17. 3 глава Солар

17.3
«Шесть жертв были выбраны Жрицами со строгой тщательностью. Мне только-только исполнилось двенадцать, но имя мне так и не дали. Меня вытолкнули из пещеры Развития в общий зал взяв за третью ногу, посрывав все сто и три одежды и завязав рот обрывком ткани и потащили на жертвенную площадь. Голая, я стояла в толпе таких же неудачников, как и я. Три пацана… А! Вот того, с пятном на шее, я знаю, мы его дразнили еще «карпом с усами»! И три девушки, включая меня. Почти никого не знаю. Я озиралась по сторонам, искала мать и братьев в толпе, но не находила.
-Ха! –Кричали окружавшие меня. – Дань! – Вторили им одетые в грязно-коричневые одежды жрицы. –Бей! – Восклицали в черном. И все норовили стукнуть нас ногой.
Скопище пауков-людей так сильно вопило, что пришла главная Жрица.
А потом прозвучал полуденный звон. И образ стоящих вокруг осыпался. Сто и три одежды оделось на каждого, что стояли вокруг нас. Степенные, похожие на закутанных во множество одежд малышей, матроны и мужчины зажали нас в круге, и только сухая фигура Главной выделялась. Мы сжались голые и босые на грязной мостовой площади Жертв.
-Вы выбрали Тех Кого С Нами Уже Нет? - Спросила она толпу.
И толпа завыла, зарычала, указывая на нас пальцами, проклиная, и благословляя каждого из нас.
-Если вы выбрали, то мне надо их наказать! – Промолвила Жрица, и круг отхлынул во все стороны, раздался вширь, образовав вокруг Ее и нас на допустимое расстояние.
-Наказываю Тебя! – Произнесла Верховная, и коснулась пальцем одного из парней прямо меж бровей. В тот же миг его взгляд изменился. Из глаз начал сочиться туман Ушедших.
Увидав происходящее. Я забилась в сдерживающих меня путах. Замычала-закричала. Закрутила головой. Все знают, Те Кто Ушел – теряют свою Суть. И никому не пожелают такой участи.
-Тебе есть, что мне сказать, дитя? – Мягко спросила меня Жрица. Я закивала головой. И как можно громче замычала в тугую повязку. –Ну говори, раз есть…
Она взмахнула рукой, и по ее велению Мудрости, повязки упали с моего тела. Я встала, не стесняясь свое наготы и очень медленно поклонилась Главной.
-Верховная, я молю тебя о милости сказать Правду.
-Говори, дитя! – Разрешила Она.
-Вот уже три недели я готовилась стать жрицей к месту Появления Матери.
Вокруг заворчали люди, обиженные допущенной ошибкой при взятии жертвы, они теперь сами могли стать ею. Ибо уже были подобные прецеденты.
-Мне еще мало лет, но я уже учила стихи для Матери. Хотите, прочту? –Привела я свой самый главный довод. – За три недели много не успеешь, но я старалась.
Некоторые из людей постарались скрыться, но Мудрая взмахом руки остановила их:
-Куда же вы уходите, принесшие Жертву? Или вы боитесь за свое решение?
Некоторые из остановленных спрятали руками лица от страха. Гомон, стоявший вокруг, утих. Наступила такая жуткая тишина, что стали слышны выкрики стражи на основных воротах.
-Дитя, ты права. Но жертва определяется не только выбором, но и наказанием. – Заметила Жрица и протянул руку ко мне коснулась указательным пальцем точно между моих бровей. В тот же миг мои глаза застлала пелена, а мое тело сковало Послушанием.
Когда пелена начала рассеиваться, то с глаз спал морок, а перед моим затуманенным взглядом была стена, сложенная из огромных камней. Плотно подогнанные друг к другу они были единым целым как воины в строю. Щели между камнями были настолько малы, что и нож туда невозможно было загнать. Заросшие мхом и торчащими тут и там березками, камни стойко переносили тяготы временем.
-Как раз вовремя пришли. – Произнес один из сопровождающих. –Встань поближе к стене, жертвы.
