Монолог уборщицы

 Монолог уборщицы

Я в театре человек новый, и мне еще многое не понятно.
Я пришла сюда работать уборщицей и наивно полагала, что смогу с этим справиться. Но, когда я впервые вышла на сцену, я вдруг поняла, что должна поступить на заочный театроведческого, потому что даже то, что говорят монтировщики утром на подмостках для меня сложная научная терминология, из которой я понимаю только некоторые предлоги: «в», «на» и «ё». А еще я сделала для себя большое открытие в области механики и анатомии человека: оказывается, что особенно тяжелая декорация поднимается не руками, а знаете чем?.. Правильно, - ногами.
По первоначалу мне было несколько непривычно шнырять между движущимися монтировщиками и софитами, одновременно пытаясь что-то прибрать, но потом я приспособилась и действовала довольно лихо, представив себя этаким Гаврошем в эпицентре сражения.
В первый же день, когда мне на ногу уронили гипсовую Венеру и я высказала все, что я думаю по этому поводу, между мной и моими коллегами по сцене произошла серьезная научная дискуссия на тему: «Зачем нужно ремесло уборщицы». Приложив все свои познания из области эстетики, здоровья и гигиены человека, мне удалось убедить моих оппонентов, чем и осталась довольна.
Этот скромный успех вдохновил меня согласиться временно и на вечернюю смену. Открытие сезона началось с «Мамаши Кураж…», а поскольку к этому спектаклю я отношусь особенно нежно, то я старалась изо всех сил. Видимо, я переоценила свои возможности, так как к началу спектакля я не успела протереть каску, висящую на кресте. Спектакль уже начался, и мне пришлось нырнуть в ближайшую могилку, но тут ни с того ни с сего в нее спустился Анатолий Михайлович Адоскин. Грозно подняв брови, он спросил: «Кто Вы и как здесь оказались?» - «Начальство свело», - привыкшая говорить правду, ответила я и выскочила из могилы. На мое несчастье тут начали появляться из могил все, а, выбравшись, дружно затопали. Припоминая, что так начинается спектакль, я пристроилась в их дружные ряды, пытаясь лицом угадать нужное состояние. Как мне показалось, это получилось довольно хорошо, так как внимание зрителей сконцентрировалось на мне. В эту тщеславную минуту мне заулыбалась мысль: а не попробовать ли мне на актерский, но тут я поняла, чем вызвано всеобщее внимание. Профессиональная привычка не расставаться с орудиями труда! - на руках у меня были ярко оранжевые резиновые перчатки, а в руке швабра, которую я в запале сжимала, как древко боевого знамени. Осознав глубину своего провала, я провалилась в люк, из которого только что выбрался Швейцеркас. А на следующий день последовало неожиданное продолжение этой истории. Выходя из служебного, я наткнулась на тринадцатилетнюю девочку, которая от страха и смущения сбивчиво заговорила: «Ой, вы знаете, вы так здорово играли, мне так понравилось! А в каких фильмах вы снимались?» От скромности я ответила ей, что только в «Сибирском цирюльнике» и «Старых клячах». Девочка попросила автограф и вежливо попрощалась. «Так приходит к актерам слава», - подумала я.
Я что рассказываю, я же в Моссовет пришла из-за этого, как его…Глаза такие большие, в белом все ходит и твердит: За что мне… эта роль – а, Домогаров!
Недавно был тут «Милый друг». Я так притомилась, что прилегла на какую-то кровать и, видимо, заснула. А когда очнулась, увидела прямо над собой Александра Домогарова. Наверное я еще не проснулась, думаю. А он спрашивает: «А где Каншина?» - «Я за нее», - припомнив откуда-то цитату, брякнула я. А он меня как хряснет- искры из глаз. Берегитесь девочки Домогарова!
А вообще-то я пришла сюда из-за этого, ну как его… волосы такие длинные, кудрявые…ноги тоже…длинные…А, да, Казанчеев!
Убиралась тут как-то перед «Суперзвездой», вижу тряпка такая грязная, большая…лежит прямо на сцене. Хорошая тряпка, чтобы сцену мыть: моя-то давно в дырах. Беру я ее в руки: надо-то кусочек махонький, никто даже не заметит. Начинаю это дело рвать, и тут откуда ни возьмись появляется Яременко, машет на меня руками и кричит, зачем я реквизит порчу. Так что я теперь стараюсь ничего подозрительного со сцены не убирать, а то мало ли что, выкинешь, а потом окажется, что это был костюм Юродивого.
А если правду говорить, я в Моссовет пришла из-за высокого такого, на мишку еще похож…олимпийского - рукой любит махать. Правильно, из-за Дерова!

…После инструктажа по пожарной безопасности, мне теперь все время пожары мерещатся. Начинался тут «Утешитель…», смотрю, дымок из-под занавеса струится – горим/не горим? Вскакиваю, нахожу огнетушитель и по очагу возгарания как…! Очаг вдруг вырос, чихнул и оказалось, что это Мусоян. Он достал свой компьютер, что-то пощелкал, не нашел в нем нужной программы, спрятал его и молча удалился.

Пришла тут как-то утром, «внешне бодрая, но внутри непроснутая», мету тихонько, заметаю бумажки всякие, окурки… осколки бутылочные… плевки… Стоп! Я же не туда пришла: это же вокзал пригородный, а не театр! Что у нас тут по сторонам? А нет, все-таки театр…
Жалко.
Я многого еще не знаю, но кое-что начинаю понимать: отношения изменились, во всем: и сцена, как проходной двор, и люди, как…
Беречь надо всех.

Сцена наша
похожа на Христа: мы ее топчем, заплевываем, вбиваем гвозди - а свершается святое.
Театр наш -
большое общежитие, в котором происходит и великое, и смешное, и подлое, и высокое.
Но все равно, несмотря ни на что, вопреки всему, - Да здравствует театр!