Две дороги, два пути

 Эта ночь была сущим кошмаром. От дурацкого сна, по другому и не скажешь, чертовски болела голова.
Начало уже выветрилось из памяти, но самое страшное видение ещё во всю сверлило его мозг.

Он видел свою голову, раскроенную большим топором на две части и себя, старавшегося во что бы то ни стало, соединить, срастить их вместе.
У него ничего не получалось: густая кровь стекая по лбу  заливала глаза, руки были противно липкими и скользкими.
Дикий ужас, обуявший его, холодил сердце и душу.
Позже, вспоминая этот сон он понимал, что не проснись тогда во время, наверное бы умер.

Свесив ноги на приятно холодящий  пол, посидел раскачиваясь, крепко зажимая руками голову.
- Надо же такому присниться...- проговорил вслух и по массажировав голову пальцами, резко встал.
Наталья, стараясь сильно не шуметь, что-то готовила на кухне.
 Принюхиваясь к аромату идущему оттуда он силился угадать, что именно.
Да что бы там ни было, все равно будет вкусно, а у него на завтрак пол тарелки вчерашнего, наспех сваренного супа.

С неких пор они живут по разным спальням и питаются отдельно, на два стола.
Прожив вместе 25 лет и женив сына, его голову закрутила  любовь хмельная.
 А ведь вторую половину пятого десятка разменял, а туда же, подавай ему  любовь, да еще хмельную.
 Часто лежа в одинокой постели дома, пытался проанализировать свои действия, но дойдя до вопроса, почему, упирался в незнание определенного ответа.
Наскоро хлебая плохо подогретый, вчерашний суп он  старался не встречаться с женой глазами.

Он знал, она его жалеет, все еще любит и готова простить ему его увлечение. Поспешно одеваясь, будто вор спешивший из обкраденной им квартиры, не вытерпел и оглянулся на Наталью.
Она убирала со стола, но словно почувствовав его взгляд, подняла на него глаза. Какие же они у нее красивые, даже сейчас,с поволокой, только наполненные грустью. И кстати по его вине.

Выезжая со двора, боковым зрением увидел шевельнувшуюся на окне занавеску. Вот, черт, провожает, как и раньше. Слившись с потоком машин, словно маленький ручеек с рекой, почувствовав нежелание ехать на работу.
Тело налилось тяжестью, как там, свинцовой говорят. Он не понимал этого раньше, теперь же воочию убедился, прочувствовав все на себе.
Он прекрасно понимал, что достает ей громадное мучение своим проживанием дома.

 Ну не решен еще вопрос с куплей своей квартиры, да и какие-то сомнения стали еще одолевать.
 Неуверенность, нерешительность, как перед прыжком через глубокий ров. И надо прыгнуть, но страшно, а может совсем и не надо.
Короче, сам запутался и всех запутал.
Все у них, с Натальей, было хорошо, не считая маленьких неурядиц и скандальчиков. Так все так живут, вон есть и похуже, да живут же.

 Запруженная, по утрам, улица несла его машину, как весенний ручеек бумажный кораблик.
Никогда ему не было так плохо, душевно плохо. Не имевший понятия, как болит душа, он считал раньше это все, выдумками.
- Да, что за черт, раскис совсем, как мочалка в ванной...- ударив ладонью по рулю, со злостью просигналил впереди замешкавшейся машине.
- Ездиют тут всякие.

Оксану он увидел впервые в роли новой секретарши у зама.
Узкий, прямо прилипший в буквальном смысле , костюмчик кокетливо очерчивал ее красивое тело. Ты смотри-ка, подумалось тогда ему, и не худая и не полная, есть за что подержаться, не то, что моя, как школьница, ни того, ни другого, одни глаза на пол лица.

И не ожидая от себя такого поворота, зачастил он к заму: то вроде по делу, а то и просто, покурить, чайку попить. Оксана, каждый раз увидев его, приветливо улыбалась. А однажды первая не выдержала.
- Вадим Николаевич, вы бы пригласили меня куда-нибудь, что ли, например в кафе кофе попить. Я знаю одно место, так там такое вкусное подают. Что вы на это скажете.?
Немного растерявшись от прочитанных мыслей, он поддержал ее предложение.
- Ну тогда, во-первых, просто Вадим. А во-вторых, я согласен и надеюсь ты меня не разочаруешь своим кофе.
- Никак нет, не разочарую. Вот увидишь сам.- и что-то многообещающее проскользнуло в ее хитрых глазках.

Тогда весь день у него спорился, все шло удачно, как по маслу. И сделка с клиентом прошла с большим перевесом в его пользу, и настроение, не ходил, а летал, чувствуя себя помолодевшим лет на 10 этак.