И мы вшестером, как один, шагнули к монументу.
-Сейчас время шагнет, и они войдут. – Сказал главный из сопровождающих. В то же мгновение мы стали пауками. Осыпавшийся туман рассеялся, и я слегка пошевелила ногами. Они плохо слушались меня после спавшего Послушания. Но возможно была еще какая-то причина такого их поведения – например долгий бег. Я вспомнила, как однажды, после долгого забега по ярусам под руководством Следопыта у меня так же тряслись мышцы, и дрожали все органы внутри тела. Но мои мысли прервал главный.
-Шагните к стене и встаньте друг на друга.
Мы послушно подошли к стене и девочки вскарабкались мальчикам на спины, изобразив две колонны. Паучьи ноги отлично цеплялись за отростки на телах соратников.
-Теперь коснитесь камней, что светятся у вас перед лицом желтым светом. – Велел главный.
Я взглянула перед собой и увидела камень, слегка светящийся в темноте вечерней зорьки желтым отсветом. Протянула ладонь правой руки и коснулась его приложив ладошку целиком к камню.
Под теплом моей ладони он загорелся еще больше, а затем его свет слился со светом, исходящим от других камней и перед нами появилось изображение двери.
-Слезайте друг с друга. – Как в тумане я послушно слезла с тела пацана, что стоял еще на одном парне. На другой стороне девочки слазили друг с друга и потом уже с парня стоящего снизу колонны.
-Войдите, жертвы принесенные. –Велел нам старший. И мы послушно вошли в колыхающийся маревом вход в жертвенный Дом. За дверью была темнота. И только глаза паука могли в этой темноте ухватить отблески темноты темной от темноты светлой, и уже по ним мы пошли вниз. Свата становилось все больше, а затем, чем ниже мы спускались, тем сильнее стены становились прозрачнее. Круг за кругом, все ниже и ниже. И вот сквозь стены стали видны тени идущих там людей. Вначале они были тенями, а потом уже стали видны их голые части тел. Пелена спала с наших глаз. Мы ускорили ход – нам еще надо было дойти до конца. А тел по обе стороны за стеклом становились все больше и больше. Вот они толпятся, вот, я понимаю, они толкают друг друга и ползут, извиваются, пытаясь спуститься ниже на своем пути, вот перед глазами одни лишь части тел, что перевились и спутались, но и эта масса движется вниз, впечатываясь в стекло, землю у них под ногами, но они упорно движутся вниз. С каждым шагом картина за стеклом становилась все страшнее. Вот нечто розовое покрывает тела, ползущие вниз, а вот уже и раздавленные головы, оторванные руки, все это в крови и нечистотах, но стекло сохраняет свою чистоту, показывая все падение человека в целом. И когда мы прошли девятый круг за стеклом была равномерно колыхающаяся масса из мелких частей тел и взвесей, что двигалась вниз, в красной жидкости, скребя остатками костей по стеклу, издававшему противный звук. Последние шаги мы совершали, опустив глаза вниз. Там, на полу прохода, хоть и были тоненькие ручейки крови, видимо стекло протекало где-то, но не было видно всего ужаса, творящегося за стеклом. Особенно я боялась взглянуть туда, за стекло.  Мы шли по ручейкам крови что текли по полу, до колен измазавшись в этом странном бульоне. Но спуск закончился для нас прямо у двери обитой железными пластинами с огромными ручками из странного металла желтого цвета. Внизу дверей было несколько круглых отверстий куда вливались ручейки крови.
Шесть пауков остановились у двери и замерли, старательно не поднимая взгляд на стеклянные стены вокруг и друг на друга. Жертвы. Как страшно становилось от осознания этого. И холод ледяной появился от ужаса в груди.
Один из парней протянул руку к двери и потянул ручку ее на себя. Застарелые петли громко завизжали, а мы в страхе подняли глаза на открывавшийся вход.
