Письма с мертвой планеты

Часть 1. Авария.

Тот день не задался у Андрея с самого утра - первая серьезная размолвка с Ольгой, в самый разгар спора вызов на срочный незапланированный облет, потом тщетные попытки выяснить занимались ли техники турбиной его коптера. И то, что теперь датчик давления масла правой турбины тревожно помигивал красным было уже закономерным. Солнце быстро уходило за горизонт, окрашивая бескрайние снежные просторы внизу в причудливые тона. Редкие теперь деревья отбрасывали немыслимые длинные тени, словно росчерки карандаша на белом листе. Исследовательский коптер наземной поисковой службы уверенно тарахтел на север на небольшой высоте. До целевого квадрата оставались какие-то километры, когда радио зашипело вызовом с базы. Не ожидая ничего хорошего, Андрей нажал тангенту на шлемофоне и привычно ответил.
- Борт 410, старший смотритель в канале.
- Центральная борту 410. Андрюха, привет! Как прохлаждаешься?
- Серый, ты что ли дежурный сегодня? Так передай техникам, что я им все из разных мест повыдергиваю и без солидола в разные места засуну! У меня правая турбина при смерти и уже не первый день.
- Да слышал я, как ты воевал с ними днем, так они заявку твою никак не могут найти, а без бумажки, сам знаешь, Михалыч им болта ржавого не выдаст. Слушай, я не просто потрещать. Синоптики прогноз уточненный прислали на твой квадрат. Быстро буря надвигается. Предлагаю вернуться.
- Серый, если приказ, то вернусь, но мне до квадрата рукой подать. Должен успеть. Там же в бурю все занесет к чертовой матери, и мы туда еще лет пятидесяти не сунемся.
-Принято, борт 410. Действуй по обстановке. Отбой
- Отбой.
«Действуй по обстановке, вашу мамашу…» выругался Андрей. Теперь все его действия были только на его страх и риск, и он полностью отвечал за коптер и оборудование. Первые мокрые снежинки размером с детский кулак ударили в колпак кабины и Андрей инстинктивно добавил газу. Индикатор давления уже не мигал, а горел постоянно. Вот и искомый квадрат. Андрей опустил нос машины почти перпендикулярно и пошел на облет. В последних лучах солнца он успел заметить строение и вертикально торчащий из снега странный круг или кольцо. Теперь стало понятно почему вылет срочный. В любой момент погода на молодой планете может преподнести сюрприз и эту находку скроет еще на десятки или сотни лет. Только Андрей почувствовал охотничий азарт и приготовился включить записывающую и сканирующую аппаратуру, как все и случилось. Снаружи раздался гомкий хлопок, сразу за ним второй. Правая турбина приказала долго жить, за ней и левая, не выдержав нагрузки, начала стремительно терять масло. Пытаясь выровнять машину в воздухе, Андрей вышел в эфир.
- Центральная! Аварийная ситуация! Борт 410!
- Андрей, что у тебя?
- Обе турбины накрылись. Вышел в квадрат. Здесь два объекта. Один из них - это похоже строение времен до катастрофы. Принимаю решение сажать коптер и пережидать бурю. Прием.
- Принял тебя! Вызываю спасателей. Будь в канале.
Радио зашипело белым шумом и помехами от надвигающейся бури. Пилот переключил все внимание на несущуюся навстречу землю. Машину мотало из стороны в сторону, осевой винт явно заклинил и коптер норовил свалится в так называемый «буравчик». Только когда его лыжи прочно встали на вековой снег Андрей разжал побледневшие пальцы на джойстиках управления. Он заглушил бесполезный ротор и в наступившую тишину ворвался вой поднимающегося ветра. Быстро темнело и Андрей врубил поисковый прожектор коптера, который пронзительно ярким лучом выхватил из надвигающихся сумерек большой старый бревенчатый дом, наполовину занесенный снегом. Тут снова ожило радио.
- Борт 410! Ответьте центральной! Андрюха, не молчи, черт!
- Борт 410 в канале. Здесь я, Серый. Аварийно сел. Сам цел и коптер тоже. Где там твои спасатели?
- Как бы тебе сказать…
- Что, твою мать?!
- Они не прилетят пока буря не стихнет, ориентировочно до утра. Ты продержишься?
- А у меня выбор есть, да? Продержусь, аварийка с собой, благо сам собирал, а не техники ваши.
- Добро, сиди в коптере, никуда не выходи. Сейчас тебя накроет буря и связь пропадет. Удачи, старик, короче!
- Принял. Серый, Ольге сообщи, будь человеком. Не хочу еще на один скандал нарываться.
- Хоро… слыш… еня…
На этом радио заглохло окончательно и в колпак забарабанил снег вперемешку со льдом. Андрей откинулся в пилотском кресле и прикрыл глаза. Дом, целый дом. Редкая находка по нынешним временам, тем более в этих широтах. Что стало с его обитателями, когда все случилось? Найдут ли их останки исследователи? Дом безмолвствовал черными провалами окон, в которых тускло поблескивало стекло. Из задумчивости о судьбе тех людей, Андрея вывела тревога за свое будущее. И основывалась она на простом факте – обогреватель переставал выполнять свою прямую функцию и в кабине стремительно холодало. Выбор был не велик. Либо искать поломку, либо спасаться по-другому. Андрей мстительно представлял какой гневный рапорт напишет по возвращении на базу, когда надевал аварийный рюкзак, застегивал комбинезон и подгонял очки, собираясь выйти наружу. К счастью, снегоступы выдержали его вес с рюкзаком и вскоре он стоял возле найденной двери того самого дома.
 
