30. Зима. Пять

Сергей очнулся на следующий день после инцидента у Тоси и, как и предполагал Антон, «ничего не вспомнил». Точнее, он смутно припоминал, что приходил к Тосе, и, что была Оленька. Он смутно припоминал все. Все, кроме момента, как он добрался домой. Проснулся он у родителей, и по всем признакам было видно, что допился он до отключки, что с ним в последнее время бывало нередко.
Мать с ним не разговаривала, поэтому Сергей весь день провел в своей комнате, выходя лишь для того, чтобы стащить что-нибудь из холодильника, попить воды или справить нужду. Нужд было много, потому что его тошнило.

На другой день Мария Николаевна нарушила молчание первой. Она, предварительно постучавшись, вошла в комнату сына и предложила позавтракать вместе. Это был уже пятый день. Хотя Сергей понятия не имел, почему он был именно пятым.

– Проспался? – недружелюбно встретила Мария Николаевна уже «умытого» сына в столовой.

Она хоть и пошла на сближение, но прощать его не собиралась, не наказав достаточно.

– Проспался, – виновато согласился с её тоном Сергей.

– Эх, ты-ы-ы, – протянула Мария Николаевна, – садись.

Сергей сел за стол, пододвинул к себе чашку кофе со сливками и тарелку с бутербродом с колбасой и жареной яичницей. Мария Николаевна очистила два вареных яйца и разрезала их пополам. Отломила несколько веточек сельдерея.

– Я сделала жульен и пюре. Если захочешь, в холодильнике есть овощи, сделаешь салат.

Сергей кивнул:

– Спасибо, мам.

Далее последовало долгое молчание, каждый в тишине поглощал свой завтрак.

– Что ты делаешь в следующую субботу? – опять же первой прервала тишину Мария Николаевна.
 
– Это какое будет число? – спросил Сергей, соображая, какое число сегодня.

– 29. Будет важное событие в мире искусства. Я долго думала... – Мария Николаевна вела себя так, будто не решалась рассказывать сыну о том, куда она его приглашает, или же не решалась пригласить. – Мы с отцом долго думали и решили, что тебя нужно привлекать к искусству, и вообще, тебе следовало бы подтягиваться к приличным людям, иначе это болото тебя засосет.

– Какое болото? – сказал Сергей с нескрываемым отвращением. Чувствовалось, что подобный разговор с матерью у него происходит после каждого загула. – Мама, прошу, не надо!

– Ладно-ладно. Я не об этом сейчас. Мне вообще не следовало тебе говорить. В общем, дай мне знать, если у тебя появится желание посвятить один вечер своим родителям, – Мария Николаевна встала из-за стола. Она была холодна и, казалось, даже безучастна. Хотя и она, и её сын прекрасно понимали, что это амплуа, в которое её всегда вгоняют и кино, и сама жизнь.

Сергей сидел молча. Он знал, что последние слова отметали все пришедшие с ходу в голову предлоги, чтобы отказаться от участия в скучных светских мероприятиях под бдительным контролем родителей. Он посмотрел на настенные часы. Без четверти восемь. Сейчас мать идеально накрасит губы, стоя у зеркала в прихожей, три раза сбрызнет себя сладковатой туалетной водой и, поправив прическу, крикнет:

– Закрой дверь!

Сергей вышел из кухни, поцеловал её в щеку и, пожелав ей хорошего дня, добавил:

– Я вспомнил, у меня по работе были дела, я должен ехать в Екатеринбург. Я уточню даты и дам тебе знать. Я люблю тебя.

Мария Николаевна вздохнула:

– Ладно, иди уже.

Сергей вернулся на кухню, допил кофе со сливками и пошёл в комнату. У него не было ни малейшего желания идти на это мероприятие. Он всё детство ходил на мамины съемки в рекламе, в массовках. Потом посещал каждую её премьеру в театре. Бывал на вечеринках, которые устраивали по случаю дебюта. Его «достали все эти лица, все эти попытки позерства друг перед другом». Сергей ненавидел рамки приличий, как ненавидел любые рамки чего бы то ни было.

