Сказка о Летучем Голландце

Сказка для взрослых

Gedevani O.

  Мир не так уж плох, он просто страшный. Люди, живущие в этом страшном мире тоже не красавцы. Как могут матери, с чудовищной внешностью, рассказывать своим детям перед сном добрые сказки? Естественно, сказки самые что ни на есть, леденящие душу, и они не остались в далёком прошлом. В нашей с вами современности все сказки очень добрые, со счастливым концом, персонажи – смешные, непосредственные, лёгкие.  Но… как всё было на самом деле, никто не знает, только Дороти может рассказать вам свои сны, которые основаны на реальных историях и они заканчиваются очень-очень плохо.

Из дневника Дороти:

Когда я очнулась в качающемся трюме, среди огромных чёрных бочек, наполненных вином, - почему вином? – о, этот ужасный терпкий запах, как у зубного врача! – меня стошнило. Моё сознание оплели тысячи нитей бессознательного, как спрут или как огромный земляной червяк. Он крутил и крутил вокруг моей головы кольца – я ничего не помнила, ровным счётом ничего, а в мозгу только яркими вспышками возникали короткие слайды немого фильма, тянущегося, как жевательная резинка. Вот чей-то локоть, вот горизонт между солнцем и морем, вот старый обшарпанный штурвал, на который намотана потрёпанная выцветшая материя, уже и не бордовая вовсе, а серая от песка, засухи и темноты. Один и тот же кадр крутился и крутился, как веретено… Что бы это значило?

СОН ПЕРВЫЙ

  Так тянется время и я потеряла счёт дням. Сколько я здесь? Легендарный парусный корабль-призрак, который считают таковым, а мы-то ещё живы, мы существуем, мы кричим во всё горло – это мы, мы – есть! – никак не может пристать к берегу. Мы обречены вечно бороздить моря, вечно скитаться, и, как ни странно, никто из нас не догадывается, что мы – уже давно мертвы. Самые обычные матросы, судовой кок, белобрысый юнга, наш капитан – для меня единственные собеседники. Я с ними разговариваю. Вечерами пью вино, ночью рассказываю капитану ужасные сказки. Капитан не любит бриться. У него усы и борода завивают десять колец и он, когда слушает сказки, смеётся так, что борода колышется как стог сена от случайного порыва ветра. Мне нравится его голос – он сухой как выцветший на солнце лист папоротника, глубокий, как дно бездонного колодца и желанный, как тысяча куртизанок, которых хочет ласкать одновременно старый развратник повар Боб. Мой капитан верен только мне и только меня он целует. И я просто умираю, я умираю, раз за разом, когда его рельефные обветренные губы касаются моего тёмного соска, когда его борода и усы щекочут мою спину чуть ниже поясницы, когда он облизывает мои мочки уха и шепчет мне самые страшные слова. Над моими сказками, самыми жестокими сказками в мире, капитан хохочет как сто тысяч чертей. Боже мой, что он видит в них смешного? Какое извращенное чувство юмора! Ну вот послушайте.

  Совсем недавно я рассказала капитану «Спящую красавицу». Я сказала, что он глубоко заблуждается, если думает, что Спящая Красавица укололась веретеном и заснула. О, нет, она укололась льняным семечком. Семечко вошло глубоко под ноготь, и его никто не заметил. Королевский знахарь, лечивший всю королевскую семью, маг и чародей, чёрный шаман, страдал дальнозоркостью, но даже он не увидел причину несчастья. Отец уложил любимую дочь в одну из почивален, дверь закрыл на замок и уехал покорять Византию. В это время один охотник, подстреливший лань, наткнулся на странное поместье, поросшее мхом и кустами роз. Охотник пробрался в заветную комнату и поцеловал спящую королевну. Но королевна не проснулась. Тогда он изнасиловал её и уехал. Спящая Красавица во сне родила близнецов, один из них случайно высосал из пальца занозу и мама наконец-то проснулась. Охотник княжеских кровей сжёг свою старую жену на костре, а жена была почти его одногодка, и сам он не первой свежести, ему уже далеко за пятьдесят, однако он захотел обручиться с молодой и неискушённой Спящей Красавицей, нет, теперь уже Проснувшейся Красавицей. Почему с ней? Просто так. Он хочет, чтобы она всю жизнь мыла ему ноги и пила эту воду, - в знак благодарности, что он её разбудил. Мужчины любят быть покровителями слабых. «Стоп-стоп, стоп, милая! Какие смешные вещи звучат из твоих уст, а голос загадочно лукав. Зачем же сжигать жену на костре? Её можно просто заточить в башню или сослать в монастырь». «Нет-нет, мой любимый, нельзя оставлять в живых старую дряхлую жену – покинутые жёны очень злы. А наша, так вообще, пыталась убить и съесть маленьких детей. Нельзя оставлять в живых бывших жён…»

