Гарем Лёвы Шпильмана - часть первая

Так получилось, что Лева Шпильман в 30 лет вдруг стал очень похож на знаменитого российского поп-певца. Случайно. Просто Лева отрастил бородку-американку, немного располнел, а тут Стас Михайлов как раз и прославился. «Как две капли воды» – первой заметила теща. Тесть крякнул: «Тот – русский, а наш – еврей!» Жена Левы, Людмила, осторожно вставила: «Только наполовину», тесть немедленно реагировал: «Тьфу!».

Лева работал звукорежиссером в одной известной телекомпании, денег платили немного, но Лева любил свою работу.  Он старался уйти из дома как можно раньше, а прийти как можно позже. Люда, дородная женщина с яростной походкой и вечно поджатыми губами пилила его даже по ночам. Сначала Лева делал вид, что спит и не слушает, а потом и впрямь засылал под мерное шипение супруги: «У нас лампочки не вкручены в маминой комнате, кто их будет вкручивать, я между прочим их купила за свои деньги, и счетчик воды нужно проверить, я это буду делать, тебя до часу ночи дома нет, а у меня стирка, глажка, готовка, какие дети, у меня и так трое детей, причем ты – самый гадкий… новую стиральную…плита…свет…..устала…секс…бо……т……..а…………»

А во сне (этот сон повторялся примерно раз в два месяца) Леве являлась белокурая синеокая хрупкая девушка, они брались за руки, шли по солнечной поляне к огромных размеров чертовому колесу, садились в голубую кабинку, он клал ей голову на маленькую упругую грудь, колесо трогалось и медленно крутилось, а Лева слушал биение её сердца, которое учащалось и становилось громче по мере приближения к самой высокой точке, и наоборот, замедлялось и становилось тише в обратной фазе колеса. Лева не знал, как зовут эту девушку, но явственно ощущал её тепло, едва уловимый запах лаванды и выгоревших волос, он нежно гладил хрупкую, смуглую ладонь…

Фан-клуб Стаса Михайлова – по состоянию на октябрь 2015 года (город Приозерск, Пролетарская улица, дом 4)
1.          Ольга Калинова – 27 лет, рост 173 см, вес 76 кг, глаза темно-карие, брюнетка, волосы длинные, размер обуви - 39, размер груди – 2, образование среднее-специальное, характер взрывной, хобби – Стас Михайлов. Курит, любит пиво. Детей нет, не замужем.
2.          Виктория Крошина – 19 лет, рост 160 см, вес 48 кг, глаза серые, волосы светлые, длинные, размер обуви – 35, размер груди – 1, образование среднее, незаконченное, характер не выявлен, хобби – Стас Михайлов, наклейки мульт-героев. Без вредных привычек. Не замужем, детей нет.
3.          Анна Стасевич – 23 года, рост 184 см, вес 82 кг, глаза серо-голубые, волосы темно-каштановые, средней длины, размер обуви – 41, размер груди – 2, образование среднее-специальное, характер отзывчивый, открытый, мягкий.  Не замужем. Хобби – гитара,  кулинария, Стас Михайлов
4.          Валентина Сорока – 26 лет, рост 171 см, вес 68 кг, глаза зеленые, волосы рыжие, средней длины, размер обуви – 38, размер груди – 3, образование среднее. Характер скрытный, неразговорчивый. Замужем второй раз, детей нет. Хобби – соц. сети,  Стас Михайлов.
5.          Екатерина Сапрыкина – 34 года, рост 167 см, вес 65 кг, гласа карие, волосы каштановые, короткая стрижка, размер обуви 38, размер груди – 2, образование высшее неполное (медик), характер мягкий, замужем (с мужем не живет), хобби – гомеопатия, Стас Михайлов.
6.          Валерия Шехтман – 30 лет, рост 159 см, вес 60 кг, глаза карие, волосы темно-русые, средней длины, размер обуви 36, размер груди – 1, образование высшее (психолог), характер – решительный, не замужем, хобби – японский язык, оригами,  Стас Михайлов
7.          Инга Макарян – 25 лет, рост 176 см, вес 67 кг, глаза черные, волосы черные,  длинные, размер обуви – 39, размер груди – 3, образование высшее (логистика), характер покладистый, не замужем, детей нет, хобби – программа «Голос», сериалы, Стас Михайлов
8.           Евгения Романовская – 22 года, рост 164 см, вес 60 кг, гласа серые, волосы русые, размер обуви 36, размер груди – 3, образование среднее специальное (массовик-затейник), характер веселый, ироничный, разведена, есть дочь, хобби – Пушкин, открытки городов, Стас Михайлов
9.           Марина Шмыга – 36 лет, рост 160 см, вес 53 кг, глаза голубые с зелеными вкраплениями, волосы светло-русые, размер обуви 36, размер груди – 2, образование среднее специальное – продавец-консультант.  Характер твердый, общительный. Дважды разведена, трое детей. Хобби – экстрим, мотобайки, Стас Михайлов
10. Ольга Бузько – 28 лет, рост 180 см, вес 70 кг, глаза карие, платиновая блондинка, размер обуви – 40, размер груди-1, не замужем, характер не выявлен, образование – высшее (инженер связи), хобби – дизайнерские куклы,  бижутерия, Стас Михайлов
11. Алина Гимаева – 30 лет, рост 161 см, вес 66 кг, глаза серые с желтыми вкраплениями, волосы черные, размер обуви – 36, размер груди-4, характер общительный, разведена, детей нет, образование – среднее, хобби – диеты, Стас Михайлов
12. Варвара Ковтун – 32 года, рост 165 см, вес – 58 кг, глаза голубые, волосы – темно-каштановые, размер обуви – 37, размер груди-1, образование – среднее.  Характер – кроткий, не замужем, детей нет. Хобби – компьютерные игры-стратегии, Стас Михайлов.
13. Анастасия Панкова – 29 лет, рост 174 см, вес – 80 кг, глаза карие, волосы русые, размер обуви – 38, размер груди – 2, Образование – незаконченное высшее (педагог), характер мягкий, не замужем, хобби – цветы, Стас Михайлов
14. Ирина Голыш – 38 лет, рост 170 см, вес – 96 кг, глаза карие, волосы черные с проседью, размер обуви – 40, размер груди -4, в характере четко просматриваются качества лидера и способности организатора. Не замужем, образование высшее (юрист), хобби – Стас Михайлов.