Андрей зачем постучал и толкнул ее внутрь. Дверь не с первого раза, но поддалась. Он осторожно протиснулся в темноту дома и захлопнул ее. Сверился с датчиками. Ни очагов радиации, ничего живого и опасного внутри не было. Свет налобного фонарика его шлема выхватывал немудрящую и такую давно забытую домашнюю обстановку. Шкаф, длинный стол, лавки вдоль него, камин, он же плита да лежанка рядом с ним. В дальнем углу луч света уперся в гостеприимно заготовленную поленницу сухих дров. Свет снаружи резко померк, и Андрей понял, что и прожектор коптера больше не работает. Он злорадно усмехнулся, скинул рюкзак и принялся разводить огонь в камине.
 
Не больше часа понадобилось чтобы развести уютный огонь и сварить себе сублимированный кофе. Андрей обхватил горячую кружку обеими руками и присел за стол. Губы обжог первый бодрящий глоток, но он не обратил на это внимания. Только сейчас он заметил на столе несколько листов пластиковой бумаги. Они лежали ровно и были исписаны убористым мелким почерком. Андрей узнал буквы родного русского языка, и не смея дышать, пробежал глазами первый лист. Это были письма, письма, судя по дате, написанные через пару месяцев после катастрофы. Его руки дрожали, когда он поставил кружку подальше и поднес к глазам первый лист. Миг, когда он прочел первые слова из далекого прошлого, он будет помнить всегда. Буквы кириллицы сначала прыгали и двоились от волнения, но вскоре сложились в первую строчку первого письма.

Часть 2. Письма.

«Здравствуй, моя родная, моя любимая Крис.
Я так и не успел сказать тебе эти слова. Казалось еще успею. А может просто боялся. Боялся увидеть в ответ твою грустную улыбку и понять, что не любишь меня. А теперь боятся уже нечего. Мира фактически нет, и я даже не знаю сколько человек выжило на Земле. Может и хорошо, что ты взяла Марту и улетела в этот отпуск в колонию. Вдруг Марсу досталось меньше. Я не знаю, что спасло меня в эти несколько суток ада на земле. Но уже после этого меня спасла ты. Тогда я гнал найденную машину по проселку. Гнал с закрытыми глазами и мечтал о смерти. И в какой-то момент в памяти ярко всплыло воспоминание – первое видео сообщение полученное от тебя. В нем ты сидела на веранде, слегка щурилась на закат, ветер потрепывал твои волосы, а ты улыбнулась и спросила меня «Ну как ты там, милый?». Я открыл глаза и успел оттормозиться перед обрывом. Выскочить из кабины я смог, когда склон начал осыпаться. И знаешь, лежа на животе в грязи, держась саднящими от крови руками за что придется и слушая скрежет металла внизу на камнях я понял, что не могу умереть вот так. Что делать я не знаю толком и теперь. Но я знаю, что даже такие разговоры с тобой это все что есть у меня сейчас. Да, я говорю с прошлым. Но иногда я очень хочу верить, что смогу проложить таким образом мостик из того прошлого в мифическое будущее.
 
