Катя-мотовоз. Рассказ-быль

Продолжение.

   Через некоторое время, пройдя необходимые процедуры, Катя была зачислена медицинским инструктором "полевого" госпиталя, и пошагала по фронтовым дорогам Отечественной Войны.
На этих дорогах Бог миловал Катю. Трудности и невзгоды лихолетья, кровь, увечья и гибель друзей и сослуживцев, коснулись её сполна, как и всех , кто прошли теми дорогами. Но её миновали серьёзные ранения. Те же небольшие контузии и осколочные царапины в счёт не шли, поскольку не выбили её из строя. Катя дошагала до Победы.
Домой она вернулась одна. На отца, Захара Ивановича и мужа Петра Морозова, ей вручили похоронки. В одной из них, на отца, значилось конкретное "погиб".В другой же, на мужа Петра Морозова, размытое "пропал без вести". Это "пропал без вести", зародило в Кате надежду на то, что её Петя жив, и принялась она писать запросы по многочисленным адресам. Эта переписка стала её основным смыслом жизни. Многие ответы содержали казённое "не значится". В других были советы обратиться по другому адресу. На какие-то запросы ответов вообще не было. Но Катю это не остужало. Она читала газеты и журналы, вычитывая нужную ей информацию, вслушивалась в радиопередачи и писала письма.
Вернувшись с фронта Катя оставила медицину. Не могла видеть кровь и страдания людей. Решила сменить род занятий: устроилась грузчиком на торговом складе, дабы использовать свои природные данные физически сильного человека. Да и то, думала Катя, у грузчика руки и ноги работают а голова свободна, может заниматься сочинительством запросов. Но грузчиком она работала не долго, поскольку была достаточно грамотным и способным человеком, вскоре стала заведовать складом а позже всеми торговыми складами базы ОРС. (отдел рабочего снабжения), кто не знает.
Шли годы, залечивая раны войны. Росли и взрослели дети войны и многочисленное послевоенное поколение. Многие уже давно переключились на проблемы мирного времени, отодвигая войну на полки истории. Многие, но не Катя-мотовоз. Правда, это прозвище уже не так часто можно было услышать. Она уже давно стала Катериной Захаровной, но с войной связи терять и не думала. Где-то там был её Пётр и она его ждала. Поселковые бабы сокрушённо вздыхали, провожая взглядом Катю. Они считали что та бесполезно тратит свои лучшие годы на писанину и ожидания. Девка видная, давно могла найти своё счастье.
В пацанскую ватагу я вписался довольно быстро. Даже приобрёл определённый авторитет. Как-то нас, группу из пяти человек, окружили такие же пацаны, но группой побольше. Мы оказались на чужой территории соседнего посёлка. Как правило, такие встречи не обходились без потасовки. Она случилась и на этот раз. На нас напали, награждая зуботычинами. Я ринулся к крепышу, в котором определил вожака, и нанёс удар в нос от которого тот упал. это сразу остудило пыл нападавших и они отступили. А мы, с достоинством, удалились. Меня пацаны хвалили, похлопывая по плечу:"-Здорово, ты его...(!)"
Я принимал участие в погрузочных работах, на складах, за что, иногда, нас благодарили и небольшими деньгами. Но опасался попадать на глаза хозяйке складских территорий . Откровенно побаивался, хотя пацаны и говорили, что Катя-мотовоз не злая тётка. Она хоть и строгая, но с пацанами, вполне ничего себе. Обходительная и с пониманием. Если, конечно, ей не пакостить...
