Твоё голубое небо

Посвящается Лере и Тимуру.
Ваша поддержка – мой соавтор.

1
На углу дома, в городе, где я родилась, – да и живу - стоит небольшое здание с вывеской кофейного цвета “В гостях у Дэйва”. Его владельца, мистера Дэйва, уже два года нет в живых, как, в прочем, и моего отца. Они были друзьями еще с детских лет: подружившись в пятом классе, не могли расстаться до последнего, - но судьба решила все за них и вывела грузовик на встречную полосу. Мистер Дэйв находился на грани, между двух миров, три дня – и сдался. Отец умер на месте.
Кафе перешло в управление его сыну Джо – такому же одинокому ребенку, как и я. Пусть наши отцы и были близкими друзьями, мы так и не смогли стать ими. Вроде бы веских причин держаться по разные стороны улицы не было, но перейти друг к другу так и не смогли. Джо был хорош собой: всегда в рубашке, черном костюме с галстуком; пах так, будто выливал на себя каждое утро половину флакона одеколона. Он увлекался правом и учился на последнем курсе.

Когда мой отец был жив, мы часто забегали в кафе.  Было минимум две цели: проведать друга и, конечно, фирменные блинчики. Когда джем тонкой струей стекал на них, образуя самую вкусную из всех съедобных картин, хотелось, чтобы минуты длились как можно медленнее, а чудесный запах панкейков никогда не покидал помещения. Наверное, ради этих минут я и захожу сюда до сих пор. Все же для меня все это –  воссоединение с отцом, пусть и на духовном уровне.

Далее по улице – прекрасный парк, в чьей зелени я готова теряться без права на розыск. В цветущее время не найти лучшего места в этом грустном городе. Даже дожди не могут залить его вечно весенний образ. Где-то посередине этой зеленой долины располагается пруд, который пересекает каменный мост. Говорят, этот мост – одно из самых древних достояний этих мест. На нем все и началось…


2
Обычно мой путь домой пролегал по следующему маршруту: после учебы я доезжала на автобусе до парка, где проводила примерно час времени, рисуя пейзажи (иногда брала с собой книгу, и рисование сменялось чтением), далее переходила по мосту в другую часть парка; следующий шаг – посещение “В гостях у Дэйва”, где меня ждал свежесваренный кофе и легкий перекус; потом я шла домой. Может, все это и странно, но меня вполне устраивал этот далеко негибкий график. Так продолжалось два года, потом череда обыденности была прервана и уже не подлежала восстановлению.

Я, как обычно, села на восьмой автобус, как вчера, доехала до парка, как позавчера, села на плед, постеленный на траву, и достала книгу: была утомлена учебным днем - браться за кисти попросту не хотелось. Прочитав пару глав встала и направилась к мосту.

Только ступив ногой на него, я почувствовала, что все не так, как было до этого. Два года перехожу этот мост, а такое ощущение впервые. Мне это показалось странным, но нужно было двигаться дальше.

Когда я дошла до середины моста, снизу раздался всплеск воды, будто туда упало то, что никак не назовешь легким. Повернувшись, чтобы узнать в чем причина, увидела черный воздушный шарик. Он был абсолютно темным, словно все зло, что есть в мире, уместили в один крошечный сосуд. Я взяла его в руку и обнаружила кусочек бумаги, привязанный к нему. Там было лишь одно слово.

Резко направила взгляд вниз: пусто, - посмотрела по сторонам: никого.
Сердце участило свои удары; мне стало казаться, что оно готово совершить побег. Я ускорила шаг – к счастью, от границы парка до кафе меня разделял лишь переход улицы – и в этом темпе дошла до “Дэйва”. Во всем заведении было лишь два человека. Первый – пожилой мужчина в старой куртке. Насколько я помню, он здесь далеко не в первый раз; и каждый из них заказывал лишь американо. Вторым человеком оказалась Лора. Лора была тихоней и училась вместе со мной, нас объединяло увлечение мифологией. Мне срочно нужно было поговорить хоть с кем-то, поэтому я присела к ней.

- Привет, Лора, - сказала я.
- Привет, дорогая. Как поживаешь? – раздался её радостный голос.
Я не могла разделить её радость, но улыбнулась через силу:
- Ты не представляешь, что сейчас произошло.
- Ну-ка выкладывай.