С момента катастрофы прошел месяц. Я ни разу не встречал людей. Сейчас я на старой портальной почтовой станции в горах. Ее когда-то купили мои друзья, я рассказывал о них, и мы даже хотели поехать к ним в гости. Не успели. Мы безумно много не успели, Кристи. Нам всегда казалось, что впереди целая жизнь. Прости, мне казалось. Теперь я добрался сюда, в надежде что ребята укрылись тут. Но здесь никого. Я останусь в этом доме на какое-то время, подумаю, что мне делать дальше. Тут есть немного бумаги, я буду писать тебе, зная, что эти письма ты не получишь никогда. Не прощаюсь, моя родная. Твой Освальд.»

Андрей отложил листок в сторону и, не ощущая вкуса, залпом осушил половину чашки остывшего кофе. Наверное, он ожидал прочесть все что угодно, но не это. Сколько же любви и боли в словах того мужчины. Представить, что он пережил до этого не реально. Андрей невольно вспомнил утреннюю размолвку со своей Ольгой. Воробушком, как он ее называл. А ведь он лишь хотел поделиться радостью о своем переводе в сложный южный сектор. Что успели они за год отношений, что осталось несказанным и не сделанным, приди их час умирать? Юноша сглотнул комок, не весть откуда прокравшийся в горло, и взял со стола следующий листок.

 «Привет, любимая!
Я здесь всего пять дней, а событий случилось предостаточно. Я провел ревизию запасов и топлива. И того, и того хватит мне одному очень надолго. Особые холода пока не пришли, да и вообще непонятно что с погодой творится после катастрофы. Не это главное. Я нашел ребят. Когда я написал тебе первое письмо, я решил спрятать его и бумагу в буфет. И увидел там под банкой с вареньем записку. Олег написал, что они сразу после катастрофы всей семьей поехали в ближайший городок искать уцелевших и помочь чем смогут. Я тогда очень обрадовался, что они пережили катастрофу. В сарае стоял квадроцикл и я кинулся на нем в долину. До городка я не доехал, малыш. Минивенчик ребят лежал всего в пяти километрах от дома в свежей расщелине. Они все были там, даже Джек их лабрадор. Олег со Светой обнимали детей, а Джек лежал сверху. Крис, тогда я впервые сорвался за все это время. Я выл сидя возле их машины. Орал не помню что. А потом силы кончились. Ночь тогда наступила звездная. Я смотрел в небо, искал Марс, искал там тебя, любимая. Вернулся в этот дом только утром. Ребят я похоронил как смог, там очень каменистое все. Привел в порядок хозяйство, завел генератор. Что ж, видимо это конечная точка моего пути. Буду пробовать связаться с людьми если они есть, тут есть старое радио. Знаешь, я все посчитал. В тот день Марс был расположен так, что ваш Купол-7 был на теневой стороне. И теперь, когда я пытаюсь уснуть я учусь молиться, молится о том, чтобы это спасло вас тогда. Люблю тебя навсегда. Освальд.»

Письмо давно кончилось, а Андрей так и сидел, глядя на последние слова. Лист бумаги дрожал в его руках. Из задумчивости его вывел треск углей в камине. Он тяжело встал и подошел к потухающему огню. Пошевелил его и прикормил новой порцией дерева. Андрей смотрел в разгорающийся вновь огонь и думал о хрупкости того, что люди считают незыблемым. Думал о том, что даже вселенская катастрофа стала быстро забываться выжившими, и вновь люди пытаются оседлать природу, усложнить свои отношения и надеяться на то, что они бессмертны. Он подлил себе кофе и продолжил читать или, скорее, проживать, возможно, последние дни человека по имени Освальд.