СОН ВТОРОЙ
 
  Сегодня произошло знаменательное событие: на нашем пути встретился странный корабль. На его борту были написаны буквы «т», «i», «t», «a», «n», «i», «c».  Кто-то с того корабля очень громко воскликнул: «О! Это светящийся ореол! Вы видите, господа? Видите?» На палубе произошла суматоха, на мостик вышел капитан в белой красивой форме, - думаю, это парадная форма, и корабль только-только отчалил от берега, - поднёс бинокль к своим глазам, мы называем – подзорная труба, только у нас один глаз, а в бинокле – два, и удивлённо цокнул языком. Откуда я знаю это странное слово «бинокль» (у нашего капитана есть только подзорная труба). Без понятия. Наверное, из своих снов. Так вот, капитан, очень красиво и ладно сложенный, сказал решительно: «Да, это корабль, подающий сигналы SOS. Нужно помочь…» В одном из моих снов старый моряк с седой косой и золотой фиксой, со шрамом через всё плечо, без правой ноги, говорил мне настойчивым тоном: «В морских поверьях встреча с «Летучим голландцем» считается плохим предзнаменованием. Этот «Титаник» затонет, попомнишь моё слово…» Я быстро проснулась и увидела на своём плече голову капитана, он во сне разговаривал с мамой. Как же так? Я не успела ему рассказать страшную сказку перед сном. Зачем я заснула прежде, чем заснул он? Почему он не разбудил меня, перед тем как заснуть?

  Моя очередная сказка была бы о принцессе. Она так и осталась – не рассказанная. Страшная сказка о прекрасной принцессе, которая поцеловала маленького шкодливого лягушонка. А он, представляете? Превратился в принца! Нет, извините, я что-то перепутала, на самом деле, принцесса или удушила лягушонка, или отрезала ему голову, или кинула с огромной силой о стену. Принцесса страдала буфонофобией – боязнь земноводных, боязнь жаб, -  у неё время от времени возникали приступы бешенства. Бедный-бедный лягушонок, как жесток и несправедлив мир. Ну что же тут поделаешь, если мой капитан всё никак не просыпается, разве можно уснуть без страшной сказки на ночь? Вероятно, можно.
 