В четыре утра раздался звонок. Вернее, запищал Левин мобильник, что было нетипично для такого времени суток. Жена заворчала в полусне. Лева увидел, что абонент не определился, номер был московский. «Наверное ошиблись», подумал Шпильман. Но звонил Левин бывший коллега – режиссер Петя Огуреев.  Он уже три года, как ушел с телевидения в кино, и сейчас, как поведал сам, снимал какой-то фильм на Байкале.

«Лева, как дела? Я тут твое фото видел в «одноклассниках», отец, ты забурел! И знаешь на кого стал похож? Ага, на Стаса Михайлова! Копия! Наш продюсер до сих пор не верит, что это не фейк! Слушай, Лева, вот какое дело, ты заработать хочешь? Понимаешь, Стас Михайлов, который настоящий Стас Михайлов, у нас должен был в фильме сниматься, ну, камео, короче! И в самый последний момент отказался! Нехороший дядя! Так вот, мы ему в отместку постебаться хотим! Ночью сценарий переписали!»

«Но…он же на вас в суд подаст…» - прогундосил Лева спросонья.

«Пусть подает! Больше скандала – больше рекламы! Леня, короче, соглашайся на роль Стаса, сценарий хороший, нестандартный, про любовь! Деньги те же, что и Стасу полагалось заплатим. Десять кусков. Зеленых! Всего два съемочных дня. Гостиница хорошая. Отдохнем, бухнем! Как в старые добрые…»

«Петя, ну какой я актер…»

Но тут вмешалась Людка, она проснулась и все слышала: «Ты что, сбрендил! Соглашайся, дубина! 10 тысяч долларов! Я хоть посудомоечную машину куплю, наконец, в Таиланд с мамой слетаю! Когда ты еще такие деньги за 2 дня заработаешь?»

«А когда нужно сниматься?»

«В пятницу вечером вылетаешь в Иркутск, смс-ни паспортные данные, я тебе завтра билет вышлю. Все за счет фирмы, Лева! И гостиница, и питание! Тебя встретят с фанфарами!»

«А сценарий вышлешь?»

«Сценарий в машине прочтешь, уже на месте. Там – фигня, делать нечего! Так ты  согласен?»

«Ну, согласен…Только я вас подведу, наверное…»

«Не дрейфь. Прорвемся! Встретимся на Байкале, отец!»