«Кристина! Звездочка моя!
Я давно так не радовался и хочу поделиться с тобой. Представь себе. Я же говорил, что это старая портальная почта. Олег купил ее когда-то за бесценок, а я еще смеялся над ним, зачем, мол, она ему нужна. Оказывается, он мечтал починить почтовый портал и стать первым частным собственником портала на Земле. И он почти починил! Я нашел его записи, схемы и все заготовленные запчасти. Я уверен, я смогу доделать работу за него и запустить портал. А он почтовый и в его программном списке есть Купол-7! Удивительно, в хорошем настроение приходят хорошие воспоминания. Сегодня на завтрак я сделал подобие сырников и вспомнил как сильно ты их любишь. Помнишь? Однажды ты еще спала. Я тихо встал, и мы с Мартой пошли на только открывшийся рынок за свежими сырниками и хлебом к завтраку. Я купил разные сырники, и мы все устроили дегустацию дома. Смеялись, мазали носы друг друга сметаной, а потом мы с тобой курили на балконе обнявшись. Марта тогда еще подсматривала за нами из окна и делала заговорщицкое лицо, подмигивая мне. Ты спросила, что мы задумали, а я сказал, что не выдам под пытками и у нас свои секреты. Ты фыркнула недовольно и зарылась носом мне в шею. И я почувствовал, что твои губы улыбаются. Не знаю, может Марта и проболталась тебе, но если нет, то вот наш секрет, думаю, уже можно открыть его. Когда мы с ней шли на рынок она взяла меня за руку, посмотрела внимательно и спросила:
- Дядя Освальд, а тебе мама нравится?
- Нравится, Марта.
- Очень?
- Очень-очень!
- Ну и хорошо, только ей чур не скажем!
Вот такой секрет был у нас с твоей дочкой. Надеюсь, Марта простит мне его раскрытие. Завтра я начинаю работы на портале и однажды я отправлю себя тебе посылкой. Да-да! Себя! Ну и что, что никому не приходило в голову использовать так почтовые порталы. Сейчас самое время нарушать любые правила. Ну, а если пункта назначения уже не существует встретимся в посмертии. Обнимаю крепко и целую, привет Марте. Твой Освальд.»

Андрей вскочил и все-таки пролил немного кофе на штаны. Так вот что за странное сооружение было рядом с домом – портал! До сих пор считалось, что ни один не сохранился. Документация и знания были тоже утеряны. Люди уже стали забывать, что когда-то успешно колонизировали Марс. Андрей кинулся обыскивать дом и вскоре в шкафу в иссохшем кофре нашел всю документацию и чертежи, о которых писал Освальд. Все сохранилось благодаря упаковке и качеству старой пластиковой бумаги. Андрей опустился прямо на пол возле шкафа. То, что случилось, было, видимо, самым крупным открытием со времен возрождения молодой человеческой цивилизации. А на столе лежали простые письма человека к человеку. Андрей встал, чтобы прочесть последнее. И когда брал его в руки уже понимал, что они, эти письма, важнее любой документации.

«Привет, моя принцесса навсегда!
Я давно не писал, занимался порталом. А сегодня я устроил себе выходной. Потому что это мой последний день на Земле, чем бы не кончился этот эксперимент. У меня есть хорошие новости и не очень. Начну с хороших. Я запустил портал. Он работает. А значит меня не просто распылит на атомы, а, возможно, выбросит где-то в Куполе-7 на Марсе. Теперь о трудностях. Энергии генератора и накопителей настолько мало, что портал может отправить только 65 килограмм и только один раз. Мне пришлось немножко похудеть, не пугайся, когда увидишь меня. Сейчас я лежу на лежанке, затопил камин, ведь резко похолодало и пошли дожди. Отдыхаю. Обычные действия сейчас отнимают много сил. Зато я вешу ровно сколько нужно. Я лежу и смотрю в окно. Пейзаж там не меняется уже несколько часов. И я вспомнил как мы с тобой вдвоем поехали на далекие озера.

Мы жили несколько дней в похожем бревенчатом доме с большой дровяной печью. Гуляли, ходили на лодке, ездили за умопомрачительной копченой рыбой, а потом ели ее руками прямо в машине. И как-то весь день мы провели на теплой печи. Смотрели кино, потягивали ром и любили друг друга. А за окном, как и сейчас, ничего не происходило, пейзаж был как будто нарисован – озеро, тучи, кусты с одиноким желтым листом.

