Шабашка

                ШАБАШКА
                (Не выдуманные истории)                Не спалось. На завтра осталось прибраться, получить деньги и … опять новый объект, или съездить домой? Семён уже почти пятнадцать лет работал в Москве, да можно сказать с самой перестройки. Домой  в Чувашию ездил всего несколько раз в год, в основном, на большие праздники. Вчера жена звонила, что замучились с огородом, лето сырое,  трава выше картошки,  да и окучивать пора. Завтра получу свои семьдесят тысяч и , наверно,  рвану домой. В этот раз Семён ремонтировал дачу под Чеховым. Работа была не ахти какая, там поделать, там прибить, здесь заменить. В таком случае говорят, что лучше было бы всё снести и построить заново. Но заказ есть заказ. После долгих споров, которые Семён не любил, сошлись на семидесяти тысячах и кормёжке  на весь период  работ. Самуил Яковлевич, хозяин дачи, небольшого роста с пивным животиком, как правило, дома только завтракал и никакого участия в ремонте не принимал. После завтрака он уезжал в Москву по своим адвокатским делам и возвращался  за полночь. тВсеми делами по дому заправляла его жена Роза Давидовна,  начинающая расплываться женщина лет сорока пяти,  чем- то напоминая Лолиту Милявскую. Она долго убеждала Семёна, что они затеяли ремонт на «последние гроши», а он закатывает такую неподъёмную цену. А у них ещё Эдику надо помогать, так как он учится в Лондоне и едва сводит концы с концами. Но ниже семидесяти тысяч Семён не опустился, а потом ещё долго жалел, что не отказался от этой работы. Роза Давидовна буквально стояла над душой все эти две недели, спрашивая почему делаешь так, а может лучше  по- другому. К обговорённой смете добавилась ещё дюжина просьб. Семён сделал новую будку для собаки,  cпилил и раскряжевал две старые яблони,  казалось просьбам не будет конца, а Роза, так к концу первой недели стал называть её Семён, приговаривала, как не помочь,  я же тебя кормлю. Ну вот, кажется, всё закончилось, Семён повернулся на левый бок (он спал на первом этаже, где делал ремонт, а хозяева на втором) и в просвете открытой двери увидел Розу. В лунном свете она стояла как изваяние, в ночной рубашке с распущенными волосами. Семёну стало жутко, и он машинально спросил: «Тебе чего?» Роза двинулась с места  «Холодно, наверху я замёрзла». Она подошла к кровати, присела на неё: « Подвинься». Семён подвинулся, запах духов вскружил ему голову. В последнюю минуту мелькнула мысль, что наверху муж. 
Утром, очнувшись от полудрёмы, наскоро умывшись, Семён собрал инструмент и вышел в веранду. Самуил Яковлевич сидел за столом и читал «Новую газету». Роза  что-то щебетала ему про Эдика и как никогда быстро накрывала на стол. Семён поздоровался,   присел на краешек стула. Самуил Яковлевич что-то буркнул и продолжал читать, а Роза,  улыбаясь,  спросила: « Семён Константинович,  вам кофе или чаю?».  Бурду, похожую на кофе, Семён пить не хотел : «Всё равно» - ответил он. « Да вот мы приготовили Вам расчёт» и подала деньги. Семён аккуратно пересчитал ассигнации.  « Договаривались на семьдесят  тысяч, а здесь тридцать пять». « Разве я этого не стою?»-  мило улыбаясь, ответила Роза. Самуил Яковлевич хмыкнул, сложил газету и с аппетитом навалился на шкварки. Ничего себе,  съездил домой, думал Семён, хлопая глазами.      « Мы вот решили и в квартире к осени сделать ремонт, очень надеемся на вас, Сёма» - сказала Роза. «Телефон Ваш у меня есть, да  и Ольге  Ивановне привет». Семёна как будто по затылку ударили. Зачем  я ей про жену - то рассказывал!   Семён вышел на улицу долго думал, куда же ему теперь и пошёл в сторону леса.
 Подходя к лесу, он видел, как сквозь листву  пробиваются лучики восходящего солнца, отражаясь в капельках  росы, играя всеми цветами радуги. Середина лета, благодать.  Но почему на душе так скверно?