Как-то, дефиллировали мы с ребятами между складами, в поисках "шаровой" работы. Выходя из-за склада, натолкнулись на Хозяйку и попятились, скрываясь за угол. Та сидела на крылечке рабочей конторы не шевелясь, всматриваясь в, одной ей видимую, даль. Заметив её состояние, я предложил идти не спеша, она нас и не заметит. Так и сделали. Не шелохнулась. Уже скрываясь за угол склада, я глянул на неё и остановился. Ещё не осознавая что делаю, свернул и двинулся вдоль стены заходя сбоку. Приблизился, постоял и осторожно сел рядом. Она ещё какое-то время сидела в той же позе. Потом стала приходить в себя; смяла в руке потухшую папиросу и бросила её в обрез металлической бочки "для окурков". Скосила взгляд в мою сторону. Я посмотрел ей навстречу и негромко произнёс: - Это не я Вам бельё вымазал. Правда.- Она усмехнулась, положила мне на плечо руку и слегка притиснула к себе: -Знаю сынок, знаю. Обозналась я. Тебя напугала, уши намяла ни за что ни про что. Психанула. Совсем нервы ни к чёрту стали. Ты на меня не серчай, старая я совсем стала. -
-Вовсе Вы не старая - неожиданно для самого себя заявил я -Красивая и сильная.
-Вот как!- Удивилась Катерина Захаровна, - Да ты на комплименты мастак. Что "сильная физически" пожалуй соглашусь, а за остальное спасибо. Но в жизни, сынок, важнее другая сила. Сила духа. Вот мама твоя такой силой обладает. Ты люби её. Тебе сейчас, не понять, о чём это я. Повзрослеешь, женишься, своими детьми обзаведёшься. Вот тогда вспомнишь наш разговор - поймёшь.- Взглянула на ручные часы, продолжила:- Обед подошёл и я приглашаю тебя на обед ко мне домой. Я тут, недалеко живу. Я попытался было, отказаться, но получил возражение: -Умеешь комплименты говорить, умей и даме угождать. Топай за мной! - Поднялась и зашагала. Но не к главным воротам, а к тыльному забору, где привычно отодвинула две широкие доски. Я, сделав отмашку пацанам (чтоб не ждали), прошмыгнул в проём. Она протиснулась следом, водрузила доски на место, отряхнулась и, ткнув пальцем в сторону своего дома: - Так в два раза ближе.- И пошла вперёд. Я двинулся следом.
Вскоре я оказался в просторной комнате с круглым столом в центре. Вокруг, на стенах, было множество фотографий под стеклом в больших рамах. Хозяйка занялась приготовлением обеда. Она бегала из кухни в комнату, в кладовку и обратно и говорила. Она рассказывала о своём житье-бытье. Ей нужно было выговориться, и я был внимательным слушателем. Рассматривал фотографии и слушал. А она говорила и говорила. Мой взгляд то и дело возвращался на две большие фотографии, в отдельных рамках. На одной была девушка в военной форме с погонами старшины. На другой был молодой парень тоже в военной форме без погон, явно, довоенного образца. Катя пояснила: - Это я сама. Такая с войны вернулась. А это мой муж Пётр. Это он до войны ещё, когда действительную служил. Увеличила, вот... Иногда её голос надламывался. Она быстро махала руками перед лицом; то ли слёзы отгоняя, то ли отмахиваясь от наплывающих чувств, и говорила. Зачем-то ей это было нужно.
Двенадцатый День Победы Отметили. Скромно отметили. Без пышных торжеств. По-рабочему, по-семейному. В те годы государственного праздника с таким названием ещё не было. День в календаре был. Но праздника не было. День был рабочим.