Сейчас меня переполняет благодарность за все те пять месяцев до катастрофы что мы были вместе. Через полчаса я пойду к порталу. Письма оставлю тут, я помню их наизусть. Ну, а если не доведётся их тебе рассказать, может когда-то кто-нибудь их найдет и каким-то чудом передаст тебе. Когда я включу портал, он начнет нагреваться. Я пока разденусь чтобы избавиться даже от такого лишнего веса. Потом встану на подающую платформу, и она проедет через портал. На ту сторону она выползет уже пустой и видимо он отключится. Я подготовил дом к приходу возможных гостей, оставил все документы по порталу. Мне пора любимая. Пора к тебе. Мы не виделись вечность и миллионы километров. Для любви это не преграда, я верю. Целую тебя, встречай своего Освальда, своего медведя, я лечу!»

Андрей почувствовал, как тихо слеза ползет по щеке. Он слизнул ее в уголке рта. Теплая, солоноватая и очень радостная это была слеза. Серый свет раннего утра окрасил комнату. Андрей открыл дверь, впустив маленький снежный вихрь внутрь, нацепил снегоступы и побрел к высившемуся в сумерках рассвета порталу. Ветер стремительно уносил тучи. В шлемофоне шипение сменилось пощелкиванием и откуда-то издалека пробился голос.
- Борт 410! Старший смотритель! Ответьте спасательному катеру!
- Борт 410 в канале, принимаю вас.
- Андрей, здравствуйте! Мы заходим на посадочный круг уже через пять минут. Вы даже не догадываетесь, но вы нашли остатки портала! Невероятно!
- Я знаю, что это, парни. И я уверен, что он работает.
Андрей достал из разгрузки фальшфейер, активировал его и поднял над головой красный дымный факел. Затем устало произнес – Подаю стандартный посадочный сигнал, можете садится. В эфир ворвались шумные и восторженные переговоры спасателей. А Андрей нащупал за пазухой несколько листков, улыбнулся, и прошептал – Удачи тебе, Освальд.

Часть 3. Встреча.
Солнце стояло уже в зените, а никто так и не спешил увозить Андрея с объекта. Сотрудники и высокопоставленные лица все прибывали и прибывали. Андрей уже несколько раз рассказывал о том, что произошло и о том, что он нашел и выяснил здесь. Попутно он поддерживал огонь в камине, варил всем настоящий дорогой кофе, который привез кто-то из начальства. И как-то так само собой случилось, что все относились к Андрею как к хозяину этого старого дома. Письма Освальда он сдал в контору, но ему пообещали сделать хорошие копии.
 
Вечерело, когда большой грузовой коптер начал уносить Андрея домой, на родную базу наземной поисковой службы. Он смотрел в иллюминатор и все никак не мог отпустить мысли об Освальде. Этот человек в положении практически безвыходном нашел в себе силы сделать шаг, на которой сейчас вряд ли бы кто-то решился. С этими мыслями и под ровный гул турбин Андрей уснул незаметно для себя.
 
Почти сразу он оказался в очень четком сне. Они с Освальдом сидели возле того самого дома на лавке из двух бревен. Перед ними горел небольшой костер, над которым висел бурлящий котелок. Освальд пошевелил головни палкой, в небо взметнулся сноп искр и огонь заплясал веселее. Он положил обгоревшую палку рядом, а сам присел рядом с Андреем и тихо вздохнул. Андрей почему-то боялся прямо взглянуть на своего друга, каким он ощущал Освальда в этом сне. Глядя в огонь Андрей заговорил.
- Ты завтра уходишь. А если не получится?
- Скорее прыгаю… А если не получится, я умру. Видимо быстро.
- Тебе страшно?
- Умирать? Нет. Все умрут. Мне страшно, что не получится.
- А если бы знал, что с Кристиной и Мартой все хорошо, просто на Марс нельзя попасть?
- Я сделал бы тоже самое. Вот что скажу. Если хочешь запомни – пока ты жив никогда не сдавайся, потом это будет уже невозможно.
- А…
- Андрюх, хорош вопросов. Помолчи со мной. Да и чай уже готов.
Освальд стал наливать бурлящую пахучую жидкость по металлическим кружкам. Котелок ударялся о них и звенел все громче и громче.
 
