Комната

Комната. Начало комнаты принято считать со входной двери в эту комнату. Но есть исключения. Эта комната начиналась с гроба. Он стоял в самом центре. От него шёл стул, на котором тот стоял, от стула пол ну и так далее. Стульев было много, они стояли вокруг длинного стола. На столе бутыли с прозрачной жидкостью, початые и непочатые. Но главным атрибутом здесь была фотография умершего. Рядом гранёный стакан с той же прозрачной жидкостью, а поверх стакана лежал кусок хлеба. Присутствующие в этой комнате не смотрели ни на гроб, ни на фотографию. Лиц было немало. Но самое живое в этой комнате было у лежащего в гробу. Все остальные сидели. На вид они не сильно отличались, какой-либо цвет вообще здесь отсуствовал. Как будто показывали чёрно-белый фильм через выцветшую плёнку. На поверхностях, которые могли что-то отражать были закрыты такими же бесцветными тряпками. Всё было на своих местах. Кроме человека в гробу. Ему теперь здесь не место. Через час его закопают. Через час пойдёт снег. Через час у соседей родит кошка, которых тут же утопят.
В комнате была ещё одна фотография. С неё улыбалась белокурая женщина, но цвет глаз нельзя было разобрать. Она была красива. Её улыбка казалась трагичной, злой и издевательской. В этой комнате ещё долгое время такими будут все улыбки. Но ее улыбка только казалось такой, и тот кто лежал в гробу прекрасно это знал. Если перевернуть фотографию женщины то можно найти слабо сохранившуюся надпись: "Дорогой, наши жизни теперь одна, я твоя навсегда, а ты мой. Обещай не умереть раньше меня. Твоя Надежда" чёрным карандашом из косметических принадлежностей, а рядом выведено сердечко.
Особо чувствительные люди могли бы заметить, или, скорее, почувствовать что-то вязкое. Прямо под потолком, и на самом потолке. Как будто комнату герметично закрыли и все десять человек одновременно курили. И все улетело наверх, осело на потолке, сгустилось. Только то был не дым, а мысли. Мысли каждого из них. Но не менее ядовитые и чёрные чем смола в сигаретном дыму. А кто знает, может и сам он пришёл? Тот, кто в гробу лежал, в своей комнате. Посмотреть. Наверное и сами присутствующие об этом думали, поэтому и опустили глаза как можно ниже. Минут молчания прошло уже гораздо больше, чем нужно. Но никто не брал инициативу в свои руки. В комнате было только одно окно, через которое проникал серый свет и далёкие звуки проезжающих машин и какой-то монотонный стук, видимо где-то по близости шла стройка. Скоро и здесь будет стройка, прямо на месте этой комнаты.
Несколько людей зашевелились, у кого-то зазвонил телефон. Это был адвокат умершего. Он заторопился и вышел из комнаты с трубкой у уха, захлопнув дверь. Риэлтор огляделся, вздохнул и потянулся за бутылкой. Молоденькая сиделка, ухаживавшая за умершим последнее время, сидела с опущенной головой и беззвучно поняла слёзы, они просто капали из глаз ей на колени, а от её головы исходил то самое что-то вязкое. Как и от рыжеволосой девушки в углу. Хоть её крашеных волос и не было видно под чёрным платком. Это была падчерица. Она пришла сюда из-за уговоров своей матери, бывшей супруги человека в гробу. Риэлтор опрокинул содержимое рюмки в горло и поморщившись, взял свою папку с бумагами, встал и вышел из комнаты. Из друзей умершего тут присутствовали только двое. Они почти не разговаривали, ибо подозрительный странный тип на дальнем краю стола из-подтишка фиксировал все происходящее и сказанное. Он постоянно быстро что-то строчил в тетрадь. Взглядом эти друзья дали понять писаке что после того как всё закончится он ещё встретится с ними, и, в лучшем случае, его ждёт разговор. Зашли адвокат с риэлтором. Все встали, тот самый странный тип наполнил все рюмки, и со словами "не чокаясь!" опрокинул свою. Остальные тоже опрокинули.
Осторожно, нарастающими темпами начались разговоры. Шелестели какие-то бумажки, тихо и тоненько плакали несколько женщин, все смешивалось в похоронный унисон. Последний путь человека такой же скучный как вся его жизнь. Хотя, неизвестно что скучнее.
Писака встал, подошёл к фотографии умершего и внимательно разглядел. Обычное, симпатичное, непримечательное, человеческое лицо. Он перевернул фотографию, там оказалась надпись: "Обещаю." Затем писака помахал покойному, прошёл через всю комнату и вышел вон.