Через пару дней Лева благополучно вылетел из Домодедово. Пять с лишним часов начинающий артист провел, размышляя, глядя в иллюминатор на плывущие внизу свинцовые с позолотой облака. Как он будет играть? Что он будет делать? Заставят, наверное,  петь, кривляться. Нафиг надо… Но, десять тысяч... Людка успокоится хотя бы на месяц, не будет шипеть. В воздухе, в крошечном туалете Лева долго и внимательно разглядывал себя в зеркале, пока в дверь не постучали. А за час до посадки Лева задремал. В субботу утром, в девять часов по местному времени самолет приземлился. Багаж у Левы был с расчетом на 2 дня – в рюкзаке покоились: ноутбук с зарядкой, мобильник с зарядкой, кошелек с 2 тысячами рублей пластиковой картой, две пары носков, две пары трусов, полотенце, мыло, зубная щетка, зубная паста, духи, дезодорант, бутылка виски, купленная в аэропорту (отметить съемку) и два презерватива (лежали в рюкзаке с незапамятных времен). Погода в Иркутске была ясная, холодная, октябрьская. Воздух – морозно-кристальный. Однако, Леву никто не встречал. Он покурил, подождал минут пятнадцать, слоняясь по вестибюлю аэропорта. Потом стал звонить Пете. Но телефон единственной знакомой души в городе молчал. Лева вышел покурить еще. «Вот Огуреев! Не изменился! Всегда везде опаздывает. А может самолет раньше прилетел?…» Ход мыслей прервал удар сзади по голове тупым предметом. Затем Лева почувствовал чью-то цепенеющую руку с тряпкой на своем лице. Через мгновение он потерял сознание….



Лева проснулся ближе к вечеру. Он лежал на большой кровати без спинок. Голова не болела. Было темно. Через пару минут он услышал голоса за едва различимой в потемках дверью.  Что говорили, было непонятно. Лева вспомнил, что с ним произошло и сильно испугался. Рюкзака рядом не было. Лева вскочил с кровати, чтобы поискать его наощупь, но тут открылась дверь.  В проеме показались три женских силуэта. Один силуэт (самый объемный) решительно направился к Леве. Шпильман инстинктивно отшатнулся. Дверь опять закрылась. 

Обладательница объемного силуэта  нервозно отчеканила: «Привет, меня зовут Ирина. Вы у нас в плену. На две недели, потом отпустим. Не бойтесь. Нам от Вас ничего почти не надо. Только генетический материал.»

«Чего?»

Женский голос был неприятный, грубый, чуть сиплый.

«Вы – Стас Михайлов и Ваш рюкзак у нас.  Звонить Вы не сможете. Бежать тоже, в доме и во дворе – охрана. Сделаете одно дело и мы Вас отпустим.  Даже билет поменяем с доплатой. Не вздумайте рыпаться, или опять заснете.  Кормить будем, поить. Извините,  конечно, не как у вас в Москве, в ресторане, но с голоду не умрете, и даже не осунетесь. Ваш телефон мы отключили. Ноутбук – тоже. А Вы скромнее, чем мы думали!  Не то что в телике – такой весь на понтах…»

«Какое дело? Почему я? Кто это – вы?» - Лева еле выдавил из себя эти блиц-вопросы.

Вдруг из дамы поперло амикошонство:  «Ты, Стасик, не дрейфь, а то дело не получится. Сейчас принесем тебе поесть, а хочешь, вискарь твой откроем. Расслабишься. Хотя, нет, алкоголь нам сейчас вреден. Сегодня ночью я с тобой буду. Следующей ночью – Вика. Всего – четырнадцать девушек. Всех нужно оплодотворить. Ребенка сделать каждой. Ты уж постарайся, Геракл!» - похоже толстуха была местной интеллектуалкой.

«Как? То есть, зачем? Почему я? Здесь какое-то недоразумение… Меня должны были встретить! Я должен был в кино сниматься…»

«Знаю. Кино подождет. Будешь повышать и улучшать рождаемость, Стасик! Стране нужны умные, красивые, талантливые дети, а не ублюдки и выродки»

Даже в темноте Лева ощутил, насколько необъятная и мужеподобная женщина была рядом. Кровать, на которую она присела жалобно скрипнула , а через мгновение угрожающе затрещала. От перспективы быть с такой теткой Лева взмок, его заколотила дрожь, будто перед собственной казнью. Лева даже открыл рот, он хотел возразить, что это – ошибка, и никакой он не Стасик, но вовремя понял, что этого делать не стоит. Пока они думают, что он - Стас Михайлов, можно быть в относительной безопасности. По крайней мере, в это хотелось верить.
С другой стороны, никакого почтения к «звезде», к отцу их будущих детей. Хорошо, что Левину идиотскую гримасу дама в темноте не могла разглядеть.

«А сколько сейчас времени, можно узнать?»

