День 11. 638 Часть 3

Оказавшись вдруг в полнейшей темноте, первым и единственным, что он почувствовал, была ровная твердая поверхность, на которую он осторожно ступил ногами. Недавнее опасение провалиться в бездну, едва сделав первый шаг во мрак и не найдя в нем опоры, мгновенно отступило.

Он никогда не был человеком бесстрашным. Мало того, будучи ученым и естествоиспытателем, он полагал чувство страха разновидностью некоего симбиота, наподобие кишечных бактерий, жизненно необходимой для всех обладателей более или менее развитых больших полушарий. Ведь именно страх оберегает своего носителя от совершения поступков, которые могут привести к их совместной преждевременной гибели.

Но за годы своей исследовательской деятельности, побывав в самых различных ситуациях - от «щекотливых», как поговаривал один его товарищ, до «безвыходных», как обычно принято называть ситуации, из которых, как правило, есть только один выход, который, впрочем, никогда не устраивает тех, кто в них попадает - за всю свою жизнь он научился справляться со своим страхом, используя его как хирургический инструмент в те моменты, когда надо было принять очень точное решение, укладывающееся в ту едва заметную область, которую называют гранью между жизнью и смертью.

В остальных же ситуациях он просто предпочитал, по выражению одного своего бывшего лаборанта, «не фильмовать». То есть, изначально не давать страху овладеть собой и не тратить силы своего сознания на проработку тех шаблонов неблагоприятных исходов, которые в изобилии подкидывал ему страх.

Во многом, был почти что стопроцентно уверен он, именно наше воображение - его сила и способность моделировать ситуацию в малейших деталях играли решающую роль в том, каким именно образом все разрешиться. Никаких теоретических расчетов он не проводил, но весь его жизненный опыт неизменно доказывал ему верность подобного предположения.

Именно так и случилось и в этот раз.

Конечно, за несколько секунд до того, как он сделал первый шаг, его симбиот попытался достаточно наглядно изобразить ему падение в черную бездну с известным со школьной скамьи ускорением и последующим жесктим ударом ногами или головой, тут уж как повезет, о поверхность пола в вестибюле, где каких-то пару минут назад он стоял, разглядывая эту самую бездну, задрав голову вверх.

Но ученый отшвырнул в сторону этот избитый сюжет, не удостоив его даже капелькой своего внимания. А вместо этого оживил в своей памяти сцену из старого фильма о приключениях одного археолога, которому предстояло совершить похожий шаг в неизвестность на своем пути в поисках священного грааля.

Наложив кальку этого воспоминания на обстоятельства текущего момента, он задействовал одновременно силу своего воображения и аналитические способности.

И за мгновение до того, как его нога завершила шаговое движение, в голове его уже появился единственно возможный правдоподобный вариант, которому он дал в своем сознании полное право на существование.

Скорее всего пол, а может быть, и стены помещения были сделаны из материала, который поглощает почти сто процентов светового излучения, и потому не дает абсолютно никакого видимого глазу отражения, и тем самым создается ощущение полного отсутствия самого пространства за пределами кабины лифта.

- Вантаблэк? - обратился он, обернувшись, к метрдотелю, чья фигура выделялась черным силуэтом на фоне залитого мягким белым светом лифта. - Очень умно.

- Как я и говорил, в нашем отеле мы используем новейший разработки. - вежливо напомнил служащий. - Позволю себе заметить, что Вы очень наблюдательны, господин Лукницкий. Не скрою, мне самому весьма любопытно оказаться здесь рядом с Вами.

- Отчего же? - поинтересовался ученый. - Разве у Вас ещё не сидят в печёнках эти ознакомительные экскурсии? Уверен, что с темпами роста вашего отеля, Вам, наверное, приходится в буквальном смысле жить в этом лифте?

- О, да, - улыбнулся мужчина в ответ на шутливый тон свеого посетителя, - как же, толпы китайских клиентов. Было бы тесновато кататься всем вместе, если бы я поставил здесь свои ракладушку и письменный стол, вы так не думаете? - сказал он, окинув взглядом сравнительно небольшое пространство лифта.

«Как знать» - дал понять своему собеседнику посетитель, выразительно пожав плечами и кивнув головой.

- Только не говорите мне, что Вы и это можете себе представить? - продолжал в том же шутливом тоне метрдотель, сделав, наконец, шаг навстречу своему гостю. - Сила Вашего воображения впечатляет. Будьте с нею аккуратны, профессор.

И метрдотель, так же, как и минутой ранее его посетитель, скрылся в темноте. Позади них белым прямоугольником все ещё продолжал светиться дверной проем лифта.

- А откуда Вы знаете, что я профессор? - скрыв свое удивление, поинтересовался у темноты посетитель. - Да, и имени своего, я не припомню, чтобы Вам говорил. Откуда такая осведомленность?

- Александр Никитич, - отвечала темнота знакомым голосом метрдотеля, - Ваше лицо мне давно знакомо. О Вас же в свое время писали в газетах. Да, и многие телеканалы освещали Ваше героическое возвращение после двухлетней экспедиции, которую весь мир считал потерпевшей неудачу, а Вас и Ваших коллег погибшими.

- Да, но ведь это было почти четверть века тому назад, - на этот раз откровенно удивился ученый.

Он давно отвык от того, чтобы его узнавали на улицах незнакомые люди, как это нередко бывало прежде, в те первые годы после прогремевшего на весь мир возвращения его исследовательской группы.

- Да, и Вы в то время, скорее всего, были еще подростком, - добавил он, вспомнив облик своего провожатого.

- Безусловно, - согласился метрдотель, впрочем, не понятно, с каким именно из утверждений профессора. - Однако у меня очень хорошая память. В том числе на лица. Это, знаете ли, профессиональное.

В разговоре возникла пауза, оказавшаяся чуть длиннее обычной, и за это время профессор успел обратить внимание на полное отсутствие звуков в том черном пространстве, в котором они находились.

Ни тикания часов, ни легкого шума работающих кондиционеров или тихого гула масла в отопительных системах. Даже звука собственного дыхания не было слышно, хотя обычно ученый слегка посвистывал носом на вдохе - сказывались множественный переломы, полученные им в молодости в спортивных соревнованиях и просто уличных драках.

Странным образом в этом мраке, казалось, растворяется даже ощущение собственного тела. Тем не менее, он явственно ощущал присутствие рядом с собой другого человека.

- Так. И что дальше? - спросил своего невидимого собеседника профессор, хлопнув себя ладонями по животу ни сколько для веса, а скорее, чтобы убедиться, что он сам все еще тут.

- Вы мне скажите, Александр Никитич, - ответил голос. - Присмотритесь: что Вы видите?

Профессор хотел было счесть это за шутку, но все же промолчал и оглянулся по сторонам.

#nowgetup, #brujoberman, #alexberman, #alexeyberman, #алексейберман