Как я снималась на ТВ

«Сейчас мой выход. Я психотерапевт, я психотерапевт» – внушала я себе. «Интересно, а психотерапевты ходят «походкой от бедра»? М-да-а, туфли на размер больше, теперь главное дойти до трибуны, не оставив их на полдороги. А что? Может, это внесет свежую краску в консервативную передачу?»
- Вызывается свидетель защиты: Родина Татьяна Васильевна!
«Вы слыхали? Это нас!»
Вхожу в зал суда, камера сопровождает мой проход. Подавляю жгучее желание приветливо помахать рукой и передать приветы хотя бы близким друзьям и родственникам. «Так, сделать умное лицо. О да, это у меня получается хорошо: за годы обучения в институте это умение меня спасало не раз». В общем, иду вся такая компетентная и…
Споткнувшись о провода телекамер, делаю далекий от изящества кувырок, сверкнув в воздухе каблуками и, поспешно приподнявшись, бодро изрекаю: «Здрасьте, Ваша честь!»
Раздался дружный смех, который я приняла за одобрение и бойко оттараторила свой текст. Когда я села на место, погас свет. Во всей студии. Никакой паники и среди тишины жизнерадостные возгласы Защиты и Обвинения:
- Подсудимый, беги!
- А адвокат сейчас взятки присяжным раздает!
-Бабушка перегрызла провода и крадется убивать подсудимого!
В темноте ко мне подсел кто-то и, навалившись теплым плечом, вкрадчивым тоном сделал мне такое предложение, на которое я тут же согласилась. От первой порции прямо из центра живота стала растекаться приятная теплота. Затем тосты «чтобы эту сволочь засадили пожизненно» как-то постепенно сменились на «за здоровье всех присутствующих». Спустя ещё несколько приятных минут мы уже сидели, обнявшись и нестройным хором задушевно пели: «…была бы только Родина богатой да счастливою…». Присяжные плавно в такт размахивали зажигалками, и огоньки мерцали убаюкивающим хороводом, умиротворяя. В уме проносилось: «Не судите да не судимы… все люди – братья». И под гнетом этой очевидной истины вдруг стало совершенно ясно, что подсудимого оправдают. Потерпевшая простит и попросит суд отпустить его. Прокурор поцелует ей руку за это, присяжные зааплодируют, а зрители зарыдают от умиления. Судья скажет: «Идите и не грешите больше» и снимет с себя мантию, навсегда отрекаясь от судейских полномочий. И тут внезапно включился свет…
Картина оказалось следующая. Я в обнимку с адвокатом сижу в клетке подсудимого, который в свою очередь мирно спит, свернувшись калачиком под лавкой. Присяжные при свете мобильных режутся в карты. Секретарь поспешно поправляет блузку. Судья ищет молоток. Прокурор в гордом одиночестве зевает, зрители безмолвствуют.
Досняли быстро и без помех. А я ехала домой и думала: «А, может, истина в вине?»