Я рассказала ей про все, что случилось буквально за 20 минут до этого, - она внимательно выслушала, посмотрела на записку, которую я положила в карман после
того, как прочитала на мосту, и заговорила:

- Мне кажется, это чья-то дурацкая шутка. Хотя, возможно, ты стала свежей целью какого-нибудь психа.
Улыбка постучала в окна её дома, и она протянула руку к двери.
- Очень остроумно, - ответила я, - давай лучше закажем мороженого.
Лора согласилась, и мы позвали официанта. Наш выбор пал на клубничное с тонким слоем шоколадного сиропа. Обычно я брала ванильный пломбир и апельсиновый сироп, но сегодняшний день явно не претендовал на обычный. Мы обсудили пару фильмов, запили мысли мятным кофе и решили, что мне стоит отправиться домой и отдохнуть. Лора жила в северной части города, поэтому она обняла меня и направилась на остановку. Я пошла домой.

3
После смерти отца мама полностью погрузилась в работу. Хваталась буквально за любую ниточку, которая могла переплести ее свободное время. Наверное, именно из-за ее отсутствия я не по годам самостоятельна. Её не было и сейчас.
На завтрашний день мне нужно было написать эссе про роль фильмов ужасов на индустрию кино. Мало мне ужасов на сегодня, - подумала я, - кто вообще заставлял меня поднимать руку, когда раздавали эти треклятые темы?!

Я решила, что рассмотрю популярное мнение: жанр ужасов не является серьезным жанром и не может претендовать на крупные номинации. Подготовка к написанию заняла у меня примерно две недели, за это время я посмотрела примерно 18 фильмов. Сроки сбора информации подошли к концу – настало время сесть за написание.

4
Прозвенел будильник, и мои веки медленно начали подниматься вверх. Вчера – точнее уже сегодня – когда работа была дописана, мне было трудно добраться до кровати, поэтому я сложила все тетради и улеглась на них головой. Оставалось сходить в душ и поджарить яйца. Кажется, в холодильнике оставался бекон.

Погода сулила быть теплой, было решено отправиться в свое любимое зеленое царство после занятий, невзирая на вчерашнее происшествие.

Эссе написано на высший балл – так мне сказал мой преподаватель, добавив от себя, что никогда не любил “кошмарики”; взгляд, изложенный в тексте, стал для него угольком, с которого начал разгораться пожар интереса.

- Кристина, может, вы посоветуете мне, где поставить краеугольный камень? – спросил седой мужичок в твидовом пиджаке.
- Думаю, вам следует пройтись по классике: Сияние, Психо, Ворон, Дракула, - увидев его томный взгляд, добавила: Я напишу вам список.

Удовлетворенная оценкой я направилась на остановку. Потом – в цветущий мир.
Прогнозы не обманули: погода была замечательная. Но вот спустившись на свое обычное место, я была разочарована: почти вся поляна, где я привыкла отдыхать, была устелена пледами, вокруг бегали счастливые ребятишки, лаяли собаки, летали фрисби, звучал звонкий смех. Не то чтобы я не любила детей, просто для моего занятия – рисования – требовалась концентрация, для неё же – тишина. По обратную сторону моста было меньше света, поэтому количество людей там стремилось к нулю.
Я решила перебраться туда. Почему нет? Нарисую что-то менее светлое, чем обычно; ветер перемен всколыхнул мои волосы.

Вступив на мост, я ощутила, как все тело пронзил холод. С каждым шагом вперед страх все крепче замыкал свои объятья. Достигнув того самого места, где вчера был шарик, я находилась на грани. Это произойдет снова, еще чуть-чуть. Но нет: за спиной все также кричали дети, круги на воде сплетались в танец, никаких шариков - никакого страха.

Найдя подходящий уголок, я разложила вещи: небольшой плед, с одной стороны его удерживала моя сумка, с другой – книги; еще здесь был термос с кофе; альбом, карандаши. Все было готово для культурного отдыха – я отпила немного кофе и взяла альбом.

Рисование заняло у меня где-то полчаса, итог вышел замечательным. На когда-то белом листе раскинул свои плечи огромный город, залитый дождем. Люди, укрывшись под зонтами, спешили в теплые дома. И только один человек шел в совершенно обратном направлении, без зонта, без дома, но с мечтой.

