Симбиоз. Часть 3. Рабы. Глава 3

          Путники всегда легко проходили сквозь черную плиту.  Я получил приглашение от сопровождающего в белой одежде, поэтому тоже надеялся пройти беспрепятственно. Однако сопротивление было, да еще какое! Выставленная вперед рука словно погрузилась в густой кисель, но окрик провожатого подогнал меня, и я шагнул, продираясь сквозь преграду.
          Проход оказался неожиданно узким и низким. Головой я почти доставал до потолка, а стены задевал руками, стоило мне хоть немного отклониться от прямого пути. Освещался длинный коридор только по концам: черная снаружи плита входа изнутри оказалась почти прозрачной, такое же серое пятно виднелось впереди.

          В своей темной пещере я привык ходить, касаясь рукой стены – так же поступил в этом коридоре. Ладонь нащупала поверхность, и я понял, что стены здесь не из камня. Во-первых, этот материал не забирал тепло, хоть и был на ощупь прохладным. Во-вторых, неровности здесь оказались другими: по стене тянулись довольно длинные горизонтальные валики и бороздки.

          Перепонку в конце прохода я преодолел намного увереннее. После тесного и темного коридора круглое помещение казалось огромным. Полупрозрачная крыша не пропускала солнечные лучи, но рассеянного света вполне хватало, чтобы все рассмотреть. Открывшееся пространство не было свободным: через несколько шагов имелся невысокий барьер, ограждавший тридцатиметровый круг, в его центре высились три очень толстые колонны, которые поддерживали крышу.
          От зверьков, заполнявших огражденный участок, шел многоголосый писк, сотни небольших животных с голой кожей бегали, дрались и совокуплялись в выделенном им круге. Мне сразу же пришли на ум бурдючки – как выяснилось позже, предположение оказалось верным.
          Провожатый что-то крикнул. Я оглянулся – вход изнутри был черным и гладким. Высокая коричневая стена, покрытая горизонтальными морщинами, поднималась метров на пять. Чтобы пощупать вертикальную поверхность из неизвестного материала, пришлось отойти назад и в сторону. Пластмасса? Кость? Во всяком случае, не камень. Мой ноготь оставил на стене царапину, которая через несколько мгновений исчезла. А вот это уже интересно!

          Продолжить исследование мне не позволили. Любой нормальный мужчина отложит все дела, если к нему подойдут две женщины, одетые весьма скудно. Совсем короткие юбочки на завязках – больше на них ничего не было. Стройную смуглянку, занявшуюся моим спутником, я толком не рассмотрел, потому что моим вниманием завладела другая женщина. Выглядела она просто замечательно: белокожая и светловолосая, крепкая и подтянутая. Однако я разглядывал ее не всю, а не мог оторвать взор от ее груди. И дело не только в том, что полушария с коричневыми сосками выглядели  весьма соблазнительно – было в них что-то необычное.

          Как известно, женщины кормят маленьких детей своим молоком. Сын или дочь вырастают и переходят на другую пищу, а груди матери обвисают – ребенок забирает у нее часть красоты. Так было у моей жены. У Таа и Маши, как у всех молодых женщин, не кормивших грудью детей, все выглядело куда более подтянуто. А у незнакомки?

          – Я сюда в двадцать семь попала, а перед этим двоих выкормила, – сказала женщина по-русски, заметив, как я таращусь на ее грудь. – Висели мои титечки, а теперь опять стоят – почти как у девочки. Спасибо Дилту.

          Может, я все-таки на Земле? Вторая подряд встреча с русской, да и надменная недотрога, похоже, была откуда-то из Европы. Только кто такой Дилт?

          – Проходи, Ваня, не стесняйся, – продолжила женщина. – Я Ирина. Как там Маша? Таа тебя не дождалась – ушла неделю назад.

          Значит, Таа жила здесь. А вот откуда она знает наши имена? За нами подглядывали? Они подкрадывались к нашей площадке, или у них есть приборы для наблюдения?
          Кажется, недоумение на моей физиономии читалось слишком явно – Ирина улыбнулась.

          – Я два месяца назад мимо вас проходила и слышала, как вы друг друга по именам называли, – пояснила она.
          – А что же не заговорила?
          – Дилт запретил.

