Ротонда. Глава 1

          Лишь спустя какое-то время после того, как осталась одна, схоронив мужа, Вера Ивановна Семичёва открыла для себя интересный способ времяпрепровождения: путешествия по родному городу, в котором родилась и жила практически всю свою жизнь. С этим городом было связано всё в её судьбе. Здесь полюбила, вышла замуж, родила сына, здесь же и лишилась их обоих: муж умер, не дожив и до пенсии, а сын выбрал себе совсем не ту дорогу, по которой идёт большинство людей и шли они с его отцом, а забрёл в такие дебри, откуда редко кто возвращается не искалеченным как физически, так и духовно…

          Поначалу они, ещё вдвоём, ездили к нему, возили передачи то в одну зону, то в другую, надеясь и уповая на то, что их чадо одумается, но нет, не случилось…  Выходил после очередной отсидки для того, чтобы, в лучшем случае, через месяц-другой вновь отправиться по этапу. Она, конечно, знала и теперь адрес его настоящих застенков, но общение как-то само собой оборвалось, что, впрочем, вполне и легко объяснимо: с выходом на пенсию, а потом и со смертью мужа, средств в кошельке значительно поубавилось, а потому… Одна-то голова бедна не бывает, но вот на вторую их уже не хватало. А у тюрьмы, как известно, рот широкий, да и брюхо постоянно урчит от голода. Раз отказала, в другой попыталась объяснить… Понял или не захотел, Бог ему судья… Однако же писать перестал. Сказать, что Вера Ивановна сильно убивалась по этому поводу, было бы неправдой – привыкла за столько-то лет. Зла не держала, хотя пакостей с его стороны видела множество. Давным-давно всё уже и прощено, и забыто… У каждого своя жизнь. Знать, так было угодно Небу.

          Родни какой-то близкой у неё не имелось, кроме как со стороны мужа, с которыми отношения сохранялись ровными, впрочем, без частого общения. Жила Вера Ивановна  в собственной квартире и в целом мало от кого зависела, чему несказанно радовалась и молила Бога лишь о том, чтобы в виде особой к ней, грешной, милости Он сохранял её в том здравии, что имелось на сегодняшний день: пусть бы хотя и не лучше, но и не сильно хуже.

          Но, как бы то ни было, а порой вдруг становилось маетно, что ли… И вот в такие дни она и изобрела для себя способ отвлечения от каких-то не добавляющих оптимизма дум со раздумьями. В первый раз всё произошло довольно-таки спонтанно и даже вызвало если и не злость, то, во всяком случае, сильное раздражение. Как помнится, в тот день ей нужно было за чем-то на центральный рынок. Сев в необходимый для этого автобус, она так глубоко задумалась, что в результате оказалась на конечной остановке маршрута чуть ли не за городом. Она, наверное, вовсе не обратила бы на этот факт внимание и проехала бы по кругу, если бы не кондуктор, которая в не совсем вежливой форме попросила покинуть автобус.

          Оглядевшись по сторонам, Вера вдруг с удивлением поняла, что никогда прежде в этом районе не бывала и даже до сих пор не подозревала о его существовании. Решив осмотреться более внимательно, она пошла по аккуратно замощённым дорожкам, проложенным между строго подстриженных газонов и кустов-бордюров, любуясь то и дело открывающимися видами незнакомых благоустроенных дворов, настолько не похожих на то, что привыкла считать родным городом, словно находилась совсем не в нём, а где-то ещё.

          Вот с той поры так и повелось: согласно случайно выбранному маршруту садилась в  общественный транспорт, доезжала в нём до какой-то остановки и медленным шагом возвращалась в обратном направлении на сколько позволяло в этот день настроение и здоровье, а также погода. Таким образом вскоре у неё появилось несколько полюбившихся мест, в которые хотелось возвращаться ещё и ещё, что она с удовольствием и делала.

          Так, к примеру, однажды вдруг обнаружила совершенно неожиданно для себя очаровательный сквер, разбитый по окружности вокруг трёх, вытекающих друг из друга этаким каскадом прудов. По всему периметру там были расставлены многочисленные очень удобные диванчики с резными спинками на чугунного литься подставках – изделиях чьих-то умелых мастеровых рук, которые если и не тянули на произведение искусства, то безусловно, радовали глаз каждого, кому посчастливилось их увидеть! Диванчики эти стояли таким образом, что можно было выбрать место отдыха по своему вкусу и желанию: в густой тени деревьев, на открытом солнышке и даже в полу-затени, что несомненно говорило о том, что расставлявшие их люди не были просто равнодушными исполнителями, а совсем даже наоборот – заботливыми и очень внимательными. Чем ещё привлёк он внимание Веры Ивановны, так это своим малолюдьем. В какие-то дни на каждой из скамеечек кто-то сидел, отдыхая, но гораздо чаще там имелась замечательная возможность уединиться и поразмышлять, не отвлекаясь, или, наоборот, отвлекшись о рутины повседневности, полюбоваться уточками, послушать жизнь…

          Всякий раз, приезжая сюда, Вера не задумываясь выбирала одну и ту же лавочку напротив среднего, второго пруда, чтобы иметь возможность наблюдать струящиеся говорливые потоки воды, как бы на «этой» стороне каскада. Но однажды почему-то решилась обойти его кругом, хотя сам путь не был таким уж коротким…