Душа под снегом. Часть 7

Начало см: http://www.proza.ru/2018/04/27/1315

    Алексей всё время в самолёте, а потом и в такси, гонял разные мысли, пытаясь понять, что произошло. Болтливый таксист – кавказец, всю дорогу развлекал его разговорами, но про лавину ничего не знал, кроме того, что это явление природы случается иногда, и, да, бывают жертвы…

…Добравшись до аула, где останавливался Антон по приезду, Алексей спросил Алана, на этот раз переспрашивать не пришлось, показали сразу нужный дом.

   Приняли его в доме хорошо, опять были только женщины и дети. Рассказ, как  по телефону повторился вновь, но на этот раз, Алексей смог задавать вопросы. Оказалось, что Антон находится под завалом уже почти две недели. Ждать в ауле было нечего, надо было отправляться на место самому. Наутро обещали дать мальчика-подростка в проводники.

   Антоха, Антоха, как же тебя так угораздило вляпаться? – думал Алексей  утром, шагая за худеньким улыбчивым мальчишкой, которого назначили ему в провожатые…

                ***

   …Как же угораздило-то меня? Своей смертью помереть и то не смог! Всё не как у людей! – Антон разговаривал сам с собой. Пальцы насчитали четырнадцать зарубок на косяке - две недели! Сколько он сможет ещё протянуть без пищи? Запасы иссякли, оставались только репчатый лук и чеснок, косами из которых, была увешана печка. Он сначала и забыл про них, но когда есть, стало совсем нечего, пришлось вспомнить.  Голод не тётка, не накормит. Лук оказался ядрёным и жгучим, от чеснока всё время мучила изжога, но зато, она хорошо отбивала аппетит. В какой-то момент, Антон просто перестал чувствовать его жгучую остроту, а луковицу откусывал и жевал, как яблоко, лишь запивая водой. Зато, цинги не будет, - утешал он себя, - хотя, зачем зубы? Закончится лук, и они больше не пригодятся. Господи! Что там, снаружи? Они, наверное, бросили меня и не ищут?!

                ***

   Снаружи, все кто мог держать лопаты в руках, работали круглые сутки. С вертолёта удалось спустить малую механизацию, типа ручных снегоуборщиков. Недалеко от места работ организовали лагерь, чтобы можно было оставаться поблизости, работали днём и ночью.

   Алексея сразу проводили  к раскопкам, и он своими глазами смог увидеть масштаб бедствия. Раскопано было много, люди трудились, как муравьи, но толка от этой работы было немного. Снег широким языком растянувшийся по всему склону, под собственным весом неуклонно съезжал, на расчищенные участки. Слепящее солнце активно пригревало, но таяния почти не наблюдалось, лучи лишь отражались от абсолютно белой поверхности, почти её не растапливая, разве что, покров становился ещё плотней, что никак не облегчало работу.

   Алексей искал Алана, но тот сам подошёл к нему первым. После крепкого рукопожатия, мужчины отошли в сторонку. Алан показал, где примерно находится строение, что из себя представляет. Рассказал, что было из запасов, которые помогли бы Антону продержаться до освобождения. Алексей  пытался понять, выдержал ли нагрузку дом, не ждёт ли их гора обломков, ставшая для друга могилой. Теоретически, человек без еды может просуществовать месяц. Но, то здоровый организм, а Антон серьёзно болен. В любом случае, надо было ускорить работы, две недели срок немалый. Людей, задействованных в работе, было достаточно, чтобы расчистка происходила непрерывно. Дополнительные руки не ускорили бы процесса, а лишь мешали бы другим. Надо было придумать что-то иное. Тяжёлая большая техника исключена, не пройдёт, через узкое ущелье, по которому пролегала часть пути, да и уклон велик.
 
   Глядя из-под руки  на белый склон, Алексей подумал, что если использовать то, что дано природой, можно ускорить процесс таяния снега. Идея покрасить эту первозданную белизну, сначала показалась бредовой, но за неимением других предложений, решено было воспользоваться ею. Только вместо краски с вертолёта решили рассыпать угольную пыль…

   Алексей обосновался в лагере и работал  с остальными наравне, пожалуй, даже больше. Когда он уставал, то ему представлялось, как Антоха умирает от голода и холода, не имея даже надежды на освобождение, и он снова брал в руки лопату…

                ***

…Надежда умирает последней, говорил себе Антон. Не может быть, чтобы его бросили здесь, Лёха уже и то, наверное, в курсе. Только родителям бы не сообщил,  это их подкосит, особенно мать. Нет, друг всё понимает, он не должен так поступить.

    Антон за время вынужденного погребения, перебрал  в уме всю свою жизнь. Вспоминал детство, как они с батей ходили на рыбалку, и он свалился в холодную воду. Отец прыгнул за ним в речку, и, выловив, раздел и долго растирал потом грудь, спину и ноги, своими шершавыми большими ладонями, приговаривая: Ничего, ничего, ты у меня мужик! А мужики не сдаются, и ты не сдавайся! Укутал его в свою куртку, пока сушилась одежда у костра. И нормально, Антон даже насморк не схватил, а батя с пневмонией слёг. Пока занимался сыном, о себе думать было некогда, вот и промёрз…

   Потом, как отец учил его кататься на двухколёсном велосипеде. Равновесие поймать никак не удавалось, Антону хотелось бросить велик, и бежать к ребятам играть, но батя опять за своё: Настоящий мужик должен быть упорным, тогда всё получится, а ты же у меня настоящий мужик! И поехал, а потом гонял так, что только ветер шумел  в ушах…

   Когда уже женат был, денег не хватало, первые заработки, только что народившейся фирмы, едва покрывали затраты, Наташка злилась на него, а отец говорил: Ничего, ничего, настоящий мужик должен идти дальше к своей цели, верить, надеяться, только тогда победишь! И он победил!