          Опять этот Дилт! Кто он такой? Он и лечит, и говорить запрещает. Человек ли он вообще? Не это ли неведомое существо внушало нам мысли, успокаивая и сближая?
          Разумеется, я спросил… и застыл, ошарашенный ответом.

          – Мы сейчас внутри него. Стены, пол, потолок – это все живое.
          – Здоровый, – вымолвил я.
          – Это только один узел, а их множество, – довольно улыбнулась Ирина. – Посмотри вокруг – ничего не напоминает?

          Я осмотрел большое круглое помещение. Если убрать пол, крышу и слой плоти на стенах, должен получиться такой же каменный резервуар, в котором я провел последнее время, ухаживая за деревьями. Значит, там был Дилт, но исчез. Куда? А если он растет, то как появляются новые узлы?

          И тут я представил, как мощное щупальце отходит от Дилта, пробирается между скалами, а затем на его конце образуется новый узел. Сначала маленький, он увеличивается и увеличивается, пробивается в глубину, добирается до воды и начинает жить самостоятельно. А после перед моим мысленным взором возник умирающий узел: его плоть размягчалась и уходила в камни, оставляя после себя голые стены и ровную площадку, покрытую щебнем и песком.
          Наши деревья питались тем, что осталось от мертвого Дилта – вот почему они так уверенно росли.

          Кажется, видения отразились на моем лице – Ирина посмотрела на меня с удивлением.

          – Дилт показал тебе "картинку"? – спросила она. – В первый же день? Далеко пойдешь.

          Я потряс головой, окончательно освобождаясь от навеянных картин, и сменил тему:
          – А ты чем тут занимаешься?
          – Шью бурдючки, сортирую грузы и сплю с путниками. Они меня учат единому языку.

          Интересный обмен! Мне как-то не приходило в голову, что за образование можно расплачиваться сексуальными услугами. Если честно, я бы не отказался на такой основе обучать встретившую меня женщину.
          Похоже, Ирина видела меня насквозь.

          – Не облизывайся: достанется и тебе. В узле ты будешь единственным постоянным мужчиной в окружении трех женщин, – с улыбкой сказала она. – Путники уходят на закате, а ночью тебе придется переспать с каждой из нас. Мы бы обошлись, но Дилту нравится, когда люди занимаются сексом. Так что готовься.

          Признаться, такое сообщение я встретил с воодушевлением, но Ирина начала объяснять прочие мои обязанности, и к радости добавилось разочарование. Мне предстояло выполнять не слишком приятную работу – будущая жизнь перестала казаться сказкой.
          Зверьки в большом круге продолжали пищать, носиться и драться за пищу – белую жидкость, которая откуда-то бралась в узких продолговатых кормушках, находившихся в нижней части барьера. Животные исчезали в норах, имевшихся в полу, а некоторые из них время от времени застывали на несколько секунд рядом с ограждением.

          – Хомяки, – сказала Ирина. – У них с Дилтом симбиоз: он их кормит, выращивает, а потом ест. Дермо впитывается в пол – возможно, экскременты тоже содержат полезные вещества. А из шкурок мы бурдючки шьем.

          Если я правильно понял, люди за хомяками не ухаживали, а живой пол впитывал в себя не только отходы – по всей вероятности, из нор возвращались не все животные.

          Ирина наклонилась над барьером и подхватила застывшего зверька. Я в этот момент совершенно утратил бинокулярное зрение, потому что одним глазом следил за руками, а другим с вожделением смотрел на ее ягодицы, обтянутые тканью юбки.
          Дальнейшее поубавило мой сексуальный энтузиазм.

          Женщина ударила кулаком по затылку и сообщила:
          – Все – готов!

          Затем Ирина бросила хомяка на небольшую тумбу, взяла лежавшее рядом каменное рубило и отхватила жертве концы всех лапок.
          Рядом со столом на стене имелся выступ, на котором висела петля из коричневого материала – похоже, Дилт вырастил то ли гибкий хрящ, то ли кожаную полосу. Ирина подвесила жертву за шею, острым каменным ножом сделала круговой надрез рядом с петлей и сдернула кожу чулком, воспользовавшись ножом еще пару раз.
          Все получилось быстро и ловко, женщина не делала лишних движений, и я залюбовался ею. Ирина приподняла квадрат отвердевшей плоти, прикрепленный к стене только в верхней части – открылось окно, в которое она бросила шкурку. Ободранный хомяк и отрубленные лапки отправились в другой проем.

