Анатомия измены. Глава 8

     «Рыжая женщина есть дикая, необузданная и малоизученная форма жизни». Такая интересная мысль пришла ему утречком после того, как он прекрасно выспался вместе со своей возлюбленной. Ну, наконец-то!
     Он и раньше не переставал удивляться себе, что не мог предугадать ни поступки её, ни пожелания, а уж мысли – те вообще были неподвластны разумению. Хотя по сути своей был весьма неплохим психологом. То, что он её крепко любил, не должно было по идее препятствовать этому, но, увы, она продолжала оставаться загадкой для него – бурной, ласковой и непредсказуемой.
     - Сонечко, хочу заранее предупредить: у меня ПМС сегодня-завтра. Ну, а потом – сам понимаешь. Поэтому не перечь мне и не спорь! - сказала, как отрезала, но…ласково улыбаясь. Он помнил по её откровениям, что сей гадкий женский синдром проходил у неё очень болезненно, со всеми «психами», с рычанием, иногда с битьём морд и полётами на метле. Даже муж, бывало, уходил иногда ночевать к сестре, но вроде бы, как всё это осталось в молодости. Хотя, кто его знает, - что-то придумывать его любимая умела лихо.
     Она тем временем продолжила:
     - Так вот, повелеваю тебе слушаться меня беспрекословно! И перво-наперво, сходи в банк напротив остановки, заплати взнос по моему кредиту, - и она протянула ему реквизиты на бумажке, - далее, купишь всё, что нужно, сам знаешь, и ещё – не глотай сегодня свою таблетку любовную, хочу, чтобы и у тебя радость была в душе и в теле, аж до крика - люблю, когда мужчины кричат, а то всё мне одной получается: ты – 2 раза,а я уже раз пятнадцать.
     - Ты что, считаешь, что ли? - рассмеялся он.
     - У меня память отменная. А я тут пока кое-что приготовлю перекусить. Вино бери только белое сухое! Мороженое купи на свой вкус и побольше.
     Нагулявшись по жаре, он явился часа через два с пакетами и пылающий зноем. Его подруга была уже в коротком синеньком халатике с пояском, из-под которого выглядывали очаровательные чёрные ажурные чулочки, а на вымытой голове – чёрти что!
     - Котичек, не успела причесаться, только волосы обсохли, но ты меня и такую любишь, правда?
     - Конечно, малыш! Ты на свете одна моя единственная. Обожаю тебя! Штаны вот только сниму, а то жарко, употел весь, пока в банке твоём стоял и по базару ходил.
     Он стянул джинсы и сел на табуретку на кухне. Его подруга налила себе вина в бокал и развязала поясок на халате, легко потянув за кончик. Пододвинулась к нему, опёршись о стол, и сказала протяжно:
     - Хочешь посмотреть на меня внутри, котичек?
     Он распахнул,предвкушая сюрприз, халатик и несказанно возрадовался: на ней был кружевной красно-чёрный остро сексуальный гарнитур: лифчик, поясок, трусики, надетые поверх пояска, и чёрные ажурные чулочки. Тут же поцеловав её животик, он спросил:
     - Ты специально надела трусики поверх пояска?
     - Ага, точно! Догадливый котёнок! Хочу играться с тобой в пояске и в чулочках. Когда на мне бельё с чулочками, у меня появляется  чувство исключительной уверенности в себе.
     - Ласточка моя, оставь мне потом в подарок свои трусики, я их заберу с собой, спрячу в целлофановый пакетик и буду вдыхать твой безумный аромат в разлуке с тобой, особенно, когда мне будет тяжко и жутко тоскливо.
     Улыбнувшись, он стал целовать её животик, прижимаясь лицом к нему и вдыхая её дурманящий и зовущий аромат. Она села к нему на колени лицом к лицу, обхватив спину своими ножками на замок, расстегнула рубашку, обняла ладонями голову и стала горячо и нежно целовать глаза и брови.
     - Отнеси меня в комнату на диванчик, счастье моё!
     - Конечно, чича-ляля моя сладкая!
