1. 10. Разгром Польши

Читая фронтовые сводки на 5-й полосе «Правды», шестнадцатилетний отец мой поражался скоротечности происходящего.
На эту особенность новой войны обращали внимание многие, в частности американский журналист
Уильям Ширер, который в 1934–1940 годах жил и работал в нацистской Германии.
 
Как он подчеркивал, «это был первый опыт блицкрига –  внезапно обрушившегося наступления:
в небе с ревом проносились истребители и бомбардировщики, проводя воздушную разведку,
атакуя цели на земле, сея огонь и ужас; визжали пикирующие бомбардировщики, устремляясь на свои жертвы; танки, целые дивизии танков, прорывая оборону, покрывали за день 30—40 миль;
самоходные скорострельные тяжелые артиллерийские установки мчались со скоростью до 40 миль в час
по изрытым колеями польским дорогам; невероятные скорости развивала даже пехота – целая армия
в полтора миллиона солдат неслась на колесах, направляемая и координируемая с помощью
специальной связи, состоящей из сложных радиосетей, телефонных и телеграфных средств.
Эта сила, какой никогда не видел мир, казалась неким механизированным безжалостным чудовищем».
{14.142, с.44}

«Поляки были застигнуты врасплох» – признавал английский военный историк и теоретик Джон Фуллер.
По его мнению,  «через 48 часов после начала военных действий польское командование было парализовано.
…Основная масса польской армии так и не достигла районов сосредоточения, которые в отдельных случаях
немцы заняли через несколько часов после начала военных действий». {14.138, с.71–73}
«За  два дня, – отмечал Черчилль, – польская авиация была фактически уничтожена.
За неделю германские армии вторглись в глубь Польши.
Повсюду им оказывалось мужественное, но тщетное сопротивление». {14.116, с.142}
Мой юный отец читал в газете: «Германское радио сообщает об исключительно упорных боях,
происходивших между германскими и польскими войсками в Млаве…
Город и крепость были взяты германскими войсками только после многократных штыковых боев». {«Правда», № 248(7933), 7.09.1939. С.5}

5 сентября начальник генштаба сухопутных войск вермахта утверждал в своем дневнике:
«Противник разбит…» {14.150,с.102} 
Отец мой ознакомится с этими «путевыми» заметками  Гальдера в начале 1970-х.
А пока его внимание будет занимать, например, оперативная сводка польского генштаба за 6-е.
Согласно ей, «упорные бои происходят в 50 километрах от Варшавы…
Польские войска оказывают упорное сопротивление противнику, значительно превосходящему их
по своей численности.
Варшава подверглась бомбардировке в 6 и 9 часов утра».
Не пройдет он и мимо сообщения о том, что «Польское правительство и Польское телеграфное агентство
выехали из Варшавы в Люблин». {«Правда», № 248(7933), 7.09.1939.- С.5}

Тогда же Гальдер констатировал: «Краков взят, Ружаны пали, в Пултуске – бои» {14.150,с.106}
Кстати, заметим, что с этого дня, в связи с бегством Рыдз-Смиглы в Брест, главком «оставил
защитников и жителей столицы без воздушного прикрытия». {14.139, с.127}

Немецкий военный историк фон Типпельскирх, бывший генерал пехоты, вспоминал:
«К 7 сентября… удалось либо прорвать приграничную оборону противника и уничтожить польские войска прикрытия, либо вынудить их к беспорядочному отступлению с большими потерями». {14.152, с.38}
«За неделю, – вторил ему Ширер, – польская армия была полностью разбита.
Большая часть из ее 35 дивизий – все, что успели мобилизовать, – была либо разгромлена, либо зажата
в огромные клещи, которые сомкнулись вокруг Варшавы…» {14.142, с.44}

Во второй половине дня 7-го на совещании у фюрера рассматривались возможные варианты
развития обстановки.
Что за блюдо приготовил Гитлер к столу, если бы поляки предложили начать переговоры?
«Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией; остаток Польши будет сохранен; районы от Нарева с Варшавой – Польше; промышленный район – нам; Краков – Польше;
северная окраина Бескидов – нам; области [Западной] Украины – самостоятельны».
{14.150,с.108} 

Об этом отец не знал, он довольствовался тем, что мог прочесть в газете:
«Согласно сообщению верховного командования германской армии, германские бронетанковые части
8 сентября в 17 часов 15 минут вошли в Варшаву». {«Правда», № 250 (7935), 9.09. 1939} 
Тут немцы явно поторопились.
Как отмечал Д. Проэктор, 8-го начались довольно продолжительные бои за Варшаву.{См.: 14.139, с.127}

