Здравствуй, 21 век!

 На Валаам шли видавшим виды теплоходом всю ночь. Сначала от Питера по реке мимо унылых берегов с новостройками и пустырями, затем было озеро... Конец августа, серенько, сыплют мелкие дождички, и вдруг – солнце, выглянет из облаков, будто, кто по небу бритвой полоснул, и снова нет его. Вечер провели на палубе, смотрели на далекие береговые леса, на бурун от винтов, заплетавший воду в косу. Я курил,коллега Сергей Сергеевич Бычков что-то тихо напевал, говорил о своей только что вышедшей книге, посвященной истории церкви, об отзывах. В общем, все было душевно. Переночевали в каюте под ровный гул дизеля. А утром Валаам уже сам шел на нас словно зеленый айсберг. На палубе толпился народ: монах-старичок с чемоданчиком, группа молодых крепких послушников, похожих на викингов, но без мечей, какие-то женщины-богомолки, паломники и другая публика. Всем не терпелось поскорей обрести под ногами почву. А теплоход, как назло, у причала замедлил ход… Зато во всей красе нам предстал Преображенский собор с белоснежной колокольней и вытоптанный берег с мелкой торговлей от местных творцов. Встретил нас юный, но по-монашески серьезный, послушник Николай. Он сопроводил нас в монастырскую гостиницу, где нас уже ждал отец Мефодий, заместитель наместника по культурным связям. Дальше все было по программе – завтрак, экскурсия, скудный обед в трапезной под невнятное чтение Евангелия и поездка на дальний скит. Ехали по ровной каменной дороге, выложенной монахами еще в царские времена. В скиту был один монах – чернобородый красавец-грузин, который читал правило при свечах и лишь ненадолго отвлекся, чтобы улыбнуться гостям. А вокруг вековые сосны, тишина, ягоды и пугающий душу покой. Обратно возвращались молча, говорить не хотелось, чтобы не поранить тишину. Вечером нам уделил внимание наместник монастыря епископ Панкратий. Выяснилось, что завтра он нашим же теплоходом едет Питер. Назавтра все повторилось – редкое пронзительное солнце, туча чаек за бортом, ветер, гуляющий по палубе, люди на берегу. К вечеру стало холодно, мы спустились в ресторан, там же расположился наместник и хор монахов, ехавших записываться в студию. Миряне держались скромно, но после второй-третьей рюмки языки развязались, послышался смех, просьбы спеть. Регент хора попросил благословения у епископа Панкратия, тот кивнул и хор, выстроившись по голосам, грянул «Кудияра»: «Было двенадцать разбойников, был Кудияр атаман, много разбойники пролили крови честных христиан...» Вел чистый, как старинное серебро, баритон, подхватывала симфония «бородатых» голосов. Теплоход дрожал и кренился, и казалось, вот-вот рассыплется, и мы окажемся в воде. Но ничего страшного не произошло. Мы выслушали «Вдоль по Питерскй», «По диким степям Забайкалья», еще что-то и, переполненные песенным счастьем, разошлись по каютам. Весь следующий день прошел в попытках откусить как можно больше от пирога любимого Петербурга, города, который я знал и любил с детства.  Завершили мы осмотр в Царском Селе. Да не просто завершили, а пережили шок вместе со «всем прогрессивным человечеством». Вот, как было дело. В маленьком полупустом ресторане, где осенние мухи по скорости движения соревновались с официантами, нам неожиданно поступил звонок по телефону из Москвы. Звонил зам главного редактора: «Вы где? Вы ничего не знаете? Срочно смотрите новости. Мир на грани мировой войны! И вообще, приезжайте, сколько можно кататься по святым местам!» И так далее, и тому подобное. Мы попросили бармена включить телевизор над стойкой и увидели, как рушатся в Нью-Йорке башни торгового центра. Возникла первая мысль – розыгрыш, кино, боевик… Но следующая за ней мысль была высказана в слух Сергеем Сергеевичем: «Похоже на правду... Здравствуй, 21 век!».