«Скоро семь. В десять вечера я приду. Справку от гинеколога принесу, чтобы не думал…»

Дверь за Ириной захлопнулась и Лева услышал щелчки сложного замка. Спустя полчаса он немного пришел в себя, попривык к темноте, но от этого не делалось легче: «Кошмар! Лучше бы она не говорила про справку! Эти бандитки могут наштамповать сколько угодно справок, а потом наградить меня целым букетом заболеваний! Впрочем, только бы остаться живым, а там можно и вылечиться. А если у них СПИД?! Мама! Почему я маме не позвонил! Она бы мне сказала – «Левочка, сынок, не лети так далеко, зачем тебе эти легкие деньги?» Черт бы побрал этот Байкал, этот фильм, Петю Огуреева-кретина, а так же Стаса Михайлова и его мерзких сексуально-озабоченных фанаток! Наверняка в интернете появилась какая-то информация о съемках, и эти амазонки пасли меня еще в аэропорту…»

Спустя час после того, как удалилась женщина-гора, другая особь женского пола, на этот раз - худощавая, принесла ему поднос с едой.  Две пластиковые тарелки -  в одной – сосиски с жареной картошкой, в другой – белый хлеб. Еще были бумажные стаканы – один с молочным коктейлем, другой – с обычной водой. 

«Эти местные красавицы готовились, все продумали. Посуда пластиковая, ничего колющего-режущего, напиток, богатый протеинами. Наверное, в сеть лазали, статьи читали разные.  Сейчас любая деревенская дура может столичному престарелому профессору фору дать, пока он в библиотеку Ленина ползет за справочником, дурища уже клик-клик, и все ответы на вопросы найдены…»

После того, как за худышкой захлопнулась дверь (она тихо успела сказать -  «приятного аппетита»), зажегся маленький огонек – тусклая лампочка за решеткой, вмонтированная глубоко в потолок. Мнимый Стас Михайлов понял – это только для того, чтобы он вилкой мимо рта не промазал. А ведь он и вправду голоден, последний раз Лева ел прошлой ночью, в самолете. Поел, запил водой. Коктейль оставил, чтобы «подсластить пилюлю» перед вынужденным сексом со «слонихой».  Его жена, Люда, была дородной женщиной, но по сравнению с этой Ириной, она казалась балериной. Лева размышлял стихами, но смешно ему не было. Жирняга, похоже, станет второй женщиной в его жалкой жизни. Лева был отчасти рад, что это все произойдет в кромешной темноте (лампочка вскоре снова выключилась).

«Итак, они думают, что я - Стас Михайлов. Идиотки! Возможно, кто-то слил им информацию, а скорее всего, где-то вычитали… Что, мол, в наш родной город на съемки фильма приезжает Певец Всея Руси! А дети от него им зачем? А, ну конечно, они же думают, что Михайлов – гений! Здоровый, брутальный, успешный. Не то, что их местная алкашня» - соображал Лева. Он уже умылся (на ощупь нашел ванную комнату и туалет) и лежал в кровати в одних трусах, в комнате было темно, но тепло. «Знала бы Людка, где я сейчас нахожусь… Она, наверное, уже бьет тревогу. Из аэропорта я ей не успел ни позвонить, ни написать… Огуреев не ответил. А может быть опоздал? И теперь ищет меня? Может уже местных ментов подключил? Маловероятно. А вот, что Людка уже позвонила «любимой свекрови» и оповестила о пропаже Левы в самых сочных красках, это 100 процентов! Кто сейчас сходит с ума, так это – мама. Уже старшие братья – Семен и Федор наверняка в курсе событий. Приехали к маме, сидят на кухне, Федя - курит, Сема – ест, мама – причитает, и все втроем думают, как поступить дальше? Наверняка Семен полетит ближайшим рейсом искать меня, непутевого брата!»

Семен был старше Левы на 15 лет. Они с Федором (средним братом) – погодки, дети от первого брака. Сема - православный священник. Жена- матушка Ксения, восемь душ детей. В детстве Сема не был верующим и даже крещеным. Обычный советский пионер. Но, когда Семе было 13 лет, он, придя раньше из школы (урок отменили) застал своего отца пьяного в квартире с чужой голой теткой. Мать была на работе.  Федя – в школьном кружке – клеил подводную лодку. Сначала разъяренный Сема выставил за дверь любовницу. А спустя минуту скинул с лестницы и отца (габаритами он своего родителя к тому времени значительно превзошел). Больше отец в доме не появлялся.  А Семен с тех пор ударился в религию: пошел в ближайшую церковь, исповедался батюшке. Батюшка успокоил, сказал, что бить и прогонять блудливого отца - грех небольшой. Потом было знакомство с прихожанами, вечерние чаепития, крестный ход, библия, служба в церкви, женитьба на тихой девочке, двойня, еще двойня, духовная семинария…

