боль отступила куда-то вглубь, но не исчезла совсем, а только затаилась.
– Ну, всё! Хватит нюни распускать! – резко приказал себе Егор, выбросил давно догоревший окурок и пошёл пить чай.
 
«Уазик» медленно полз между заросших травой полей по мокрой дороге, которая скорее уга-дывалась, чем была на самом деле. Тёмный хмурый лес стоял далеко впереди сплошной стеной, как граница между этим миром, и чем-то новым и неизведанным. Это «что-то», пока ещё скрытое лесистыми холмами, ждало его, готовя новые испытания, затаившись до поры до времени. Аму-лет, лежащий в кармане брюк, начал пульсировать всё сильнее, тянул его туда. Туда, куда он обя-зательно должен дойти. Дойти, во что бы то ни стало.
Лиза молчала, задумчиво глядя в окно на проплывающие мимо волны дикой травы, разгоняе-мые свежим ветром. Ван лежал, наполовину забравшись на капот, между ними, и тоже помалки-вал, внимательно глядя вперёд. Лиза медленно поглаживала его по передней лапе, и пёс, улучив момент, лизнул её тонкую белую руку. Она повернулась к нему и обняла за лохматую шею. Так они и ехали, молча и глядя вдаль – хрупкая женщина и большой пёс.
А потом они долго шли по притихшему влажному лесу. Ван не спеша трусил впереди, следом шёл Егор, позади них шагала Лиза, изо всех сил стараясь не отставать. Тропы видно не было, и Егор шёл уже по памяти, и доверяясь собаке. С памятью у Вана всё было хорошо – он шёл впереди уверенно, и лишь изредка оглядывался на людей. После дождя было очень сыро, и они вымокли насквозь до пояса. В обуви тоже начала подчавкивать вода. Пса же, промокшего с головы до ног, это совсем не беспокоило. Он спокойно шёл пружинистым бодрым шагом, время от времени слизывая капли воды, висящие на траве.
Заветная поляна и на этот раз показалась неожиданно, выглянув из-за расступившихся в сто-роны деревьев. Амулет, ощутимо нагревшись и сильно пульсируя, тянул к центру поляны.
Ван громко и неожиданно заскулил. В его голосе, наполненном тоской и тревогой, эмоции отразились так сильно, что Егор и Лиза сразу замерли. Егор вгляделся в туманную дымку и неожиданно выматерился – там, в центре поляны, неподвижно висело белое плотное облако, полностью скрыв под собой древние камни!
Лиза, испуганно охнув, ухватила Егора за локоть:
– Это же… Тебе нужно туда?
– Туда, – после небольшой паузы ответил он, разглядывая застывшие белые клубы.
Ван неподвижно сидел на краю поляны, прижав уши, и неотрывно смотрел на Облако.
– Держи его, – кивнула на собаку Лиза, – он зачарован, может к нему рвануть.
Егор крадучись подошёл к псу и обнял его за шею, чувствуя, как напряглись все мышцы под мокрой серой шерстью.
– Не похоже, что Облако собирается улетать, – с отчаяньем проговорил Егор, – Что же делать-то?
– Я придумала, – подошла к ним сзади Лиза, – На меня Облако не действует. Я обойду по лесу поляну, и с той стороны попробую подманить его.
– Это опасно! Ты же сама знаешь!
– Знаю, но я отведу его подальше и спрячусь в лесу, а ты, тем временем, проберёшься, куда тебе там надо. Я не уверена только, что надолго получится отвлечь. Ты успеешь?
– Не знаю, должен успеть, но…
Она не дала ему договорить и, совершенно неожиданно, впилась в его губы в жарком длинном поцелуе, обвив его шею руками. Потом резко развернулась и сразу скрылась в кустарнике.
Егор, ошалевший от неожиданности, тяжело дышал и лишь глупо хлопал глазами, продолжая держать Вана.
Прошло минут десять, не больше. Тревожное ожидание уже начало граничить с отчаяньем, когда на другом конце поляны он разглядел маленькую фигурку, мелькнувшую между деревьями. Лиза помахала им рукой и начала медленно приближаться к Облаку с другой стороны.
Сначала, ничего не происходило. Облако по-прежнему неподвижно висело над камнями, ни-как не реагируя не неё. Но вот – что-то шевельнулось внутри белой массы, и Облако плавно нача-ло сползать с камней, забирая немного левее и понемногу ускоряя движение. Лиза, заметив это, сначала замерла, а потом медленно двинулась к лесу. Дистанция между ними постепенно начала уменьшаться.
Егор вдруг почувствовал, как мышцы Вана постепенно расслабились и тот завертел головой, пытаясь понять, что происходит.
– Беги-и-и! – услышал он её запыхавшийся голос, и рванулся вперёд, к камням, на ходу доста-вая амулет из кармана.
Расстояние до камней сокращалось. Он бежал изо всех сил, путаясь в длинной мокрой траве и спотыкаясь об кочки. Ван обогнал его и уже ждал, стоя рядом с узким входом вовнутрь.
