Секретный код

(Медиумический рассказ, написанный при помощи "Яснослышания".)


Было утро, не сулившее хорошего дня: накрапывал дождь. Антон Петрович расхаживал по двору: искал потерянное с вечера кольцо. Как оно могло выпасть – недоумевал, но утром на пальце его не оказалось. То, что оно вечером ещё было, Антон Петрович помнил хорошо. Прогулка по вечерам была необязательной, но он уже привыкал гулять по причине тучности фигуры, да и доктор велел. «Как такое могло быть?» Кольцо, не снимая он носил уже много лет – подарок старинного приятеля; умер уж, поди, да кто ж знает? Не пишут друзья, а навестить – сил не прибавляет возраст. Вот так и ищет Антон Петрович всё утро.

Разгар весны: соловьи ещё не поют, но природа задышала – капели отзвенели, распускаются ландыши.
  - Антон влюбился, - это маменька его подозревать стала, когда он почасту уезжать стал к соседям. Темноволосая девушка Настя – что ли? Она ему голову вскружила или другая – в гостях у неё, тоже пансионерка, как и подруга. Вместе жили и дружили, теперь родители уж сдруживаться стали, только вот Пётр Аркадьич не очень-то чествует свою гостью, не нравится она ему чем-то. Об этом Мария Сергеевна уже наслышана была, только причины не могла разобрать. Теперь Антоша, её мальчик, влюблён – в которую?
Произошло следующее. Девушка, влюбившая в себя Антона, была немая – так и говорили. Настя – девушка добрая, хороша собой, с приданым не смогла очаровать соседа, маменькина сыночка, а эта – не дурнушка, нет, но ходит – кривится, говорить хочет – не может… Вот её-то и полюбил её Антоша.
  - Как звать-то её будем, коли она услышать не может? – сокрушалась мать, Мария Сергеевна. – Скоро свадьба? Сговорить-то сможешь? – уже с издёвкой добавила она.
  - Сговорю, - уклончиво, без вызова отвечал Антон.
Свадьба состоялась. Приглашённых было не много, стеснялись невестки – только свои, кто знал, чтобы объясняться не приходилось. А знала вся округа и посмеивалась – так думала Мария Сергеевна. Невестку невзлюбила и никак не звала, а имя нежное – Софья. Антон души в ней не чаял и ласкался как ребёнок, она смеялась, показывая ямочки на щеках.
Сосед затаил злобу: ведь какого жениха у дочери его увела?.. Теперь только и думал, как отомстить. Мария Сергеевна масло в огонь лишь подливала: «Не сживутся, - говорила, - как с такой жить-то?»
Время настало родов. Софья родила девочку с такими же ямочками на щеках и немоту свою передала тоже. Расстроены были все, и Антон ходил мрачный. Веселился только сосед – радости своей не скрывая сказал:
  - Здрасте, приехали, вот и внучку заимели…
На что бедная Мария Сергеевна, лишь платок к глазам прикладывая, отвечает:
  - Кто ж, Пётр Аркадьевич, знал-то? – и всхлипнула.
Девочка росла весёлая, умная, сообразительная. Бабушку любила и когда та сторонилась её – ласково гладила ручкой подол платья. Не выдержало сердце Марии Сергеевны, и обняла однажды внучку, да так из рук не выпускала, пока девочка не подросла. Мать болела после родов, видя перемену в муже – зачахла совсем. Неулыбчивый муж, злая свекровь – через пять лет свели бедную в могилу. Девочка на бабушкином попечении, а Антон Петрович уехал лечиться, сказал.
Прошло ещё пять лет. От сына ни слуху ни духу, где – один бог знает. Вернулся, матери в живых не застал; дочь вылитая мать – Софья. Растаяло сердце – полюбил дочь.
Вот уж и на выданье, а женихи не идут: помнят историю, повторять не хотят. За старика выдать? Жаль дочь. И тут на ум пришло: «А ведь нет зароков, выдам её, мою кровинушку, за иноземца. Языка не разумеет, так и будет жестами «говорить» с мужем». Уехали, не скажу страну, много путешествовал Антон Петрович пока «лечился», вот и выбрал. Барышня красивая с достатком – женихи пошли, да разгадали быстро: все повадки немой, не обманешь. Но один остался – ни красавиц, ни урод, на жизнь писательством зарабатывал. «Ему такую и надо, - смеялся счастливый отец, - мешать не будет». Выдал. Живут счастливо, любят друг друга, да только отцу дочь задумчивой показалась.