…

В десять, как и было обещано, вошла толстая Ирина. Леве она на этот раз показалась более робкой, кралась, как воровка, осторожно присела на край кровати. Кровать снова скрипнула, но уже не так угрожающе. Ирина была в одной ночной рубашке (или безразмерной футболке, в темноте не разберешь). А вот Лева как раз немножечко осмелел и попытался войти в роль:
«Здрассте! И что Вы мне, сударыня, делать прикажете? У меня теперь стресс, боюсь ничего не выйдет! По башке, тряпку и в машину! Со мной так даже Лева Сиплый в девяностые не обращался! Приборчик-то не встает, да- сс! А если и встанет, то семя будет некачественным, и не один сперматозоид не достигнет цели!»
Ирина молчала. Потом вздохнула и придвинулась поближе. Пахнуло мылом и дезодорантом. На самом деле Лева был уже изрядно возбужден, и если бы горел свет,  «слониха» наверняка бы увидела внушительный бугорок в трусах у своей «жертвы».  Прошла минута, которая обоим показалась вечностью.

«Может я - сверху, или как?» - неуверенно и тяжело дыша пробормотала Ирина.
«Или как!» - Лева не узнавал себя, жена ему доминировать не позволяла. «Во-первых, ты меня раздавишь - такая туша! А во-вторых, ты же хочешь ребенка, а если я останусь внизу, все вытечет! Не маленькая девочка, должна знать!»
Ирина еще раз тяжело вздохнула и сказала: «У меня давно с мужчиной не было… А тем более – Вы, Стас…»
Тут Лева совсем разошелся: «Давай, шевели задом, ложись, раздвигай ножищи!»
Ирина моментально послушалась, жалобно заскрипела кровать. Лева второпях попытался снять с себя трусы, сделать это было сложнее, чем обычно. И вдруг он картинно спохватился:
«А справка?!»
Ирина уже раздвинула ноги, мелькнули ее задранные вверх две босые круглые ступни с мясистыми пятками. Она судорожно сунула руку под вырез своей безразмерной рубашки, и, поколыхав грудями-студнями, достала листок бумаги. Лева деловито протянул руку, хотя сейчас ему больше всего на свете хотелось сделать другое, а именно, засадить этой нерасторопной «купчихе» по самые, как говорит его приятель, телеведущий Пыжкин, ролики. Почему же он так возбудился от жирняги?! Удивительно!
Но Лева, глядя в бумажку, продолжал корчить из себя звезду: «Ничего не видно! Может это анализ мочи, или справка из психдиспансера, откуда я знаю?» - почти кричал он. Ирина неуклюже перекатилась в кровати и, встав на пол, побежала прочь из комнаты.  Захлопнулась дверь. Лева подумал: «Может я ее напугал?»
Но через несколько секунд дверь открылась и голая Ирина снова оказалась перед ним на кровати с зажигалкой в руках. Она чиркнула, поднесла листок к пламени, но так неловко, что он загорелся. На мгновение осветилось Иринино лицо, которое Лева еще не имел чести оценить, довольствовавшись только силуэтами форм. Лицо оказалось приятней, чем Лева ожидал – большие влажные глаза, аккуратные брови, пухлый напомаженный рот, напоминающий красную букву «о», чистая розовая кожа,  и даже нос - правильной формы. На лист Лева так и не взглянул, уже не на что было глядеть, остался только пепел и уцелевший клочок бумаги у Ирины в руке, где было написано шариковой ручкой: «…орова».
«Здорова-корова!» - рыкнул Лев и пихнул Ирину на кровать. А потом он попал в бездну чего-то влажного и мягкого, задрожал, задергался, затрясся, как будто через него пропустили разряд тока. «А-а-а-ыыы!» - рычал лев, а его львица только всхлипывала.  Очень скоро дело было сделано. Лева еще несколько мгновений лежал на кожаной перине – Ирине, уткнувшись носом в ее ночную рубашку, его даже слегка покачивало, как на волнах. Затем резко встал и пошел в душ – наощупь, но уверенно, дорогу в темноте он уже почти выучил.