СОН ТРЕТИЙ

  Сегодня вечером меня позвал к себе в каюту один из матросов. Его зовут Дионисий, он хотел любви и нежности. Но я сказала, что расскажу капитану, и он сдерёт с него живого кожу, а потом из лоскутков сделает себе две шикарные портянки для сапог. Дионисий, конечно, испугался, но виду не подал, он сказал: «Давай останемся друзьями? Если будут какие-то проблемы – обращайся. Помогу». «Хорошо!» - сказала я, и вышла из каюты на палубу. Конечно, я прекрасно понимала, что женщина на корабле – по старой примете – быть беде. Также я понимала, что одна женщина на пятнадцать головорезов (юнгу и повара Боба я во внимание не буру – юнга слишком юн, повар – слишком стар), это вам не автогонки «Ралли», могли бы пустить и по кругу, если бы я не входила в личную собственность капитана. Капитан пока ещё не стар, он хорошо владеет любым оружием, ножом, шестом, а так же знает несколько приёмов для защиты. Я не знаю, где он этому всему обучался, но мне кажется, что опять-таки, это я его всему научила. А меня научили мои сны. Я не знаю, кто был мой капитан до встречи со мной. Может быть, бомж? Или вор? Я вообще ничего о нём не знаю – он для меня загадка. Но одно я помню точно: мы познакомились в 1641 году на острове Калимантан (Голландская Ост-Индия), его звали капитан Филипп Ван дер Деккен, мы попросились в попутчики на его корабль и капитан не взял с нас ни фунта. Капитану я приглянулась, хотя с Дэвом мы были обручены ещё с пятнадцати лет. Капитан не умел ухаживать. Он не дарил подарков, не посвящал стихи, он просто на меня смотрел. И когда он смотрел в мои зрачки, мне казалось, что густая-густая масса ярко красной тягучей жидкости переливается в мои очи, течёт по горлу и обжигает всё нутро. Эта яростная кипящая кровь, текла из его зрачков и перетекала в мои. Он смотрел так, что через какую-то минуту я отводила взгляд первая, потому что если бы я тотчас не отводила свой взгляд, капитан бы меня испепелил, сжёг дотла. А мне хотелось ещё пожить. У меня всё было впереди. Однажды утром я не нашла своего жениха нигде. К вечеру я поняла, что с ним случилось непоправимое несчастье. Я поняла, что в этом виноват именно капитан, но никаких фактов, никаких доказательств я не имела. Одни лишь подозрения и предчувствия. Через три дня капитан сделал мне предложение руки и сердца и настойчиво потребовал быть его женой. Ну как потребовал? Просто изнасиловал меня в своей каюте. Тут кричи-не кричи, никто не поможет. За стенами каюты 15 матросов, один юнга и старый повар Боб. А за каютой – море, бескрайнее море. Хоть топись, хоть вешайся на мачте – выбор за тобой. Говорят, что в одной из версий я выбросилась в море и погибла, но это не правда.

  Я смирилась со своей участью и в первую же брачную ночь рассказала капитану свою самую страшную сказку. Капитан мучился бессонницей и всё никак не мог заснуть. Я рассказала сказку, и уже через пару минут он стал мирно похрапывать, отлежав мне всю руку. Я смотрела на его бороду, волосы, гладила его серую кожу, голубые жилки на руках и понимала, что люблю. Люблю этот орлиный нос, перебитый в каких-то сражениях, люблю эти смуглые руки, загоревшие при работе на свежем воздухе под палящим солнцем, люблю этот голос. Странно, но не прошло и месяца, а я могла с уверенностью сказать, что люблю этого монстра больше чем милого бедного Дэва. Господи, где он? Что с ним? Пусть ему земля будет пухом. Или вода – молоком. Я смотрела на спящего капитана и думала – надо же, «Красавица и Чудовище».

СОН ЧЕТВЁРТЫЙ

  В далёком  12-ом веке, во главе с опытным капитаном Филиппом, по волнам  морей и океанов летело  наше небольшое судно,  держа курс через мыс «Доброй Надежды», расположенный на юге Африки. И вот, как только судно приблизилось к мысу — разбушевался сильный шторм. Команда обратилась к моему капитану с просьбой причалить и переждать непогоду. Но капитан отказал.  Быть может, он был пьян или даже потерял  рассудок? А может быть, он не выспался?  Я никогда не замечала, что капитан слишком амбициозен, или глуп, что он – расточителен, не опытен или самовлюблён. Своими действиями, поступками, словами он всегда показывал команде, что радеет за них, переживает. Филипп пообещал, что во что бы то ни стало, обогнет мыс. Зачем? Кому это нужно? Несогласная с решением капитана команда  подняла бунт. Капитана связали, как они выразились – «обезвредили», и аккуратно отнесли в его «хоромы». Я шла рядом и сочувственно охала, придерживаясь нейтралитета. Всего два человека проголосовали «за» идею – юнга и кок. Ночью я подумала, что если я не освобожу капитана, меня ждёт расправа. И даже не потому, что я столько лет служила верой и правдой своему единственному господину, а просто потому, что я – единственная на корабле женщина. Изголодавшиеся матросы хуже рыбы чёрный живоглот, они как стая напильников, летящих со всех сторон, способны за секунду сделать из живого человека сито. Мы трое сговорились и под утро освободили капитана от пут. Филипп ловко и продуманно поймал предводителя бунтовщиков и скормил его рыбе. Итак, наш капитан продолжает идти к своей цели. Он направляет корабль на мыс. При попытке обогнуть мыс «Доброй Надежды» корабль попал в сильный шторм, Ван дер Деккен, слывший богохульником, и это правда – мой капитан в Бога не верил, - воскликнул: «Мы сделаем это!» Этими словами он навлёк на свой корабль вечное проклятие. И теперь, бессмертный, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, мой капитан обречён бороздить волны мирового океана до второго пришествия.

