Суперсерия - 1972. Мифы и реальность

О Суперсерии 1972 года Канада - СССР можно собрать тома воспоминаний. Неудивительно: после неё мировой хоккей навсегда стал иным, подобно тому, как изменился Мир с момента открытия Нового Света европейцами. Неизбежно и то, что как с канадской, так и с нашей стороны серия обросла мифами и легендами - это, вообще, одно из свойств человеческого сознания. Сегодня мы коснёмся некоторых из них.
 
Прежде всего, это "канонизация" Анатолия Владимировича Тарасова. В картине "Легенда 17" он преподнесён как жертва аппаратных интриг советских хоккейных чиновников: великий тренер, всю жизнь мечтавший сразиться с лучшими из лучших среди профессионалов, подготовивший прекрасную команду, в последний момент был отстранён от должности, и плоды тарасовского успеха вкусила другая легенда отечественного хоккея - Всеволод Бобров. Добавьте сюда огромный талант и обаяние вошедшего в киношный образ Тарасова актёра Олега Меньшикова - и мало кто не поверит в реальность той истории...
 
 
Станислав Гридасов:
 
- Всё (как утверждают биографы Тарасова - примеч.) начинается в феврале 1964 года в правительственном Доме приёмов на Ленинских горах, где высшее партийное руководство устроило банкет для советских олимпийцев, только что вернувшихся из австрийского Инсбрука. На банкете обильно наливают, лидер советского государства Никита Хрущёв уже хлопнул лишнего, и Тарасов решает воспользоваться этой возможностью, чтобы получить одобрение Хрущёва на матчи с профессионалами из НХЛ.
 
- А теперь о самом главном, об уверенности Аркадия Чернышёва и Анатолия Тарасова в том, что в 1964 году пора выходить на профессионалов. Эта «уверенность» наверняка была придумана Тарасовым задним числом. Профессионалы своего дела, Чернышёв и Тарасов, не могли не понимать в тот банкетный вечер, что играть против команд из НХЛ советской сборной слишком рано.
 
 
Миф должен быть не просто красив - символичен и метафоричен. Журналист Александр Горбунов преподносит его в идеальной упаковке в своей книге об Анатолии Тарасове:
 
«Обведя зал глазами, Тарасов понял, кто может ему помочь. Гагарин! Первый космонавт бывал на тренировках хоккеистов, однажды провёл с ними вечер, отмечая на снятой в Снегирях даче завершение сезона. Гагарин сразу сказал Тарасову: «Пошли».
 
 
Станислав Гридасов:
 
- История о том, как Тарасов уговорил Юрия Гагарина подойти к Хрущёву, чтобы потребовать встречи с канадскими профессионалами, известна только со слов Тарасова и его учеников, которые знают её со слов Тарасова. Тарасов тогда якобы выбил из генсека официальное разрешение. Однако ни один документ, ни одно свидетельское показание, ни одна публикация в прессе не говорят нам о том, что получив высочайшее соизволение, сам Тарасов или хоккейные чиновники приступили к реализации этого проекта. Что странно. С таким риском, с таким трудом прорваться к вождю, получить от него «добро» – и вообще потом ничего не сделать.
 
- История переговоров о проведении Суперсерии - 1972 описана в хоккейной литературе довольно детально, в том числе непосредственными участниками этих переговоров. Как известно, они начались в 1969 году. С 1964 года по 1969-й не зафиксировано ни одной попытки провести подобную серию. Только рассказы самого Тарасова и его крайне лояльных биографов.
 
 
Александр Яковлев, первый заместитель заведующего отдела пропаганды ЦК, дал, как мне кажется, очень точную оценку:
 
- Оба (Тарасов и Чернышёв - примеч.) были страшно честолюбивы, особенно Тарасов. И, видимо, никак не могли смириться с тем, что советские хоккеисты, с одной стороны, заслуженно считались сильнейшими, а с другой – сфера их господства была ограничена рамками Европы. И в какой-то момент любые хоккейные разговоры на руководящем уровне стали неизменно сводиться к тому, что пришёл момент сразиться с канадцами.
 
- Тарасов, как мне казалось, побаивался. Но не самих матчей, а того, что команда не успеет к ним должным образом подготовиться. Постоянно держал в напряжении руководство спорткомитета, чтобы не оказалась упущенной ни одна мелочь. А наиболее последовательным сторонником идеи матчей был, пожалуй, Николай Озеров. Он постоянно приходил в ЦК. Помню даже его слова: «Я видел канадцев не один раз. Играют блестяще, но не боги. Нашей команде победить вполне по силам. Хотя будет очень трудно...»
 
 
Точку в развенчании красивого мифа ставит Станислав Гридасов:
 
- В 1964 году Тарасов действительно добрался до Хрущёва. Очевидцы рассказывали, что они махнули по рюмке, а хоккей даже не обсуждали. Всё остальное Анатолий Владимирович выдумал – потом. И с удовольствием рассказывал о «протекции Гагарина» хоккеистам ЦСКА и сборной.
 
 
 
***
 
 
Мне повезло родиться в хоккейной семье - ещё и в том смысле, что была возможность спросить о тех событиях у родных дедушек, прекрасно знакомых - и с Тарасовым, и с Бобровым. Суть рассказов такова. Анатолий Владимирович, узнав в 1969 году об идее Алана Иглсона провести многоматчевую серию и понимая, что хоккей неизбежно несёт политический контекст противостояния двух систем, этих встреч, в самом деле, в глубине души опасался. Если бы уровень игры "любителей" из СССР в сравнении с канадскими профессионалами оказался разительно несхож, пить эту чашу предстояло 8 игр подряд (по 4 в Канаде и в Москве). Поставьте себя на место Тарасова - и вы прекрасно поймёте его по-человечески. Как и то, что уже задним числом, он - диктатор и эгоцентрик по душевному укладу, всё приукрасил.
 