 За пол часа до окончания рабочего дня, отпросив у зама Оксану, сидели они в тихом  и приятном на глаз кафе. Кофе действительно был отменным, он даже и не пробовал еще такого. Наблюдая за Оксаной, он заострил внимание на припухших, будто от многочисленных поцелуев, губах. От нее это не ускользнуло и она накрыв своей рукой его, просто сказала.
- Ну что, ко мне...или как?.
- Или как я не хочу. Хочу к тебе.- прошептал он каким-то треснувшим голосом.
В маленькой прихожей своей квартиры, она набросилась на него с поцелуями и срывая пиджак с плеч, неистово шептала.
- Милый мой, хороший мой...думала не дождусь, сгорю без тебя сама. Ну иди же ко мне, иди.

Такого бурного секса у него не было даже в молодости. Постигший за раз все высоты и побывавший на самом дне ада, лежал он умиротворенный, прижимая к себе мягкое, податливое тело Оксаны.
Наверное тогда и зародилась у него та, хмельная любовь.

Он догадывался, что Наталья сразу поняла, что по чем, просто виду не показывала, надеялась, что все станет на свои места. И отдавая по ночам должное жене, он невольно сравнивал их и отнюдь не в пользу Натальи.

Постепенно между ними зародилось отчуждение и жена забрав свою подушку, ушла в комнату сына. Дома он чувствовал себя, как не в своей тарелке, неловкая тишина прижившаяся в их доме, угнетала его.
 Там же он чувствовал себя нужным, чуть ли не героем каждого дня. Оксана водила его в театр, устраивала пикники в парках, но больше всего любила ходить по магазинам. Как же она радовалась каждой купленной ей вещице.
 Переехать сразу к ней он не мог из-за принципа, квартира была съемной, а он хотел привести ее в свою.
 Зайдя в офис, он с удивлением не обнаружил Оксану на своем месте.
 Обычный утренний поцелуй и чашечка горячего кофе его, увы, не ждали. С каким-то волнением набирал он ее номер, только бы не случилось с ней ничего.
 Только бы не случилось.

Вызывающий сигнал неожиданно зазвучал из подсобки, рабочей комнаты уборщицы. Рывком распахнув двери, он замер. Оксана ни грамма не смущаясь застегивала пуговички на своей кофте, а чуть поодаль, неловко улыбаясь, стоял зам.
 Сказать, что его окатили ушатом холодной воды, ничего не сказать. Это было похоже, с ним было такое в детстве, когда запутавшись в водорослях под водой, он не смог сразу выплыть.
- Вадим...Вадимчик...ну ничего ведь не было...так одно баловство.- все таки извиняющим голосом защебетала Оксана.
- Ну не было, так не было. Поднимитесь оба в отдел кадров, вы уволены.- и не оглядываясь на их ошеломленные лица, прошел в свой кабинет.

Сев в кресло, покрутился вокруг оси.
 А здорово то как, сын так любил крутиться, а он его ругал, что ножку обломит. Зря выходит ругал, лишал мальчишку удовольствия.
 Подошел к окну, открыл его настежь, пусть выветривается нечистый дух, пусть. Свинцовой тяжести, как не бывало.
 Ему вспомнилось, что обуваясь сегодня он чихнул, и тут же уловил встревоженный взгляд своей Натальи.
Оксане было наплевать, чихай, не чихай. Да какой же он дурак, чуть не наворотил дел, перепутал любовь с нелюбовью.

 Наплывшая нежность к жене запрудила его сердце. В открытое окно влетел взъерошенный воробей и оглядевшись с любопытством, весело зачирикал. Он поднял вуаль занавески и улыбаясь пригрозил воробью.
- Все, лети давай, работать надо.

Работы было много и ему пришлось немного задержаться, не хотелось бросать не доделанный отчет.
Вечером припарковав машину у подъезда, посидел немного собираясь с духом и мыслями. До чего же красивый вечер, и деревья возле дома выросли то как. Почему-то раньше не замечал он этих изменений.

 Да куда ему влюбленному было до этого, с иронией подумал он про себя и тут же осадил, забыли, все забыли. Открывать дверь своим ключом не стал, а позвонил, как делал раньше зная, что жена дома.
Наталья открыла дверь и с удивлением смотрела на него, ожидая его дальнейших действий.

- Наташ, покорми меня чем - нибудь вкусненьким. И прости меня. Я больше так не буду.
В родных, до боли  глазах , заплясали забытые, любимые им, чертики.
- Давай уж заходи, горе мое луковое.
Жизнь набирая новый оборот, сделав хорошее дело, с удовольствием катила дальше.