Ничтожный процент

Знатные люди аккуратно вели (и ведут) свою родословную и хранили писанные маслом портреты своих знатных предков. Им это было нужно, в основном, для подтверждения своей знатности. В моём же роду титулованных особ не было, и поэтому у меня есть всего несколько фотографий моих прабабушек/прадедушек, из восьми, комплект которых я, может быть, и могла бы иметь, если бы в молодости придавала этому какое-то значение. Знать я их не знала - их уже давно не было в живых, портретного сходства с собой я не улавливала, и что же от них осталось во мне?

А давайте посчитаем. Половина моих генов - от отца, половина от матери. От моих двух дедушек и двух бабушек я унаследовала по четверти своих генов от каждого из них. От прадедушек/прабабушек - по одной восьмой, это всё ещё довольно значительно, двенадцать с половиной процентов от каждого. От прапра.../прапра... это будет уже по шесть с четвертью процента, и углубляясь дальше в прошлое, получим, примерно, три, потом полтора, потом уже меньше процента. Ну и что мне в них?

И тут в голову приходит такая мысль: предположим, что кто-то из моих далёких предков, со своим ничтожным процентом, соединился бы с кем-то другим. Тогда от этой пары пошли бы совсем другие люди, и меня бы на свете не было. Вы понимаете? Меня. Бы. Не было. Такова цена любого процента, даже совсем ничтожного.