Она скользит Офелией по саду, и в серой дымке предосенних дней, и в горьких гладиолусах заката читается : она не виновата, и нет ее ни ближе, ни родней, но за щекой отравленный вопрос томится растекаясь карамелью - что делать с остывающей постелью, с безумием голландских простыней?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.