наедине c...

буквально  все  заложено   в этой схеме: 
первый дом,
первый брак,
кризис: «куда я иду».

ум  чела умеет дорисовывать образы.
две-три кривые складываются в гору,
из нескольких ломаных получается волна.
я  на твоём фоне становлюсь реальностью,
я – уже факт,
на котором держится вымысел.

... а еще любовь...

они играли в такие игры,
где он умирал, а она  его воскрешала.
они делали это,
чтобы испытать радость повторного рождения.
любовью они рассекали время на части
и вновь складывали,
с лучшим временем, более емким.
их игрушками были
сострадание,
понимание,
взрыв, штиль.
души искрились, словно дорогой мех.
и шестеренки их жизни
снова сцепились, как надо...

первый брак,
первый дом.

временами   он был бочкой динамита,
ожидающей,
что некто или нечто однажды подожжет фитиль...
он словно обладал
инстинктом животного
втискиваться в разделительную зону
между чем-то и чем-то...
 
а бывало, он хотел, чтобы жизнь была боевиком...
а сам он -  быть паром из радиаторов,
который ошпаривает цемент на автостраде
после того, как тысячи машин столкнулись
и взгромоздились друг на друга.
и чтоб на заднем плане,
из динамиков всех этих разбитых тачек,
ревел кислотный  рок.
 
вечный кризис: «куда я иду».
он хочет,  обветренный, 
лететь на  первой ракете,
которая мчится разнести нафиг
всех до единого обывателей на планете Х ?

иду....   куда?"

а   любовь может оказаться в каком-то смысле  силой 
более мощной
в игре его жизни.
и я почувствовала ....

что  ж ты  почувствовала, Любовь?

она - война
и отдых,
наука и
ремесло...

как молится душа  о любви,  понять умом  невозможно …
и  как всё  может измениться,
если вдруг откроется
черт его знает какое по счету   второе дыхание..
мы  говорим   ей:  присмотрись, Любовь...
дома, где мы тебя поселяем,
похожи на людей в помятых костюмах,
которые утратили  желание выпрямиться:
карнизы напоминают опущенные плечи,
ступеньки крылечек – разорвавшиеся швы,
а мутные окна – неряшливые заплаты.
и ты, Любовь, даже вроде бы, ни при чем.
ведь это дело не твоё,  Любовь?
 
чьё?

говорят, каждый человек - айсберг.
две трети  под водой...
но человек слышит бой другого барабана,
другого сердца,
и...
за этим "и" -  у каждого  своё полотно.
такая вот бесплатная проповедь .
никаких откровений и сорванных масок,
никаких факсов из потустороннего мира.
знаешь,

я говорю тебе это
в  моё любимое время,
когда до полуночи остается несколько минут.
в эти минуты мир меняется:
греховность вечера забыта,
а до спасительной красоты рассвета далеко.
говорю  в часы,
что отделяют рассвет от полуночи,
когда  можно творить чудеса, все искажать...

вот и всё.
это «всё»  равносильно тому,
чтобы достать с неба звезду.
могу  ли я, готова ли?
будь спок., чувак:  я – скала, я – остров.

а жизнь была  словно те семена,
которые  я сажала в баночках в третьем классе,
ожидая, что они либо прорастут,
либо ...
моя работа сейчас намного лучше.
больше разнообразия.
и это разнообразие помех…
я в состоянии охотника,
подстерегающего жертву,
поэтому  так  хочется выглядеть
сексуально,
технарно,
прикольно и серьезно одновременно.
банально, да?

единственная вещь,
которая не подвержена переменам,
это наша жажда смысла -
она  стала ключом.
но когда ты держишь ключ,
то держишь ветер в своей руке.

а он уже решил для себя все загадки ,
и конечно, видел рассвет,
идущий  на смену ночи.
рассвет всегда прекрасен, верно?!


театр одного актёра. монолог.