Андрей проснулся от этого звона, который на самом деле был звоном строп, висящих под потолком коптера. Они заходили на посадку. Он смотрел на посадочные огни, яркие открытые ангары и наземные постройки и улыбался им. Андрей, наверное, впервые остро почувствовал, что это его дом, и он знал, что здесь его ждут. А потом он почти бежал в комнату отдыха, где, как сказал Серега, его ждала Ольга со вчерашнего дня. Она спала на его койке, подложив одну руку под щеку, а другую свесив вниз. Ей что-то снилось, она то хмурилась, то улыбалась. Андрей тихо присел на самый край и осторожно провел по ее лицу пальцами. Ольга открыла глаза и буквально кинулась на Андрея. Она вжалась в него, обняла и, глотая слезы, заговорила куда-то в его комбинезон.
- Ты… ты что придумал… а если бы ты пропал, погиб… мне то что делать, как мне жить дальше? Не хочу, не могу без тебя ни минутки. Куда хочешь поедем, соглашайся ты на это новое назначение, я с тобой, прости меня… люблю тебя, слышишь, люблю…
- Оленька, воробушек мой маленький… Не поедем никуда. Здесь наш дом. Ты меня прости, и я люблю, как умею, неправильно может, но как умею.
Сергей застал их уже вовсю целующимися. Он неделикатно закашлялся, войдя в комнату и прогнал их в блок Андрея, отсыпаться и заниматься баловством, как сказал, подмигивая обоим.

Прошел почти год. Андрей давно работал диспетчером и на дежурные облеты не вылетал. Работали они в паре с Серегой, но сегодня Андрей наслаждался выходным днем совпавшим с выходным Ольги. Они собственно еще спали, когда запищал вызов служебного коммуникатора. Андрей аккуратно вылез из обхватившей его девушки и прошлепал в кухню чтобы ответить. Звонил Серега.
- Андрюха, встал уже?
- Нет, не видишь – сплю. Как не встанешь, если ты пока всех не перебудишь не успокоишься. Что случилось то? Ты же на дежурстве должен быть.
- Ну я и был. Тут такое дело. Собирайся в общем и бегом в пятый ангар тебя коптер ждет, можешь даже Ольгу взять.
- Ты в себе? У меня выходной… Постой, а Ольга при чем тут?
- Собирайтесь и бегом. Не пожалеете. Сюрприз!
Серега выключил канал связи, оставив друга в раздражении и задумчивости. Взвесив все за и против, Андрей включил кофеварку, подкрался к спящей и прошептал ей на ухо как можно тише – Воробушек, вставай. Минут двадцать ушло на то чтобы пощекотать друг друга, пару раз кувыркнуться на кровати, вспомнить зачем они встали на самом деле, попить кофе, одеться и выйти. Воздух на улице был буквально твёрдым от безумных запахов ранней весны.
 
Всю дорогу до ангара они гадали зачем понадобились неугомонному Сереге, который в отсутствии личной жизни вечно придумывал что-то сумасшедшее. Только того что случилось в следующее несколько часов они не могли ожидать и в самых смелых теориях.
 
Коптер только набрал штатную высоту и лег на курс, а Андрей и Ольга уже пристали к Сергею с расспросами.
- Так, Серый. Ты мне конечно друг. Но сюрпризы я не очень жалую, сам знаешь. И тебе лучше сейчас рассказать за что ты рисковал своей шей, пытаясь разбудить нас утром выходного дня.
- Да, Сережка, расскажи. Этот медведь конечно ничего тебе не сделает, я обещаю. Но я же девочка, мне ну очень интересно!
- Играете в плохого и хорошего дознавателя? Идите в полицию, вас с вашими талантами там с руками оторвут.
- Серый, я те клянусь, я сам тебе сейчас руки выдерну, рассказывай давай!
- Ладно, ладно! Звери! Только коротко. Ты же знаешь, что работы на твоем портале, как его окрестили, велись все это время. Нельзя сказать, что наши яйцеголовые добились большого прорыва, но кое-что сделать им удалось. Остальное увидите на месте, тебя лично начальство просило привезти. Все, и не мешайте больше пилоту, машина не может все время на автомате идти.
Андрей и Ольга решили повременить с казнью друга и остаток пути провели в тихой задумчивости. Они оба уже помнили наизусть письма, копии которых хранились у них дома. И теперь каждый пытался представить для чего они понадобились. Андрей взял Олю за руку и почувствовал насколько она волнуется. Он поцеловал ее ладонь и слегка пощекотал усами, это всегда помогало ее успокоить. Она улыбнулась в ответ и пожала его руку.