-Я туда не пойду. –Прошептала одна из девушек. Но ее ноги все решили за нее. Шаг и она протискивается с воплем в маленький проем, пытаясь пролезть, а парень пытается открыть заскорузлую дверь. Когда она стала орать от боли, мы вспомнили тех, за стеклом, что в крике открывали рты, а нам их не было слышно, поняли, что девушка в беде и бросились помогать парню, открывавшему дверь.
Только усилием пятерых мы смогли открыть створку двери, и, вытолкнув внутрь застрявшую, протиснулись в зал. Он был огромен. Великолепен. Красив. Выложенные цветы на стенах, тщательно подобранные листья у каждого из них. Изображенная река, текущая вода, все это было в некотором полумраке, и кажется, жило. Я присмотрелась. Река текла, листья шевелились, цветы наклонялись в сторону Солнечного луча, а потом я присмотрелась.
Все это великолепие было выложено из живых частей человеческих тел. Они двигались и шевелились, потому что были живы. А на стенах была не тщательно уложенная штукатурка, а плывущие потеки крови, что складывались тут и там в ручейки крови. Куда все это утекало – мы не видели. Сжавшись и собрав волю в кулак, мы прошли на середину комнаты и замерли в ужасе от осознания происходящего безумия.
Прямо перед нами подтекая и сливаясь в картину на стене сформировалось изображение Солнца. Так как его рисуют дети- полуовал у пола и лучи, расходившиеся наверх к потолку. Потом картина застыла, потемнела. Темные факторы крови стали металлом. Они заблестели в отблеске падающих с самого верха зала лучей.
Мы сбились в кучу. Чья-то рука впилась мне в бок, чье-то тело прижалось к моему слева, чья-то нога перевилась с моей справа. Тепло наших тел стало единым. Мы ждали своей участи, но в ответ нам была тишина. Солнце из потеков крови не изменялось. Цветы и листья из плоти людей, так и жили своей жизнью, а мы стояли единой кучей замерев от ожидания. Сколько прошло времени я не знаю. А потом у нас под ногами зажегся белый круг, и мы очутились прямо у закрытой двери на лестничной площадке, куда выходили еще три двери. Наша дверь подсвечивала тем же цветом, что и камни у входа. Парень, что первый принялся открывать дверь в проходе, постучал в нее. За дверью раздались шаги, затем она открылась. За приоткрытой дверью мелькнула тень женщины.  Дверь открылась во всю ширь. На пороге стояла Мать Его Детей. У ног ее стояло двое Мальчиков. Мы в едином порыве склонились перед Ней. Одетая в простое платье с изображениями цветов она смотрела на нас устало, но с любовью.
Она без слов протянула в нашу сторону руку и шагнув через порог коснулась каждого из нас рукой. Ее пальцы были слегка влажны и испачканы в чем-то белом.
-Дарую вам свободу. – Произнесла Она. И каждого из нас будто пробила молния.
Двое поменяли облик на человеческий, остальные остались теми, кем и были.
-Ваша миссия окончена. – Сказала Мать ставшим людьми. –Идите и отнесите весть Жрице Матери.
А вы, те кто остался собой, идите и служите Бгам. Да будет ваш путь легок!
Затем она зашла обратно к себе и заперла дверь.
Мы постояли еще немного, а потом, не сговариваясь, пошли вниз из жилища людей.
На улице стоял какой-то постоянный непонятный шум. Наверно так шумят города людей. Вечер только вступил в свои права. Свет стекал с высоких палок, что тут и там стояли повсюду.
Когда мы вышли на улицы большого города, то каждому из нас желтым следом показался свой Путь, меня тоже пеленой желтой пыли он повел вдоль мостовой и бегущих повозок. А потом я увидела, как кто-то невидимый взрезает пыль в дороге у моих ног и услышала гром. Присмотревшись, я заметила двух людей что наставили на меня палки черного цвета, и поняла – убежать я уже не успею. Даже не поняла, как осталась одна. А через мгновение я уже ощутила себя внутри повозки связанная каким-то крепким огрызком веревки.
Путь все так же стелиться от меня золотистой пеленой. Прошу меня отпустить. Жертва, принесенная и непринятая Бгом Ра.