Я уже начала складывать вещи, когда услышала звук воды. Тот самый звук. В месте, откуда он был издан, на земле лежал камень, к которому был привязан шарик. Сосед камня, судя по всему, находился в воде. Думаю, это он издал звук. На этот раз шарик имел темно-синий цвет. Цвет неба, искаженного грозой. Под ним, где в первый раз располагалась записка, была новая бумажка. Новое сообщение. Интерес залез на более высокую гору, нежели страх – и я подошла к подарку. Кто-то же это делает? Зачем? Почему со мной? Прочитав записку, положила её в карман и отправилась домой, в первый раз за долгое время пренебрегая своим любимым заведением.

5
Квартира находилась точно в таком же состоянии, в каком была оставлена утром: мама так и не появилась. Звонить ей совершенно не хотелось, потому что наши отношения в последнее время оставляли желать лучшего. Мы жили абсолютно разными жизнями – не жизнью матери и дочки. Я разогрела себе пиццу, сварила кофе и отправилась за рабочий стол.

Передо мной лежали две записки. На первой, оставленной с шариком цвета сажи, был задан вопрос: “Прогуляемся?” На второй, которую я только что достала из кармана, было написано следующее: “Завтра в кафе, в 6 вечера”. Ясно было одно: со мной явно хотят завести знакомство, - но вот незадача: какой из маньяков именно? И что-то мне подсказывало, что завтра откроется истина, привязанная к новому шарику. В этом городе было множество кафе, но почему-то мне было известно точно, в каком он будет.

Прочитав полсотни страниц романа Диккенса, я отправилась спать.

6
Ей снился сон.

Кристина оказалась в своей школе, которую закончила еще три года назад. Она стояла в коридоре; пара метров отделяли её от входа в спортивный зал, где через несколько минут должен был начаться урок физкультуры. Мартин – отец Кристины – был ярым фанатом футбола, поэтому малышка росла между двух ворот; мяч так и летал вокруг. Возможно, гены, а, может, и не они, но девочка тоже полюбила его. Только она предпочитала любить его, сидя на лавочке и наблюдая за игрой.
Любительница зашла в зал и села за свое обычное место. Мальчики разделились на две команды – и игра началась.

После завершения матча Кристина подошла к своему шкафчику, чтобы взять учебники к следующему уроку – это была биология. Она достала зеленый учебник, на котором были нарисованы грибы и пара лучей солнца. Крис направилась к кабинету; на пути ей встретилась девочка, которая держала черный шарик.
Если б наутро Кристина помнила сон, то догадалась бы, что это память шлет ей привет из того желтого сентября.

7
Когда я проснулась, было субботнее утро. Никаких лекций. Никаких заданий. Никаких людей. Можно было целый день валяться в постели, смотря фильмы. Но моя голова была озабочена совсем другим: кто-то следил за мной, и он был все ближе. Я решила отправиться в кафе, но прийти пораньше, где-то в 5, чтобы перекусить. Это решение изменило многое в моей жизни.

В кафе опять сидел тот же мужчина, что и два дня назад; снова с американо. Я заказала блинчики, пару вафель, клубничные сливки и кофе. И вот когда с едой уже почти было покончено, зашел мужчина. Он был в черной рубашке, брюках и светлой жилетке. Его волосы были взъерошены, а улыбка подкупала любого на свободное место за столом. В левой руке он держал что-то вроде записной книжки, а в правой - голубой воздушный шарик.

Мужчина подсел ко мне и заговорил:

- Привет, Кристина, меня зовут Оскар. Знаю, у тебя ко мне есть пара вопросов. Я на все отвечу.
- Здравствуйте, - кое-как, спрятав страх, ответила я, - вы меня пугаете, очень.
- Приношу свои извинения, я не хотел, чтобы тебе было страшно. Мне было нужно заинтересовать тебя, чтобы наша третья встреча прошла так, как нужно.
- Третья встреча? Но мы же видимся впервые.
- Это ты так думаешь, Кристина. В нашу первую встречу я предстал перед тобой в черном образе, во вторую был синим.
- Это были шарики, не вы!

Я резко встала, решив, что мне пора убираться отсюда, но он нежно взял меня за руку и сказал:

- Не уходи, пожалуйста, я тебе все объясню.
- Ладно, - согласилась я.
- Моя мама говорила мне, что первое впечатление всегда обманчиво. При этой встрече человек сравним с черным полотном. Ты видишь цвет, но далек от его понимания. Во вторую встречу полотно светлеет, и тебе кажется, что ты достаточно близок, чтобы узреть его истинный цвет, но только в третий раз краска раскрывается. Я хотел, чтобы ты сразу увидела меня, - мой истинный цвет, - поэтому я отправил тебе первые две встречи, первые две лжи полотна, в виде шариков. И вот предстал перед тобой третий я – твое голубое небо.

