Пепел

     Иногда, мне кажется, что я знаю о мире больше чем другие: что могу "чувствовать" людей - читать их как раскрытую книгу. Никто, из тех, кому я рассказывал про это, не верил мне всерьёз. Так, и она не поверила.

     Мы стояли с ней на причале и разговаривали о простых вещах. Само стечение обстоятельств, по которому мы находились теперь, здесь, вместе, было абсурдно.

     Я не писал стихов, уже, наверное, полгода, а прозу вообще никогда. Но, вот, пару дней назад, у меня появилась история. События развивались очень быстро, и даже, будь у меня пишущая машинка или диктофон я не успел бы записать все то, что происходило у меня в голове. Так, за ночь, я написал половину произведения - на одном дыхании. Завершить рассказ, или, даже, попросту сдвинуться с мёртвой точки, мне не удавалось на протяжении всего последующего времени. За два дня я смог выжать из себя только пару новых абзацев, которые не вписывались в сюжет, и вообще тормозили дальнейшую творческую мысль, еще на её подходе.

     В этот день я работал*. График у меня свободный и в офис ходить не нужно. Заработок зависит от количества решенных задач, которые периодически поступают от высшего руководства. Но в силу характера я стараюсь делать работу сразу, иначе, после меня начинает "мучать совесть", за то, что я не принялся за решение этих задач вовремя, после чего, как это ни странно, задача вовсе откладывается мной на неопределённый срок.

     Но, просидев за последним рабочим квестом, уже порядка двенадцати часов, я решил выйти прогуляться. Что, кстати говоря, для меня не типично.
Мой маршрут пролегал через весь город к центральной набережной. Взяв блокнот с неоконченным произведением, я отправился незнакомой мне дорогой. В городе я ориентируюсь неплохо, хотя он мне и не родной. Это было всё то же направление, которое стало теперь заученным мной наизусть, но я решил пойти через дворы домов, обходя городские проулки, на которых можно встретить много знакомых.

     Местом моего пребывания стала лавочка на окраине набережной. Я никогда не был здесь, и место казалось мне идеальным, чтобы побыть одному. Немного посмотрев в синеющую даль величественно-расстилающейся во все стороны реки, я начал перечитывать написанное мной ранее. Текст я уже, практически, знал наизусть: за десяток, раз повторений мне запомнилось всё до мельчайших деталей. И наконец, я принялся писать, выбросив эти злополучные абзацы напрочь. Так, рассказ пополнился еще парой предложений. И я встретил её глазами.

     Она шла прямо ко мне, и я, было дело, думал, что обознался. Но нет, это и впрямь была она. Я был, застигнут врасплох. Отвертеться от вопроса: “Что ты тут делаешь?” – было невозможно. Я и ответить-то, что вообще здесь делаю, даже сам для себя - не мог.

     Пришлось ей обо всём рассказать, и дать прочесть мой еще не законченный рассказ. Мне было важно её мнение, но я стыдился своего текста. Она много читала в принципе, и любила литературу. А я нарочно в тексте пропускал знаки препинания, ссылаясь на дальнейшую редактуру по завершении рассказа. Но перед ней был именно этот черновик с ошибками.

     Рассказ ей понравился: её эмоции были правильными – в тон сюжету, значит, пока, у меня все было верно.

     И мы решили прогуляться. Не могу сказать, что нам обоим было комфортно, но и разойтись, здесь и сейчас, мы тоже не могли – ситуация обязывала.
По обыкновению я был немногословен. Да и из прошлых наших диалогов ничего толкового не выходило. У нас были разные интересы, но схожий взгляд на мир. Потому, любые беседы, рано или поздно, заходили в тупик и разбивались о нерушимую стену молчания. Ненавижу эти моменты. Я обычно заинтересован в развитии разговора, но с ней у меня ничего не выходило.

     Хотя в этот день, по дороге к причалу, мы поговорили о многом: я спрашивал её о книгах, фильмах, спорте и многом другом; она, несколько неохотно, поддерживала диалог (хотя обычно, девушка любила поговорить).
На причале мы долго смотрели на водный простор. Она закурила, и мне непременно захотелось рассказать ей историю, которую я не рассказывал более никому. Самую сокровенную, и самую глупую, для этой ситуации, историю. Это были мои воспоминания из детства. То немногочисленное, приятное, воспоминание об отце, которое въелось мне в память.