….
День второй

На следующее утро Лева проснулся и увидел новшество в своей каморке: в углу висел плазменный телевизор. Он был уже включен – показывал главный федеральный канал. Завтрак остывал на столе – яичница в сковороде, белый хлеб, кусок масла, сыр и стакан кефира. Похитители решили не будить певца, ведь включенный телик давал свет – нельзя показывать лицо – потом опознает… Настроение у Левы не то чтобы улучшилось, но он успокоился. Вспомнил вчерашний вечер, подумал о других девушках. Что ж, видно придется расслабиться и насладиться. Интересно, кто там у него на ужин? А может убыстрить процесс? Сказать, что, мол, Мы, Николай Первый, готовы принимать двух клиенток в день! Вместе! От этих мыслей Лева почувствовал легкое волнение. До обеда он вполглаза смотрел телевизор, вспоминал аппетитную Ирину и почти не думал ни о чем другом. Сразу двоих женщин в постели, разумеется, у него еще никогда не было. В 2 часа дня за дверью раздался стук, Лева сделал звук тише и услышал ожидаемую просьбу: «Выключите телевизор!». Пленник подчинился и через секунду вошла девушка с подносом. Обед был немудрен даже для Левы, а что уж говорить про поп-идола: борщ, салат из капусты и моркови, котлеты и кисель. Интересно, они сами готовят, или заказывают где-то? От стройной и невысокой девушки пахло сладкими духами, но запах парфюма мгновенно смешался с запахами съестного. «Вика» - представилась девушка, после того, как поставила поднос с едой. Леве показалось, что она даже сделала книксен. «Очень приятно. А ты, Вика, сегодня… Ну, в смысле, будешь следующей?». «Да» - раздался кроткий голосок, и Лева почувствовал, хотя и не увидел, как опустились ее ресницы.. «Ну, тогда чего время тянуть, милочка, ты приходи после обеда, а вечером подругу зови. А еще лучше – приходите обе. А то у меня гастрольный график итак из-за вас полетел к едрене фене. Два корпоратива накрылись. Сплошные убытки. Так чего тянуть-то? И вам, девоньки, рисковать незачем, меня уже наверняка ищут, и скоро найдут, не сомневайтесь, ведь я же не Вася какой-нибудь…». 

Лева не зря нес пургу и банальщину – он увидел отрывок старого концерта и интервью Стаса Михайлова по телевизору утром, и теперь копировал его голос и манеру поведения. Он был отличный слухач и неплохой пародист, в студенческие годы часто развлекал товарищей передразниванием разных артистов. А позже, благодаря таланту копирования, соблазнил и свою будущую жену.  Спел ей тогдашний хит группы «Мумий тролль» голосом Лагутенко - и это решило его дальнейшую судьбу.

Но миниатюрная Вика на рациональное предложение от звезды никак не отреагировала, вышла и торопливо закрыла дверь на замок.

«Женщина-вамп, женщина-боль, странная женщина-нелюбовь!» - провыл-проскрипел Лева голосом Стаса Михайлова. «Гадость какая!» - сам себе тихонько, чтобы не расслышали за дверью ответил Лева. «Это не просто – ***ня, это – мерзость и пошлость!». Лева любил разнообразную живую музыку - блюз, джаз, соул, регги, фолк, рок-н-ролл. Сам писал песни и даже пробовал записывать. Он обижался на старших братьев, когда они, бывало, подтрунивали над его творчеством. Хотя, зря обижался, так как они оба ничего не смыслили в музыке, полагая, что феномен успеха того же Стаса Михайлова - и есть мерило настоящего певческого искусства. 

Федя, средний брат, был похож на старшего Семена, у них во многом совпадали взгляды на жизнь, но кое в чем они были абсолютно разными. Федор был типичным ходоком, наверное, гены похотливого отца дали о себе знать. Он, пользуясь богатырско-голливудской внешностью, соблазнил десяток-другой не слишком требовательных дам уже на первом курсе своего МИСиСа. И это учитывая, что в технические ВУЗы девушек поступало мало и каждая потенциальная подруга была для студента «на вес золота». К третьему курсу Федор переключился на более раскрепощенных и искушенных в любви студенток гуманитарного текстильного института, здание которого высилось через дорогу. А на пятом курсе он и вовсе женился на выпускнице текстильного - художнице Насте,  делавшей к тому времени роскошные гобелены для продажи. Через год Федор ушел от Насти, оставив сына.  К 30 годам за Федей числился целый штат брошенных жен и подруг плюс – семеро детей. Таким образом, мама стала одной из самых «богатых» бабушек в Москве – 15 внуков и внучек. И если иркутская идиотская афера с осеменением удастся, размышлял Лева, то мамочка станет за какой-то год еще вдвое «богаче». Впору будет в «Книгу Гиннеса» звонить. 

За размышлениями пленника плавно наступил второй вечер в заточении, а затем и второй ужин. Его принесла Вика, опять предварительно попросив выключить телевизор, чтобы Лева не смог разглядеть ее лица. Лева снова подчинился. Итак: солянка с сосисками, картошка фри, апельсиновый сок, чай из пакетика. Все, как и положено, в бумаге и пластике. Вилка, ложка, нож – тоже пластиковые.

«Останься, милая!» - прогремел липовый Стас.