После того, как рассказ подошел к концу, он протянул мне шарик, открыл свою книжечку и написал там несколько слов.

Вот она, моя правда, привязанная к шарику.

Я внимательно его выслушала и пришла к выводу, что это все очень странно. Возможно, в его видении это было нормальным, но я чертовски перепугалась его “полотен”, поэтому мне сложно было принять все, даже после его пояснения.

- Это ненормально, я думала, что за мной псих какой-то охотится!
- Еще раз извиняюсь. Возможно, мой поступок и правда был пугающим, но это уже произошло, и я рад, что мы во всем разобрались.
- Как вы обо мне узнали? – спросила я.
- Ты присутствовала на вечере поэзии в память об Уильяме Блейке. Меня тронуло то, как ты читала.

Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?

-  Спасибо, - ответила я.
- Узнать твоё имя не составляло труда, так как каждый проходил регистрацию.
- И вы начали следить за мной?
- Это была вынужденная мера. Мне нужно узнать твои маршруты, чтобы найти место, где я смогу подарить шарик. Скажу, что такого разнообразия я никогда не видел.
Честно сказать, я никак не смогла удержать улыбку. Он её увидел и сказал:
- Начнем сначала? Привет, меня зовут Оскар.
- Добрый день, Оскар. Меня зовут Кристина.

8
Мы поболтали с ним примерно час. Оказалось, что он с детства любит поэзию, и все дошло до того, что у него собственное издательство, где периодически печатаются и его работы. Оскар постоянно носит с собой небольшую книжечку, чтобы не упустить духовные порывы и написать пару строк. Я показала ему несколько своих стихотворений, которые были написаны мною на “очень” увлекательных лекциях, а он подарил мне свой сборник в мягкой обложке. Кажется, это было решено им еще до нашей встречи: какой автор носит с собой свои книги? Когда наша увлекательная беседа подошла к концу, мы условились, что завтра обязательно встретимся. Оскар предложил сходить в кинотеатр: там шел уж очень, по его словам, хороший фильм, - я согласилась.

Он ушел. Оставил меня наедине с моими мыслями и этим шаром – так нельзя делать, нельзя… И что мне думать? Хороший парень, писатель, имеющий собственное издательство, может обратить на меня внимание лишь потому, что я хорошо прочитала Блейка? Нет, таким, как я не везет. Мне не везет.

Когда война в моей голове приближалась к подписанию мирного договора, ко мне подсел Джо. Такой же красивый и ароматный, как всегда.

- Привет, Крис, с кем это ты тут шушукалась, рассказывай, - сказал он
К твоим голубым глазам добавить немного вежливости, и ты почти сносен.
- Его зовут Оскар, познакомились в…кхм…парке. Он поэт, смотри, - ответила я и показала подаренный сборник.

Джо взял сборник, открыл на случайной странице и прочитал стихотворение. Потом повторил это действие трижды.

- Конечно, твой Оскар не Уайльд, но вполне неплохо. Ха-ха.
- Ты неисправим.

9
Я вернулась домой, сходила в душ и села за “Холодный Дом”. Прочитав страниц 10, поняла, что мне сейчас нет дела до развлечений. Я прокручивала весь диалог с Оскаром снова и снова, пока все не стало гладким и мне стало не за что хвататься.

В итоге мне пришлось сдаться и признать, что если он и ошибся на мой счет, то завтра все встанет на свои места. Новый день сотрет старые проблемы, и альбом вновь будет пригоден для того, чтобы в него нарисовали.

10
Воскресенье. Семь вечера.

До сеанса оставался ровно час, когда я посмотрела на часы. Мы договорились встретиться пораньше, чтобы провести больше времени вместе, покуда тишина в зале не разлучит нас. Время встречи настало, я на месте, он – нет. Вот и все, он не придет. Оскар разочаровался во мне. Почему я была вчера такой дурой? Спустя пять минут пессимизма ко мне подошел мужчина в сером костюме – это был Оскар. В этом наряде он был похож на учителя истории. На чертовски сексуального учителя истории. В этот раз он так же нес записную – голубую, хотя вчера была красная, – книжку, но вот пугающий меня шарик сменился на букет роз. Розы были бардовые с белыми пятнышками – красота.