  - Что такое? – спросил встревоженный отец.
Дочь молчит. Однако спустя время призналась: «Не любит он меня, отец, деньги тратит, а мне велит не слушать никого, я для него – дрянь». Дочь плакала, отец вспомнил себя с её матерью – ведь даже не посоветуешься, пока в лицо смотреть не будешь. Корить зятя не стал, а развод попросил: «Отдай назад, а деньги себе оставь». Согласился. Дал развод. Вот уж дочь под своей фамилией, а всем говорят – помер муж.
  - От такой – помрёшь, - с издёвкой констатировал сосед Пётр Аркадьевич. Дочь он так и не выдал замуж, живёт с ним: немолода уже – не сватают.
«А что бы мне не жениться ещё раз?» Сосватал Антон Петрович соседку, но не та уж: и речи другие и хватка, как у её маменьки покойной – сварливая. Помучился с новой женой Антон Петрович, да отбыл заграницу с дочерью.
Там познакомил дочь с лучшим другом по гимназии: тот служил и в офицерском чине вышел в отставку, на водах лечил военные раны. Дочь влюбилась, да и он тоже: ему за сорок, а не женат: «Некогда, - говорит, - служба была, а сейчас отдашь дочь – благодарен буду, приданого даже не возьму». Посмеялись – сговорились. Правду о живом муже только говорить не стал – незачем, хуже будет. А бывший супруг на воды наведался и супругу увидал – понравилась ему, другими глазами посмотрел. Пришлось признаться другу, а тот только больше вцепился хваткой: «Отступать не намерен, да и не муж он ей больше, будет приставать – убью». Сомневаться нельзя – убьёт писаку, если придётся.
Пришлось срочно уехать, но следом и муж отправился, права стал качать, мол, увёз от меня обманом… Суд принял сторону истца, брак расторгнут не был. Однако отец добился высшей инстанции: и что уж тут бралось в расчёт – дворянство Антона Петровича или немота его дочери – брак расторгли. На все судейские тяжбы ушёл год. Как ни старался бедный отец успокоить дочь – зачахла, как и мать. Полежала и скончалась. Безутешен бывший супруг, и жених сладу с собой не имеет – дурит. Грозился вызвать «подлеца» на дуэль, да отговорили: «Что уж стреляться, Серёжа, дочь мою не вернём».  Уехали. Разъехались кто куда: по своим имениям. Встретились раз и то случайно: Антон Петрович увидел своего друга на речном вокзале, он прощался то ли с маменькой, то ли с тётушкой – обе в больших летах. Поздоровались, обнялись и на память друг подарил кольцо: «Для себя покупал, - сказал, - думал, женюсь – будет венчальное кольцо. Видно, в моей судьбе что-то бог попутал – влюбился, как не мог себе представить». Друзья растрогались. «А тут снится мне она и говорит, ведь никогда не говорила, а тут голос её слышу:
  - Полюбился мне, страдаю. Отдай кольцо не венчальное моему отцу, пусть на пальце носит.
  - Да где увижу его? Уезжаю, нескоро вернусь, - говорю, а сам вижу – живая, как в первый раз увидел – такая, только говорит голосом грудным.
  - Увидишь, он подойдёт к тебе сам – отдай, - и ушла, тут я проснулся.
Думаю о тебе: как тебе оказаться в моих краях? А ты, вот он! Видит меня – моя дева. Влюблён, до сих пор влюблён, почему? – не знаю».
Надел на палец кольцо другу и расстались. Вот теперь это самое кольцо ищет в едва зелёной траве Антон Петрович.
А разгадка простая оказалась: встретились влюблённые, наконец, и кольцо это – пригодилось. Об этом узнал Антон Петрович после смерти. И то ещё узнал, что дочь перед самой смертью слышать начала и наслушалась до самой кончины: сколько слов бедной услышать пришлось и от слуг, и от чужих людей. Смогла бы выжить?