«Приду в 10 часов, у нас такое правило, извините» - дверь через секунду захлопнулась. Загорелась вчерашняя тусклая лампочка, Заключенный Лева стал есть. Поев, включил телевизор. Футболисты с деревянными лицами давали послематчевое интервью.  Солянка была кислой, но Лева любил квашенную капусту, бабушка приучила. Лева вообще был неприхотлив в еде – мог месяцами питаться на работе дошираком.  Тещину стряпню Лева не любил,  а та никогда и не стремилась его от души накормить. «А, дармоед пришел!» - кричал с кухни подвыпивший тесть, если Лева возвращался до того, как он захрапит в своей комнате. Лева никогда не шел на конфликт с тестем, а следовал в спальню, где его ждала вечно недовольная Люда: «Я заколебалась уже стирать и гладить!» - этот камень в огород «нерадивого мужа» был самым безобидным. 

И вот наконец в двери послышался скрежет и щелчок – вошла Вика. Приторный запах духов снова наполнил комнату. «Привет!»
«Привет, сладчайшая моя!» - отвечал Лева. После вчерашнего хозяйственного мыла – духи – это очень даже неплохо. Хотя – переборчик небольшой! Как бы не задохнуться…
«Раздевайся, ложись!»

Лева вообще-то был всегда деликатным с дамами, будь то подруги жены, или коллеги по работе. Но он решил, что так бы наверняка себя вел Стас, и потом игра раззадоривала его. Получался такой эротический квест.

Вика подчинилась, зашуршала шмотками, в полутьме мелькали какие-то блестки, стучали шпильки (ох уж эти женщины, можно было и тапочки надеть, думал Лева-Стас, все равно никто не увидит, не оценит). Чпокнула застежка лифчика, еле слышно зашелестели и шмякнулись об пол трусики. Лева почувствовал, что уже готов к новому подвигу.

«Справку!» - отчеканил герой-любовник. Вика попросила Леву отвернуться лицом к подушке и когда тот послушался, подсунула бумажку и посветила своим сотовым телефоном.
«Здорова» - еле разобрал он каракули местного эскулапа. Вика погасила свой аппарат и беззвучно легла рядом. Лева обнял ее, нащупал маленькую грудь с упругим соском. Вика дрожала. Запах духов душил еще сильнее. Наверное целый флакон на себя вылила!
«Вот сейчас отберу телефон, дам тебе промеж глаз и сделаю пару звоночков куда следует!» - угрожал Шпильман.
Вика насторожилась.
«А я закричу и девочки прибегут! И вообще! Ты…Вы пароль не знаете!»
«Ладно, шучу, шучу! Знаешь, я принимаю бой! Только за последствия не отвечаю!
А твои духи, наверное, «Отелло» называются?»
«Нет, Ди-кей-эн-вай!» - гордо сообщила Вика.
«У тебя мужчин много было?»
Тишина.
«Сколько тебе лет?»
«А сколько дадите?» - игриво спросила самка.
«Ты – тинэйджер. Тебе еще паспорт нужно было с собой принести, а то потом засудишь Стаса Михайлова, под статью подведешь!» - Лева продолжал гладить указательным пальцем Викин сосок, и та дрожала все сильнее.
«Не, я уже большая! А с мужиками мне не везло, вечно - нажрутся, и блевать… А как до дела, так не встает у них. И спят все вповалку. Ст-тас, вы са-мый луч-ший мо-й му-жчи-на» - последние слова бедная девчонка проговорила так, будто ее трясли за плечи.


«Как она ребенка-то выносит?», мелькнуло у Левы, когда он покрыл собой крохотное тельце девушки. Ножки – кочережки, ручки – спичечки. И вся трясется. Он вспомнил мамины переживания по поводу одной из Фединых подруг, которую средний ее сын по неосторожности обрюхатил. «Господи, Феденька, в чем у нее душа-то держится? И таз – узкий» Но родилась здоровая девочка, без осложнений.

Виктория впилась ноготками в Левины плечи, закусила губу, зажмурилась и пищала как раздавленная мышь…