- Прошу меня простить: задержался на работе, - сказал он и добавил: Ты прекрасно выглядишь, Кристина.
Я надела свое любимое синее платье, которое из-за ненадобности со времен выпускного собирает пыль на полке в шкафу.
- Спасибо, ответила я, - а ты выглядишь, будто пришел спросить меня, когда началась Гражданская Война.

Мы оба засмеялись.

Все время до сеанса мы дружелюбно болтали о том, о сём. Я узнала, что он просто обожает тосты с ветчиной и сыром, а он узнал, что я испытываю слабость к футболу и картинам. Так себе сочетание для юной леди, но его это, кажется, не смущало. Оскар внимательно слушал про мое детство, смерть отца и пропадающую мать.

Через тернии историй о жизни мы приблизились к очереди фильма и направились в зал. Сидения были удобные, места – хорошими, а кинокартина – интересной.
После сеанса мы вышли на улицу и крепко поцеловались.

- Спасибо за вечер, Кристина, все было прекрасно.
- Оскар, - произнесла я и еще раз поцеловала его.

11
Так начались отношения с человеком, который подарил мне три самых замечательных месяца в моей жизни.  А потом…

Через неделю после того, как мы сходили в кинотеатр, я уже жила у него. Оскар имел достаточно большой дом – такой, какой себе может позволить человек, который владеет делом. Моя мама объявилась – между нами состоялся серьезный разговор и в итоге обошлось без табу на переезд. Для себя я решила, что умерла и попала в рай: настолько все было хорошо.

Дом был отличный. Постройка, выдержанная в викторианском стиле с окружением из живой изгороди, манила к себе. Я была счастлива находится в нем.

Меня смущало лишь несколько фактов.

Первый – у Оскара не было друзей. На это он отвечал, что все детство рос абсолютно один, его увлечения не совпадали с увлечениями его сверстников, поэтому он был из тех, кто сидит на последней парте и “разговаривает со стеной”; из тех, кто обходит стороной любые мероприятия; из тех, кто ходит другими дорогами – прочь от людей. Он рос один и знал, что его черед еще наступит. “Теперь, - говорил он, - у меня три сборника стихов, этот дом и ты; моя эпоха настала”

Второй – у Оскара было лишь две прислуги на весь дом: старый сторож, который по совместительству был садовником и подстригал изгородь, и одна горничная. Судя по его средствам, он мог позволить себе заполнить весь дом персоналам, но не делал этого. Как позже он мне объяснил, дом для него одного слишком огромен, поэтому часть дома попросту закрыта, а на часть, где он обитает, вполне хватает одной миссис Роуз.

Все это было странно, но я вспоминала наши первые два “шариковые” свидания и мне казалось, что все вполне в “его” стиле. Да и дома мы бывали редко: Оскар работал, а я училась. В свободное от этого время он всячески развлекал меня. Мы регулярно ходили в кино, часто посещали театры, не пропустили ни одной выставки в местной галерее. Культурная жизнь била ключом. Бывало, мы посещали литературные встречи и читали там свои стихи.

12
Вчера Оскар уехал по делам на два дня, и я осталась одна в доме. Провела вечер в его домашней библиотеке. Помещение было поразительного объема: количество книг уж точно уходило за тысячу. Здесь была и художественная литература, и научные книги. Учебы мне хватало, поэтому я предпочитала читать романы.

После того, как я покинула библиотеку, было достаточно поздно. Оскар позвонил мне, мы поговорили около часа, и я решила лечь спать.

Наутро первым делом отправилась за свежей газетой. Среди нескольких информационных статьей была одна, которая заинтересовала меня. Там сообщалось о девушке, которая считалась пропавшей: звали Таиссой, училась на архитектора, любила собачек, и все прочее. Она была найдена мертвой вчера вечером. Снизу статьи была прикреплена фотография. О Боже…Не может быть. Я сжала газету и побежала в библиотеку, искать то, чему вчера не предала значение.

На одном из множества столов для чтения лежал кулон, который я нашла на полу около стеллажей с поэзией, – самой не запыленной частью читального зала. Кулон девушки с фото, кулон Таиссы.

