Яма. Рукопашная насмерть

– Я голыми руками убью тебя, русский! – выдавил чеченец сквозь зубы. – Забью ногами, как падаль!





Чеченец бегал хуже меня. Я даже с автоматом наперевес его догонял. Занятия лёгкой атлетикой в юношеские годы не прошли для меня даром. Чеченец петлял меж камней, но даже знание гор и своя земля не помогали ему сбежать от быстроногого русского.

Я почти нагнал его и, дыша практически в затылок, вскинул автомат и громко гаркнул:

– Стой! Руки за голову!

Чеченец остановился, поняв, что продолжать бегство бессмысленно, и медленно повернулся ко мне лицом. Он тяжело дышал, беготня ему надоела.

– Ты быстро бегаешь, русский! – похвалил чеченец с типичным для кавказцев акцентом. – Вот только я сдаваться не собираюсь.

Он демонстративно достал из кожаных ножен на поясе длинный вайнахский нож и медленно вразвалочку двинулся на меня.

– Лучше застрели меня! – выдавил он с решимостью. – Иначе я тебя убью!

– Стой! – крикнул я. – Застрелю, предурок!

Чеченец продолжал идти, и я нажал на курок. Он не оставил мне выбора.

Но очередь не громыхнула, автомат промолчал. Патроны кончились! В самый неподходящий момент. В кармане был запасной рожок, но перезарядить я, конечно же, не успею. Время шло на секунды, чеченец зарежет меня быстрей.

Я отбросил автомат в сторону и схватил камень, приготовившись драться.

– А без оружия, в рукопашную, один на один, или кишка тонка? – я крикнул чеченцу в лицо, бросая вызов и пытаясь поймать его на "слабо".

И он повёлся! Очень гордый, пожалуй даже чересчур гордый и самолюбивый горец. Чтоб его!

– Я голыми руками убью тебя, русский! – выдавил чеченец сквозь зубы и вложил нож обратно в ножны. – Забью ногами, как падаль!

Я выбросил камень и встал в боксёрскую стойку. Чеченец сделал быстрый шаг в мою сторону и в следующую секунду прыгнул на меня, став вдруг очень быстрым и очень злым. Я резко выставил ногу вперёд и закрылся блоком от летящего в моё лицо кулака. Блок сработал не до конца, и вскользь мне всё-таки прилетело. Но и чеченцу попало: он напоролся на мою ногу и отлетел в сторону.

С секунду он медлил, как будто раздумывая и выбирая тактику, а затем снова на меня прыгнул. Я опять выставил ногу и снова закрылся блоком. Чеченец увернулся от выставленной ноги, уже наученный горьким опытом, и мой приём ему не навредил. Но и его кулак не достиг цели, просвистев у меня над ухом – я успел наклонить голову.

В следующую секунду чеченец налетел на меня по инерции всем телом. Я попытался оттолкнуть его, но он вцепился в мой китель и мы, борясь и толкаясь, повалились на землю.

Мы вращались кубарем в момент падения, но когда коснулись земли, он оказался сверху. Борцовские навыки помогли чеченцу. Он навалился на меня и придавил к земле, а я ударился головой о камни.

Чеченец уселся на мне верхом и принялся лупцевать кулаками со звериным рёвом. Я ревел в ответ и закрывался руками, как мог. Ёрзал под придавившим меня чеченцем и пытался сбросить его с себя, но сделать это не получалось. Проклятые чеченцы, они учатся драться с детства, и сладить с ними в борцовских навыках почти невозможно.

В ушах моих стоял звон. Удары то и дело долетали до моего лица. Сквозь блоки, но я всё-таки пропускал их и чувствовал, что быстро слабею. Не будь этих блоков, он вырубил бы меня с первого же удара.

Но вдруг, в какой-то момент, чеченец перестал меня бить. Ему надоело тянуть резину, и он решил покончить со мной быстрее, догадался я. В правую руку чеченец взял камень, а левой вцепился в локоть моей руки, защищавшей лицо, и с силой отвёл её в сторону. Открывал голову, чтобы проломить камнем череп.

Я дёрнулся в последний раз – дёрнулся изо всех сил. А камень в это время летел мне в голову!

Я видел как приближается смерть наверное целую вечность, в которую превратилась растянутая во времени секунда.

Но камень до цели не долетел...

Чеченец громко икнул и обмяк, повиснув на мне в миссионерской позе.

Лёха! Я увидел Лёху! Он пришёл мне на выручку и спас мне жизнь, вырубив чеченца прикладом.

– Я отпихнул обмякшее тело чеченца, и оно завалилось в кусты. Облегчённо выдохнул и прокряхтел, тяжело дыша:

– Спасибо, Лёха! По гроб жизни тебе этого не забуду!

– Не за что, братуха! – улыбнулся Лёха. – Братья, потому и зовутся братьями, что выручают друг друга в беде.

Лёха протянул мне руку и помог подняться с камней.