Сергей посадил коптер в местности, которую Андрей узнал с трудом. Тот самый дом затерялся среди технических построек и экспедиционных жилых модулей. От посадочной площадки они прошли по настилу собственно в дом Освальда. Там все тоже очень изменилось. Толстые вязанки кабелей заходили внутрь и разбегались по его стенам и потолку. На столе стояли какие-то приборы и огромный старый монитор, на котором плясали точки белого шума. Андрея и Ольгу усадили напротив него. Два техника защёлкали выключателями, и Сергей молча кивнул на монитор. По нему побежали полосы, которые сложились в черно-белую картинку. С экрана на них смотрела молодая темноволосая женщина, одетая в простую мужскую рубашку. Большие черные глаза, красивый нос с горбинкой. Она улыбнулась уголками губ и произнесла.
- Здравствуйте, Земля. На связи Марс, Купол-7. Здравствуйте, Андрей.

В доме повисла тишина, в которой шипение вентиляторов охлаждения техники казалось грохотом. Сергей сидел явно довольный произведенным эффектом и улыбался, Ольга тихо охнула, прижавшись к Андрею, а тот сглотнул колючий комок и неожиданно негромко сказал.
- Здравствуйте, Кристина. Я же прав? Но только как, черт возьми?
- Да, Андрей, вы правы. Меня зовут Кристина. Освальд был мужем моей бабушки, моя мама Марта много рассказывала о нем. Он добрался до Купола-7, практически чудом. Я очень рада увидеть вас и хочу сказать вам спасибо. Мы могли никогда бы не узнать, что Земля жива если бы не вы.
Они говорили еще целых восемь минут. Если бы не строгие ограничения энергии, их было бы не остановить. Прощались тепло все хором, и Андрею почудилось, что его друг озорно подмигнул Кристине перед самым отключением связи. Потом было возвращение на базу и чай с плюшками Олиного производства у них дома. Андрей поставил пустую кружку на стол, внимательно посмотрел на друга и спросил.
- Как давно ты заешь про связь с Марсом?
- Четыре месяца.
- И ты молчал…
- Андрюх, приказ. Прости.
- Да, пониманию. И знаю тебя достаточно давно, чтобы понять, что ты что то недоговариваешь.
Сергей молча вытащил плотный толстый конверт из кармана и положил на стол перед Андреем.
- Что это?
- Письма, те самые. Отдай мне копии, прошу. Я подменю их, уже никто и не заметит. Пожалуйста.
- Зачем скажешь?
- Да. Связь - это только начало. Готовится группа специалистов для отправки на Марс в помощь колонистам. Меня взяли. И мне нужны оригиналы писем…
- Значит мне не показалось там, в доме Освальда. Для Кристины, да?
- Да, дружище. Встретил я все-таки свою женщину, видишь, как оно… Мы общаемся с начала установки связи, по работе конечно. Но, хочешь верь, хочешь нет, я чувствую, что между нами есть что-то такое, чего никогда в моей жизни не было.
- А я рад за тебя, Серый. Правда. Не знаю, как у тебя все будет дальше, но один человек мне как-то сказал – не сдавайся пока жив. Так что вперед. Без них - Андрей приобнял Олю - мы, дружище только как коптер с одной турбиной.
- А уж когда они беременны, совсем другая жизнь начинается. А, ребята?
- Сережка! Как ты узнал? Андрюха проболтался, папаша нетерпеливый?
- Да нет, Оль. Андрюха кремень. Ты правда думала, что в городке на базе можно такое скрыть? - Сергей подмигнул и рассмеялся - Колитесь уже. Мальчик или девочка?
- Сын.
- Ну, удачи и счастливой жизни Освальду. Вы же про другие имена небось и не думали?
- Все то ты знаешь, проныра!
Двое мужчин и девушка еще долго смеялись и болтали на маленькой кухне.

А уже поздней осенью молодые родители провожали друга возле того самого портала. Провожали молча, все уже было сказано. Когда вся группа исчезла в белой вспышке и Марс подтвердил успешную переброску, Ольга посмотрела внимательно на мужа и спросила.
- Милый, мне сейчас кажется или двое, когда по-настоящему любят сильнее всего на свете?
- Не кажется, родная. Не кажется.