День 11. 640 Часть 5

Он плыл под водой с закрытыми глазами, постепенно выпуская из легких воздух.

Тело его, казалось, стало невесомым, пока он загребал и мощно отталкивался ногами до тех пор, пока пальцы его рук не коснулись твердой стенки бассейна.

Он вынырнул из воды, открыл глаза и сделал глубокий вдох.

В молодости он хорошо плавал и мог на долго задерживать дыхание, опускаясь в свободном погружении на казавшиеся невероятными для обычного человека глубины в самых разных частях мира.

Но он и не предполагал, что сейчас в свои семьдесят с лишним лет его тело все еще способно проплыть на одном дыхании эти казавшиеся когда-то жалкими двадцать пять метров.

Он почувствовал прилив сил от мысли об этом маленьком подвиге и, уперевшись руками о бортик, одним движением поднял себя из воды и встал на широкую мраморную плиту на самом краю комнаты, откуда открывался захватывающий дух вид на бескрайние заоблачные просторы.

- Фу-у-у-у! - долго выдохнул профессор, расправив могучие плечи и оглядывая простирающееся под его ногами великолепие.

Всего несколькими метрами ниже последнего этажа, где располагался пентхаус, все, насколько хватало глаз, было окутано кучевыми облаками. При взгляде на их белые причудливые формы, освещенные золотыми лучами молодого утреннего солнца, казалось, будто над тем, нижним городом, потерянном в серой пелене дождя, возвышается еще один, совсем отличный от него своей безмятежностью и умиротвторением солнечный град.

- Недурно, - заметил все это время стоявший рядом мужчина в старомодном купальном костюме и лакированных штиблетах.

- Угу, - коротко ответил на это профессор и присел на корточки на самом краю парапета, облокотившись левой рукой о теплый мрамор, а правую положив на свое широкое колено.

Вода скатывалась по его жестким черным волосам на спине и груди, слегка колыхавшихся на появившемся наконец легком и теплом ветру.
Профессор собрал нижней губой влагу с верхней, выпятив для этого нижнюю челюсть, посмаковал и, не удержавшись, плюнул вниз, слегка подавшись всем телом немного вперед.

Едва капля коснулась молочной пены облаков, как тут же вся их масса, статично, словно на картине, висевшая до этого, пришла в движение. Легкая волна пробежала по поверхности облаков, кругами расходясь от того места, куда только что упал профессорский плевок.

Ветер слегка усилился и под его потоками облака стали редеть и расплываться в стороны, обнажая зеленые верхушки густых высоких деревьев. Кажется, в воздухе впервые за все это время появился какой-то знакомый запах.

Профессор потянул сплющенным носом и почувствовал тот неповторимый одновременно пьянящий и освежающий аромат, которым благоухает тропический лес в утренние часы, когда тревожная и полная опасностей ночь, наконец, отступает, и бесстрашные лучи утреннего солнца прогоняют с лица земли мрак и туман, даруя свет и тепло, и более того - надежду всему живому на ближайшие двенадцать часов.

Облака расходились все больше, и уже отчетливо стали видны не только деревья, которые, казалось росли и становились все ближе к парапету, но и цветастые птицы, которые сидели на верхушках деревьев, согреваясь в солнечных лучах, и даже черные фигуры обезьян, ловко перепрыгивающих с ветки на ветку ярусом ниже.

- О! - радостно произнес профессор, указывая правой рукой на раскачивающихся на лианах приматов.

- Да, - ответил метрдотель, посмотрев вслед за профессором вниз, - шимпанзе. Умнешие создания. И как это некоторые люди вообразили нормой использовать их в пишу, ума не приложу. По мне, так это чистой воды каннибализм.

Профессор испуганно взглянул на своего провожатого снизу вверх. Он прекрасно знал, что, например, в Конго использовать мясо различных обезьян и приматов было в порядке вещей. Но каждый раз мысль об этом приводила его в ужас.

- А тут для них настоящий рай, - продолжал мужчина в штиблетах, оглядывая становящийся все более четким пейзаж, - сюда человек еще не добрался. Если, конечно, вообще будет уместно называть людьми этих прямоходящих, многие из которых не смогли даже на шаг удалиться от своих сородичей, ведущих более естественный для их вида образ жизни. Мне кажется, само присутствие больших полушарий является значительно переоцененным по сравнению с фактом наличия развитых ягодичных мышц, дающих возможность к прямохождению и тем самым позволяющее активно использовать освобожденные от функции дополнительной опоры передние конечности, что, в свою очередь дает значительное преимущество и возможность для активного творческого использования…

Профессору надоело слушать запутанные размышления своего спутника, сама речь которого все больше становилась похожа на невнятное бормотание. Сейчас его больше занимало то, что происходило в лесу и те инстинкты, которые, как он чувствовал, снова пробуждались в нем при виде разворачивающейся перед ним картины.

- У! - коротко произнес он и отмахнулся от стоящего рядом мужчины рукой

- У! - донеслось до него в ответ из леса, который к этому моменту поднялся настолько высоко, что уже был на уровне его бегающих от волнения глаз.

- У! У! - радостно крикнул профессор, привстав на ноги, - У-у-а-а-а!!!

Он оттолкнулся от парапета ногами и прыгнул в сторону высокого дерева напротив, пролетев добрый метров пять прежде, чем успел схватиться черной рукой за толстую лиану, которая отнесла его в самую чащу леса.

Ему уже не было дела ни до больших полушарий, ни до рассуждавшего о них странного человека в лакированных штиблетах и галстуке бабочкой с золотым зажимом и красным гипнотическим камнем, ни до чего-либо еще из его прошлой жизни.

Он снова был дома, и снова был счастлив. Так, как, пожалуй, не был до этого еще никогда.

#nowgetup, #brujoberman, #alexberman, #alexeyberman, #алексейберман