Плюющие елки

 Солнце светило ярко и бодро. Я решил, что хватит мне валяться дома и пошел гулять. Иду себе, радуюсь, песенку насвистываю и время от времени пританцовываю. Да и чего не радоваться то! Через неделю мне исполнится семь лет - будет торт, большой-пребольшой тортик, тортище, а потом еще и в школу скоро скоро пойду. Ну это, конечно, не прямо сейчас, сейчас снежок и ветерок. Но тортик скоро! Красотища!  Иду я, значит, по дороге и вижу елочку. Стоит одинокая и красивая, а снег на ней, как белая шубка. Гляжу - насмотреться не могу. Поднял голову вверх и наслаждаюсь ее одеянием. Вдруг кто-то в меня снежком бросил. Оборачиваюсь - никого. И тут опять кто-то снегом окатил. "Эй! Хватит! Кто это в меня снежки кидает?" И тут такой красивый голос мне отвечает: "Это я, елка, и я не бросаюсь в тебя снежками. Это ветер колышет мои ветки, вот снег и падает вниз". И опять в меня снежком. Я решил позлиться и зло так говорю:"Эй, не обманывай меня! Сейчас не было ветра! Это ты сама в меня снегом плюешься!" И здесь мы начали спорить, прям как мама с папой. Она оказалась такой жеманной кокеткой.
- Я в тебя не бросалась!
- Нет, бросалась!
- Ну вот опять! -Мне опять пришлось отряхиваться. Перестань! Не плюйся!
- А я и не плююсь! Где ты видел, чтобы елки плевались!
- Ну знаешь ли, я раньше вообще не слышал, что елки умеют разговаривать.
- Все, надоел. - И замолчала.
 Я не хотел с ней ссориться и, подойдя поближе, я потряс ее за лохматую веточку. Она ее, конечно, сразу отдернула, но потом все же протянула обратно.
- Ладно уж, расскажу. - Начала она. Вот уже третий год я пытаюсь бросить курить, но все напрасно. Я плююсь потому, что мне не хватает никотина, а никотиновые пластыри закончились. Если бы ты знал, как мне тяжело! А когда я плююсь, это на самом деле я кашляю.
 - Бедняжечка. - Я погладил ее по мохнатой ветке. Кто же так плохо поступил с тобой?
 Она мне так грустно-грустно отвечает:
 - Не знаю.
 Мы еще немножко поговорили, но на этот раз уже о погоде. Прощаясь, я поцеловал ее и обещал прийти с никотиновыми пластырями.
 Я грустил, думая о елочке, но потом увидел звонкий ручеек и вновь развеселился, но обещание свое помнил. Я гулял вдоль ручейка и бросал в него камушки. Замечтавшись, я не заметил, как оказался снова в лесу. Я решил найти тропинку, уж куда-нибудь она меня выведет. Куда идти было непонятно, откуда пришел тоже. Но я хоть маленький, но отважный, поэтому не растерялся и принялся за поиски. Светило милое солнышко, и еще я думал о тортике, поэтому совсем и не испугался. Я шел и шел, но тропинки все не было видно. Неожиданно что-то на меня свалилось, а потом опять и опять. Тут я понял, что это снова в меня плюется какая-то елка. Точно! Поднимаю голову - а надо мной целый взвод плюющихся елок.
- Елки, зачем вы в меня плюетесь. - Они молчат.
- Не молчите, я уже все знаю и о никотине, и о пластырях.
 Тишину нарушил визгливый голос маленькой елочки:
- Откуда ты знаешь?
 Я им все рассказал, и они перестали плеваться.
- Я только не понял, почему вы плюетесь?
- На самом деле мы не специально. Раньше вообще мы этим не страдали. Старые елки говорят, что все это из-за табачного завода, который недавно построили рядом с нами. Из-за этого дымящегося столба, что стоит у дороги. Сюда приходят люди и курят - вот мы и пристрастились. Но сейчас зима, и к нам мало кто заходят из курящих. Так что да, никотина не хватает.
 Они пожали веточками и указали мне дорогу. Из-за елочек я снова шел грустный. Но передо мной пробежал белый зайчик и мне вновь стало весело. Наконец, я добрался до дымящейся трубы. Она и вправду так сильно дымилась, что едва я к ней подошел, начал кашлять. Неудивительно, - думал я. - Почему елки все время плевались. Я подумал, что они вовсе не из-за никотина плюются, а задыхаются от дыма. Я увидел рабочих и подошел к ним. Я решил у них выяснить, почему этот дым такой зловредный, и какой злодей построил его рядом с лесом. У входа на завод стоял большой человек. Он "охранял имущество Марка Гришема". Я сначала не поверил своим ушам и переспросил его:
- Сэр, вы уверены, что этот завод принадлежит Марку Гришему?
- Абсолютно. - Твердо сказал он. - Я здесь уже пять лет, и знаю о заводе все.
- Сэр, тогда скажите, разве это гуманно строить завод рядом с лесом?
- Сынок, где идет счет деньгам, о гуманности думать не приходится. Место около леса - самое дешевое, здесь и построили завод.
- Сэр, а почему дым из трубы заставляет кашлять?
- Дым заставляет кашлять из-за отходов по производству никотина. Видишь ли, взрослые дяденьки любят выкуривать по вечерам большие душистые сигареты. Ты ужас какой любопытный мальчонка, ты случаем не из "Юс тайм"?
- Нет, сэр, я ничего не пишу. Я даже в школе еще не учился. А Марк Гришем, что вы думаете, он хороший человек?
- Да, я знаком с ним лично. - Он произнес это гордо. - Гришем - очень предприимчивый и строгий хозяин. Он платит нам вовремя и иногда отпускает на праздники к нашим семьям. Другие джентельмены могут месяцами и пенни не давать, а нам на праздниках даже иногда удается увидеть родных.
- Нет, сэр, нет. - Я ужасно злился на Марка Гришема. - Он несправедлив и думает только о себе. Я обещаю вам поговорить с ним.
 Затем я набрался смелости и, уходя, быстро произнес:
- Марк Гришел, к сожалению, мой отец.
 Я возвращался домой, и меня уже не радовало ни солнце, ни снег, ни будущий тортик. Мне искренне было жалко елки. "Но, - думал я. Я вряд ли смогу переубедить моего упрямого отца. Он не раз повторял, что деньги - это все".