          – Все! – Улыбнулась Ирина. – Пойдем – ванная освободилась.

          В следующее помещение мы проникли через гибкую дверь, открывавшуюся в обе стороны. Моя спутница уперлась рукой в стену, и мягкий прямоугольник, изгибаясь, подался внутрь. Ирина потащила меня за руку, я послушно шагнул за ней, дверь за нами встала на место. Я нажал на угол створки и смог приоткрыть часть двери наружу.
          Половину небольшой и невысокой комнаты занимала овальная ванна с бурлящей жидкостью. Пахло лекарствами и мылом.

          – Снимай юбку и полезай! – скомандовала Ирина. – Глаза береги, а то щипать будет.

          Я осторожно сел в горячую ванну, длина которой позволяла вытянуться во весь рост.

          – Закрой глаза и ныряй! – продолжила распоряжаться женщина. – Хорошо промой голову и бороду.

          Неожиданно сильные руки схватили меня за плечи, и полностью окунули в жидкость. Впрочем, зажмуриться я успел.

          – Подвинься – тут места как раз для двоих хватит, – сказала Ирина.

          Я ничего не видел, но понял, что нахожусь в одной ванне с обнаженной женщиной. Моя рука нащупала ее колено и заскользила по внутренней поверхности бедра, поднимаясь выше и выше.

          – Брысь! Потерпи немного! – мою руку безжалостно отбросили. – Вставай!

          Я поднялся, почувствовал, как мое лицо вытирают мягкой тканью, открыл глаза и заинтересовался матово светящимся потолком. На миг любопытство оказалось сильнее желания овладеть женщиной. Откуда здесь свет, и какой он, естественный или искусственный?
          Я опустил взгляд и увидел, как Ирина стирает в ванной свою юбку. Что может быть соблазнительнее обнаженной женщины, которая еще и наклонилась?
          Мокрая одежда ощутимо хлестнула меня по рукам, второй удар пришелся по бедрам и отрезвил меня.
          Мы вышли через другую дверь, весьма похожую на первую, и попали в комнату с такой же ванной, заполненной чистой теплой водой. Я взял себя в руки, послушно ополоснулся, прошел по коридору и шагнул в очередную дверь следом за спутницей. Тут Ирина уже не противилась – наоборот, я встретил полное понимание.

                *   *   *

          Что может удивить мужчину в постели? Разумеется, поведение женщины. А что еще?
          Само ложе! После довольно твердых песчаных лежаков любая постель покажется комфортной, но здесь я столкнулся с такими чудесами, которых и на Земле не встречал. Просто приподнятая над полом плоскость без подушек и прочих излишеств – казалось бы, любой диванчик лучше. Однако наша постель становилась то мягкой, то твердой; то теплой, то холодной. В один момент на ровной поверхности  возникло возвышение, который мы с Ириной немедленно использовали в своих целях.
          Когда мы, устав от объятий, лежали и смотрели на едва светящийся потолок, меня осенило.

          – Это ты управляла постелью? – спросил я.
          – Да, – Ирина чуть-чуть сжала мою ладонь. – Я прошу Дилта, и он меняет саму кровать, температуру в комнате, освещение.
          – А если попрошу я?
          – Дилт тебе поможет.
          – Что произойдет, если я попрошу одно, а ты – другое?
          – Этого не будет. Дилт сделает так, чтобы мы захотели одно и то же.

          Я попытался представить, что в комнате стало темно. Свет исчез совсем.

          – Думаю, нам неплохо будет и в темноте, – сказала Ирина.

          Я вновь ощутил желание и не стал спрашивать у нее, о чем она думает – мы поняли друг друга без слов.

          – Какой же дурой я была! – сказала Ирина, поднимаясь с постели. – Представляешь, я нередко отказывала мужу, а ведь секс – это восхитительно!

          Признаться, я думал точно так же.