Как он сюда мог попасть? Множество вопросов вспыхнули в голове, и тут я вспомнила сон, который снился мне пару месяцев назад, и вопросов стало больше. Там была девочка. Девочка с черным шариком. Сон не был плодом моей фантазии, и я начала вспоминать. В тот день, когда я была в последнем классе, передо мной и правда предстала девочка в коридоре. Как её звали? Кажется, Беллой. Точно! Белла Джонс!
Если все и вправду так, как я предполагаю, то Беллы давно нет в живых.

Я побежала в кабинет Оскара, к компьютеру. Прежде чем его включить, я обыскала все возможное в нем, но не нашла ничего подозрительного. Потом включила компьютер, зашла на свою страницу в фейсбуке и ввела Беллу в поиск: была в сети 20 минут назад. Жива. Подумаешь, Кристина, ты всего лишь видела её с шариком. Мало ли шариков на свете? Я хотела уже выключить компьютер и вернуться к кулону, как меня осенило: шарик был не Беллы. Передо мной появился школьный коридор, где она держит его. Держит, потому что её попросили; потому что кто-то, кому он принадлежит, сейчас завязывает шнурки и еле попадает под мой взор. Кто она? Чей шарик?

Я попросила у поисковика показать мне всех пропавших девочек города. Список был примерно из 30 человек, и я начала изучать имена, пока не нашла то, что знала довольно-таки неплохо. Им оказалось имя Табиты Страуб. Вихрь воспоминаний вскружил меня, и давно забытые частички памяти начали всплывать на поверхность, будто разбитый деревянный плот. Табита и Белла были лучшими друзьями, теми подругами, что даже на свидание с парнями берут друг друга. В тот день именно Страуб получила шарик, а Белла его лишь держала. Судя по информации из монитора, Табита была мертва три года. Школа хорошо постаралась, чтобы скрыть ее пропажу: шумиху я не помню.

Мне никогда до этого не было так страшно. Один из самых заботливых, нежных парней, что я встречала, оказался убийцей. Человек, которого я люблю, - чертов псих! И я его следующая жертва.

До возвращения Оскара оставалось полдня, я решила обыскать дом: во мне была уверенность, что что-то обязательно должно обнаружиться. Вернувшись в библиотеку, я подошла к тем стеллажам, где был найден кулон. Мне казалось, что он неспроста лежал в этом месте. Полки были плотно заставлены томиками с поэзией, здесь было, кажется, все: от Шекспира до современного мусора. Я начала яростно сбрасывать все книги – передо мной были пустые полки. За ними что-то есть.

Когда я кое-как сдвинула стеллаж, обнаружила дверь. Она была заперта, но я вполне знала, где ключ. Шерлок Холмс вернулась и начала колотить ломом по замку, пока на месте, где когда-то была ручка, не осталась дыра. За этой дверью была истинная поэзия Оскара - поэзия жертв. Комната была небольшая, с левой стороны была полочка, где стояли записные книжки разных цветов. Всего их было около восьми; не хватало моей, голубой. Справа были коробочки, в которых, как я догадалась, были трофеи, где следовало быть кулону. Я взялась изучать книги: там была написана полная история отношений Оскара с той или иной девушкой. Книга всегда начиналась одинаково, с шариков. И заканчивались тоже – смертью.

Потом я позвонила вам.


***
В библиотеке, где был разоблачен Оскар, сидели два человека. Одним из них была Кристина, вторым был детектив Патрик Томас, который приехал по её вызову. Приехал один, потому что не нуждался в подмоге: Оскар был у них, пойманный этой ночью.
- Ваша история, Кристина, довольно жуткая. Не представляю, что вам пришлось пережить за этот день. Хочу сказать вам большое спасибо. Благодаря вашему рассказу и уликам Оскар сядет надолго.

- Я просто хочу, чтобы весь этот ужас скорее закончился.
- Само собой, дорогая; разрешите теперь мне рассказать историю.
- Конечно.
- Когда произошло первых три убийства, никто даже не думал, что они как-то связаны между собой, пока я не заметил закономерность: девушки пропадали раз в два месяца, кроме первой жертвы, – Табиты Страуб. Она была убита за полтора года до начала сезона Оскара. Сначала я не брал её в расчет, но потом выяснилось, что это убийство и стало отправной точкой.