…Спустя пятнадцать минут Вика, все еще лежа в кровати у Левы, осмелилась попросить закурить (не разрешил) и рассказать анекдоты (милостиво разрешил, потом пожалел)
Анекдоты были старые, детские, их Лева слышал еще лет в семь. Пожалуй, это были те самые первые анекдоты, которые в состоянии понять, оценить и пересказать ребенок. Например про то, как Карлсон сказал «Полетели!», а Чебурашка ответил: «Подожди, уши отдохнут!» Следующие истории были про какашки, помойку, блевотину и (уже не очень детские) – про наркотики. Заканчивая каждый такой анекдот, Вика гоготала, так, как будто сама его первый раз слышала, а Лева, продолжая гладить пальцем немного обмякший сосок, соображал, как бы эту школьницу уже спровадить из комнаты! «Кошмар, и эта восьмиклассница будет носить моего ребенка? Хоть бы не забеременела!» Но секс Леве понравился, хотя на такую стрекозу в обычной жизни он не позарился бы никогда.   
Внезапно Вика заплакала. «Я даже поверить не могу, что была с Вами! Стас, ты – чудо! Мой соловушка! Спой мне что-нибудь на дорожку! Век помнить буду!»
«Еще чего! А ну брысь отсюда!» - пожурил «Стас» не очень зло. На самом деле он был в замешательстве от этого пассажа, не знал что делать, плакать или смеяться.
Вика мгновенно перестала плакать, натянула свои стринги – ленточки, и угрюмо пожелав кумиру «Спокойной ночи», удалилась. Ребенок! Лева почувствовал себя Гумбертом-Гумбертом.

Еще часа три Лева ворочался и не мог заснуть от резкого запаха Викиных духов, который вперемежку с ее же женским секретом, въелся в постельное белье, и никак не хотел испаряться. Потом все же его затянуло в сон. Снилась жена. Люда стояла в ванной комнате, в своем неизменном зеленом махровом халате, с поднятыми домиком бровями. (в жизни брови чаще были насуплены) Она выглядела обманутой и покинутой, даже было жалко ее немного. «Что же, все логично» - подумал Лева, проснувшись. Запах все еще не выветрился. «Нужно попросить сегодня, чтобы белье поменяли»


На следующее утро, когда очередная поклонница и кандидатка в мамы «гениального ребенка» принесла ему завтрак, Лева попросил: новое белье, зеленый салат (надоели сосиски и хлеб), гитару (мол, репетировать нужно) и DVD-проигрыватель с хорошими фильмами. Он считал, что на третий день звезда должна уже предъявить первые требования, тем более, что Стас Михайлов слыл капризным артистом. Что-то вроде райдера, иначе прошмандовки его быстро раскусят.  Девушка по имени Марина (интересно, а имена у них настоящие, или они себе в целях конспирации их сами придумывают?) выслушала его с интересом, криво улыбнулась, впрочем, улыбка была кокетливой и многообещающей. Лева уже наловчился видеть впотьмах, почти как кот. Обладательница обаятельной ужимки и эротичных губ была вдобавок не худая, но и не толстая, небольшого роста, с ладной фигурой. Обещала частично удовлетворить требования: «Чистое белье из дома принесу! Салатик сделаю сама, пальчики оближешь! Про гитару – спрошу у девчонок, но, боюсь, если у кого и есть – то дрова. Диски не получишь точно – они у нас приравниваются к холодному оружию. У одной моей знакомой муж надзирателем был, так ему зеки диском горло перерезали, помер, бедолага, на месте!» При этом Марина снова жеманно улыбнулась, как будто речь шла о нижнем белье или шоколаде.
«Но я не могу смотреть этот отстой по Первому вперемежку с рекламой! Так и импотентом стать недолго, милая!» - негодовал Лжестас.
«Ой, а сам-то, сам-то на Первом только и светишься! Ладно, флешечку захвачу с эротикой!» - голос у Марины был игривый, приятного тембра. Она хихикнула и вышла, щелкнув замком.

Окрыленный новым знакомством с такой живой и непосредственной особой, Лева с аппетитом съел свой обед, и вдруг вспомнил, что сегодня – понедельник, а значит он должен был уже прилететь обратно в Москву и выйти на работу. Вдобавок к жене и маме, сегодня его хватятся и  коллеги. А пропустить из-за вынужденной командировки придется минимум 2 недели, это если еще все удачно закончится. Получается, он невольно подставил телекомпанию. Лева думал, что же предпримет начальство, чтобы сгладить его отсутствие. Ведь производство не стоит – программы, сериалы и ролики нужно сводить и выпускать в эфир ежедневно, а Лева Шпильман – последнее и самое важное звено в этой цепи. Заменить Леву оперативно сможет только один человек.  Самуэла.  Эта смышленая 19-летняя девочка с экзотическим именем (пропащий папа, по ее рассказам, был родом из Аргентины)не обладала латиноамериканской внешностью. Скорее - наоборот - была голубоглазой блондинкой. Самуэла пришла работать в телекомпанию пару месяцев назад, но уже превосходила многих маститых и заслуженных звуковиков, хотя работала на ставке ассистента.  Была она надежной, ответственной, смекалистой. Лева только в заточении вдруг понял, какой она преданный друг и прекрасный работник. Чудо! Скуйбина - директор отдела выпуска (особа с черствым, надменным характером) конечно уговорит её поработать полноценно. Пообещает денег. Потом, конечно, не заплатит.