С моих слов записано верно и мною прочитано.
Из объяснительной в деле №8472364286 г.Москва.
-Нам звонили насчет этой паучихи. – Повертел дело в руке министр. – Придется отпустить.
-А дело?
-Закрыть. Мне в правительстве чуть последние волосы на голове не повыдергивали. – Он вздохнул и погладил редкие волосы на затылке. – С Японией нам сейчас войну не потянуть. А Морина Ас сказала – это ее слуга. Так что отпустить и доставить самолетом в Токио, с нашими извинениями. А вот это…- Он протянул дело. – Отдайте аналитикам. Думается мне, они расшифруют, и где стена эта, и где спуск… да и все остальное тоже…
-Мы дали ей имя, пока она была у нас.
-Согласен, как же без имени жить. – Согласился министр. И с любопытством спросил: - И как теперь ее кличут?
-Мистери Ас. –Усмехнулся генерал. –Коротко – Мария. Маша.
-Шутники! – Рассмеялся министр. –Хорошо хоть Евой не назвали…
Отступление.
Нанесенные с тампонов следы крови, снятые в ног Мистери Ас, я разместил на стекла и отправил в анализатор. Шестнадцать стекол, как раз на полное заполнение анализатора. Потом, взглянув на время обработки, что составило почти двадцать восемь часов, решил пойти попить кофе в соседний отдел к Ирочке.
-Толян! Друг! – Радостно хлопнул меня по плечу Максим, помощник Жевгена Валерьевича. –Ты на пять минут, или где?
-Да забежал к вам полюбоваться красотой ножек Ирочки.
-О! Ты как никогда прав! Ее ножки надо отнести к достояниям страны, и ни в коем случае не выпускать за границу! –Подмигнул мне Макс.
-Так ты еще с ней не…- Приподнял с брови.
-Дружище. Ты как с дуба рухнул. Она же для мужа себя блюдет. – Заржал Макс. – Вот есть такая категория баб…
-Ох, эти, блюдющие себя… Прям не смотри на них и не чихни в их сторону… - Поддакнул я. –Но я все же пойду поговорю с ней.
-Флаг тебе в руки. И в лоб звезду. Могу еще Марсельезу для ритма на столе отстучать. – Предложил довольно прищурившись Макс. Потом поправил белый халат на моем плече: -Ты поаккуратнее с ней, у нее батя знаешь кто?
-Нет. А кто? – И показал пальце вверх.
Макс повернул руку в сторону кабинета где сидел главный бух.
-Ого! – Невольно вырвалось у меня.
-Так что, Толян, если у тебя свербит, лучше к ней только после улицы с фонарями приходить, а то мало ли что. – Почти прошептал Макс.
-С меня простава, друг. Спасиб, что предупредил! –Теперь я похлопал его по плечу. И пошел обратно в свой закуток.
Когда я зашел в свое царство пробирок, то непонимающе уставился на мигающие красным строкам на мониторе.
«Выявлено четырнадцать тысяч вариаций ген.материала.  Размер генома…Представитель Хомо сапиенс… количество хромосом.»
И цифра постоянно увеличивалась. Вот она перевалила за двадцать тысяч. И поскакала как ломовая лошадь дальше.
Внезапно отдельной строкой выпало окно с выявленным совпадение: « Совпадение 100%. Тулезов Валерий Николаевич, 1949 г.р.»
А потом еще одно: « Совпадение 100%: Меркулова Анна Владимировна 1968г.р.»
И еще одно, и еще. Я замер в шоке. Рука сама потянулась и набрала трехзначный внутренний номер.
-Алло. Казимир Шарипович, отдел внутренней безопасности. –Ответили мне там.
-Соедините меня с добавочным ноль шесть. –Попросил я, не отрывая взгляда на подскочившие до сорока семи тысяч, и двенадцати совпадений по людям в базе данных цифрам.
-Вы уверенны? –Взволнованно спросил меня мужчина на той стороне трубки. 