На самом деле, символично, что сборную СССР в исторической Суперсерии - 72 возглавил капитан первой золотой команды 1954 года - Всеволод Бобров. Вот здесь - прекрасная почва для светлой мифологизации "Гагарина шайбы на Руси". * Но Боброва всегда недолюбливали высшие хоккейные чиновники - упрям, независим и свободолюбив. Прощали лишь за огромный талант.
 
Всеволод Михайлович по-настоящему раскрепостил команду. Сразу по прилёту в Монреаль 30 августа 1972 года заявил о том, что советская сборная приехала побеждать (что вызвало нескончаемый поток иронии с издёвками от канадской прессы). Он, гений на льду, никогда никого не боялся и гнул свою линию до конца. И в Монреале, когда после стартовых семи минут счёт стал 0:2, Бобров не дрогнул - ни внешне, ни внутренне. Даже не подумав о том, что теперь надо сыграть "построже в обороне", отказавшись от привычного комбинационно-атакующего хоккея. Чтобы не проиграть крупно. Его уверенность передалась игрокам.
 
Случилась и тактическая хитрость, свидетельствующая, помимо всего прочего, о чувстве юмора Боброва. На тренировку сборной СССР в канун первой игры Суперсерии канадцы пожаловали в полном составе. И наша команда умышленно занималась на льду спустя рукава - низкий темп, высокий процент брака. Владислав Третьяк пропустил несколько очень лёгких шайб. А качество экипировки "советов" послужило предметом шуток жующих жвачку канадцев. Не дождавшись окончания занятий, профи из НХЛ покинули ледовую арену в ощущении лёгкой прогулки в завтрашней игре.
 
Всё остальное описано тысячу раз под разным углом зрения. Стоит отметить, что канадцы уступали сборной СССР в сыгранности и командной скорости, не превосходя в индивидуальном мастерстве. Помимо всего прочего, в сентябре они только втягивались в сезон, не имея достаточной игровой практики. И, по воспоминаниям Фила Эспозито, "жареным" запахло после первого периода игры в Монреале. Несмотря на то, что на табло пока горели цифры 2:2, канадцы уже едва волочили ноги в раздевалку на спасительный перерыв.
 
Но всё это никак не умаляет великолепной игры сборной СССР с ныне каноничными итоговыми 7:3 на табло. Валерий Харламов никогда не играл в НХЛ, но его дубля с сольным проходом и броском от синей линии из учебника хоккея оказалось достаточно, чтобы получить признание и любовь североамериканских болельщиков, а затем быть увековеченным в Зале Славы НХЛ. 18-тысячный монреальский "Форум" проводил Soviet Team аплодисментами.
 
Два дня спустя в Торонто канадцы сделали выводы, строго сыграв от обороны и не давая скоростной советской команде раскатиться. Использовав свои шансы, хозяева победили (4:1). В третьей игре в Виннипеге сборная СССР спасла матч, уступая 1:3 и 2:4 (итог - 4:4), чтобы затем поставить красивую точку, победив в Ванкувере (5:3).
 
Размышляя о том, почему сборная СССР выиграла канадскую часть Суперсерии, но проиграла московскую, пришёл к выводу, что (как ни странно) фактор домашнего льда действовал на хоккеистов обоих команд скорее отрицательно. "Кленовые Листья" так и не сумели до конца освободиться от колоссального давления прессы и болельщиков после стартовой оплеухи, а в заключительной игре в Ванкувере канадцев откровенно освистали, превознося "божественных русских". С попутным унижением уровня игры в НХЛ (мог ли вообразить такое Анатолий Тарасов всего несколькими годами ранее!).
 
В Москве случилась иная проблема: по воспоминаниям Третьяка, Якушева, Зимина и многих других ветеранов Суперсерии, обстановка на хоккее в столице была более камерной. Не хватало канадского адреналина, когда публика бурно реагирует на каждый интересный микроэпизод игры. Это объяснимо: достать хотя бы один из 15 тысяч билетов "простому смертному" было сложно (или - переплачивай спекулянтам), а на лучших местах гордо восседал далёкий от понимания нюансов и тонкостей хоккея советский бомонд. Тяжёлым ударом для команды стала и травма Валерия Харламова, которого умышленно "поломал" Бобби Кларк.
 
Канадцы же, напротив, освободились от домашнего пресса и заиграли в свой лучший хоккей именно тогда, когда все махнули на них рукой. Очень по-русски, кстати говоря :)
 
 
Почти полвека спустя ветераны Суперсерии - 72 дружат семьями, встречаясь в Москве и за океаном. Время расставляет всё по своим местам: взаимные обиды непримиримого противостояния двух систем уходят в прошлое, но неизменным остаётся одно. Эти 8 игр навсегда изменили мировой хоккей и сделали для великой игры больше, чем До и После...
 
 
 
*Примечание
 
Но уходил он от любого,
Шаляпин русского футбола,
Гагарин шайбы на Руси!
 
- строка из стихотворения Евгения Евтушенко "Прорыв Боброва".
 
 
 
На фото: Очередная неприятность у ворот Кена Драйдена под №17. Валерий Харламов забросил три шайбы и отдал два голевых паса в канадской части Суперсерии.