Симбиоз. Часть 3. Рабы. Глава 9

          И так, Дилт питается чувствами людей, а точнее, положительными эмоциями. Если это так, то вполне понятно стремление огромного существа заставить людей как можно чаще заниматься сексом. Ведь именно в постели нас захлестывает сладостное чувство.
          А как быть с отрицательными эмоциями? Воспринимает ли их Дилт, наносят ли они ему вред? В любом случае, там, где злоба и недовольство, остается совсем мало места для радости и счастья.
          Думаю, и в мертвых, и в живых узлах Дилт заглушает в людях страх, неуверенность, стремление к свободе.  А здесь? Такое ощущение, что моими чувствами не управляют, но тоска или уныние меня не посещают. Впрочем, я всегда был жизнерадостным, легко переносил неудачи и всегда надеялся на лучшее. Может, именно поэтому Дилт отправил меня на переноску людей. Ведь и Таа если грустит, то очень недолго, и вновь начинает с добротой смотреть на мир.

          Ночь выдалась, как всегда, ясная, но безлунная. Невысокую фигурку, появившуюся из стены, я заметил сразу, но не смог ее рассмотреть в слабом свете одних лишь звезд.

          – Здравствуй, Ван!

          Почему женщины первыми узнают меня? На зрение я, вроде бы, не жалуюсь, но уже второй раз меня опережают.
          Дилт определил мне в напарницы Ниду – маленькую огненно-рыжую смуглянку с ангельским личиком.

          – Что делать будем?

          Нида, как обычно, собрана и готова к любому занятию – женщины невозмутимее я не встречал.

          – Людей носить.
          – А где они?

          Никаких ахов, охов и глупых вопросов – такая она, Нида.
          Ответить не успеваю, потому что приземляется большой корабль.
          Моя новая напарница молчит, но за руку меня схватила. Разумеется, она испугалась, однако не визжит и не пытается убежать – стойкая женщина. Впрочем, ее, наверно, еще и Дилт успокоил.

          Перегружаем людей и отправляемся на отдых.

          – А ванна здесь есть?

          Прагматизм Ниды неистребим: ей нет дела до людей, которых мы только что носили – она интересуется тем, что ближе к телу.

          А я вновь начинаю сомневаться. По всей вероятности, нам предстоит секс, но Таа, как наяву, стоит перед глазами. Получится ли у меня хоть что-то с другой женщиной?
          Ниду мои переживания не интересуют, и маленькая женщина, проявив завидную целеустремленность, добивается своего: я овладеваю ее, а она получает искомое удовольствие.

          – Кто здесь был до меня? Таа?
          – А ты откуда знаешь?
          – Она очень хотела увидеть тебя.

          Откуда маленькая смуглянка все знает? Ведь в узле они вместе не жили и никогда не видели друг друга.
          Упоминание о любимой, ушедшей совсем недавно, разбудило мою совесть. Как-то легко я оказался в постели с другой женщиной и не вспомнил Таа ни разу, пока обнимался с Нидой.
          Но Таа  просила только думать о ней чаще и сама говорила, что я буду спать с новой напарницей.
          Оправдать самого себя легко – совесть уснула.

                *   *   *

          Следующие два месяца прошли однообразно: переноска людей и секс с Нидой. Общение в постели оказалось неожиданно бурным и насыщенным. Казалось, рыжая смуглянка решила испытать все, что только возможно. Она не только позволяла мне осуществлять любые желания, но и сама предлагала самые изощренные способы соития.
          Думаю, в молоке Дилта все-таки содержатся стимуляторы, иначе выдержать режим, заданный Нидой, я бы не смог. Собственно, в таком же объеме я занимался сексом, когда жил в живом узле.

          А Таа… Да, я думал о ней. Однако сложно вспоминать одну женщину, когда все твои силы забирает другая.

                *   *   *

          - Передавай привет Таа, – сказала Нида на прощание. – Вы обязательно встретитесь, потому что этого хотите.

          Извилистая дорожка, освещенная звездами и луной, привычно петляла. Я шел, думая о Таа, надеясь на скорую встречу.
          Взошло солнце и начало нагревать скалы.
          Черный прямоугольник появился внезапно, но Дилт предоставил убежище, как всегда, вовремя.
          Хорошо расслабить уставшие мышцы, лежа в ванне; приятно смыть с кожи и волос пот и грязь. А потом лечь на мягкую постель в прохладе, дарованной Дилтом, отдохнуть всласть, набраться сил перед следующей ночной дорогой.

          – Привет, Ван! Думаю, кто же в ванной плещется? Посмотрела в щелку, а там Ванечка! Устал? Ложись – я тебя поглажу. Женщина должна приласкать мужчину, ведь ты шел целую ночь.

          Золаа не умолкает и нежно, но настойчиво укладывает меня на кровать и начинает гладить не уставшие мышцы, а немного другие места – какие, она знает.
Если Дилт умеет читать мысли, он должен знать, что я мечтал о другой женщине.   Зачем он свел нас с Золаа? Чтобы показать, насколько я слаб? Или убедить в том, что мне нужна не единственная женщина, а меняющиеся партнерши? А ведь он наверняка так же подсунул Таа какого-нибудь путника. Сволочь!
          Возмущаться и ругать Дилта я могу сколько угодно, но против Золаа мне не устоять. И не скрою: мне приятно!

          Женщина продолжает говорить, я узнаю, что она недавно покинула узел, и я первый мужчина, встретившийся на ее пути. А сутки назад она отдыхала в полном одиночестве – ужас!

          – Как думаешь, мы пойдем вместе? – спрашивает Золаа.

          Я понимаю, что ей не хочется оставаться одной, и вновь вспоминаю Таа. Как-то неловко все получается. И только ли Дилт тут виноват?

          Выхожу из убежища первым, оглядываюсь и не вижу Золаа. Думаю, Дилт отправил ее по другой дороге. Я рад? Не знаю.

          Еще одна ночь пути. Рядом с входом в убежище я сталкиваюсь с женщиной. Незнакомка улыбается мне, и мы вместе моемся и проходим в спальню. Совесть мне не докучает, да я вообще ни о чем не думаю. Все происходит само собой, и я не вижу ничего плохого в том, что я разделил постель с женщиной, которая так мило улыбалась.
          Расстаюсь с ней без сожаления и иду дальше. Что изменилось оттого, что я переспал с еще одной женщиной, ведь все равно перед этим у меня был секс с Золааа. Одним разом больше, одним разом меньше – какая разница.

          Еще три ночи и три женщины. Я почти ни о чем не думаю в постели с ними, и забываю их, едва выйдя из убежища – благо, Дилт разводит нас по разным дорогам. Просто шагаю по извилистой тропе и почти не вспоминаю Таа.