-Срочно. Позиция двадцать один. – Подтвердил я важность вызова.
-Соединяю.
На той стороне раздались гудки, а потом трубку сняли и, такой знакомый голос, произнес.
-Добавочный ноль шесть на телефоне.
-Позиция двадцать один. Восьмая лаборатория генных материалов. Смирнов Анатолий. Срочность два нуля три.
-Понял. Не покидайте помещение. Не двигайтесь. К вам сейчас придут. Постарайтесь ничего не касаться.
-Понял, выполняю. –Ответил я.
И уселся на стул около анализатора рассматривая ползущие вверх цифры.
На семьдесят одной тысяче дверь открыл полностью одетый в хим. защиту мужчина небольшого роста. Я кивнул ему на анализатор, тот кивнул головой, соглашаясь осмотреть результат, от полученных цифр у него широко открылись глаза, потом он увидел информацию по совпадениям и, согнав меня со стула, уселся читать полученный результат у монитора.
Вскоре зашел другой мужчина.
Первый снял шлем со стеклом и произнес второму:
-Тут срочность не два нуля три, а два нуля два. Давай опечатывай тут все и вызывай ноль пятых.
Второй тоже скинул шлем, подобрал стоявший у окна стул, скинув наваленные на него бумаги на пол и уселся, как и первый, у монитора, наблюдая за скачущими циферками. Он протянул руку к телефону, трубка которого все еще была на вызове, как и положено по инструкции, и бросил в нее:
-Ноль пятых вызывайте. Тут по их части.
Аккуратно положил трубку на стол и повернулся ко мне.
-У вас секретный допуск есть?
-Четвертый уровень. –Подтвердил я.
-Ну тогда, парень, вали ка ты отсюда. – Мягко сказал ноль шестой.
-По инструкции должен сдать под роспись лабораторию. – Упрямо ответил я ему. –Вы вызываете ноль пятых, вот им и сдам.
-Ладушки. Но не трогай ничего. А то ва-ва и бо-бо. – Доставая пистолет Макарова из кобуры под мышкой произнес второй ноль шестой.
-Ок. Схватил. –Согласился я, и уселся на пол у двери, внимательно наблюдая за действиями профов.
Минут пятнадцать пришлось ждать ноль пятых. Они примчались как всегда на понтах.  Вытолкали ноль шестых, которые следили за работой анализатора. Разворошили все бумаги, которые пришли вместе в образцами, заставили меня рассказать раз восемь, что, откуда и куда растет, и только часов в одиннадцать вечера я уснул у глав.буха на диванчике. Домой просто не было сил ехать.
Утром меня не пустили в лабораторию. Вышвырнули, приоткрыв дверь, пакет с моими вещами, стыдливо прикрыв спинами четырех ноль пятых анализатор и монитор, вовсю мигающий красными отсветами на белые стены, и велели идти к руководству за ЦУ. Краем глаза я заметил шестизначную цифру на монике. А потом подумал о видеонаблюдении, которое нам недавно установили.
Шеф, когда я пришел, бегал по своему обитому дубом кабинету и ломая руки восклицал как девочка на выданье: «Все пропала! Пропало».
Так и хотелось стукнуть его китайской вазой эпохи Хряньнянь, по полу лысой башке. Для успокоения. Но я смиренно уселся на диванчик, пока он носился и недовольно оттопырил нижнюю губу.
-Расскажи мне…- Эпично вздыхал шеф. И допрашивал про ноль пятых.
-Не могу. Вы же знаете инструкцию. – Чуть виновато отвечаю ему.
-Ну хоть наметки какие? Чего ждать? – Утирая слезы от осознания категории проверки, кары, которая постигнет его лаборатории, заплакал шеф.
-Она касается только некоторых результатах по получению данных от анализа образцов. –Успокоил я его. –Большего сказать не могу.
-Ну хоть что-то. –Утирал шеф руками толстые щеки. –Пока не закончиться вся муть, у тебя отпуск, дня три-четыре. Потом чтобы был тут как штык! Был тут. Слышишь?