  Этой ночью я рассказала любимому очередную страшную сказку. Мы пили вино и бесились, кидая друг в друга подушки. Из подушек летели перья, а из наших ртов страшно ласковые слова. Он кричал: «Ты такая дура!» А я отвечала: «А ты – «h;sslich sch;n»!»* «Глупая женщина, ненормальная и больная психопатка…» «Слушай сказку, сумасшедший, иначе я передумаю!» «Слушаю, идиотка!» И я рассказала капитану сказку «Русалочка». Это моя любимая сказка и даже не потому, что он похож на принца, а потому, что я – похожа на Русалочку. «Милый, милый, милый, ты помнишь? Когда ты тонул во время кораблекрушения, я спасла тебя. Ты падал на дно совершенно обескровленный, не дышащий. Я подплыла к тебе, умело работая хвостом как веслом, схватила за камзол и стала тащить наверх, там, где можно глотнуть воздуха. Я в прямом смысле этого слова «вдохнула» в тебя жизнь, сделав искусственное дыхание «рот в рот», уложила на камень и своей сиреной (это умеют делать все Русалки – издавать голосовые вибрации) заставила придворных замка на горе выбежать на крыльцо. Они спустились с предгорья, нашли тебя, лежащем на тёплом от солнца камне, и отнесли в апартаменты.  Господи, какая я была глупая. В это же время в вашем королевстве гостила одна знатная дама, она собиралась выдать свою дочь замуж. И тут подвернулся ты – молодой, больной, слабый. Тебе надели не обручальное, но помолвочное кольцо на палец совершенно без твоего согласия. Ты метался в бреду и звал меня. А я в этот самый момент торговалась со злой колдуньей, меняя свой чудный голосок на две замечательные ножки. Ты даже представить себе не можешь, какие адские боли доставляли мне – танцевать у твоего ложе танец живота. Резкая боль от каждого шага как если бы в ступни вонзались тысячи кинжалов. Ты женился на другой, несмотря ни на что. Ты вспоминал меня во снах, но жил в браке с принцессой Лианой. А я превратилась в морскую пену и ласкала твои пятки, когда ты опускал свои белые ноги в воду и кричал в пустоту, чтобы возникло эхо в долине лазурного берега. Наверное, ты думал, что я тебя услышу. И я тебя слушала каждый третий вечер недели». 

СОН ПЯТЫЙ

  Однажды на наш корабль напали тени-пираты. Капитан, по военной привычке  решил воспользоваться оружием и отпугнуть приближающуюся нечисть. Но, внезапно пистолет в его руках разорвался на мелкие частицы, и страшный хор теней произнёс приговор: «Ты жесток и бессердечен, капитан.  Теперь  вином тебе будет желчь, а пищей – железо. Ты будешь проклят на веки». После этих слов  матросы превратились  в полуистлевшие скелеты, а капитан – в самого «Летучего Голландца» - то есть в корабль-призрак. Бог не спешил его простить. По легенде, спасти капитана смогла бы только любовь верующей женщины.  Вот только где ее взять в океане? «Летучий Голландец»  век за веком плавает во всех морских просторах и ни одна, ни одна женщина до сих пор не взошла на корабль. Кроме меня, конечно. Но я – не верю в Бога. «Милый, а зачем тебе любовь, если Дьявол услышал твои слова и предложил замечательную сделку? Он исполнил твоё самое заветное желание – в данном случае «покорить» этот злосчастный мыс, а ты даришь ему свою вечную жизнь. Вернее, он забирает твою душу и дарит тебе «вечную жизнь».