До камней оставалось всего несколько шагов, когда Егор, в очередной раз, бросив взгляд вдаль, увидел, как маленькая женская фигурка, не добежав до леса совсем немного, нелепо взмах-нула руками и рухнула в траву, запнувшись обо что-то.
Он уже не видел, как из Облака вытянулось длинное щупальце, и лишь услышал знакомый щелчок.
– Н-е-е-ет! – вырвалось у него.
Уже по инерции, он протиснулся между камней и положил амулет на плоский камень, чувст-вуя, как пёс пролез следом за ним, и прижался мокрым боком к его ноге.
В этот раз не было ни ветра, ни грома, ни молний. Амулет ярко вспыхнул, освещая жёлтым сиянием серые камни, и всё вокруг плавно, как в театре, погрузилось во тьму.

Улыбаясь, Локка-тал смотрел на своего ученика, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу, который стоял перед ним. Вана-тан, раскрасневшийся от стеснения, не знал, как начать раз-говор.
– Пройди, сядь и ничего не бойся спрашивать, – указал жрец на табурет возле стола, – в том, что происходит с тобой в последнее время, нет ничего постыдного или неестественного.
Юноша прошёл ближе, сел и поднял смущённые глаза на учителя:
– Я… Мне… непонятно.
– Всё, что случилось недавно, произошло впервые в твоей жизни, и хорошо, что ты решился задать вопросы об этом. Гораздо хуже, когда молодой человек прячет это в себе, полагая, что само собой всё разрешится. Не разрешится. Скорее всего, останется на всю жизнь внутри, искаженным и далёким от истины. Эта область отношений всегда будет самой сложной, потому, что она силь-нее других подвержена эмоциям. А эмоции возникают и угасают, как порывы ветра, и плохо под-даются объяснению, – жрец подсел поближе, – спрашивай.
– Учитель, я чувствую, что становлюсь сильнее, что Сила Источника наполняет меня по-другому. Это как-то связано, что я был с женщиной… женщинами?
– Связано, и очень сильно. Я уже рассказывал тебе об этом раньше. Женская часть силы, по-зволит использовать поток Источника полнее. Шире, если сравнивать его с рекой.
– Но, когда мы «были вместе», мне казалось, что получают только они, а я получаю только удовольствие?
– А что происходило с тобой в «те» моменты? Я не спрашиваю об ощущениях твоего тела, я говорю о твоих мыслях и чувствах.
– Сначала…
– Сначала, в первый раз, не было ни чувств, ни мыслей. Верно?
– Да, – снова потупил взор Вана-тан.
Локка-тал  опять улыбнулся:
– Это нормально. Но что было с тобой, когда прошла первая волна, чуть позже?
– Потом, я больше думал о них, о том, чтобы им было хорошо со мной. Но я не знал, как этого достичь.
– Это вопрос желания и опыта. Я знаю, что им было хорошо, что они получили желаемое.
– Откуда? – округлил глаза Вана-тан.
– Всё просто – иначе, твоё владение Силой не изменилось бы. В этом и есть весь секрет – по-лучить часть их силы, смешав её со своей, можно только тогда, когда женщины получают желае-мое от тебя.
– А то, что второй раз их было две, и «это» продолжалось так долго, пока меня не лишили сил до последней капли – это тоже специально? Просто, в какой-то момент я понял, что они уже получили всё, что хотели, но не остановились на этом. И почему ритуал тогда называется Наполнение?
– Я не зря сравнил поток Силы с рекой, когда говорил тебе о «ширине». Ширина – это разно-образие струй в потоке Силы. Кроме этого есть ещё и «глубина» – это то, как много силы Потока ты можешь накопить, впитать в себя. Но, чтобы наполнить сосуд чем-то ценным, из него нужно удалить всё, что мешает этому, всё ненужное, лишнее.
– И что же? – опять удивился Вана-тан.
– Всё детское, юношеское – переживания, эмоции, предрассудки, комплексы. Нужно научить-ся смотреть на всё «взрослыми глазами» – рассудительно, мудро, иногда, даже немного цинично. Не у всех получается правильно. Жаль, но я надеюсь, что у тебя получится в полной мере.
– А почему девушки были в масках?
– А это – другая сторона искусства владения силой, – жрец встал и начал не спеша прохажи-ваться по комнате. – Ты должен помнить, что жрец, не простой человек – он наделён способно-стью управления Силой, а это очень ответственно!
– И что?
– При отношениях с одной конкретной женщиной, у мужчины возникает привязанность. Это хорошо, когда нужно завести семью, родить детей. У жреца же, владеющего Силой, другое пред-назначение в жизни, и поэтому привязанности мешают ему исполнять свой долг. Жрец не должен ставить интересы одного человека выше других, его долг – забота обо всей общине. Интересы од-ного человека часто не совпадают с интересами всего общества, а если этот человек наделён Си-лой, то последствия могут быть трагичны. Так начинаются войны, гибнут люди и целые государ-ства. История хранит много примеров, когда виной всему становится и привязанность к женщине.