-Как скажете. – Согласился я.
-И чтобы со связи не слезал, и мог, если что, приехать срочно.
«Так точно, майн фюрер.» - Чуть не вырвалось у меня, но сил от усталости хватило только на кивок головы.
А перед глазами стояла цифра найденного генетического материала больше двухсот тысяч образцов  человеческого ДНК. Мляяя… Кто эти люди?….И где была такая бойня?
Маленькая фарфоровая игрушка котенок, с красными глазками стояла на самом крае полки у входа. Эту полку со стоящими на ней приколюшками и старыми игрушками уже два раза проверяли, осматривали, и ставили на место. Как, впрочем, и все игрушки. Ободранный и страшный, без левого уха он не заинтересовал ни одного из ноль пятых. И теперь я его глазами смотрел на монитор компа с внушающей мне ужас цифрой – пятьдесят пять миллионов двести шестнадцать тысяч и набирающими еще одну тысячу цифрами, обнаруженных  генетических материалов, и почти пять тысяч совпадений по реально зарегистрированных людей в базе. Я включил на запись происходящее в лаборатории, а сам пошел спать. За сколько можно продать эту информацию?  Если не продам, то интересно, сколько это видео соберет на ютубе, если его выложить? Ну все же, что делать если не продам?
Отступление.
Если вы никогда не летали на планере, то не поймете того восторга, что охватил меня, когда крылья Ворона подхватили нас и понесли через пролив в Лукоморье. Одетые в новейшую современную одежду для полярных экспедиций (чего только не найдешь за не тоненькую пачку зелени), мы неслись в порывах ветра спрятавшись в перья. Холод на высоте схватил за уши и начал замораживать все неприкрытые части тела. Я судорожно вытащил варежки их шерсти ламы и начал натягивать их на перчатки с обрезанными пальцами. Веревки, удерживающие меня от выпадения из перьевой части спины ворона, впились в пуховик, не дав мне выпасть.
Нам пришлось изрядно побегать по магазинам в Ушуайе. Волшебные зеленые бумажки помогли снарядиться нам в путешествие по холодному краю Антарктики. Рюкзаки за три дня постепенно полнели, наливались как спелые яблочки, и к четвертому дню нахождения в просторах Огненной земли мы стали похожи на жадных гномов, так и норовя засунуть еще одну вещь в полностью забитый рюкзак, на самый-самый последний «пожарный» случай «а вдруг пригодится». Мой рюкзак еще выглядел аскетом по сравнению с вещами Лель. Когда я зашел за час до отправления в ее комнату, то не поверил своим глазам. Все эти разноцветные платья, нижнее белье, тончайшее кружево чулок, обувь – оно же ну никак не поместиться в ее рюкзак. Да оно и не поместилось бы, если ты только не Бг. А Лель была Бгом этого мира. Путь и его Вторым дыханием, но Бгом. Мне удалось купить швейцарский нож. Обошелся он мне почти в два раза больше, чем все мое снаряжение, но я решил совершить эту дорогостоящую покупку.
Новости особо не обрадовали. А как может обрадовать сожженные заживо люди в кинотеатре. Позабавили и огорчили государственные телепрограммы. Они выглядели как программы для даунов. Очень мало информации, но преподана она была будто для умственно отсталых людей. Со стороны это выглядело этакой подачкой гражданам – почти как: «Нате вам, только замолчите!».
Выключив спутниковые телеканалы с другого полушария, я брезгливо пошел и помылся под душем. Это непростое чувство оставалось на протяжении всего дня, и прошло только при появлении ворона.
 Полет длился не так чтобы долго. Я всегда знал – ворон настолько сокровенная птица, ее путь лежит меж слоями реальности. Жаль не успел выспаться. Меня разбудил Хакр, крикнув в ухо, закрытое шапкой-ушанкой, о подлете к Дубу. Вернее, того места на котором тот стоял.
Пустынное море снега под нами было нереально белым, с легкими прожилками синевы. Горная гряда как стрела указывала нам путь к Великому Дубу.