Благодаря вашей находке, могу предположить, что он встречался два месяца с девушкой, записывая все подробным образом – таков его фетиш, историю жертв. После того, как заметил это, я начал искать, чем же девушки связаны между собой еще. Оказалось, что ничем. Оскар просто выбирал в жертву красавиц. Город большой, тела были найдены в разный его углах, поэтому в прессе особого шума не было. Только я знал, что это дело рук одного человека.

Но прежде чем продолжить, хочу узнать у вас, почему вы единственная жертва, которая жива после двух месяцев с ним?

- Я…я не знаю. Может, он решил, что два месяца – это мало для нашей книги…
- Не знаете ответа? – ухмыльнулся Патрик.
- Нет…
- Тогда я вам отвечу: все эти месяцы вы были его сообщницей.
Лицо Кристины стало белее мела, но перед ней был совсем не призрак, а вполне реальный человек.
- Мы взяли Оскара этой ночью, и он признался во всем. Он нашел вас не потому, что вы прекрасно читали Блейка, он нашел вас потому, что увидел в вас монстра такого же, как и он сам. Машина вашего отца не сталкивалась с грузовиком, у нее отказали тормоза. Я помню это дело: ваш отец и мистер Дэйв были уважаемыми людьми в городе. Что-то мне подсказывает, что все это было не просто так. Что вам сделал отец? Не купил лошадку?
- Не ваше собачье дело! – крикнула она.

Кристина увидела лом, которым открывала дверь. Он лежал в паре метров от стола.
Она потянулась за ним, но детектив остановил её, направив глок:

- Не советую. Дослушай историю до конца. Когда Оскар открыл вам себя; рассказал, кто он есть такой и предложил встать с ним рядом, вы сочли его за психа, но ненадолго. Думаю, через день вы вернулись и заняли соседнее место в его машине убийств. Вам нужны были смерти. Вы не находили кулон на полу, а собственными руками сняли его с тела той девушки. Пока он встречался с ней в спальне, вы сидели в закрытой части дома и ждали её ухода, потом возвращались к нему. Скажите, насколько нужно быть безумной, чтобы подчиняться всему этому?
- Нужно любить, - тихо произнесла Кристина. - На меня никто и никогда не обращал такого внимания, как Оскар. Я чувствовала себя нужной. И пусть лишь в его делах, но была любимой. Таиссе горло перерезала я – это было мое первое и, видимо, последнее дело.

Отец закрывал глаза на все измены матери, он был слаб, чтобы открыть глаза. Слабым людям нет здесь места, и я помогла ему закрыть их навсегда.
Оскар был всем для меня. Он был гением, и мы творили поэзию.

Вчера, после того, как мы поговорили, он написал мне сообщение. Предупредил, что вы у него на хвосте и попросил выдать комнату, снять с себя все подозрения. А теперь я узнаю, что он рассказал про меня.

Кристина заплакала.

- Оскар ни слова не сказал о вас. Я приехал сюда, не зная, что вы были заодно. Кристина, вы сами себя выдали.
Слезы высохли, гнев заполонил лицо.
- Как?
- Назвав его книги истиной поэзией, поэзией жертв. Оскар ни один раз упоминал свои книги под этим названием. Вряд ли жертва могла знать это. Оскар сядет на много лет, вы тоже сядете за соучастие в убийстве Таиссы.
- Я распишу в красках, как мы резали эту свинью, только расскажите про Табиту.
- Он не поделился с вами самой первой главой своей истории?
- Нет.
- Хорошо. Табита Страуб была его первой настоящей любовью. На тот день история с шариками была искренней, мама и правда рассказывала ему это предание. Оскар был не опытен и поэтому записывал все свои действия. Когда после третьего шарика, получил отказ, он не смог совладать с собой и ударил девочку по голове, изнасиловал, пока она была без сознания, а потом убил. Парень жил полтора года с этой ношей.
- Спустя полтора года, продолжила я, - он решил познакомиться с новой. Но вот после третьего шарика, почувствовал, что чего-то не хватает – и убил снова.
- Верно.
- Дальше я знаю. Он правда ничего не говорил про меня?
- Ни слова. Может, вы были лишь игрушкой в его руках, а, может, он любил вас, но защитить вас Оскар точно пытался.
- Он был моим голубым небом.
- Вы были двумя монстрами под этим небом. Собирайтесь, нам пора.

10.04-17.04.2018