Конечно, ни в какой Екатеринбург ему ехать было не нужно, но, чтобы откосить от очередного вечера в кругу шутов и лицемеров, коими он считал всех без исключения деятелей искусства, он решил, что давно пора навестить свою давнюю подругу. Немедля он заказал два билета: 28.02 Санкт-Петербург – Екатеринбург, 4.03 Екатеринбург – Санкт-Петербург – и выслал матери копии с припиской:

«Мам, я не смогу пойти. Давай лучше сегодня поужинаем вместе. Я хочу приготовить что-нибудь. Посидим, пообщаемся. На всех этих мероприятиях так не пообщаешься. Я тебя обнимаю».

Ответ пришел сразу:

«Хорошо. Позвони отцу. Целую».

Сергей вздохнул облегченно. И вдруг, спохватившись, стал искать в записной книжке телефон Оленьки. В его просветлевшее сознание вдруг вторглась картина, как она уходит, перелезая через него и бросая по пути какие-то ругательства.

– Привет.

– Здрасте! – иронично зазвучал голос в трубке. – Проспался?

– Что значит «проспался»? Я вообще, норм! А ты-то чего ушла тогда? – Сергей пытался выставить всё так, будто он звонит просто поинтересоваться, как у неё дела, прикинувшись, что он отлично всё помнит и, более того, был практически трезв.

– Тогда, тогда, – передразнила Оленька неуверенный тон Сергея. – Я вообще думаю, какого черта я пошла к тебе домой тогда?! Зареклась же с тобой больше не связываться! Дура!

– Так чего ты ушла? – повторил свой вопрос Сергей.

– Ты издеваешься надо мной?! Я, по-твоему, должна была всё это терпеть? – по голосу было слышно, что Оленька теряла терпение.
 
Сергей смутно вспоминал, что в какой-то момент чуть не ввязался в драку с Антоном. Появилось вдруг какое-то чувство ликования в душе. Что-то его очень радовало. Антон казался побежденным.

– Тебя до такой степени удивила встреча с Антоном? – попытался предположить Сергей.

– Нет, блин, а что, должна была догадаться, что ты меня как трофей привел?!

– Трофей?! – Сергея осенило.

– А как это еще, по-твоему, называется? Привел похвастаться? И перед кем? – Оленька нервно посмеялась в трубку.

– Я не думал, что так получится, Оль, – Сергей наконец-то уложил всю картину происходящего накануне. Картина его радовала, и момент его ухода от Тоси уже не беспокоил.

– Да, значит, дверь ты ломал, потому что забыл ключи от дома? От Тониного дома!

– Оль, ну они и так всё знали, – как будто виновато промямлил Сергей, но голос его звучал фальшиво.

– Все всё знали, кроме меня! – Оленька говорила так, что было совершенно невозможно оправдаться.

– Слушай, давай я завтра приеду. Покатаемся по городу. Поужинаем где-нибудь? – Сергей совершенно точно знал, что она откажется. Пока откажется. Надо остыть.
 
– Пошел ты! – Оленька положила трубку.

Сергей залез в ноутбук, открыл почтовый ящик и написал:

«Сонечка, привет. Как поживаешь? Какие планы на ближайшие выходные? У меня появилось одно заманчивое предложение. Дай знать. Жду с нетерпением :-*!»
Вдогонку к сообщению он прикрепил пошловатую картинку с такой же надписью.
Конечно, он прекрасно знал, что Соня будет его ждать. Она студентка института, где он преподавал как-то основы маркетинга. Для Сони он целое событие, наполненное удовольствиями и роскошью. Она готова была отдаваться до последней капли. Заниматься любовью на улице, в парадной, она была готова на все эксперименты. Такая совершенная, гладкая, пахнущая молочком для тела, Соня.

Сергей включил телевизор:

«Жительница Екатеринбурга «выгуливала» внучку в городском парке на поводке. На руки ребенка были одеты перчатки, девочка передвигалась, опираясь на все четыре конечности. Кроме того, она брала хлеб с рук других детей».