– Но, Ланка…
– Да, она очень нравилась тебе, – перебил юношу Локка-тал, – но… её не было среди тех, кто разделил с тобою ложе. Удивлён?
– Не было?!
– А что ты скажешь, на то, что она тоже приходила в ночи в маске, но к другому мужчине?
– Что? Я? А? – внутри у Вана-тана сначала поднялась волна возмущения, но постепенно стих-ла, уступив место рассудительности.
Учитель опять улыбнулся:
– Вот видишь – ты начинаешь смотреть на мир по-другому. Именно так и должен смотреть на него жрец. Твоя цель в этой жизни – служить всей общине. Чтобы служить людям хорошо, ты должен стать сильнее,  и если для этого нужно измениться, ты сделаешь это правильно. Такова судьба всех сильных мира сего, – учитель подошёл к окну, настороженно вглядываясь в  тучи над горизонтом. – Есть ещё одна крайность – это когда человек начинает считать себя выше всех во-круг, но это уже другая сторона искусства владения Силой.
Локка-тал замолчал, продолжая вглядываться вдаль. Там, у самого горизонта, в сплошной черноте, началось какое-то движение. Сначала появились редкие просветы, через которые захо-дящее солнце протянуло во все стороны свои яркие лучи. И вдруг, из самой тёмной тучи, вниз ударила яркая молния, осветив на мгновение всё вокруг. Следом докатился раскат грома и сразу вслед за ним, Вана-тан почувствовал, как до него докатилась живительная  волна, заполняя каж-дую клеточку его тела.
– Сбылось! – радостно воскликнул учитель, – Узор Силы изменился!
– Амулет?
– Да, амулет снова сработал! Как вовремя!
– Что вовремя, учитель?
– Всё сошлось. Ты полностью готов, чтобы принять Поток, – жрец резко обернулся, его глаза светились искренней радостью. – Я не говорил тебе до срока, что ты можешь стать очень сильным, сильнее любого из наших жрецов, и теперь мы сможем не только защитить наши поселения, но и победить врага. Теперь мы сможем дойти до его логова и дать бой уже там!
– Теперь Узор пропал?
– Нет, его нельзя уничтожить – он слишком велик, но теперь Узор не сдерживает наш Источ-ник, и не подпитывает врага! Теперь мы сможем загнать Тьму обратно и снова установить равно-весие!
Вана-тан смотрел, как разительно изменился внешне его учитель, как он расправил плечи, как дышит полной грудью, впервые за столько месяцев. Он смотрел, как расходятся в стороны тучи на горизонте, ощущал, как Поток наполняет его и понимал, что всё ещё только начинается.

Егор открыл глаза, и попытался сфокусироваться хоть на каком-нибудь предмете, которые плавным хороводом плыли по кругу в сумерках, вызывая лёгкую тошноту. Это получилось не сразу. Мир вокруг нехотя замедлил своё движение, и он, наконец, смог разглядеть детали – люстра, ковёр на стене, слабый отсвет бледного рассвета на потолке.
Что-то давило на его затёкшее плечо. Он осторожно повернул голову и долго смотрел на круглое милое личико, ещё не веря в то, что видит – Светка! Живая и здоровая! Поддавшись на-хлынувшему потоку чувств, он крепко обнял её, прижался губами к её виску и замер, боясь, что это всё может развеяться как сон.
 Светлана неожиданно вздрогнула, открыла заспанные глаза и долго всматривалась в окру-жающую её обстановку, затем облегчённо вздохнула и повернулась к нему спиной. Он поправил на ней плед, обнял и попытался привести в порядок, скачущие в голове мысли: «Он вернулся! Вернулся обратно, и ТОГДА, когда зарядился амулет!»
«Амулет!»  – вдруг всплыло в его памяти.
Осторожно протянув руку под диван, Егор долго шарил там и, наконец, достал небольшой ян-тарный шарик, разглядывая его на ладони. Шарик был самым обычным, холодным и без всяких светящихся искорок внутри.
Егор тихонько встал, прошёлся на цыпочках по комнате – никого. Он выглянул, сквозь щель в шторах, во двор – обычный пустой двор, укрытый не растаявшими ещё сугробами, подсвеченными холодными предутренними сумерками.
Света заворочалась на диване, и он услышал её сонный голос:
– Ты где? Чего не спишь?
Он подошёл, сел возле неё и нежно взял за руку:
– Здесь я. Я снова здесь. Ты спи, солнышко, спи. Всё хорошо. Когда ты проснёшься, я расска-жу тебе много-много интересного. Это будет история со счастливым концом, как ты любишь.
Егор задумался:
«Нашим нужно будет рассказать обязательно. Интересно, а они поверят? Я не уверен. А ещё, мне обязательно  нужно съездить в одно место. Обязательно! Там меня должен ждать мой друг – настоящий друг! Я очень надеюсь, что он узнает меня – очень!»