Наверняка видел отец в рубрике «В последний час» эти сообщения  из Люблина:
«…новая польская столица представляет собой жалкую картину отчаяния и растерянности с тех пор,
как польское правительство сбежало сюда из Варшавы.
… вчера утром началось бегство гражданского населения из города.
…Эвакуированные из Варшавы дети бродят с плачем по улицам.
Сопровождающий их персонал большей частью бежал.
Раненые польские солдаты также оставлены без присмотра».
«Члены польского правительства оставили Люблин утром 9 сентября, выехав в направлении Львова.
Военные транспорты, а также бронемашины с золотом Польского банка направлены в Снятын,
недалеко от румынской границы». {«Правда», № 252(7937), 11.09.1939}
Типпельскирх уточнил: правительство бежало в Кременец (ныне он в Тернопольской области Украины).{14.152, с.40}
Последним общим распоряжением польского главнокомандования был приказ от 10 сентября.
«Вслед за тем оно покинуло Брест и двинулось в направлении румынской территории,
потеряв на несколько дней всякое управление войсками». {14.139, с.133}

Как вели себя гитлеровцы на польской земле?
Запись в дневнике Гальдера, сделанная 10-го, потрясает:
«Артиллеристы – эсэсовцы танкового корпуса согнали евреев в один из костелов и всех перебили.
Военный трибунал приговорил виновников к одному году заключения.
Кюхлер не утвердил приговора, так как необходимо более строгое наказание» {14.150, с.111}
Все это мой отец прочтет позже, будучи учителем истории.
А пока он все так же просматривал 5-ю полосу газеты.

Оперативная сводка из Берлина за 12-е выглядела как победная реляция.
Диссонансом прозвучало коммюнике польского генштаба: «после ожесточенных боев германские войска
начали отступление из предместий Варшавы.
Ожесточенные бои произошли северо-восточнее Варшавы в районе Марки и железной дороги
Варшава–Гродно.
В этом пункте польская кавалерия преследовала неприятеля и захватила 10 германских танков…»
Из Риги ТАСС сообщал: «Получены сведения, что польские войска, оперирующие в провинции Познань,
начали успешное наступление». {«Правда», № 254(7939), 13.09.1939}
 
12-го Гитлер, прибывший в район Варшавы, «потребовал подвергнуть город беспощадной авиационной бомбардировке и артиллерийскому обстрелу… 
На город были сброшены листовки, в которых гитлеровское командование обвиняло население Варшавы,
что оно «ведет  войну франтирёров» (то есть партизан – А.П.), чем нарушает международное право».
{14.139, с.130–131}

Завершалась вторая неделя войны.
Она, отмечал Черчилль, «ознаменовалась ожесточенными боями, и к концу ее польская  армия,
насчитывавшая номинально около двух миллионов человек, перестала существовать
как организованная сила». {14.116, с.142}
13-го правительство бежало из Кременца в Залещики — городок у румынской границы {См.: 14.152, с.40}
Весьма характерна запись в дневнике Гальдера за 15-е.
На вопрос Йодля, что делать с польской столицей, он хладнокровно ответил:
«Уморить голодом!» {14.150, с.122}

По свидетельству Типпельскирха, 16-го польское правительство перешло границу с Румынией.
«Народ и армия, которая в то время еще вела последние ожесточенные бои, были брошены на произвол судьбы». {14.152, с.40}
«Всего за 18 дней рассыпалась, как карточный домик, Польша, – писал Фуллер, – страна,
имеющая более 30 млн мужественных людей и в три раза превышающая по размерам Британию».
{14.138, с.67} 
«В войне, длившейся 18 дней, – соглашался с ним Типпельскирх, – польская армия была совершенно уничтожена». {14.152, с.42}
По мнению Ширера, к 17 сентября «все польские войска, за исключением незначительных групп у русской границы, были окружены». {14.142, с.45}

Неприятным сюрпризом для Гитлера оказалось то, как упорно оборонялась Варшава.
«Защита столицы стала делом национальной чести.
Люди все еще не теряли надежды на помощь Англии и Франции, они еще не примирились с мыслью,
что Польше изменили и в Лондоне, и в Париже.
Всякий раз, когда жители города замечали вдали на горизонте стаю самолетов, они думали, что это
английские бомбардировщики, но это шли немецкие эскадрильи бомбардировщиков…» {14.139, с.132}
Как известно, на польскую столицу было сброшено почти 6 тысяч тонн бомб.
А всего на Польшу люфтваффе обрушили свыше 19 с половиной тысяч бомб – примерно столько же,
сколько на Англию за весь 1941 год. {См.: 14.148, с. 273}

«Блестящее сопротивление Варшавы, в значительной мере возникшее из стихийного сопротивления ее граждан, – признавал Черчилль, – заранее было обречено на неудачу.
После многих дней сильной авиационной бомбардировки и артиллерийского обстрела, причем много артиллерийских орудий было быстро переброшено по автострадам с неподвижного Западного фронта, Варшавское радио перестало исполнять польский национальный гимн и Гитлер вступил в развалины города». {14.116, с.142–143}
Акт о капитуляции Варшавы был подписан в 13 часов 15 минут 28-го. {См.:14.139, с.132}

Через день, писал Типпельскирх, капитулировала крепость Модлин.
2 октября после упорного боя сдался военный порт Хель. {См.: 14.152, с. 43}
Тогда же  в столице Польши «в присутствии Гитлера состоялся парад победы вермахта».
Утром 6-го последняя группа польской армии сложила оружие. {См.: 14.148, с. 274}