     Антон в трудные моменты всегда вспоминал отцовские наставления, они были главной поддержкой для него и сейчас…


   …Но надежды оставалось всё меньше, она таяла, как снег в чайнике. Как сгорели поленья в печи, несмотря на всю экономию. Уже были сожжены все ящики и деревянные полки. Сосчитав зарубки на косяке, Антон вырезал ножом двадцать первую. Это конец! Ждать больше нечего, его никто не ищет! За столько дней, его уже должны были откопать, а теперь, наверное, думают, что он всё равно умер с голоду. Может и сразу считали, что погиб под лавиной. Наверное, уже оплакали и желают Царствия Небесного, а он всё ещё мучается на этой грешной земле.
Арина тоже, наверное, уже и думать забыла о нём, воспользовалась советом и нашла молодого энергичного поклонника. Так и должно быть, но почему так больно душе?..

                ***

…Господи! Почему на душе не спокойно? Арина не находила себе места, Алексей был вне зоны доступа, Анка, его жена, сказала по телефону, что он уехал к Антону сам, и возможно, обратно они вернуться вместе. Большего выяснить не удалось. К родителям Антона она обращаться не решалась, лучше стариков не тревожить. Тут ещё начался токсикоз, который напрочь отвернул девушку от еды, всё, что раньше казалось вкусным и соблазнительным, вызывало тошноту или даже рвоту. «Надеюсь, хоть ты, Антоша, сейчас хорошо отдыхаешь и питаешься за двоих, возвращайся уж поскорей, мы тебя ждём», скосила она глаза на свой впалый живот…

                ***

…Антон, лежал на своём одре, иначе он свою кровать теперь и не называл, хотя, после того как пришлось сжечь постамент, она вместе со всеми одеялами больше напоминала нору.  Он ощупал своё тело, ребра торчали так, что их можно было пересчитать без труда, даже под слоем свитеров, а живот провалился настолько, что казалось, сквозь него можно было изучать позвоночник.

    Он догрыз последнюю луковицу и лёг умирать. Надо быть реалистом, шансы увидеть свет закончились. За время заточения, он сделал ни одну попытку откопаться, все, как и первая, увенчались нулевым результатом, а снаружи, наверное, и попыток не было…

                ***

   …Снаружи борьба шла за каждый метр, каждый сантиметр даже. Ситуация осложнялась тем, что радикально испортилась погода, на смену солнечному безмолвию, пришёл обильный снегопад, и не было ему видно ни конца, ни края…

    …У многих Алексей читал в глазах отчаяние и неверие, что их работа имеет смысл. Изо дня в день, эти люди, бросив все свои дела, вгрызались  в снежную стену, иногда казалось, что именно сегодня, они наткнуться на дом, или хоть какая-то находка укажет верный путь. Специалисты говорили, что лавина такой мощи вполне могла сдвинуть дом с места, и искать надо левее или правее, многие были уверены, что снежная масса раздавила постройку, как спичечный коробок. А запасы воздуха давно исчерпаны, если только вокруг домика не образовался воздушный карман, и снег не облепил его плотно со всех сторон. Но Алексей не слушал этих разговоров, он брал лопату из рук сомневающегося, и вставал на его место…

   …Шёл двадцать четвёртый день поисков, неделя, на которую Алексей бросил компанию, давно истекла. Спасатели сворачивали работу, дальше не было смысла держать здесь народ, надо было признать, что Антон погиб или пропал без вести, именно такая формулировка больше подходила. Алексей, исчерпав все убеждения и уговоры, вгрызался лопатой в ледовую стену, снегоуборщик от такой работы глох и ломался…

   …Вдруг, лопата упёрлась во что-то твёрдое, мужчина ударил несколько раз - стена! Стал счищать вертикально тонкую наледь, а под ней дерево! Точно! Добрался, нашёл! Позвал мужиков, отошедших на перекур, все вместе взялись за лопаты, кто-то побежал в лагерь возвращать спасателей, пока те ещё были там. Работа закипела. Когда расчистили часть стены, стало ясно, что дом выдержал, надо добраться до окна. Ещё пара часов  энергичной работы и показалось окно, когда его просвет позволял влезть человеку, стекло разбили, и Алексей, взяв фонарик, забрался вовнутрь.

   Шаря лучом по стенам и полу, он, наконец,  добрался до матраса, на котором увидел бесформенную кучу тряпья. Всё это время, он звал друга, кричал, но ответа не было. Разгребая одеяла и половики, Алексей почти перестал дышать, он безумно боялся увидеть Антона мёртвым.

Продолжение см:http://www.proza.ru/2018/04/29/1472