     И он поднялся вместе с ней, поддерживая за попку, и унёс свою рыжую прелесть в комнату. А там его уже ожидали две пары наручников из бархатистого мягкого, но очень крепкого материала. Не спеша и лучезарно улыбаясь, она приковывала его запястья к спинке дивана, успевая чмокнуть в губы, затем рядом на тумбочке открыла ноут-бук, отставила тумбочку с ним подальше к стенке, постукала пальчиками по клавишам и пошла музыкальная пауза «Tea for one» из Led Zeppelin, встала на диване над ним, повернувшись спиной, и, слегка изгибаясь, начала двигаться по-змеиному, чуть выворачивая бледные руки, поворачиваясь в пол-оборота, но не показывая лица. «Ёксель-моксель! - съязвил его пытливый ум. - Бабушке 51 год!» Извиваясь в своём любовном танце тела, в какой-то момент она, резко извернувшись, прыгнула на него, встав на колени и опёршись на локти, приблизила лицо и он ошалел – на ней была маска, чёрно-золотистая «домино». Её расчёт был точен: когда-то он поделился с ней воспоминаниями о том, в какой трепет его приводит маска на лице полураздетой женщины, и сейчас его обуяло чувство звериного страха и безумного влечения.
      - Мамочки мои, - прошипел он вдруг внезапно пересохшим ртом, а в ноуте тем временем уже играла Johnny. Она же села ему на грудь, расстегнула застёжку на пояске и стала скатывать чулочек с ноги, глядя ему прямо в глаза и улыбаясь, стянув чулок, подёргала, натянув руками, и стала водить над его губами и носом.
      - Давай, глаза завяжу?
      - Нет, малыш, я…  всё нормально.
      - Тогда терпи, но, сонечко, не бойся, пожалуйста, не паникуй и не бойся!
      У него маленько ёкнуло в сердце, когда она встала над ним и, спустив трусики так, чтобы они упали на его лицо, поставила ступню на его лоб, он стал целовать её горячую пятку, а она опустилась на колени и обернула свой чулочек три раза вокруг его шеи; из ноута потекла длинная "Erotica" от старенького Man’а, под эту неспешную диссонансную мелодию с лёгкими женскими стонами он смотрел прямо ей в глаза, её зрачки расширились, вокруг них бушевали огненные блики, почти съевшие «изумруд» радужной оболочки - она превращалась в ведьму! Он пытался не паниковать, расслабиться, но всё равно дрожал всем телом, пока ведьма, медленно наматывая на оба запястья кончики чулочка, сдавливала им его горло, ни капли  «зелени» в её глазах уже не было – там бушевал сплошь рыжий огонь, зато его мужская «ипостась» работала отменно. Ведьма душила его, сидя на нём, плавно, круговыми движениями, раскачиваясь и слегка извиваясь, затем её тело внезапно затрепетало, и она, резко запрокинув голову и сорвав с лица маску, испустила гортанный грудной рёв, но он его практически не услышал – плывшие перед его глазами фиолетовые и синие круги взорвались искрами, а сознание вмиг «отрубилось», не успев издать счастливого крика от апофеоза любовной гармонии, так желаемого ей!..
      - Кисулик, чёй-то меня тошнит,- прошептал он сквозь кашель сиплым голосом, очнувшись от обморока, - и «молоточки» в висках.
      Цветастые наручники свободно висели на его запястьях, а сам он лежал на подушке.
      - Молчи - молчи! Я заварила утром шиповник, сейчас принесу и ты осторожно глоточками станешь его пить, понял? - ведьма уже исчезла, и с ним снова говорила его любимая. - Лежи, отдыхай – я быстро!
      «А ты – счастливчик! - прошептала  в ухо Судьба-охранительница. - мало, кому удаётся испробовать глоточек чистой вселенской энергии. Werd’ ich zum Augenblicke sagen: Verweile doch! du bist so schoen! Надеюсь, помнишь ещё?» Прошептала и испарилась.
      Он пил настой шиповника маленькими глотками, сдавленное горло ещё побаливало, но «молоточки» исчезли, его подруга вытирала ему полотенцем ноги и живот, что-то темпераментно рассказывая, а в их пристанище плавно просачивался вечер, солнечные лучи в окнах медленно испарялись, стояла тишина, музыка в ноуте давно смолкла, было благостно и спокойно, мысль «Чего хочет женщина, того хочет бог!», мелькнувшая у него, осталась сладким воспоминанием. День восьмой.


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.