Именно в этот день Катя получила письмо. То самое письмо. Ради него она писала запросы и письма в различные адреса, все послевоенные годы. И вот оно пришло. Внешне оно не отличалось от множества, уже полученных ею, писем. Но взяв его в руки, Катя всем своим существом почувствовала: это оно. Зашла в дом и положила конверт на стол в центре зала. Прошла по комнате, стараясь утихомирить внутреннюю дрожь. Ей хотелось вскрыть конверт но удерживал страх ошибиться в своём чувстве. Наконец взяла ножницы, которыми вскрыла уже не один десяток похожих конвертов, и аккуратно срезала боковую полоску. В конверте находились листочки ученической тетради, исписанные ровным женским подчерком. Уже то, что это не было казённым бланком, успокоило Катю. Ошибки нет. Она быстро прочитала письмо, лихорадочно ожидая вычитать имя своего Петра Морозова. Но его не было. В письме говорилось о неком Иване Ивановиче Закопове. Мысли путались в голове. Пульсировало: Что это? Почему? Где мой Петя? Посидев в смятении некоторое время, пришла к мысли что нужно дать почитать письмо постороннему человеку. Она сейчас не в состоянии сосредоточиться и, схватив письмо помчалась к соседке. Несколько раз соседка вслух перечитывала строчки письма, комментируя их своими словами. Вскоре они уяснили всю картину написанного.
Написала письмо сестра-хозяйка одного интерната для инвалидов войны. Пишет она о том что с самого открытия этого интерната проживает у них некий Иван Иванович Закопов. Так записали санитары сдавая его в госпиталь в бессознательном состоянии, поскольку в окровавленных остатках одежды документов и каких либо указаний его имени, не было. Дескать, если очнётся, сам назовётся. Через какое-то время он очнулся в госпитале, но назваться не смог. Кроме ампутации раздробленных взрывом ног, у него было сквозное пулевое ранение головы. Пуля пробила ему голову, войдя над правым глазом и выйдя за левым ухом. Пуля, чудом не лишила солдата жизни, но лишила правого глаза и памяти. Так и остался, как записали: Иван Иванович Закапов. Поскольку откапывали долго. Теперь его жизнь начиналась с момента, когда он очнулся в госпитале. Всё, что было в его жизни до того, закрыл чёрный провал беспамятства. Иногда во сне, он видел картинки последнего боя, но и они оставались в ночных кошмарах, где он продолжал командовать своим артиллерийским расчётом.
Но вот, с недавних пор, во сне, кроме команд, он стал произносить женское имя Катя. Во сне его произносит, но днём оно ему ничего не говорит. Соседи по спальне предполагают что это имя его жены. Я вспомнила, пишет женщина, что приходило письмо от Катерины Захаровны Морозовой, которая ищет своего мужа. Покопавшись в архиве, продолжала женщина, я нашла Ваше письмо и перечитала. По описанию наш Иван Иваныч схож с Вашим мужем. Тоже богатырского склада мужчина.
Следует Вам, Катерина Захаровна, самой приехать и развеять сомнения. Так заканчивала письмо незнакомая, но ставшая такой близкой, женщина. Это он, мой Петя, уверенно произнесла Катя. Надо ехать. Пойду собираться.
Уже на другой день эта новость обсуждалась всем посёлком и мало кто осмеливался высказывать сомнения в Катиной затее. Она собиралась; оформляла отпуск, собирала необходимые документы. А вскоре и уехала. Уже неделей спустя на имя соседки пришла телеграмма, в которой Катя сообщала, что Пётр Морозов живёт в интернате и она оформляет документы, чтобы забрать его домой.
Потом была встреча этой необычной пары. Помню как носилась Катя по посёлку весёлая, празднично одетая, похудевшая и помолодевшая. Она обустраивала семейное гнездо. И Пётр Морозов легко вписался в жизнь нашего посёлка. Он довольно шустро перемещался на своей трёхколёсной инвалидной коляске, размашисто двигая приводными рычагами. Сошёлся с мужиками и с нами, пацанами, находил общий язык. После встречи с женой у него стала восстанавливаться память.
Наша семья вскоре переехала на другую шахту, в другой посёлок и я больше Катю- мотовоз не видел. Помню моя мать получила письмо от общей знакомой и она сообщила отцу о том, что Катерина Захаровна двойню родила; мальчика и девочку. На что мой отец ответил : -Господь Бог, видимо, решил прекратить её испытывать. Довольно девке горе мыкать. Пришла пора ей и долю счастья отведать.

Юрий Чепелев. март 2011.