     “Мне было три, или около того. Мы тогда жили на квартире. Это была вторая по счёту квартира, которую снимали родители. Точнее это были полдома, но это не важно… Зимой. По обыкновению, было холодно, и я бегал по дому в валенках: черненьких таких – “войлоковых”, если не ошибаюсь. Отец курил сигарету, сидя напротив печки. У нас еще тогда была такая – старинная…, ну знаешь, не то чтобы совсем деревенский вариант печи, более современная, но все же печь. Он сидел на корточках, а я завороженно смотрел, на дымящийся кончик его сигареты и краснеющие угольки, внутри прогорающей печи, попеременно устремляя взор то туда, то обратно.

     И отец предложил мне закурить, доставая из пачки вторую сигарету. “Хочешь попробовать?” – звучали его слова. “Такая гадость!” – продолжи он, когда зажег сигарету и сделал очередную затяжку, после чего, рука с сигаретой была направлена в мою сторону, с приглашающим жестом. На что я ответил: “Я никогда не буду курить” - и отказался, продолжив рассматривать печь.” – повествовал я.

     До сих пор я не уверен, что это было на самом деле. Может это был просто сон. Или, может, я его сам придумал. Но эта ситуация снилась мне еще как минимум дважды, будоража моё воображение.
Она закурила вторую, и непонимающе посмотрела на меня, устремив, затем, свой взгляд обратно на воду.

     “Просто захотелось рассказать, не бери в голову.” – продолжил я.

     “С возрастом мой взгляд на курение изменился. Я встретил ребят и тебя, и понял, что курить это всё также не хорошо, но отношусь я к этому уже менее критично, чем ранее. Не так радикально, что ли. Мне нравятся курящие девушки, это сексуально. Но сам бы я – ни за что”.

     Стоять уже было нельзя, и следовало идти куда-то дальше. Мы направились вдоль причала к набережной.

     В один момент что-то щелкнуло, и я увидел в её глазах что-то - не могу объяснить… До этого момента она, время от времени, набирала сообщения в телефоне, с безразличным спокойствием к обоим собеседникам, общающимся с ней в этот момент. Но теперь, я чувствовал, что ей как-то неуютно, здесь, со мной.

     Изначально я не навязывался на эту прогулку, меня вполне устроило бы, если она прошла мимо, сделав вид, что не заметила меня. Или после прочтения рассказа, она бы ушла прочь, сказав, что имеет планы на вечер.

     А планы действительно были. Она хотела встретиться с молодым человеком. Что для неё, кстати, ново: раньше она не общалась** с противоположным полом, кроме ряда наших общих друзей. Но парень, сообщил ей, что не приедет из-за работы, ещё до её прогулки. И фактически, она была свободна этим вечером.

     Чувствуя перемены, я задал вопрос напрямую: “Может, хочешь чтобы я ушёл? Мне приятна твоя компания, но если, здесь и сейчас, не уместен, то мне, наверное, следует оставить тебя”.

     “Да, тебе нужно уйти” – прозвучало из её уст.

     Оказалось, что в этот момент она общалась с другим, ранее заинтересовавшим её парнем, и он пообещал ей приехать в ближайшее время.

     Я вернулся на причал, где написал еще несколько страниц моего рассказа, пока не дошел до очередного ветвистого пути моей истории.
[Всю ночь она провела с этим молодым человеком. Они катались по ночному городу, и много болтали, как пояснила она на следующий день. Впоследствии они виделись только раз.]

     А я, стоя на причале, прокручивал в голове уже известные мне события, собирая их в хронологическом порядке. Я уже заранее знал, что встречу её в этот день (еще с самого утра). Знал, что она ничего не скажет. Знал, что это будет лучший вечер для нас двоих. И каким-то неведомым образом чувствовал, что эта ночь, догорит для каждого из нас по своему, оставив на память только, никому не нужный, но крайне важный, окурок воспоминаний.

—
* По профессии я программист. На тот момент я работал над проектом по разработке веб-сайта удаленно.
** Она обычно была постоянно занята, и у нее не было времени на отношения. Это, скорее, вопрос приоритетов.