Не братья меньшие, а дети

Кошки, собаки, птицы, живущие с нами бок о бок в каменных джунглях, так щемяще зависимы от нас, что напоминают мне беспризорных детей. И, неизменно, глядя на них, накрывает чувство вины. В конце концов, это мы притесняем их, застраивая города, асфальтируя дороги, выживая их из естественной для них среды. И бродят эти живые души, питая себя на помойках, пьют из луж, болеют, погибают…
Есть сердобольные люди, которые подкармливают или берут к себе в дом. Но сколько безнаказанной жестокости обрушивается на них. Беспризорные кошки, собаки, со сломанными лапами, свалявшейся шерстью, сбитые машинами на дорогах. – Это мы спешим, летим, а для них наша невнимательность стоит жизни. Сколько распластанных тел, вплюснутых в асфальт. Безжалостная правда жизни, суровый естественный отбор. Птицы, ежики, лягушки, звери гибнут, лишь только пытаясь пересечь эту страшную долину смерти. Эти жуткие наглядные пособия по анатомии, ежик в развертке…
Одомашненные нами же тысячи лет назад кошки, собаки, обреченные жить на улице, это брошенные дети-отказники, сироты от рождения. Есть животные, которые вызывают лишь положительные эмоции у людей: кошечка, белочка, - а есть, которых недолюбливают – вороны, крысы, иногда собаки. А что, собственно, в них плохого?
Переносчики болезней – расхожее мнение, но это тавро, выжженное, внушенное. Есть ли в этом их злая вина? И за что тогда? Вороны исключительно умны. Да, хищники, да, могут забить голубя, но больного. Выходит, - санитары. Да и вообще природа каннибалистична, чем люди лучше?
Когда-то я боялась крыс. Но, с тех пор, когда в детстве принесла больную дикую крысу в дом, глубоко уважаю этих животных.
История была проста. Одно из счастий моего детства заключалось в том, что мама моей подруги работала в кассе кинотеатра и мы, через служебку, - а это особое ощущение: проходить тайными тропами, доступными избранным, - ходили бесплатно в кино. А, так как залов было два, нам не составляло труда после «Годзиллы» подняться в малый зал и посмотреть «Пингвиненка Лоло». И вот однажды, после такого волшебного досуга мы, выйдя на улицу, увидели, как рабочий в спецовке несет в руке клещи, в которых зажата за шкирку крыса. Он подошел к машине и, положив тушку под колесо, удалился.
Любопытство подтолкнуло нас поглядеть крысу поближе. Зверек был жив, но уползти из-под смертоносного колеса, был не в силах. Он то поднимал свою мордочку, то ронял её обратно в лужу. Решение было принято мгновенно: надо спасать! Загребли больного зверька в пакет и понеслись бегом домой. Но уже в квартире при осмотре не обнаружилось никаких видимых повреждений и, помыв крысу, мы помазали её зеленкой, положили в крошечную клетку-переноску для хомячков, насыпали туда хлебных крошек и побежали в школу.
Вторая смена тянулась бесконечно долго и тягостно, в тревоге, что кошка обнаружит больного зверька. Стремглав прибежав домой, я обнаружила, что крыса жива, но на плюшевой подстилке появились кровавые пятна. Я накидала на диван массу мелких тряпочек и положила больную на них. А между тем, дело было плохо: у неё начиналась агония. Жалость и беспомощность переполняли меня, я гладила зверушку пальцем по голове, шептала ласковые слова и чуть не целовала её.
Пришла мама…ну, мама единственный человек, который хорошо меня понимает.
Пришел папа. Первый его вопрос был удивленно-оптимистичен: «Ой! Это что, морская свинка?» Мама ехидно: «Нет, это крыса.» Папа: «Что?!! Немедленно убрать с моей кровати!» Крысу пришлось перенести. Под вечер сестра выдвинула ультиматум: «Я спасть в одной комнате с крысой не буду!» И вот мы, мама и я, бродим по ночному Марьино с коробкой в руках. – Куда бы её пристроить?.. Обратно в кинотеатр? А вдруг её свои же загрызут? И вот, наконец, остановились мы на базарной площади, где стояли подмостки сцены, под которую, в коробке, я и положила свою страдалицу.
Утром, увы, я её там уже не обнаружила. То ли какой зверь её там нашел, то ли мальчишки…


К чести несчастной крысы надо сказать, что она не сделала ни одного агрессивного действия, хотя мы, дети, не понимая, могли своими неразумными манипуляциями причинить ей боль. Она снисходительно стерпела от нас всё. Умное создание.


Как-то, спустя годы, я рассказала эту историю, не помню кому, но этот человек высказал предположение, что крыса почувствовала себя лучше и ушла сама. Этот облегчительный исход, конечно, маловероятен, но…ох, как бы хотелось верить…