Яма. Граната для бойких боевиков

Один из боевиков утихомирился навсегда, с дыркой в черепе несовместимой с жизнью. Второй выл и корчился, держась за вспоротый осколком живот.





– С фланга их не обойти, – сделал лейтенант авторитетный вывод. – Там уступы слишком крутые. Сверху тоже никак – скала отвесная. Кто полезет – сорвётся и полетит с обрыва, к чертям собачьим.

В это время на левом фланге какой-то молодой боец сделал неосторожную перебежку. Один из боевиков немедленно проявил активность. Громко рявкнула автоматная очередь – боец упал на камни, как подкошенный.

– Вот дурында, твою в душу мать! – рявкнул лейтенант в сердцах. – Быстро к нему кто-нибудь, вытащите его оттуда!

Двое бойцов отреагировали немедленно. Выполняя приказ лейтенанта, поползли по-пластунски в сторону подстреленного бедолаги.

– Да вроде не насмерть, – попробовал успокоить Лёха. – Очередь по ногам прошла. Скосила просто. Теперь ему в госпиталь.

– Не высовываться без приказа! – гаркнул лейтенант как умел громко, распространяя командирский крик на близлежащую местность. – Жить надоело, мать вашу? И остальным тоже самое по рации передайте!

– Товарищ лейтенант, – подал я голос, как можно более осторожно. – А может гранату кинуть?

– Далеко слишком, – лейтенант отмахнулся. – Не докинет никто. Гранатомётов нет, даже подствольных. До места где черти засели метров шестьдесят, не меньше.

– Я докину! – вызвался Горемыкин – широкоплечий и здоровенный рязанский детина. – Я в школе на уроке физ-ры кинул на шестьдесят пять!

– Да-ну?! – не поверил Лёха. – Я и на сорок ни за что не кину! Здоров ты, однако, братуха!

– Давайте попробуем, – дал добро лейтенант и развернулся к Горемыкину. – Короткими перебежками вон до того уступа. Оттуда кидать будет ближе. А мы огнём прикроем. 

Напутствуя Горемыкина, он подбодрил его командирским похлопыванием по плечу. – Только чеку выдернуть не забудь, перед тем как бросать будешь. И ниже пригибайся, дылда!

Мы немедленно открыли огонь в три автомата по позициям боевиков. Короткими очередьми, один за другим, по-очереди. Главным было сейчас, чтобы черти не высунулись. Автоматы боевиков пугливо заткнулись, Горемыкин воспользовался затишьем и перебежал удачно.

Он и вправду богатырём оказался. Даже пущенная гранатомётом граната, наверное, не летает так далеко (это я преувеличил, конечно). Глухо грянул взрыв на пятачке занимаемом боевиками и вслед за этим настала полная тишина.

Мы осторожно двинулись в том направлении, не убирая пальцы с курка. Боевики не высовывались и не стреляли.

Я первым выглянул из-за уступа, с предельным вниманием и осторожностью. И увидел, что происходит на пятачке, который они защищали.

Но осторожничал, как оказалось, я напрасно. Один из боевиков утихомирился навсегда с дыркой в черепе несовместимой с жизнью. Второй выл и корчился, держась за вспоротый осколком живот – пытался удержать на отведённом природой месте расползающиеся внутренности. Третий, самый рассудительный и пугливый, отбросил автомат к чёртовой матери и старательно забинтовывал ногу красневшим на глазах бинтом.