  Ты удивишься, любимый, если послушаешь эту сказку. Присаживайся на краешек моей туники, я положу свои холодные руки к тебе на лоб, и боль твоя уйдёт – как туман рассеивается к полудню, так все твои печали и страхи улетучатся через вот это окно – иллюминатор. Итак. Злая мачеха оставляет детей умирать в лесу, их зовут Гензель и Гретель. Они долго плутают по лесу и находят хижину ведьмы, даже не предполагая, насколько она опасна. Хижина выглядит ну совершенно не устрашающим монстром –  обыкновенная избушка на курьих ножках, как в доброй сказке. Но в ней живёт ведьма-людоед и она, приласкав маленьких детей, старается изо всех сил быть милой. Ведьма откармливает «гостей», чтобы их съесть. Наступает главный день: старуха подготавливает всё к тому, чтобы распилить несчастных на козлах. Дети очень умны и предлагают грымзе показать, как лечь на козлы, ведь они ничего не умеют делать самостоятельно. Старая карга показывает, как лечь и дети, казалось бы, милые безобидные дети, втыкают ведьме в глотку пилу, распиливая её на части, крадут всё золото и убегают прочь.

СОН ШЕСТОЙ

  Весь наш корабль, включая капитана, юнгу, Боба и меня заражён откуда ни  возьмись желтой лихорадкой. Великий магистр Мальтийского ордена отдаёт приказ отбуксировать  корабль из порта, вместе с находившейся  на нём командой. Судно плывёт в Тунис, но там уже все предупреждены и не пускают корабль в порт. В Неаполь, куда команда отчалила позже, её тоже не пустили. Аналогичная ситуация происходит и во Франции, и в Англии.  Наша команда медленно умирает, и в итоге превращается  в группу скелетов на борту. А я расскажу тебе, капитан,  последнюю сказку. Слушай.

  История довольно простая, но очень-очень кровожадная. Дочь мельника живёт в заточении у отца и не выходит из дома. Единственный родитель боится за честь дочки и даёт ей задание – с утра до вечера плести золотую нить из соломы. Из дымохода вылезает карлик и предлагает свою помощь, взамен требует, чтобы она угадала его имя. Девушка угадывает, и радостно хлопая в ладоши, кричит: «Ты – гном! Ты – гном!» Карлик сердится и злится, он не ожидал, что девушка так быстро справится с заданием. Карлик в гневе топает своей ножкой, да так сильно, что по пояс уходит под землю. Затем он хватает себя обеими руками за левую ногу и разрывает своё тело на две части…

* * *
Дороти! До-ро-ти! – будит любимую капитан. – Где твой дневник, в котором ты описала все наши жаркие ночи? Где?

- Зачем он тебе? – сквозь томную дрёму спрашивает Дороти.

- Вот, нашёл. Что ты успела написать? Имеется множество гипотез по этому поводу? Похищение инопланетными существами? Переход людей в параллельный мир или другие измерения? Нападения морских чудищ? Дороти, проснись? Что за бред ты пишешь?

- Любимый, есть вполне реальные версии исчезновения кораблей: массовые отравления, или эпидемии, или же экипаж смыло за борт при шторме, или же нападение пиратов, или же зоны сильного ультразвукового излучения. В этих случаях вообще весь экипаж погибает. 

- Господи, Дороти, что за ересь ты несёшь?

- Это не ересь, – зевает Дороти. – Что же происходит на самом деле мы не узнаем никогда. Океан очень хорошо хранит свои тайны. Да это и неважно. Важно лишь то, что ты, мой капитан, будешь со мной вечно. Ты будешь любить меня одну. Потому что я – единственная женщина на «Летучем голландце».

«h;sslich sch;n»* - пер. с нем. - уродливо красивый

Мари Шансон, Мюнстер, 28. 04. 2018 г.